Бог познаваем. Л. Толстой – публицист: основные темы и художественные приемы

⁰

"Л. Толстой - публицист: основные темы и художественные приемы"

Великий русский писатель Лев Николаевич Толстой даровал народу неповторимые шедевры литературы. В наивысшем проявлении, они представляют собой не только культурные ценности российской нации, но также имеют и мировое значение. В различных исследованиях довольно обширно изучается самая русская и масштабная поэма «Война и мир», самая семейная и трагичная «Анна Каренина», самая по-взрослому наивная трилогия «Детство», «Отрочество», «Юность». Каждое новое явление шедевра в свет, являлось результатом размышлений и исканий писателя, очередной ступенью в его жизни. По мнению Г.В. Жиркова, наиболее отчетливо об эволюции взглядов Л.Н. Толстого можно проследить по его публицистическим произведениям . Именно они дают возможность лучше понять неоднозначный и непростой жизненный путь автора, а также его творчество. Однако, Л.Н. Толстой как публицист изучен недостаточно хорошо. И.В. Петровицкая, составительница сборника публицистических сочинений писателя отмечает, что «до сих пор публицистика относится к забытой части творческого наследия Льва Толстого» . Сложившееся противоречие обуславливает актуальность нашей темы исследования.

Цель настоящего исследования - изучить основные темы и художественные приемы в публицистическом творчестве русского писателя Л.Н. Толстого.

Цель, как правило, предполагает решение следующих задач:

определить круг источников и литературы, посвященных изучению публицистики Л.Н. Толстого;

сравнить и сопоставить различные точки зрения авторов исследований по проблеме изучения публицистики Л.Н. Толстого;

привести соответствующие выводы исследования.

Объектом исследования является публицистическое творчество Л.Н. Толстого.

Предмет исследования - тематическое разнообразие и художественное пространство публицистики Л.Н. Толстого.

В работе использовались такие исследовательские методы, как анализ теоретических источников, сравнение и сопоставление различных точек зрения авторов по проблеме исследования.

Личный вклад автора научно-исследовательской статьи заключается в стремлении автора донести результаты проведенного исследования по проблеме недостаточной изученности публицистического творчества Л.Н. Толстого до научной общественности. В исследовании дается общая оценка и обзор существующих исследований по данной проблеме, раскрываются основные темы и художественные приемы публицистики писателя. Проблематика данного исследования представляет собой достаточно широкий и актуальный научный интерес, однако, она не исчерпывает себя в рамках настоящей работы и требует дальнейших разработок.

В творчестве Л.Н. Толстого исследователи выделяют множество тем, наиболее важной из которых, по мнению П.В. Бирюкова, является тема народная. Как отмечает исследователь, это были смелые взгляды на значимость простого народа, которые в некоторых кругах стали причиной неприятия его творчества среди современников. Народ - это не просто основная тема, народ изменил образ его жизни, ход мыслей .

Другую точку зрения высказывает Г.В. Жирков. Исследователь отмечает, что Толстой создавал новое через сомнение, критику прошлого и настоящего. «Творчество Толстого - это творчество Великого Сомневающегося» - писал он .

Как бы то ни было, 1880-1881 года для писателя были ознаменованы метанием души и поиском себя. В этот период он завершает работу над первым публицистическим произведением «Исповедью». В нем он проводит читателя по страницам своего бытия: от детства, юности, как он пишет: до того времени, «когда со всех сторон» у него было то, что «считается совершенным счастьем» .

В произведении Л.Н. Толстой ставит перед собой судьбоносный вопрос: «Зачем мне жить, зачем чего-нибудь желать, зачем что-нибудь делать?» . Толстой начинает искать ответ на него в человеческом знании, в буддизме, магометанстве и «более всего» в христианстве. Он обратился к ученым, богословам, монахам-старцам, сектантам.

Г.В. Жирков отмечает, что «Исповедь» посвящена поиску не столько веры, сколько смысла жизни вообще» .

Вскоре Толстой приходит к ответу: И я понял, что смысл, придаваемый этой жизни, есть истина, и я принял его». Толстой обратился в своих поисках к «простому трудовому народу» -- «к тому смыслу, который он придает жизни» .

И.В. Петровицкая отмечает, что в этот период писатель очень тесно соприкасается с темой религии и веры. Здесь были и поиски смысла существования на земле, и наличие высшего разума, и переосмысление догматов церкви, и создание собственных заповедей, и целого движения последователей .

Еще одна тема, по мнению исследователя, это тема борьбы за мир. Получила она свое название в связи со стремлением Толстого повлиять на воинственно настроенных «сильных мира сего». А отнюдь не воинственного настроя самого автора, как это было неверно отмечено некоторыми исследователями. Его реакция на российские события, отзывы на международные, переписка, которую он вел с участниками этих событий - все это отразилось в его творчестве.

П.В. Бирюков отмечает, что все эти темы взаимосвязаны и тесно переплетаются между собой в публицистике Толстого .

Касаясь темы голода, в цикле обширном статей о голоде в 1891-1893 годы, Толстой замечает: «Наша связь с народом так непосредственна, так очевидно то, что наше богатство обусловливается его бедностью, или его бедность обусловливается нашим богатством, что нельзя не видеть, отчего он беден и голоден. А зная, отчего он голоден, нам очень легко найти средство насытить его» .

По мнению О.С. Кренжолек, слова эти - не слова мечтателя, сострадающего художника. Это слова практика, человека деятельного. Его помощь голодающим крестьянам, убеждение общества в необходимости создания столовых в деревне, перепись голодающих, организация столовых и работ доказывают это. Оставив перо художника, Толстой, находясь на вершине мировой славы, объезжает деревни голодающих и вместе со своими помощниками, среди которых было много студентов Московского университета, рискуя своей жизнью (эпидемия холеры) деятельно включается в помощь голодающим крестьянам. Он одним из первых в печати поставил «страшный вопрос» - так и называлась его первая статья в «Неделе» - есть ли в России голод .

М.Ю. Белянин также отмечает, что веру Толстому подарил народ. Он пришел к своей собственной вере, созвучной вере простого народа. «И я видел таких, понявших смысл жизни, умеющих жить и умирать, не двух, трех, десять, а сотни, тысячи, миллионы и я полюбил этих людей. Действия же трудящегося народа, творящего жизнь, представились мне единым настоящим делом. И я понял, что смысл, придаваемый жизни, есть истина, и я принял его» .

