Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам установления языковой нормы относятся произведения писателей-классиков и современных писателей, анализ языка средств массовой информации, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов.

Так, составители словаря грамматических вариантов использовали источники, хранящиеся в Институте русского языка Академии наук:

• 1) картотеку грамматических колебаний, которая составлялась на материалах советской художественной прозы в течение 1961-1972 гг.;
• 2) материалы статистического обследования по газетам 60-70-х гг. Общая выборка составила сто тысяч вариантов;
• 3) записи на фонотеки современной разговорной речи;
• 4) материалы ответов на вопросник;
• 5) данные всех современных словарей, грамматик и специальных исследований по грамматическим вариантам.

Колоссальную работу проделали составители словаря, чтобы определить, какую из грамматических форм считать нормой, употребление какой ограничить, а какую считать неправильной.

Как Вы произносите: коГда или коХда? Где или Хде? иноГда или иноХда?

Почему задаются вопросы о произношении слов когда, где, иногда?

Это объясняется тем, что в литературном языке буква г в положении перед гласными, сонорными согласными (р, л, м, н) ив передает звук [г]: газета, гном, гром, гул, гвоздь. При образовании звука [г] задняя часть спинки языка смыкается с мягким нёбом; шум возникает в тот момент, когда струя выдыхаемого воздуха размыкает сомкнутые органы речи. Поэтому звук [г] называется взрывным, мгновенным.

Южнорусским говорам, в том числе донским, свойственно [г] щелевое. При образовании щелевого [г] задняя часть спинки языка не смыкается, а только сближается с мягким нёбом, между ними образуется щель. Шум возникает от трения выдыхаемого воздуха о края сближенных органов речи. Такой звук обозначается буквой « у ».

В русском литературном языке (за редким исключением) допустимо только произношение [г] взрывного. Исключение составляют слово бог в косвенных падежах: бога, богом, о боге и иногда, тогда, всегда. В них следовало произносить [г] щелевое: бо[г]а, бо[г]ом, о бо[г]е, ино[г]да, то[г]да, все[г]да.

Ученым важно было выяснить, какой звук произносит большинство и не следует ли изменить норму.

В конце слов звук [г], как и другие звонкие согласные, оглушается: берег[г]а -- бере[к], но[г]а -- но[к], ля[г]у -- ля[к]. В южнорусском говоре [г] в конце слов также переходит в глухой согласный, но не в [к], как в литературном языке, а в [х]: бере[г]а -- бере[х], но[г]а -- но[х].

Таким образом, нарушение одной орфоэпической нормы, т. е. произношения [г] вместо [г], приводит к нарушению и других произносительных норм.

Заимствованные слова, как правило, подчиняются орфоэпическим нормам современного русского литературного языка и только в некоторых случаях отличаются особенностями в произношении.

Так, в большинстве заимствованных слов перед [е] согласные смягчаются: ка[т"]ет, факуль[т"]ет, [т"]еория, [д"]емон, [д"]еспот, [н"]ервы, [с"]екция, [с"]ерия, му[з"]ей, га[з"]ета, [р"]ента, [р"]ектор.

Однако в ряде слов иноязычного происхождения твердость согласных перед [е] сохраняется: ш[тэ]псель, о[тэ]ль, с[тэ]нд, ко[дэ]кс, мо[дэ]ль, ка[рэ], каш[нэ], э[нэ]ргия, мор[зэ], к[рэ]до и др.

Как же рекомендуется произносить слова, приведенные в «Вопроснике»? Ответ находим в «Орфоэпическом словаре»: а) артерия [тэ и доп. те], бактерия [те и доп. тэ], брюнет [не], инертный [нэ], консервы [се], критерий [тэ и доп. те], портвейн [ве и доп. вэ], прогресс [ре и доп. рэ], стратег [те и доп. тэ], тема [те], шинель [не]; б) бутерброд [тэ], дегазация [дэ и де], декан [де и доп. дэ], демобилизация [де и доп. дэ], интенсивный [тэ], интернационал [тэ], экземпляр [зэ и доп. зе].

Показатели различных нормативных словарей дают основание говорить о трех степенях нормативности:

норма 1-й степени -- строгая, жесткая, не допускающая вариантов;

норма 2-й степени-- нейтральная, допускает равнозначные варианты;

норма 3-й степени -- более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию -- культурную.

Литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в одной ситуации (бытовое общение), могут оказаться нелепыми в другой (официально-деловое общение). Норма не делит средства языка на хорошие и плохие, а указывает на их коммуникативную целесообразность.

Историческая смена норм литературного языка -- закономерное, объективное явление. Оно не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменения социальных условий жизни, возникновение новых традиций, совершенствование взаимоотношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм.

Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам установления языковой нормы откосятся произведения писателей-классиков и современных писателей, анализ языка средств массовой информации, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов.

Так, составители словаря грамматических вариантов использовали источники, хранящиеся в Институте русского языка Академии наук:

1) картотеку грамматических колебаний, которая составлялась на материалах советской художественной прозы в течение 1961-1972 гг.;

2) материалы статистического обследования по газетам 60-70-х гг. Общая выборка составила сто тысяч вариантов;

3) записи на фонотеки современной разговорной речи;

4) материалы ответов на вопросник;

5) данные всех современных словарей, грамматик и специальных исследований по грамматическим вариантам.

Колоссальную работу проделали составители словаря, чтобы определить, какую из грамматических форм считать нормой, употребление какой ограничить, а какую считать неправильной.

Чтобы иметь представление о вопросниках, которые заполняются носителями языка, приведем несколько примеров из «Вопросника по современному русскому литературному произношению» (1960):

35. Как Вы произносите:

коГда или коХда?

Где или Хде?

иноГда или иноХда?

смоГ или смоХ?

немоК или немоХ?

67. Как Вы произносите следующие слова (подчеркните):

а) арТЭрия или арТЕрия?

бакТЭрия или бакТЕрия?

брюНЭт или брюНЕт?

иНЭртный или иНЕртный?

конСЭрвы или конСЕрвы?

криТЭрип или криТЕрий?

портпВЭйн или портВЕйн?

прогРЭсс или прогРЕсс?

страТЭг или страТЕг?

ТЭма или ТЕма!

шиНЭль или шиНЕль?

б) буТЭрброд или буТЕрброд?

ДЭгазация или ДЕгазация?

ДЭкан или Декак?

ДЭмобилизация или ДЕмобилизация?

инТЭнсивный или инТЕнсивный?

экЗЭмпляр или экЗЕмпляр?

Почему задаются вопросы о произношении слов когда, где, иногда и смог, не мог!