По мнению исследователя, Толстой находит основу для своей морали, когда выражал следующую мысль: «Смысл жизни состоит в развитии и в содействии этому развитию» .

Как констатирует критик Л. Оболенский: «Но религия прогресса удовлетворяла его только до тех пор, пока он сам, как организм, рос и развивался». Удовлетворяясь некоторое время «бескорыстным служением будущему», Толстой, по мнению Оболенского, приходит к выводу, что вечный процесс невозможен: «Ведь и человечество, и мир также состарится, и умрут, как я? Стало быть, если я находил нелепым жить для себя, потому что моя короткая жизнь - нелепость, то еще смешнее работать для какого-то будущего прогресса, который также обратится в ничто и в котором также, стало быть, мало смысла, как в моей личной жизни». Эти слова Оболенский приводит в качестве доказательства того, что Толстой опять оказался на распутье. Но полным желания дальнейшего поиска, в связи с чем обращается к следующим методам познания бытия: «точная» или «ясная» наука и «ума зрительные познания», в разряд которых и попадает философия. Л. Оболенский последовательно излагает логику размышлений Льва Толстого, который приходит к выводу, что все пути, только по-разному, ведут к одному и тому же результату: либо все в жизни становится ясным, но «чем яснее, тем очевиднее, что дальше нет ничего <...> и надежды нет», либо состояние постоянной «смутной надежды что-то найти», которое длится веками без ответа или же дает их, но только «самые туманные, самые противоречивые и темные» .

Излагая путь духовного поиска художника-философа, Оболенский пишет, что Толстой «стал совершенно измученный сомнениями, завидовать тем людям, которые слепо, не раздумывая, верили в особое высшее назначение своей жизни и в этой наивной, простой вере почерпали силу не только жить, но и переносить всякие страдания, лишения, невзгоды, покойно и даже с радостью ожидать смерть и не только не считать жизнь злом, но, наоборот, величайшим благом и даром небес» . Для Толстого такими людьми стал народ, чью веру пытался понять, осознать, осмыслить. Но для этого ему бы пришлось отказаться от разума. Отречься от разумного знания было невозможным для Толстого, поэтому его ждала только смерть.

Истина приходит к Толстому, по мнению критика, так как он начинает понимать, что искал вневременного смысла жизни, а рассматривал свою личную жизнь. То есть «искал смысл жизни в условиях времени и пространства», который перед бесконечным является «ничто». Говоря о толстовском понятии «бесконечное» и обобщив все его рассуждения об этой категории, Оболенский объявляет, что это «сама жизнь», «необходимость», это - «Бог», что без Бесконечного жизнь теряет смысл .

«Оглянувшись дальше на людей других стран, на современных мне и на отживших, я увидал одно и то же. Где жизнь, там вера, с тех пор, как есть человечество» . Вот как Толстой видит смысл жизни: «Смысл этот, если можно его выразить, бел следующий. Всякий человек произошел на этот свет по воле Бога. И Бог так сотворил человека, что всякий человек может погубить свою душу или спасти ее. Задача человека в жизни - спасти свою душу; чтобы спасти свою душу, нужно жить по-божьи, нужно отрекаться от всех утех жизни, трудиться, смиряться, терпеть и быть милостивым. Смысл этот народ черпает из всего вероучения, переданного и передаваемого ему пастырями и преданием, живущим в народе, и выражающимся в легендах, пословицах, рассказах. Смысл этот был мне ясен и близок моему сердцу» .

По мнению И.В. Петровицкой, Лев Толстой считал своим долгом поддерживать всех униженных, оскорбленных, третируемых и гонимых. Всех, с кем обращаются жестоко, применяют насилие. Это его желание внести свою лепту в защиту тех, кто этого действительно достоин, провоцировало его раз за разом к смелым высказываниям, рискованным призывам и не менее рискованным советам. И не так важно было для писателя, в какой стране и в каком городе происходят бесчинства. Унижение народа не имело для Толстого географии .

Стоит отметить также о знаменитой теории Толстого о непротивлении злу, которая до сих пор вызывает множество споров и критики. Противники ее стоят на том, что «добро должно быть с кулаками». Но время, события и чувство безмерного сострадания к народу вызвали в графе Толстом стойкую неприязнь к «кулачным боям». Тем более, что кулаки угнетателя намного сильнее кулаков угнетенных.

Согласимся с мнением М.Ю. Белянина, что философия Толстого появилась для народа, для его защиты; она появилась из народа - в этой вековой терпимости и способности забыть и любить Толстому виделась некая высшая истина. Осознав и приняв это, автор изложил этот акт христианского смирения перед жизнью в теории непротивления злу .

В статье «Неужели так надо» Лев Толстой писал: «Основная причина того, что миллионы рабочих людей живут и работают по воле меньшинства, - не в том, что меньшинство это захватило землю, орудия производства и берет подати, а в том, что оно может это делать, - что есть насилие, есть войско, которое находится в руках меньшинства и готовые убивать тех, которые не хотят исполнять волю этого большинства» .

То есть сама первопричина социального неравенства - насилие. Насилие в любом виде отвращало автора.

В статье «Неужели так надо» Лев Толстой рассуждает и об устройстве армии и находит ее «ужасной». Превращение простых деревенских пареньков в машины для убийства, рефлекторно выполняющих указания начальника, развращенных пьяниц и ограниченных людей. Убивая своих же, они ни на минуту не задумаются, почему помогают богатым держать в страхе своих родных и близких, всю Россию.

По мнению Д.П. Маковицкого, сам институт армии Толстым подвергается жесткой критике. Это не профессиональная армия - желание этих людей не защитить, а усугубить. Не патриотизм движет ими, а отсутствие сознания, понимания. Первопричиной этого писатель называет мнение о доблестности профессии убийц. Отсутствие любви, неправильная оценка войны, смерти, страха - причина господства армейского ига .

В марте 1900 года Толстой получил письмо от немецкого солдата Иоганна Клейнпоплена, который описал ужасы войны и губительные последствия и попросил Толстого написать «хорошую книгу против войны». Толстой работал в это время над статьей «Патриотизм и правительство», которая затем была напечатана В. Чертковым в издательстве «Свободное слово» в Англии в 1900 году; в Москве она была напечатана только в 1917 году в издании Толстовского общества «Посредник» и «Свободной жизни». В этой статье автор представляет другую сторону патриотизма - разделение народов, их борьба. Считая отжившей саму суть патриотизма, Толстой говорит о братстве людей, их единении .