Это объясняется тем, что в литературном языке буква г в положении перед гласными, сонорными согласными (р, л, м, н) и в передает звук [г]: газета, гном, гром, гул, гвоздь. При образовании звука [г] задняя часть спинки языка смыкается с мягким нёбом; шум возникает в тот момент, когда струя выдыхаемого воздуха размыкает сомкнутые органы речи. Поэтому звук [г] называется взрывным, мгновенным.

Южнорусским говорам, в том числе донским, свойственно [г] щелевое. При образовании щелевого [г] задняя часть спинки языка не смыкается, а только сближается с мягким нёбом, между ними образуется щель. Шум возникает от трения выдыхаемого воздуха о края сближенных органов речи. Такой звук обозначается буквой «?».

В русском литературном языке (за редким исключением) допустимо только произношение [г] взрывного. Исключение составляют слово бог в косвенных падежах: бога, богом, о боге и иногда, тогда, всегда. В них следовало произносить [?] щелевое: бо[?]а, бо[?]ом, о бо[?]е, ино[?]да, то[?]да, все[?]да.

Ученым важно было выяснить, какой звук произносит большинство и не следует ли изменить норму.

В конце слов звук [г], как и другие звонкие согласные, оглушается: берег[г]а - бере[к], но[г]а - но[к], ля[г]у - ля[к]. В южнорусском говоре [?] в конце слов также переходит в глухой согласный, но не в [к], как в литературном языке, а в [х]: бере[?]а - бере[х], но[?]а -но[х].

Таким образом, нарушение одной орфоэпической нормы, т. е. произношения [?] вместо [г], приводит к нарушению и других произносительных норм.

Объяснима и постановка 67-го вопроса. В данном случае речь идет о произношении заимствованных слов. Они, как правило, подчиняются орфоэпическим нормам современного русского литературного языка и только в некоторых случаях отличаются особенностями в произношении.

Так, в большинстве заимствованных слов перед [е] согласные смягчаются: ка[т"]ет, факуль[т"]ет, [т"]е-ория, [д"]емон, [д"]еспот, [н"]ервы, [с"]екция, [с"]ерия, му[з"]ей, га[з"]ета, [р"]ента, [р"]ектор.

Однако в ряде слов иноязычного происхождения твердость согласных перед [е] сохраняется: ш[тэ]п-сель, о[тэ]ль, с[тэ]нд, ко[дэ]кс, мо[дэ]ль, ка[рэ], [дз]ми-ург, [дэ]мпинг, каш[нэ], э[нэ]ргия, [дэ]марш, мор[зэ], к[рэ]до и др.

[се], критерий [тэ и доп, те], портвейн [ве и доп. вэ], прогресс [ре и доп. рэ], стратег [те и доп, тэ], тема [те], шинель [не]; б) бутерброд [тэ], дегазация [дэ и де], декан [де и доп. дэ], демобилизация [де и доп, дэ], интенсивный [тэ], интернационал [тэ], экземпляр [зэ и доп, зе].

Показатели различных нормативных словарей дают основание говорить о трех степенях нормативности:

норма 1-й степени - строгая, жесткая, не допускающая вариантов;

норма 2-й степени- нейтральная, допускает равнозначные варианты;

норма 3-й степени - более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм.

Задание 139. Используя данные «Орфоэпического словаря» о норме произношения иностранных слов, приведите примеры на все три степени норм.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию - культурную.

Литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в одной ситуации (бытовое общение), могут оказаться нелепыми в другой (официально-деловое общение). Норма не делит средства языка на хорошие и плохие, а указывает на их коммуникативную целесообразность.

Историческая смена норм литературного языка - закономерное, объективное явление. Оно не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменения социальных условий жизни, возникновение новых традиций, совершенствование взаимоотношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм.

Похожая информация.

Языковая норма (норма литературная) -- это правила использования речевых средств в определенный период развития литературного языка, то есть правила произношения, словоупотребления, использования традиционно сложившихся грамматических, стилистических и других языковых средств, принятых в общественно-языковой практике. Это единообразное, образцовое, общепризнанное употребление элементов языка (слов, словосочетаний, предложений).

Норма обязательна как для устной, так и для письменной речи и охватывает все стороны языка. Различают нормы: орфоэпические (произношение), орфографические (написание), словообразовательные, лексические, морфологические, синтаксические, пунктуационные.

Признаки нормы литературного языка: относительная устойчивость, общеупотребительность, общеобязательность, соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.

Языковые нормы -- явление историческое, они меняются. Источники изменения норм литературного языка различны: разговорная речь; местные говоры; просторечие; профессиональные жаргоны; другие языки. Изменению норм предшествует появление их вариантов, которые реально существуют в языке на определенном этапе его развития, активно используются его носителями. Варианты норм отражаются в словарях современного литературного языка.

Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам языковой нормы относятся произведения писателей-классиков и современных писателей, анализ языка средств массовой информации, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов.

Показатели различных нормативных словарей дают основание говорить о трех степенях нормативности:

норма I степени -- строгая, жесткая, не допускающая вариантов;

норма II степени -- нейтральная, допускает равнозначные варианты;

Норма III степени -- более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм.

Историческая смена норм литературного языка -- закономерное, объективное явление. Оно не зависит от волнения и желания отдельных носителей языка. Развитие общества изменение социального уклада жизни, возникновение новых традиций, функционирование литературы, искусств приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм.

Нормы литературного языка отражают самобытность русского национального языка, способствуют сохранению языковой традиции, культурного наследия прошлого. Он защищают литературный язык от потока диалектной речи социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это позволяет литературному языку оставаться целостным, общепонятным, выполнять свою основную функцию - культурную.

По принятым и действующим на любом этапе существования литературного языка нормам можно определить какие изменения в отношении нормализации произошли и каковы тенденции дальнейшего развития норм литературного языка.

Синонимия и богатство речи

Богатство речи отдельного человека определяется тем, каким арсеналом языковых средств он владеет и насколько умело в соответствии с содержанием, темой и задачей высказывания пользуется ими в конкретной ситуации. Речь считается тем богаче, чем шире используются в ней разнообразные средства и способы выражения одной и той же мысли, одного и того же грамматического значения, чем реже повторяется без специального коммуникативного задания, непреднамеренно одна и та же языковая единица.

О богатстве любого языка свидетельствует, прежде всего, его словарный запас. Словарный запас отдельного человека зависит от ряда причин (уровня его общей культуры, образованности, профессии, возраста и т.д.), поэтому он не является постоянной величиной для любого носителя языка.

Основными источниками богатства речи на морфологическом уровне являются синонимия и вариантность грамматических форм, а также возможность их употребления в переносном значении. Сюда относятся:

1) вариантность падежных форм имен существительных: кусок сыра – кусок сыру, быть в отпуске –быть в отпуску, бункеры –бункера, пять граммов –пять грамм и другие, характеризующиеся различной стилистической окраской (нейтрального или книжного характера, с одной стороны, разговорного – с другой);

2) синонимичные падежные конструкции, различающиеся смысловыми оттенками и стилистическими коннотациями: купить для меня – купить мне, привезти брату –привезти для брата, не открыл окно –не открыл окна, идти лесом – идти по лесу;

3) синонимия кратких и полных форм имен прилагательных, имеющих семантические, стилистические и грамматические различия: медведь неуклюж – медведь неуклюжий, юноша смел – юноша смелый, улица узка – улица узкая;

4) синонимия форм степеней сравнения прилагательных: ниже –более низкий, умнее –более умный, умнейший –самый умный –умнее всех;

5) синонимия прилагательных и форм косвенных падежей имен существительных: библиотечная книга – книга из библиотеки, университетский корпус – корпус университета, лабораторное оборудование – оборудование для лаборатории, есенинские стихи –стихи Есенина;

6) вариантность в сочетаниях числительных с существительными: с двумястами жителями - жителей, трое студентов – три студента, два генерала - двое генералов;

7) синонимия местоимений (например, всякий – каждый – любой; что-то –кое-что –что-нибудь –что-либо; кто-то –кто-нибудь- кто-либо; кое-кто –некто; какой-то – какой-либо – какой-нибудь – кое-какой – некоторый);

8) возможность употребления одной формы числа в значении другой, одних местоимений или глагольных форм в значении других, т.е. грамматико-семантические переносы, при которых обычно появляются дополнительные смысловые оттенки и экспрессивная окраска. Например, употребление местоимения мы в значении ты или вы для выражения сочувствия, сопереживания: Вот мы (ты, вы) уже и перестали плакать (употребление мы в значении я). В результате анализа фактического материала мы пришли к следующим выводам… (употребление будущего времени в значении настоящего).

СИНОНИМИЯ - тождественность или близость значения (прежде всего слов, а также морфем, синтаксических конструкций, словосочетаний, предложений и т. д.) .

Например: слова смелый и храбрый, грусть и печаль, гасить и тушить; суффиксы -тель и -щик (водитель, сварщик) - oни имеют одинаковое значение "тот, кто профессионально занимается чем-то"; единицы разных уровней языка, например слово слишком и приставка пере- (пересолить, перестараться) .

ОСНОВНЫЕ ФУНКЦИИ СИНОНИМОВ

а) замещение (чтобы избежать повторов: мальчик, Петя, он, школьник…);

б) уточнение (Полились алые, потом красные потоки молодого света);

в) экспрессивно стилистическая (наказание – нейтральное, возмездие – книжное).

Стилистическая функция синонимов выражается:

а) с точки зрения употребления в том или ином стиле (растратить – нейтральное, растранжирить – разговорное);

б) с точки зрения отношения к современному языку (вместе – совр., вкупе – устар.);

в) с точки зрения экспрессивно эмоциональной (наказание – нейтральное, возмездие – книжное). В отличие от синонимов, антонимический ряд антонимов состоит из двух слов (плохой – хороший).

По морфемному составу антонимы бывают разнокоренные (злой – добрый, хороший – плохой) и однокоренные (грамотный – неграмотный).

В тексте синонимы могут выполнять различные стилистические функции.

Использование синонимов позволяет избежать повторов одного и того же слова.

Синонимы позволяют наиболее точно выразить мысль, найти слово, передающее нужный оттенок смысла: И скоро около дровяного склада, словно из-под земли выросши, собирается толпа… Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу (А. Чехов) – в отличие от нейтрального существительного толпа, разговорное слово сборище выражает отрицательную оценку.

С помощью синонимов может уточняться значение каких-либо слов, особенно заимствованных или узкоспециальных: Инвективная, иначе говоря, бранная лексика на телевидении сегодня никого не удивляет.