Как отмечает П.В. Бирюков, патриотизм для Толстого, прежде всего - причина войн. Орудие в руках правящего круга людей. Его разжигают в школе, в искусстве, доводят до предела. В Германии, например, патриотизм, вошел в ту стадию, когда каждый, даже священник должен был служить - патриотизм так же лишь инструмент для создания армии, создания конфликтов и войн. Толстой писал в своем воззвании: «Мы … заявляем, что не на стороне войны, убийства и всякого насилия наши сердца и умы, а на стороне вечной Правды-Истины, которая в том, чтобы служить Христовой заповеди любви ко всем людям и оставаться верными Божеской заповеди: не убий!» .

Что касается художественных приемов, то известно, что публицистика требует особых авторских приемов; злободневные темы - особой подачи. По мнению И.В. Петровицкой, Лев Толстой в своих статьях повторяет свой авторский стиль, привнося так же что-то новое . То, чего не было в его повестях, рассказах, поэмах. Антитеза - прием, которым Толстой пользуется весьма часто. Противопоставляя жизнь богатого человека и простолюдина в разных его аспектах. Приемом достигается нужный накал при понимании различий в жизни двух людей, созданные из плоти и крови, но настолько разных по положению. В публицистике очень активно используется обращение: письмо студенту, обращение к рабочему и т.д. Это делает работы адресными, практически именными. Лев Толстой всегда был склонен к несколько удлиненной фразе. Оттого повторение основной мысли имеет в какой-то степени разъяснительные функции, привлекает внимание к мысли. Если в статье рассматривается несколько проблем, повторение мысли становится ключевой. А психологическое восприятие этого приема сродни зомбированию.

Что касается стиля и языка писателя, то, как считает Г.В. Жирков: «В языке Толстого с самого начала чрезвычайно рельефно обнаружилась острая и оригинальная смесь архаических и архаистических форм выражения с новаторскими приемами и революционными экспериментами в сфере литературного воспроизведения живого речевого опыта» .

Какие бы проблемы ни поднимал в своем творчестве Толстой, как бы ни велики были созданные им образы, главное, наверное, в том, что им осуществлена была могучая проповедь любви к миру и жизни. Жизни, в которой светит свет, безусловно, высшей Правды. Эту проповедь он осуществлял художественными образами. Но строфы пушкинского «Пророка» недаром задали направление всей русской литературе. Этот образ привел Толстого к отречению от своих художественных созданий к попытке на склоне лет воплотить образ Пророка в себе самом. Нести Правду не только одними образами искусства, но и всем образом своей жизни.

Заключение

Таким образом, выход Толстого-романиста и беллетриста на самую массовую аудиторию и злободневную проблематику потребовал от писателя существенных изменений в формотворчестве. Поэтому он обращается к публицистике. Массовая аудитория воспринимает мысль, идею через образ, через чувство и эмоции. Именно то, что Толстой был прирожденным художником, обладал огромным талантом и мощным темпераментом, позволило ему и в публицистике, и в философии органично опереться на эти свои особенности, художническое восприятие жизни; синтезировать образ, мысль, чувство, эмоции и прийти в результате внутренней работы к новому для него публицистическому отражению действительности, при котором произведение оплодотворено и мыслью, и чувством, и энергетикой души, является следствием полемики, сомнений и размышлений, содержит оперативный отклик, ставит жизненно важную проблему, где главный персонаж -- Автор с его мыслью и душой, с его энциклопедическими знаниями. Публицистика дает творцу простор для выражения мысли и чувства, свободу формотворчества.

публицистический творчество писатель

Библиография

1. Белянин М.Ю. Художественная специфика воплощения концепции человека в позднем творчестве Л.Н. Толстого // Вестник ТГУ. №4. 2007. - С.116-119

2. Бирюков П.В. Биография Л.Н.Толстого. М., 2000. Т.І. - 374 с.

3. Жирков Г. В. Жанр публицистики в творчестве Л.Н. Толстого // Вестник НГУ. №54. 2009. - С.40-42

4. Жирков Г. В. Л. Н. Толстой и цензура. - СПб, 2009. - 250 с.

5. Жирков Г.В. Традиции и инновации в исследованиях творческого наследия Л.Н.Толстого // Л.Н.Толстой в мировом коммуникативном процессе: Тез. межвуз. научн. конф. СПб. 2014. - С.3-16.

6. Кренжолек О.С. Художественная симвология в творчестве Льва Толстого, 2012. - С.103-107

7. Маковицкий Д. П. Яснополянские записки // Литературное наследство. Т. 90. - М., 1979. - Кн. 4. - 423 с.

8. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. в 90 т. - М., 1957. - Т. 23. - 634 с.

9. Петровицкая И.В. Лев Толстой - публицист и общественный деятель. - М.: Икар, 2013. - 640 с.

10. Чертков В.В. Об издании полного собрания мыслей Л. Н. Толстого. - М. 2001. - 541 с.

11. Размещено на сайт

Подобные документы

Детство, юность и семья Льва Николаевича Толстого. Женитьба графа. Начало его литературной деятельности. Известность романов "Война и мир" и "Анна Каренина". Отношение писателя к церковному вероучению и духовенству. Последнее путешествие графа Толстого.

презентация , добавлен 09.05.2012

Жизнь в столице и московские впечатления великого русского писателя Льва Николаевича Толстого. Московская перепись 1882 года и Л.Н. Толстой - участник переписи. Образ Москвы в романе Л.Н. Толстого "Война и мир", повестях "Детство", "Отрочество", "Юность".

курсовая работа , добавлен 03.09.2013

Краткое изложение сюжета романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина", история семейств Карениных, Облонских и Левиных. Описание душевных метаний главной героини Анны Карениной. Константин Левин как один из сложных и интересных образов в творчестве писателя.

контрольная работа , добавлен 24.09.2013

Образ литературного героя романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина" К. Левина как одного из самых сложных и интересных образов в творчестве писателя. Особенности характера главного героя. Связь Левина с именем писателя, автобиографические истоки персонажа.