Активная подготовка различных нормативных словарей и справоч ников потребовала углубленной разработки вопросов языковой нор мы на уровне орфоэпии, лексики и грамматики. Успехи здесь несомненны, однако другим аспектам нормативности не всегда уделяется столь же пристальное внимание. Даже проблема хронологических границ современного русского литературного языка, проблема становления его современных норм рассматривается иногда лишь на основе наблюдений за изменениями языковых единиц, без учета изменении (или отсутствия таковых) в организации литературного текста и в стп левой дифференциации литературного языка.
Между тем известное положение, что нормы современного русскою литературного языка складываются в пушкинскую эпоху и прежде всеї lt; в литературно-языковой практике самого Пушкина, относится не толь ко к стабилизации словарного состава и закреплению тех или иных мор фологических и синтаксических моделей, но и к принципам употребления языковых единиц в литературном тексте и к характеру выделени;1 и взаимодействия сгилей в пределах литературного языка.
Прежде чем перейти к дальнейшему изложению, поясним некото рые общие положения статьи и некоторые используемые в ней термп ны. Исходим из того, что язык как объект непосредственного наблюдс ния представлен в текстах (письменных и устных). Именно наличием реально существующих литературных текстов определяется то обсто ятельство, что «литературный язык общепризнанно считается не под лежащей никакому сомнению языковой реальностью»1. При изучении строя, системы языка от текстов абстрагируются языковые единицы которые распределяются по ярусам, располагаемым в иерархическом порядке, и рассматриваются в их внутренних взаимоотношениях и г пределах соответствующего яруса (фонология, лексикология и т. д і При изучении употребления, функционирования языка текст рассмат ривается как феномен языковой реальности, представляющий собой определенным образом организованную последовательность языковых единиц разных ярусов, иными словами - текст рассматривае тся в а і
; В.В. Виноградов. Проблемы литературных языков и закономерностей; образования и развития. М., 1967. С. 100.
пекте объединения «разноярусных» языковых единиц в некоторое качественно новое целое. На основе типологии текстов выявляются и описываются социально и функционально распределенные разновидности (подсистемы, стили, формы существования) языка. В связи со ^казанным полагаем, что при исследовании языковых явлений целесообразно различать три уровня: 1) уровень языковых единиц, на ко- гором языковые единицы рассматриваются абстрагированно - в системе однородных, однопорядковых единиц, т. е. единиц одного яруса; !) уровень текста, на котором языковые единицы рассматриваются как еомпоненты организованной последовательности, системы разнородных, разнопорядковых единиц, т. е. единиц разных ярусов; 3) уровень ізьїка как системы подсистем (разновидностей), на котором языковые »диницы уже не выступают как непосредственный объект исследова- шя, поскольку компонентами языка как системы подсистем выступа ет не языковые единицы, а тексты, точнее - типологические совокуп- їости текстов, являющие собой языковые подсистемы (разновидности, стили языка) в их реальности. При изучении языковой нормы (и ее вариантности) также целесообразно различать уровни языковых единиц, текста и языка как системы подсистем.
Возвращаясь к непосредственной теме нашей статьи, приведем два Высказывания В.В Виноградова о роли Пушкина в становлении норм (современного русского литературного языка: «Пушкин утверждает Многообразие стилей в пределах единой общенациональной нормы Литературного выражения. Этот процесс был неотделим от реформы Литературного синтаксиса и семантики. Расширяются границы литературного языка в сторону устной речи и народной поэзии... Те значения слова, которые прежде были разъединены употреблением, принадлежали разным стилям языка художественной литературы, разным диалектам и жаргонам письменной речи или устно-бытового Просторечья, сочетаются Пушкиным в новые «единства»; «Пушкин... создает многочисленные образцы и способы сочетания таких словарных и грамматических категорий, которые в прежнее время противопоставлялись друг другу как категории поэтического и прозаического, высокого и низкого и т. п.».
Нетрудно увидеть, что в этих высказываниях затронуты вопросы, которые могут быть распределены по тем трем аспектам, трем уров- иям изучения языковых явлений, о которых шла речь выше. Вопросы расширение границ литературного языка, утверждения многообразия стилей в пределах единой общенациональной нормы - это вопросы уровня языка как системы подсистем; вопросы изменений в синтакси се и семантике слов (если рассматривать их абстрагированно) - это вопросы уровня языковых единиц; вопросы сочетания в новые единства прежде разобщенных употреблением категорий - это вопросы уровня текста. Все эти вопросы, разумеется, неразрывно связаны, но именно это обстоятельство и побуждает уделить пристальное внимание проблематике текста.
Проблема организации литературного текста, проблема становления норм, определяющих характер объединения в литературном тексте различных языковых единиц, была одной из очень важных в кругу проблем, связанных с образованием новых норм русского литературного языка. Отбор и семантические преобразования лексики, выработка новых грамматических моделей могли происходить только на осноы- изменений в организации текста. Полное разрушение старой системы трех стилей также было связано с новыми тенденциями в построении литературного текста. Каждый из трех прикрепленных к соответствующим жанрам типов текста, выработанных в теории и практике классицизма, обладал своими нормами отбора и организации языковых единиц. Становление единых новых норм литературного языка озпа чало, в частности, выборатку таких норм организации литературного текста, которые стали общими не только для всех жанров художествен ной литературы, но и для «не художественных» разновидностей лите ратурного языка. В пределах этих норм получили возможность развн тия и индивидуально-авторские стили. Образование новых, «универсальных» (полагаем, что такое обозначение допустимо) nopv соответствовало не только потребностям перестройки литературно!* языка как системы подсистем, но и потребностям усовершенствова ния структуры литературных текстов.
«Одним из основных недочетов всей нашей литературы XVIII в., - пишет Д.Д. Благой, - была экстенсивность формы - несоответствш поэтической мысли и огромного количества художественно-словесно го материала, затраченного на ее выражение». Это высказывани*
вполне можно отнести не только к языку художественной литературы, но и ко всем вообще типам текста XVIII в.
Таким образом, становление новых норм организации литературного текста предполагало достижение универсальности и преодоление экстенсивности литературного выражения.
В «новом слоге» Карамзина эти задачи не были решены. Оторванный от живых народных источников, откровенно искусственный «новый слог» был устремлен прежде всего к изысканности, украшеннос- ти выражения. Он был риторичен, и это сближало его со старым «высоким слогом». За красивыми словами и выражениями неясно проступала мысль. На первое место выдвигались именно слово, фраза, а Не то, что они обозначают. Это было замечено еще современниками Карамзина. Очень показательны в этом отношении замечания, содержащиеся в рецензии на перевод «Тассовых ночей», опубликованной в Журнале «Цветник» (1809 г., № 1): «Если сравнить сии отрывки с сочинениями некоторых сентиментальных наших писателей, то право подумаешь, что не Тасс был в сумасшествии. Он, мечтая о своей смерти. Не сказал даже ни слова о матери сырой земле, а возбудил совершенно в нас сожаление. Модные же наши сочинители проливают надо веяной безделкой горючия, жаркия, вриллияитовыя слезы и принуждают здравомыслящих читателей или смеяться, или зевать. Вся их Чувствительность заключается в известных словах, который от часта- Ги и неуместна го употребления сделались почти отвратительны. Стыдно авторам походить на попугаев и твердить без мысли одни слова». Позже об этом же писал Белинский: «Сочинения Карамзина теряют в Наше время много достоинства еще и оттого, что он редко был в них искренен и естествен. Век фразеологии для нас проходит; по нашим Понятиям, фраза должна прибираться для выражения мысли или чувства; прежде мысль и чувство приискивались для звонкой фразы»1. Задуманные как универсальные не только в письменной, но и в устной Сфере функционирования («писать как говорят и говорить как пишут»). Нормы «нового слова» на деле оказались неприемлемыми за пределами художественного творчества сентиментализма. Обращение к «Истории государства Российского» заставило Карамзина сделать попытку создать тип текста, отличный от «нового слога», но полного успеха Сиу достичь не удалось. По замечанию Белинского, исторический слог Карамзина «слишком отзывается искусственною подделкою под язык Нгтописей и слишком не лишен риторического оттенка»2.
" В.Г. Белинский. Полное собрание сочинений под редакцией С.А. Венгеро- *1 Т. I С. 348.
’Там же. Т. X. С. 314.
Как известно. Пушкиным были решительно отвергнуты Карамзин- ские нормы построения литературного текста. Еще в 1822 г. в черновом наброске «О прозе» был сформулирован тезис, что главные достоинства прозы - точность и краткость, что она «требует мыслей и мыслей - без них блестящие выражения ни к чему не служат». Основой основ всей пушкинской литературно-языковой реформы был принцип исторической народности. Опираясь на этот общий принцип, Пушкин сформулировал и претворил в жизнь ряд положений, определявших характер построения литературного текста. Главней шие требования, которым должен отвечать литературный текст, по мысли Пушкина были следующие: «соразмерность и сообразность» (31, 52), «благородная простота» (11, 73), «искренность и точность выражения» (11.159). Реализация этих требований привела к образованию качественно нового типа литературного текста.
В процессе перестройки структуры литературного текста устране нис старого и внедрение нового были неразрывно связаны, поэтому труд но в строгой последовательности перечислить те качества текста, которые были преодолены, и те качества, которые были тексту приданы, тем более, что последние также не были изолированы друг от друга. Одна їм - несомненно, что такие на первый взгляд отвлеченные и трудно поддаю щиеся наблюдению качества текста, как соразмерность и сообразность простота, искренность и точность выражения получали достаточно кон кретное языковое выражение. Исследователи языка Пушкина, и прей: де всего В.В. Виноградов, выявили и описали те новые языковые черты новые свойства, которые отличают пушкинский текст от текстов npivi шествовавшей поры. Но эта сторона пушкинских преобразований, вес гда отмечаемая и подчеркиваемая в работах по истории русского лито ратурного языка, еще недостаточно осознана как особая проблем., становления норм современного русского литературного языка.
Говоря о преобразовании Пушкиным структуры литературного те» ста, прежде всоги, очевидно, следует отметить принципиальные из?.ь нения в характере словоупотребления. В предпушкинской традиции, ка * уже было отмечно, слово выступало как самоценный элемент текста. ¦ если слову, по мнению автора, не хватало собственной выразителыюlt; ти и «красивости», к нему присоединялись разного рода украшаюшп дополнения. По этому поводу Пушкин писал- «Но чаю сказать об наші" ¦
писателях, которые, почитая за низость изъяснить просто вещи самые обыкновенные, думают оживить детскую прозу дополнениями и вялыми метафорами? Эти люди никогда не скажут дружба - не прибавя: сие священное чувство, коего благородный пламень и пр. Должно бы сказать рано поутру - а они пишут: Едва первые лучи восходящего солнца озарили восточные края лазурного неба - ах как это все ново и све- . жо, разве оно лучше потому только, что длиннее» (11,18). В пушкинском ^Тексте слово выбирается по признаку максимально точного обозначения предмета, максимально точного выражения мысли. В результате «с ^Предмета спадает формальный наряд украшенного слога. Пушкинское Іслово выступает как обобщенное отражение и обозначение предмета, Іосмьісленпого в широкой социально-исторической перспективе. Принцип «нагой простоты» изображения, которому следовал Пушкин, опирался на реалистическую оценку значений слов и предметов, Оценку их Социально-исторической выразительности и характерности».
Подчеркнутая смысловая точность употребления каждого слова у Пушкина сочеталась с принципиальным устранением из текста разного рода словесных ухищрений и украшений, которые были непременной принадлежностью не только «высокого слога» классицизма и «нового слога» сентиментализма, но и слога многих писателей иных литературных направлений, считались обязательным качеством литературного текста, наиболее типичным признаком «литературности» Изыка вообще, а не только языка художественной литературы. Напри- Мер, А.А. Бестужев-Марлинский (а он был декабристом, писателем и Притиком очень прогрессивных взглядов и другом Пушкдна) обильно украшает перифразами, сравнениями, метафорами и «поэтическими» Словами не только свою художественную прозу, но и литературно-критические статьи. Очень характерны начала этих статей. Вот как, на- Цример, начинается статья «Взгляд на старую и новую словесность в России»: «Гений красноречия и поэзии, гражданин всех стран, ровесник всех возрастов народов, не был чужд и предкам нашим. Чувства и Страсти свойственны каждому; но страсть к славе в народе воинственном необходимо требует одушевляющих песней, и славяне, на берегах Дуная, Днепра и Волхова, оглашали дебри гимнами победными»2. Пушкин начинает свои статьи всегда очень конкретно, в буквальном смыс ле слова «называя вещи своими именами», например: «Распря между двумя известными журналистами и тяжба одного из них с цензурой» наделала шуму» (11, 77) Начало статьи у Пушкина часто связано с ее названием, является его логическим продолжением. Например, статья «Мнение М.Е. Лобанова о духе словесности, как иностранной, так и отечественной» начинается фразой «Г. Лобанов заблагорассудил дать своему мнению форму неопределенную, вовсе не академическую: эти краткая статья в роде журнальных отметок, помещаемых в Литера турных прибавлениях к Русскому Инвалиду» (12, 67).
Здесь обнаруживается еще одно качество литературного текст;; нового типа - теснота связей «субтекстов», концентрация несущих смысловую нагрузку элементов. Точность словоупотребления и отказ от словесных украшений находят стркутурное выражение «в синтак сическом сгущении речи, в ограничении протяжения синтагм и пред ложений. Короткие, точно и строго организованные отдельные пред ложения выстраиваются в стройную цепь». Примеры можно найти па каждой странице сочинений Пушкина: «Мы уселись. «В Белогорскую крепость!» - сказал Пугачев широкоплечему татарину, стоя правя щему тройкою. Сердце мое сильно забилось. Лошади тронулись, коли колъчик загремел, кибитка полетела...» («Капитанская дочка», 8, ч. I 351); «Тредьяковский был, конечно, почтенный и порядочный человсм Его филологические и грамматические изыскания очень замечатель ны. Он имел о русском стихосложении обширнейшее понятие, нежели Ломоносов и Сумароков. Любовь его к Фецелонову эпосу делает ем\ честь, а мысль перевести его стихами и самый выбор стиха доказывак»: необыкновенное чувство изящного. В Тилимахиде находится много хм роших стихов и счастливых оборотов. Радищев написал о них целую ста тью» («Путешествие из Москвы в Петербург», 11, 253-254). Такой сгі« ¦ соб выражения, воспринимаемый нами как совершенно обычные естественный, совсем иначе воспринимался в пушкинское время. «!! фоке господствовавших до Пушкина изощренно-эмоциональных, сиу метрически построенных описаний и изображений, богатых качеств» " ными оценками и определениями»2, он казался многим критикам, шк.» телям и читателям странным, нарушающим привычные нормы.
С принципом точности словоупотребления связан и наиболее значительный с точки зрения истории русского литературного языка сдвиг В структуре литературного текста - свободное сочетание и взаимопроникновение языковых единиц, прежде разобщенных и противопоставленных в историко-генетическом, экспрессивно-стилистическом И социально-характерологическом плане. Классический пример, во- ьЩедший во все учебники, - возмутившее современную Пушкину кри- ,"Тику соседство слов «дровни» и «торжествовать» в знаменитых строч- из «Евгения Онегина»:
\ Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
j} На дровнях обновляет путь...
9
; С точки зрения реализации пушкинских принципов организации литературного текста языковые еденицы отбирались и располагались |Це по их происхождению, стилевой принадлежности или социальной ^Приуроченность, а по их соответствию («собразности») изображаемым Явлениям действительности. Если этой цели наиболее удовлетворял.«славянизм» - использовался «славянизм», если «европеизм» -упот- Іреблялся «европеизм», если точнее было просторечное слово - предпочтение отдавалось ему. Отстаивая свои принципы, Пушкин писал: Слова усы, визжать, рассветает, ого, пора казались критикам низ- ,%ими, бурлацкими... никогда не пожертвую искренностию и точностию выражения провинциальной чопорности и боязни казаться простона- 4родным, славянофилом и тому под.» (11, 159). Очень показательно, что |Яэтом высказывании Пушкин ставит в один ряд категории, на противопоставлении которых держалась вся стилистическая теория классицизма. Проблема «славянизмов», «европеизмов» и просторечия приобрела в творчестве Пушкина совершенно иной характер, чем в конце #XV11I - начале ХТХ кв. Их использование определялось теперь не заранее заданной установкой, а «сообразностью» предмету изложения, Точностью обозначения явлений действительности. Спор «шишковцев» Я «карамзинистов» как в теоретическом, так и в практическом плане Оказался мало плодотворным. Показательно в этом отношении мнение уже упоминавшегося журнала «Цветник». В рецензии на перевод «Ве- ЯИсария» (1809 г., № 2) читаем: «Несколько лет назад наводняли нашу Словесность ииост.раииыя слова и галлицизмы: теперь наводняют сло- #lt;1 ("давен, г кия у... галлицизмы же И так. что мы выиграли? - переставили буквы и только Не на слова одно преимущественно должен обращать всякой Писатель - - переводчик ли, сочинитель ли: все равно - свое внимание, но на составление речи, на обороты оной: надоб но, чтобы речь была Русская, а не буквы, ибо знаки без порядка ничео не значат; надобно идти по прямой дороге, а не уклоняться то в ту, т» в другую стороны». Здесь ясно выражена мысль, что вопросы «состав ЛСНИЯ речи», Т. е., ПО современной терминологии, структуры текст.: важнее споров о преимущественном использовании той или иной ка тегории слов. «Славянизмы» были далеки от современности, «еврогк измы» -от национального русского своеобразия; в определенном ко личестве они были ассимилированы, но ведущая роль осталась в., «повседневным употреблением», в итоге - за народным языком.
Коренное преобразование структуры литературного текста бы;ь. осознано и осмыслено современниками Пушкина не сразу; исходя и старых норм, они нередко оценивали новаторство великого писателе как небрежность, как ошибку, как нарушение литературных каноноь 1 Іотребовалось определенное время и филологической науке, чтобы lt; - абстрактных наблюдений за теми или иными языковыми единицами і языке Пушкина перейти к изучению принципов, приемов и способ» И организации этих единиц в пушкинских текстах.
Новые принципы организации литературного текста находили вы ражение не ТОЛЬКО В стихотворных произведениях И художественно! прозе Пушкина, но и в критико-публицистических и научно-исторл ческих пушкинских трудах. Общепризнанно, что на основе реализ.* ции этих принципов в творчестве Пушкина смещаются границы сти хотворного и прозаического языка. Но так же смещаются границ- языка художественной и отвлеченно-научной («метафизической», г. выражению Пушкина) прозы. В сфере последней особенно заметь- несоответствие образно-риторической, эмоциональной манеры выра жения задачам четкой передачи мыслей и, наоборот, полное соотп» ствие этим задачам пушкинских принципов «сообразности», прост ты и точности высказывания. Сравним небольшие тексты др"- писателей. Бесгужев-Марлинский: «Подобно северному сиянию с О» регов Ледовитого моря, гений Ломоносова озарил полночь. Он пп.- бился сквозь препоны обстоятельство, учился и научал, сооир - отыскивал в прахе старины материалы для русского слова, созид:. творил - и целым веком двинул вперед словесность нашу... Др;I левший слог наш оюнел под пером Ломоносова» (2, 524). Пушке -Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной1 1 он один является самобытным сподвижником просвещения. Он со - первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим v« верситетом» (11, 249).
Разумеется, немногочисленные и краткие отрывки, которые позволяет привести объем статьи, не могут проиллюстрировать все особен- Лости пушкинских текстов, но мы и не ставили задачей сколько-нибудь подробное описание этих особенностей. Наша цель - подчеркнуть, рто становление новых, единых корм русского литературного языка.
Еоторое, согласно общепринятому мнению, связывается с деятелыюс- ью Пушкина, осуществлялось не только на уровне языковых единиц, о и на уровне текста. Отвержение старого и внедрение нового на этом ^ровне проходило по многим линиям, из которых мы отметили четыре гесно связанных между собой линии: 1) утверждение словоупотребления, основанного на принципе максимально точного обозначения
(влений действительности; 2) отказ от формальных словесных ухищ- ений, риторических перифраз, беспредметных метафор и т. п.; 3) «синтаксическое сгущение речи», 4) свободное объединение языковых единиц, ранее разобщенных по разным стилям и сферам употребления. Постепенно эти линии были осознаны как новые нормы организации Литературного текста. Эти нормы были едины, универсальны в смысле их применения во всех жанрах художественной литературы и за Пределами художественной литературы. На основе реализации этих Порм была преодолена экстенсивность литературных текстов и обеспечена их смысловая насыщенность, «интенсивность».
Со времен Пушкина языковая структура литературного текста пре- І"ерпела и продолжает претерпевать сложную и многообразную эволюцию. Однако эволюция эта протекает все же в рамках тех норм, ко- ?орые были выработаны в пушкинскую эпоху. В этом убеждает их Сравнение с нормами языковой организации литературного текста, существовавшими в эпоху допушкинскую.
Конечно, языковые нормы на уровне текста не могут быть описаны, і тем более кодифицированы столь же однозначно, как нормы на уровне Лзыковых единиц. Реализация норм на уровне текста также происходит не однозначно. Наивно было бы, например, ожидать., что если в пуш- Дииском тексте утвердилась короткая фраза и были отвергнуты риторические словесные украшения, то после Пушкина стали писать только Щороткими фразами, без сравнений, метафор и пр. Образные средства употреблял и сам Пушкин, употребляются они и по сей день, как и пространные, сложные по структуре предложения. Важно другое. Сложив)! синтаксическая организация и риторическая украшенность лите- рптурного текста были нормой, после Пушкина эта норма разрушается. Протяженный период, симметрично организованный, включающий Пвраллелизмы и антитезы, перестает быть идеальной моделью Длин- пая фраза уже не является обязательным признаком литературное текста, но главное - она качественно изменяется. Она не выступа» ; заранее заданной формой, для которой, по выражению Белинскот приискиваются мысль и чувства, но наоборот, свободно следует в ев» - ем строении за движением мысли и чувства. Образная манера така становится лишь одним из возможных вариантов построения тексі., (меняется и сам характер образности, но это уже вопрос поэтики, а їм нормы). «Нейтрально-нормативным» в посленушкинскую эпоху ста новится текст без нарочитых украшений.
Условно говоря, в результате реализации допушкинских норм иlt;gt; строения литературного текста создавались типы текстов эмоции нально-риторических, а в пушкинскую эпоху выработались нормы, і результате реализации которых создаются типы текстов интеллект\ алыю-логических. Само собой разумеется, что это условное делешм отражает только общую тенденцию, которая не исключает смещении как в хронологическом плане, так и в плане взаимодействия назван пых типов текста.