реферат , добавлен 10.10.2011

Происхождение семьи русского писателя Льва Николаевича Толстого. Переезд в Казань, поступление в университет. Лингвистические способности юного Толстого. Военная карьера, выход в отставку. Семейная жизнь писателя. Последние семь дней жизни Толстого.

презентация , добавлен 28.01.2013

Биография Льва Николаевича Толстого - просветителя, публициста, одного из наиболее широко известных русских писателей и мыслителей. Создание произведений "Рубка леса", "Война и мир", "Анна Каренина", "Казаки". Педагогическая деятельность писателя.

презентация , добавлен 19.12.2013

Лев Николаевич Толстой – великий писатель. Роман-эпопея "Война и мир". Толстой - тонкий психолог. Многогранность и сложность человеческой личности в главных героях романа. Духовная красота героев Толстого.

сочинение , добавлен 22.05.2007

Сравнительный подход к изучению русской и татарской литературы ХІХ-ХХ в. Анализ влияния творческой деятельности Толстого на становление татарской культуры. Рассмотрение темы трагического в романах Толстого "Анна Каренина" и Ибрагимова "Молодые сердца".

реферат , добавлен 14.12.2011

Картина нравов и быта дворянской среды Петербурга и Москвы второй половины XIX века в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина". Описание социальных и общественных процессов через историю семейных отношений. История драматической любви Анны и Вронского.

презентация , добавлен 10.11.2015

"Радостный период детства" великого русского писателя Льва Николаевича Толстого. "Бурная жизнь юношеского периода" в жизни писателя. Женитьба, мечты о создании новой религии. История написания романов "Война и мир", "Анна Каренина", "Воскресение".

Лев Николаевич Толстой свои публицистические статьи считал важнее, чем его художественное творчество. И считал, что художественные произведения для него являются как хобби и частично, как возможность заработать денег.
Пифагора знаем только как математика, так же мы и Льва Толстого знаем только как художественного писателя.
Публицистическое наследие Толстого огромно. Перу писателя принадлежит 290 статей и трактатов, из которых 164 были завершены. В его лице русская публицистика поднялась на огромную высоту. Никогда слово писателя не находило такой, поистине всесветный резонанс, какой имели многие выступления Толстого. Его голос звучал на весь мир .
Могучая мысль Толстого преодолевала все преграды и находила отклик среди лучших людей мира. Эмиль Золя, Анатоль Франс, Бернард Шоу, Ромен Роллан. Они писали: «Никогда еще подобный голос не звучал в Европе. Нам было слишком мало восхищаться творчеством Толстого: мы жили им, оно было наше. Наше - жгучей жизненностью, своей юностью сердца. Наше - своим обличением обманов цивилизации, своим реализмом».
«Пройдут века, писал Толстой, и мы найдем то место, которое вы будете занимать в истории; но вперед знайте, что то, что вы любите, не безусловно прекрасно, и то, во что вы верите, не безусловно справедливо; но забавляйтесь, дети, - ваша Любовь и вера найдет себе место и приложение».
Реакционные круги русской церкви яростно травили Толстого как богоотступника, продавшего душу антихристу. Они, как известно, отлучили Толстого от церкви и предали его анафеме. Отлучили такого человека, который всю свою жизнь боролся против захватнических войн, колониального разбоя, грабежа, террора, насилия, рабства, жестокости, угнетения и был озарен благородной идеей служения народу?
За какие такие великие грехи отлучили его от церкви? Его, скорее, надо было причислить к лику святых, чем отлучить. Отлучение Льва Толстого от церкви - позор русского православия. При составлении этой книги решил частично выяснить, в чем же «вина» Толстого?
В 1882 году в России появилась тайно передававшаяся из рук в руки толстовская «Исповедь». Она произвела на читателей неизгладимое впечатление. Никогда со времен «Исповеди» Руссо не появлялось человеческого документа, в котором искренний и бесстрашный рассказ о духовных исканиях личности сочетался бы со столь беспощадной критикой окружающей действительности.

С первых дней войны главное место в публицистике Алексея Николаевича Толстого заняли темы любви к Родине, патриотического долга перед ней. По его собственному выражению вся литература и публицистика в целом в эти годы была «голосом героической души народа». В своих статьях публицист говорил миру о благородных, справедливых идеалах советских людей, борющихся за правое дело.

Статьи Толстого пользовались невероятной популярностью. За годы войны он написал около 100 статей, текстов для выступлений на митингах и собраниях. Многие из них зву¬чали по радио, публиковались в газетах.

Его первая военная статья «Что мы защищаем» появилась в «Правде» 27 июня 1941 г. В ней автор противо¬поставил захватническим устремлениям фашистской Германии твердую уверенность советского народа в правоте своего дела, ибо он защищал свою Отчизну от врага. Он обличает гитлеровский «новый порядок», срывает маску непобедимости с фашистских армий, укрепляет веру в их разгром. Эти же темы писатель продолжает и развивает в статьях «Блиц-криг» или «блиц-крах», «Кто такой Гитлер и чего он добивается», «Почему Гитлер должен потерпеть поражение», «Фашисты ответят за свои злодеяния», «Армия героев» и ряде других статей, написанных в первые месяцы войны. В грозный для страны час слова публициста звучали как призывный набат.

28 июля 1941г. в «Правде» была опубликована статья писателя «Я призываю к ненависти». Ненависть, к которой призывал Толстой, «не черная, которая разрушает душу, но светлая священная ненависть, которая объединяет и возвышает, которая родит героев нашего фронта и утраивает силы у работников тыла». 18 октября 1941 г. «Правда» опубликовала его статью «Москве угрожает враг». Начав ее словами «Ни шагу дальше!», писатель обратился к самым сокровенным патриотическим чувствам каждого советского человека.

Исключительного публицистичес¬кого накала тема Отчизны достигла в статье «Роди¬на», впервые опубликованной 7 ноября 1941 г. в газете «Красная звезда» и перепечатанной затем многими изданиями. В этой статье писатель ярко выразил патриотическую убеждённость в несокрушимости силы нашего народа. На Москву надвигалась опасность, и Толстой призывал людей к мужеству и стойкости. Про¬роческие слова писателя, содержащиеся в этой статье: «Мы сдюжим!», - стали клятвой советских воинов в трудные дни обороны Москвы.

Характерно одно из многочисленных писем, полученных писателем от группы фронтовиков: «…Вы, Алексей Михайлович, тоже являетесь бойцом, и мы чувствуем, как будто Вы находитесь с нами, совсем рядом, плечом касаясь каждого в строю. У Вас иное оружие, но оно так же остро, как и наши штыки. Мы вместе громим обнаглевших фашистов!»

Воздействие статей Толстого на мировое общественное мнение пытались ослабить фашистские главари. Министр пропаганды третьего рейха Геббельс по радио отрицал приведённые Толстым факты зверств оккупантов. На такое выступление публицист ответил статьёй «Лицо гитлеровской армии» с новыми фактами фашистских злодеяний, показаниями очевидцев. Эта статья была напечатана одновременно во всех центральных газетах – а это очень редкий случай в газетной практике.

В декабре 1943 г. В Харькове происходил судебный процесс над тремя фашистскими карателями, которые зверствовали на территории Харьковской области. Толстой, как корреспондент «Правды» присутствовал на этом процессе и написал 4 корреспонденции под общим названием «Начало возмездия». Алексей Николаевич, всегда сдержанный, как бы ни кипел в нём гнев, тут не удержался от крепких выражений, настолько омерзительны были эти убийцы: «Господи боже мой, какая же сволочь эти трое, прижатые вилами, холодные мучители! Хоть бы лица у них были, что ли, сатанинские, а то так, дрянь, плюнуть не на что».

В публицистическом творчестве А. Толстого тесно переплетались две темы - Родины и внутрен¬него богатства национального характера русского человека. С наибольшей полнотой это единство воплотилось в «Рассказах Ивана Сударева», первый цикл которых появился в «Красной звезде» в апреле 1942 г., а последний - «Русский характер» - на страницах этой же газеты 7 мая 1944 г. Основой для его рассказов послужили эпизоды из реальной жизни руководителей партизанской борьбы.

Толстой одним из первых в советской публицистике подчеркнул, что советский народ не ставит своей целью уничтожение Германии , ее народа, но ставит цель очистить Германию «от грязи гитлеровского фашизма». Примечательная особенность военной публицистики А. Толстого - активное использование идей и образов героического прошлого нашей Родины, ее многовековой истории. В своей публицистике писатель показал народ в его стремительном историческом росте, живо передал его движение в будущее. Утверждение неизбежности разгрома гитлеризма основывалось не только на свойственном писателю оптимистическом мироощущении. Оно глубоко осознано и обосновано всем прошлым русского народа, его морально-волевыми качествами, мужеством, свободолюбием, творческими силами. Эти мысли писатель развивает во многих статьях, например, «Разгневанная Россия», «Вера в победу», «Тысяча девятьсот сорок второй» и др.

Успех военной публицистики Алексея Толстого заключался в самостоятельности мышления, в опыте и таланте. Он, как никто другой, понимал русский народ, его характер. Свои мысли он выражал с необыкновенной убеждённостью и эмоциональностью, с настоящей внутренней силой, которая передавалась каждому русскому человеку.

«…Наша земля немало поглотила полчищ наезжавших на неё насильников…Так же без следа поглотит она и эти немецкие орды. Так было, так будет. Ничего, мы сдюжим!..»

Попросите у любого нашего верующего, чтобы он вам составил характеристику на Л.Н.Толстого, и вы получите о нем однозначную оценку, что он является гением, как художественный литератор, но как человек, он антихрист, который отрекся от церкви и Бога. Вот так можно навести на святого человека клевету и создать неправильное общественное мнение о нем. Кто создал это ошибочное мнение?
А у многих правильное мнение. Говорят, что Л.Н.Толстой всегда защищал чистоту учения Христа. Он всегда учил, как правильно любить Бога и сам жил только с этой Любовью. Он не отрекся от религии - это опять клевета на него, а его отлучили от церкви определением синода от 20-22 февраля1901 года, за то, что он именно защищал чистоту учения Христа и очень жестко высказывался в адрес тех, которые нарушали это учение. Он также защищал права простого народа. Помогал нищим, нуждающимся и обездоленным. Все свое богатство раздал им. В нашем словаре есть много слов и нравственных понятий, которые перекликаются с гуманистическим словарем Толстого. Их роднит ненависть к миру угнетения и эксплуатации, общая забота о благе человека. Успешно духовно растущий человек сумеет по-современному прочесть публицистику Толстого и понять правильно и найти ее место в духовной сокровищнице человечества.

Л.Н. Толстой - публицист и писатель

Лев Николаевич Толстой свои публицистические статьи считал важнее, чем его художественное творчество. И считал, что художественные произведения для него являются как хобби и частично, как возможность заработать денег.
Как мы Пифагора знаем только как математика по его «штанам», так же мы и Льва Толстого знаем только как художественного писателя.
Публицистическое наследие Толстого огромно. Перу писателя принадлежит 290 статей и трактатов, из которых 164 были завершены. В его лице русская публицистика поднялась на огромную высоту. Никогда слово писателя не находило такой, поистине всесветный резонанс, какой имели многие выступления Толстого. Его голос звучал на весь мир.
Могучая мысль Толстого преодолевала все преграды и находила отклик среди лучших людей мира. Эмиль Золя, Анатоль Франс, Бернард Шоу, Ромен Роллан. Они писали: «Никогда еще подобный голос не звучал в Европе. Нам было слишком мало восхищаться творчеством Толстого: мы жили им, оно было наше. Наше - жгучей жизненностью, своей юностью сердца. Наше - своим обличением обманов цивилизации, своим реализмом».
«Пройдут века, писал Толстой, и мы найдем то место, которое вы будете занимать в истории; но вперед знайте, что то, что вы любите, не безусловно прекрасно, и то, во что вы верите, не безусловно справедливо; но забавляйтесь, дети, - ваша любовь и вера найдет себе место и приложение».
Реакционные круги русской церкви яростно травили Толстого как богоотступника, продавшего душу антихристу. Они, как известно, отлучили Толстого от церкви и предали его анафеме. Отлучили такого человека, который всю свою жизнь боролся против захватнических войн, колониального разбоя, грабежа, террора, насилия, рабства, жестокости, угнетения и был озарен благородной идеей служения народу?
За какие такие великие грехи отлучили его от церкви? Его, скорее, надо было причислить к лику святых, чем отлучить. Меня всегда возмущал этот факт. Отлучение Льва Толстого - позор русского православия. При составлении этой книги решил частично выяснить, в чем же «вина» Толстого? Постараюсь выписать некоторые выдержки из шестнадцатого тома полного собрания сочинений Л.Н. Толстого.