Языковая норма, её роль в становлении и функционировании литературного языка. Понятие нормы. Нормы современного русского литературного языка и речевые ошибки

Владение родным языком, умение общаться, вести гармонический диалог и добиваться успеха в процессе коммуникации, умение воспринимать и осмысливать содержание речи, а также умение целенаправленно строить высказывания и продуцировать тексты - важные составляющие профессиональных умений в различных сферах деятельности. Изучение курса «Культура речи и стилистика» является предпосылкой существенного расширения образовательного кругозора будущих специалистов. Особенностью данной дисциплины по сравнению с другими гуманитарными курсами является то, что она обеспечивает развитие изначальных человеческих способностей говорения и понимания, выступающих предпосылками любой интеллектуальной и речевой деятельности. Совершенствование речевых и мыслительных навыков человека создает условия для развития его способности ориентироваться в быстро меняющемся информационном пространстве. В силу этого, сфера применения знаний и умений, приобретаемых студентами в ходе изучения курса «Культура речи и стилистика», носит универсальный характер.

Целью данного учебного курса является повышение уровня практического владения современным русским литературным языком, развитие коммуникативных навыков студентов в разных сферах употребления русского языка, письменной и устной его разновидностях. При этом следует учитывать многоаспектность понятия культуры речи, представляющей собой такой набор и такую организацию языковых средств, которые в определенной ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позволяют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных коммуникативных задач. Овладение новыми навыками и знаниями в этой области и совершенствование имеющихся неотделимо от углубления понимания основных характерных свойств русского языка как средства общения и передачи информации, а также расширения общегуманитарного кругозора, опирающегося на владение богатым коммуникативным, познавательным и эстетическим потенциалом русского языка.

Культура речи представляет собой совокупность и систему коммуникативных качеств речи, то есть тех качеств, которые способствуют незатрудненному и целесообразному использованию языка для общения людей друг с другом. К числу основных коммуникативных качеств относятся точность, логичность, чистота, уместность, выразительность и богатство речи. Понятие "культура речи" включает в себя владение нормами литературного языка (правилами произношения, ударения, словоупотребления, грамматики, стилистики), а также умение использовать средства языка в различных условиях общения в соответствии с целями, условиями и содержанием речи. Термин "культура речи" используется, с одной стороны, для обозначения конкретного явления социальной и языковой действительности, а с другой - для обозначения науки и учебной дисциплины, которая изучает данное явление. Культура речи тесно связана со стилистикой - наукой о выразительных средствах и функциональных стилях литературного языка.

Литературный язык представляет собой высшую, обработанную форму общенародного (национального) языка. Литературный язык сначала выступает как книжный язык, пользующийся особым (часто священным) авторитетом, является предметом школьного обучения, получает отражение в грамматиках, словарях и справочниках, т.е. кодифицируется. Литературный язык противопоставляется некодифицированным разновидностям общенародного языка: городскому просторечию, территориальным и социальным диалектам. Эти разновидности языка имеют ограниченные сферы использования, не регулируются нормами и связаны, преимущественно, с устной формой речи.

Основанием классификации разновидностей речи могут быть различные факторы, которые дают возможность выделять устную и письменную формы существования речи, диалогическую и монологическую речь, функциональные стили и функционально-смысловые типы речи.

По функционированию речи в той или иной социально значимой сфере общественной практики выделяют функциональные стили под которыми подразумеваются исторически сложившиеся в данное время в данном языковом коллективе разновидности единого литературного языка, представляющие собой относительно замкнутые речевые системы, регулярно функционирующие в различных сферах общественной деятельности.

В современном русском литературном языке выделяется пять функциональных стилей: разговорный, научный, официально-деловой, публицистический, стиль художественной литературы.

Каждый из этих стилей может быть представлен как в устной, так и в письменной форме речи. Вместе с тем разговорнй стиль преимущественно связан с устной формой речи, остальные стили - с письменной.

Речевое общение происходит в двух формах - устной и письменной. Они находятся в сложном единстве и в социально-речевой практике занимают важное и примерно одинаковое место. по своей значимости. И в сфере производства, и в сферах управления, образования, юриспруденции, искусства, в средствах массовой информации имеют место и устная, и письменная формы речи. В условиях реальной коммуникации наблюдается их постоянное взаимодействие и взаимопроникновение. Любой письменный текст может быть озвучен, т.е. прочитан вслух, а устный - записан при помощи технических средств. Существуют такие жанры письменной речи, как, например, драматургия, ораторские произведения, которые предназначены специально для последующего озвучивания. И наоборот, в литературных произведениях широко используются приемы стилизации под «устность»: диалогическая речь, в которой автор стремится сохранить особенности, присущие устной спонтанной речи, монологические рассуждения персонажей от первого лица и т.п. Практика радио и телевидения привела к созданию своеобразной формы устной речи, в которой устная и озвученная письменная речи постоянно сосуществуют и взаимодействуют (например, телеинтервью).

В зависимости от целей монологического высказывания, способа изложения содержания выделяют такие функционально-смысловые типы речи, как описание, повествование, рассуждение. Первые два типа речи предполагают соотношение с миром «вещей» - предметов, последний - с миром понятий, суждений.

Описание - это словесное изображение какого-либо явления действительности путем перечисления его характерных признаков. Данный тип речи служит для воссоздания мира предметов и установления связей между ними. Схематично описание можно представить следующим образом:

Описание = признак1 + признак2 + признак3...

Цель описания - создать в представлении читателя целостную картину, зафиксировать характерные признаки предмета или лица. В логическом плане описать предмет или явление - значит перечислить его признаки, поэтому для описания важны слова, обозначающие качества, свойства предметов.

С точки зрения объекта описания выделяют следующие типы:

бытовое, портретное, интерьерное, пейзажное, научно-техническое, описание положения дел.

Глаголы в описании используются обычно в форме несовершенного вида настоящего и прошедшего времени. Характерная особенность описания как типа речи - статичное расположение предметов на одной плоскости, указание на ряд признаков предметов, отнесенных к определенному моменту речи.

Описание можно охарактеризовать как некую модель монологического сообщения в виде перечисления признаков предмета (в широком понимании).

Повествование представляет собой рассказ о событиях и служит для передачи последовательности различных событий, явлений, действий; оно раскрывает связанные между собой явления, действия, происходившие в виде некой цепочки событий в прошлом. Схематично повествование можно представить следующим образом:

Повествование = событие1 + событие2 событие3..