Ответ Л.Н.Толстого на определение синода по поводу его отлучения от церкви

Л.Н.Толстой был вынужден написать ответное письмо на определение синода от 4 апреля 1901 года и на полученные им по этому случаю письма.
Я не хотел сначала отвечать на постановление обо мне синода. Но постановление это вызвало очень много писем, в которых неизвестные мне корреспонденты - одни бранят меня за то, что я отвергаю то, чего я не отвергаю, другие увещевают меня поверить в то, во что я не переставал верить, третьи выражают со мной единомыслие, которое едва ли в действительности существует, и сочувствие, на которое я едва ли имею право; и я решил ответить и на самое постановление, указав на то, что в нем несправедливо, и на обращения ко мне моих неизвестных корреспондентов.
Постановление синода вообще имеет много недостатков. Оно незаконно или умышленно двусмысленно; оно произвольно, неосновательно, неправдиво и, кроме того, содержит в себе клевету и подстрекательство к дурным чувствам и поступкам.
Оно незаконно или умышленно двусмысленно - потому, что если оно хочет быть отлучением от церкви, то оно не удовлетворяет тем церковным правилам, по которым может произноситься такое отлучение; если же это есть заявление о том, что тот, кто не верит в церковь и ее догматы, не принадлежит к ней, то это само собой разумеется, и такое заявление не может иметь никакой другой цели, как только ту, чтобы, не будучи в сущности отлучением, оно бы казалось таковым, что, собственно, и случилось, потому что оно так и было понято.
Оно произвольно, потому что обвиняет одного меня в неверии во все пункты, выпи-санные в постановлении, тогда как не только многие, но почти все образованные люди в России разделяют такое неверие и беспрестанно выражали и выражают его и в разговорах, и в чтении, и в брошюрах, и книгах.
Оно неосновательно, потому что главным поводом своего появления выставляет большое распространение моего совращающего людей лжеучения, тогда как мне хорошо известно, что людей, разделяющих мои взгляды, едва ли сотня, и распространенные моих писаний о религии, благодаря цензуре, так ничтожно, что большинство людей, прочитавших постановление синода, не имеют ни малейшего понятия о том, что мною писано о религии, как это видно из полученных мною писем.
Оно содержит в себе явную неправду, утверждая, что со стороны церкви были сделаны относительно меня не увенчавшиеся успехом попытки вразумления, тогда как ничего подобного никогда не было.
Оно представляет из себя то, что на юридическом языке называется клеветой, так как в нем заключаются заведомо несправедливые и клонящиеся к моему вреду утверждения.
Оно есть, наконец, подстрекательство к дурным чувствам и поступкам, так как вызвало, как и должно было ожидать, в людях непросвещенных озлобление и ненависть ко мне, доходящие до угроз убийства и высказываемые в полученных мною письмах. «Теперь ты предан анафеме и пойдешь по смерти в вечное мучение и издохнешь как собака… анафема ты, старый черт… проклят будь», - пишет один. Другой делает упреки правительству за то, что я не заключен еще в монастырь, и наполняет письмо ругательствами. Третий пишет: «Если правительство не уберет тебя, - мы сами заставим тебя замолчать»; письмо кончается проклятиями. «Чтобы уничтожить прохвоста тебя, - пишет четвертый, у меня найдутся средства…» Следуют неприличные ругательства. Признаки такого же озлобления после постановления синода я замечаю и при встречах с некоторыми людьми. В самый же день 25 февраля, когда было опубликовано постановление, я, проходя по площади, слышал обращенные ко мне слова: «Вот дьявол, в образе человека», и если бы толпа была иначе составлена, очень может быть, что меня бы избили, как избили, несколько лет тому назад, человека у Пантелеймоновской часовни. Я думаю, что с ними еще поступили вполне гуманно, по сравнению с тем, как поступили с Христом.
Так что постановление синода вообще очень нехорошо; то, что в конце постановления сказано, что лица, подписавшие его, молятся, чтобы я стал таким же, как они, не делает его лучше.
Это так вообще, в частностях же постановление это несправедливо в следующем. В постановлении сказано: «Известный миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию, граф Толстой, в прельщении гордого ума своего, дерзко восстал на господа и на Христа его и на святое его достояние, явно перед всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его матери, церкви православной».
То, что я отрекся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрекся я от нее не потому, что я восстал на господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему. Прежде чем отречься от церкви и единения с народом, которое мне было невыразимо дорого, я, по некоторым признакам усомнившись в правоте церкви, посвятил несколько лет на то, чтобы исследовать теоретически и практически учение церкви: теоретически - я перечитал все, что мог, об учении церкви, изучил и критически разобрал догматическое богословие; практически же - строго следовал, в продолжение более года, всем предписаниям церкви, соблюдая все посты и посещения все церковные службы. И я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения. Прим. Л.Н.Толстого: «Стоит только прочитать требник и проследить за теми обрядами, которые не переставая совершаются православным духовенством и считаются христианским богослужением, чтобы увидеть, что все эти обряды не что иное, как различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни. Для того, чтобы ребенок, если умрет, пошел в рай, нужно успеть помазать его маслом и выкупать с произнесением известных слов; для того, чтобы родильница перестала быть нечистою, нужно произнести известные заклинания; чтобы был успех в деле или спокойное житье в новом доме, для того, чтобы путешествие было благополучно, для того, чтобы излечиться от болезни, для того, чтобы облегчить положение умершего на том свете, для всего этого в известном месте и за известные приношения произносит священник.
И я действительно отрекся от церкви. Перестал исполнять ее обряды и написал в завещании своим близким, чтобы они, когда я буду умирать, не допускали ко мне церковных служителей и мертвое мое тело убрали бы поскорей, без всяких над ней заклинаний и молитв, как убирают всякую противную и ненужную вещь, чтобы она не мешала живым. Во время Льва Толстого не было крематория. Сегодня это есть, для того, чтобы, с точки зрения гигиены избавиться от этой не нужной и противной вещи (праха), чтобы не разносить микробы, при разложении в черте города. В настоящее время, территория, где хоронят усопших, разрастается с катастрофическими темпами и масштабами, где строят целые семейные склепы из мрамора и мемориальные комплексы, которые будут стоять веками, занимая территорию, так нужную живым.
То же, что сказано, что я «посвятил свою литературную деятельность и данный мне от Бога талант, на распространение в народе учений, противных Христу и церкви» и т.д. Что я «в своих сочинениях и письмах, во множестве рассеиваемых мною так же, как и учениками моими, по всему свету, в особенности же в пределах дорогого отечества нашего, проповедую с ревностью фанатика ниспровержение всех догматов православной церкви и самой сущности веры христианской» - то это несправедливо. Я никогда не заботился о распространении своего учения. Правда, я сам для себя выразил в сочинениях свое понимание учения Христа и не скрывал эти сочинения от людей, желающих с ним познакомиться, но никогда сам не печатал их; говорил же людям о том, как я понимаю учение Христа, только тогда, когда меня об этом спрашивали. Таким людям я говорил то, что думаю, и давал, если они у меня были, мои книги.
Потом сказано, что я «отвергаю Бога, во святой троице славимого создателя и промыслителя вселенной, отрицаю господа Иисуса Христа, богочеловека, искупителя и спасителя мира, пострадавшего нас ради человеков и нашего ради спасения и воскресшего из мертвых, отрицаю бессемянное зачатие по человечеству Христа господа и девство до рождества и по рождестве пречистой богородицы». То, что я отвергаю непонятную троицу и не имеющую никакого смысла в наше время басню о падении первого человека, кощунственную историю о Боге, родившемся от девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо. Бога же - духа, Бога - любовь, единого Бога - начало всего не только не отвергаю, но ничего не признаю действительно существующим, кроме Бога, и весь смысл жизни вижу только в исполнении воли Бога, выражающийся в христианском учении.
Еще сказано: «не признает загробной жизни и мздовоздаяния». Если разуметь жизнь загробную в смысле второго пришествия, ада с вечными мучениями, дьяволами, и рая - постоянного блаженства, то совершенно справедливо, что я не признаю такой загробной жизни; но жизнь вечную и возмездие здесь и везде, теперь и всегда, признаю до такой степени, что, стоя по своим годам на краю гроба, часто должен делать усилия, чтобы не желать плотской смерти, то есть рождения к новой жизни, и верю, что всякий добрый поступок увеличивает истинное благо моей вечной жизни, а всякий злой поступок уменьшает его.
Сказано также, что я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю низменным, грубым, несоответствующим понятию о Боге и христианскому учению колдовством и, кроме того, нарушением самых прямых указаний Евангелия. В крещении младенцев вижу явное извращение всего того смысла, который могло иметь крещение для взрослых, сознательно принимающих христианство (это признает сегодня и сама церковь); в совершении таинства брака над людьми, заведомо соединявшимися прежде, и в допущении разводов и в освящении браков разведенных вижу прямое нарушение и смысла и буквы евангельского учения. В периодическом прощении грехов на исповеди вижу вредный обман, только поощряющий безнравственность и уничтожающий опасение перед согрешением.
В елеосвящении так же, как и в миропомазании, вижу приемы грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, как и во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях, которыми наполнен требник. В причащении вижу обоготворение плоти и извращение христианского учения. В священстве, кроме явного приготовления к обману, вижу прямое нарушение слов Христа, - прямо запрещающего кого бы то ни было называть учителями, отцами, наставниками (Мф. ХХ111, 8 - 10).
Сказано, наконец, как последняя и высшая степень моей виновности, что я, «ругаясь над самыми священными предметами веры, не содрогнулся подвергнуть глумлению священнейшее из таинств - евхаристию». То, что я не содрогнулся описать просто и объективно то, что священник делает для приготовления этого, так называемого, таинства, то это совершенно справедливо; но то, что это, так называемое, таинство есть нечто священное и что описать его просто, как оно делается, есть кощунство, - это совершенно справедливо. Кощунство не в том, чтобы назвать перегородку - перегородкой, а не иконостасом, и чашку - чашкой, а не потиром и т.п., а ужаснейшее, не перестающее, возмутительное кощунство - в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, - уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в кусочки эти входит Бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, тот будет здоров; во имя же кого умершего вынесется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съест этот кусочек, в того войдет сам Бог.
Ведь это ужасно!
Может быть, эти обряды сегодня уже изменили. Я об этом не знаю.
Как бы кто ни понимал личность Христа, то учение его, которое уничтожает зло мира и так просто, легко, несомненно дает благо людям, если только они не будут извращать его, это учение все скрыто, все переделано в грубое колдовство купанья, мазание маслом, телодвижений, заклинаний, проглатывания кусочков и т.п., так что от учения ничего не остается. И если когда какой человек попытается напомнить людям то, что не в этих волхвованиях, не в молебнах, обеднях, свечах, иконах - учение Христа, а в том, чтобы люди любили друг друга, не платили злом за зло, не судили, не убивали друг друга, то поднимется стон негодования тех, которым выгодны эти обманы, и люди эти во всеуслышание, с непостижимой дерзостью говорят в церквах, печатают в книгах, газетах, катехизисах, что Христос никогда не запрещал, клятву (присягу), никогда не запрещал убийство (казни, войны), что учение о непротивлении злу с сатанинской хитростью выдумано врагами Христа. (Выписано из речи Амвросия, епископа харьковского - прим. Л.Н. Толстого).
Ужасно, главное, то, что люди, которым это выгодно, обманывают не только взрослых, но, имея на то власть, и детей, тех самых, про которых Христос говорил, что горе тому, кто их обманывает. Ужасно то, что люди эти для своих маленьких выгод делают такое ужасное зло, скрывая от людей истину, открытую Христом и дающую им благо, которое не уравновешивается и в тысячной доле получаемой ими от того выгодой. Они поступают, как тот разбойник, который убивает целую семью, 5-6 человек, чтобы унести старую поддевку и 40 коп. денег. Ему охотно отдали бы всю одежду и все деньги, только бы не убивал их. Но он не может поступить иначе. То же и с религиозными обманщиками. Можно бы было согласиться в 10 раз лучше, в величайшей роскоши содержать их, только бы они не губили людей своим обманом. Но они не могут поступать иначе. Вот это-то ужасно. И потому обличать их обманы не только можно, но и должно. Если есть что священное, то никак уже не то, что они называют таинством, а именно эта обязанность обличать их религиозный обман, когда видишь его.
Когда люди, как бы много их ни было, как бы старо ни было их суеверие и как бы могущественны они ни были, во имя того Бога, которым я живу, и того учения Христа, которое дало жизнь мне и может дать ее всем людям, проповедуют грубое колдовство, я не могу этого видеть спокойно. И если я называю по имени то, что они делают, то я делаю только то, что должен, чего не могу не делать, если я верую в Бога и христианское учение. Если же они вместо того, чтобы ужаснуться на свое кощунство, называют кощунством обличение их обмана, то это только доказывает силу их обмана и должно только увеличивать усилия людей, верующих в Бога и в учение Христа, для того чтобы уничтожить этот обман, скрывающий от людей истинного Бога.
Про Христа, выгнавшего из храма быков, овец и продавцов, должны были говорить, что он кощунствует. Если бы он пришел теперь и увидел то, что делается его именем в церкви, то еще с большим и более законным гневом наверно повыкидывал бы все эти ужасные антиминсы, и копья, и кресты, и чаши, и свечи, и иконы, и все то, посредством чего они, колдуя, скрывают от людей Бога и его учение.
Так вот что справедливо и что несправедливо в постановлении обо мне синода. Я действительно не верю в то, во что они говорят, что верят. Но я верю во многое, во что они хотят уверить людей, что я не верю.
Верю я в следующее: верю в Бога, которого понимаю как Дух, как любовь, как начало всего. Верю в то, что он во мне и я в нем. Верю в то, что воля Бога яснее, понятнее всего выражена в учении человека Христа, которого понимать Богом и которому молиться считаю величайшим кощунством. Верю в то, что истинное благо человека - в исполнении воли Бога, воля же его в том, чтобы люди любили друг друга и вследствие этого поступали бы с другими так, как они хотят, чтобы поступили с ними, как сказано в Евангелии, что в этом весь закон и пророки. Верю в то, что смысл жизни каждого отдельного человека поэтому только в увеличении в себе любви; что это увеличение любви ведет отдельного человека в жизни этой ко все большему и большему благу, дает после смерти тем большее благо, чем больше будет в человеке любви, и вместе с тем и более всего другого содействует установлению в мире царства божия, то есть такого строя жизни, при котором царствующие теперь раздор, обман и насилие будут заменены свободным согласием, правдой и братской любовью людей между собою. Верю, что для преуспеяния в любви есть только одно средство: молитва, - не молитва общественная в храмах, прямо запрещенная Христом (Мф. V1, 5 - 13), а молитва, образец которой дан нам Христом, - в уединенная, состоящая в восстановлении и укреплении в своем сознании смысла своей жизни и своей зависимости только от воли Бога. Молитве мешает даже шум тиканья часов, тем более шум толпы и разные церковные песнопения.
Оскорбляют, огорчают или соблазняют кого-либо, мешают чему-нибудь и кому-нибудь или не нравятся эти мои верования, - я так же мало могу их изменить, как свое тело. Мне надо самому одному жить, самому одному и умереть (и очень скоро), и потому я не могу никак иначе верить, как так, как верю, готовясь идти к тому Богу, от которого исшел. Я не говорю, чтобы моя вера была одна несомненная на все времена истина, но я не вижу другой - более простой, ясной и отвечающей всем требованиям моего ума и сердца; если я узнаю такую, я сейчас же приму ее, потому что Богу ничего, кроме истины, не нужно. Вернуться же к тому, от чего я с такими страданиями только что вышел, я уже никак не могу, как не может летающая птица войти в скорлупу того яйца, из которого она вышла.
«Тот, кто начнет с того, что полюбит христианство более истины, очень скоро полюбит свою церковь или секту более, чем христианство, и кончит тем, что будет любить себя (свое спокойствие) больше всего на свете», - сказал Кольридж.
Я начал обратным путем. Я начал с того, что полюбил свою православную веру более своего спокойствия, потом полюбил христианство более своей церкви, теперь же люблю истину более всего на свете. И до сих пор истина совпадает для меня с христианством, как я его понимаю. И я исповедую это христианство; и в той вере, в какой исповедую его, спокойно и радостно живу и спокойно и радостно приближаюсь к смерти.
4 апреля 1901.
Москва.
Сложно что-то добавить. Но прошло более сто лета и за это время изменений в сторону лучшего не произошло, а напротив - падение нравов продолжается. Приведу несколько примеров, актуальных на сегодняшний день. Я, в свое время жил в поселке Щербинка. Там паписты выстроили католическую церковь, куда ходили местные жители молиться. Чтобы привлечь больше людей, им раздавали бесплатно привезенную из-за границы одежду. Вот одна посетительница этих молитв рассказывала, что при звучании какой-то особой музыки или особого звучания люди начинали раскачиваться из стороны в сторону. А другой сосед рассказывал, что при этих звучаниях в него вселялся сам Бог и он чувствовал такое блаженство, которое сложно описать. Другой случай, когда я ехал в поезде в Абхазию отдыхать, моим соседом оказался слушатель духовной академии (вот они вехи на жизненном пути), которому я задал меня волнующий вопрос: «Почему в наших церквях многие молитвы читают на старославянском языке, который препятствуют современным людям понимать смысл многих слов и мыслей». На что он ответил: «Если перейдем на современный язык, то изменится звучание». Заметили? Опять звучание, которое оттачивалось веками. Получается, что звучание важнее смысла слов. Гипнотическое звучание. Во всех книгах мудрецов говорится, что человек ни в коем случае не должен попадать под действие гипноза, который разрушает нашу волю и превращает нас в смиренных овечек. Природа даровала человеку ум и волю, которые защищают его от многих бед. И наши дурные привычки мы можем бросить, только применяя свою волю, а не под действием гипноза. Не посещайте кабинеты разных «целителей», которые разрушают вашу волю и к тому же за счет этого гипноза еще занимаются разными приворотами и отворотами. Я думаю и «смертники» появляются под гипнозом.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

"Л. Т олстой - публицист: основные темы и художественные приемы"