Последовательность действий, событий передается с помощью глаголов совершенного вида, которые, обозначая последовательно сменяющие друг друга события, показывают развертывание повествования. Обычно предложения в повествовании не бывают относительно длинными, не имеют сложной структуры. Отдельные предложения в повествовании связаны цепной связью. В повествовании соблюдается определенный порядок слов в предложении (его так и называют- повествовательным), когда сказуемое стоит после подлежащего и служит цели изображения последовательности действий. Глаголы-сказуемые обычно обозначают конкретное действие.

Рассуждение - это словесное изложение, разъяснение подтверждение какой-либо мысли. Рассуждение передает ход развития мысли, идеи и должно обязательно приводить к получению нового знания о предмете, объекте, поскольку целью рассуждения является углубление наших знаний об окружающем мире. Данный тип речи характеризуется наличием абстрактной лексики, связанной не с обозначением конкретных предметов, а с отображением мира суждений, а также большим количеством сложных предложений, которые могут передавать различные логические отношения. Схематично рассуждение можно представить следующим образом:

Рассуждение = вопрос (тезис) - суждение 1- суждение 2 - суждение 3...

Рассуждение должно содержать: посылку (точно сформулированную основную мысль) .основную часть (умозаключения, которые отражают ход мыслей, приводящий к новому суждению) и вывод (который должен соотноситься с посылкой и логически вытекать из всего хода рассуждения).

Таким образом, к функциональным типам речи, обусловливаемым целью монологического высказывания и способом изложения высказывания, относят описание, повествование и рассуждение. Описание - это словесное изображение какого-либо явления действительности посредством перечисления его характерных признаков. Повествование представляет собой рассказ о событиях и служит для передачи последовательности различных событий, явлений, действий. Рассуждение есть словесное изложение, разъяснение и подтверждение какой-либо мысли.

Языковая норма - центральное понятие культуры речи. Норму кратко можно определить как общепринятое и узаконенное (кодифицированное) употребление языковых средств в речи. Норма - явление историческое. Она немыслима вне традиции, но абсолютизация традиции ведет к окостенению литературного языка, отрыву его от живого употребления. Изменение литературных норм обусловлено развитием языка. Изменению норм предшествует появление их вариантов. Допустимый вариант может стать основным, а затем и окончательно вытеснить первоначальный вариант из употребления. Пример: произношение слов “закусочная”, “игрушечный”, где “орфографическое” произношение сочетания чн полностью вытеснило первоначальное [шн].

Нормы могут быть строгими и нестрогими. При строгой норме варианты не допускаются, при нестрогой норме допускается использование различных вариантов, разговорных и устаревших форм. Выделяются орфоэпические (произношение), акцентологические (ударение), лексические (словарные), фразеологические, грамматические и стилистические нормы. Нарушение норм приводит к речевым и стилистическим ошибкам, затрудняющим общение.

Орфоэпические (произносительные) нормы в современном русском литературном языке регулируются законами редукции (в области гласных), оглушения и уподобления (в области согласных). Редукция - это ослабленное произношение гласных в безударном положении, например: [мълаку], [дьлавуй]. Оглушение звонких согласных происходит в конце слова: горо[т] - город. Уподобление (ассимиляция) звуков возникает при сочетании звонкого и глухого согласных (так же, как и глухого и звонкого): первый из них уподобляется второму. В одних случаях происходит оглушение, в других - озвончение первого звука, например: ло[т]ка -лодка, [з]делать - сделать.

Неправильное произношение (как и орфографические ошибки) отвлекает внимание на внешнюю сторону речи и поэтому является помехой при языковом общении. Орфоэпия наряду с орфографией, минуя особенности местных говоров, делает язык средством наиболее широкого общения. Являясь одной из сторон культуры речи, орфоэпия ставит своей задачей способствовать поднятию произносительной культуры русского языка. Сознательное культивирование литературного произношения в театре, в кино, по радио, в школе имеет огромное значение в освоении многомиллионными массами русского литературного языка. Важнейшие языковые черты, которые определили русское литературное произношение, сложились еще в первой половине XVII века в составе разговорного языка города Москвы, так называемого старомосковского просторечия. Разговорный язык Москвы, сложившийся к XVII веку на северновеликорусской диалектной основе под сильным воздействием южновеликорусских говоров, определил основные нормы литературного русского языка, в том числе и нормы произносительные. Установившиеся в Москве нормы передавались в другие культурные центры в качестве единого образца, постепенно усваиваясь там на почве своих местных диалектных особенностей. Полной унификации литературного произношения нет. Возможны произносительные варианты, имеющие стилистическую окраску. Кроме того, местное произношение всегда в определенной степени влияет на единое орфоэпическое произношение. Поэтому имеются местные отличия в произношении ряда крупных городов, таких, как Ленинград, Казань, Горький, Ростов-на-Дону, Рязань, Воронеж, Одесса и др. В советскую эпоху ранее выработавшаяся орфоэпическая система сохранилась во всех своих основных, решающих чертах. Из нее выпали лишь отдельные частные особенности, получившие просторечный или специфически местный, московский характер. В ряде случаев произношение сближалось с правописанием. Возникли новые произносительные варианты. Однако, несмотря на возникшие колебания и произносительные варианты, произносительная система в целом представляет собой исторически сложившееся явление, которое, развиваясь и вырабатывая новые черты, в то же время сохраняет и традиционные черты, отражающие пройденный исторический путь. Основными источниками отклонений от литературного произношения являются письмо и родной говор. Отклонения от литературного произношения под влиянием письма объясняются тем, что не всегда имеется соответствие между буквенным и звуковым видом слова. Например, родительный падеж прилагательных мужского и среднего рода имеет в написании окончание с буквой г, а произносится в этой форме звук (в): большого (произносят больш[овъ]), слова конечно, что пишутся с буквой ч, а в произношении соответствует ей звук [ш]: конешно, што и мн.др. В результате влияния правописания на произношение возникают произносительные варианты, допускаемые в литературном языке. Так возникли произносительные варианты формы именительного падежа прилагательных мужского рода с основой на заднеязычные: [кр?епкъй] и [кр?епк?ий], [г?ипкъй] и [г?ипк?ий], глаголов на -гивать, -кивать, -хивать: [фскакъвът?], [фскак?ивът?] и др.

Более частным источником отступления от литературного произношения является родной диалект говорящего. Так, весьма устойчивой диалектной чертой на севере является оканье. Даже при утрате окающего произношения произносят не месте безударного [о] звук, близкий к отодвинутому назад [э]: [вэда], [дэмой], [пэтом], [взэшла] или [въда], [дъмой], [пътом], [взъшла]. В литературном языке нормой считается аканье, т.е. произношение звука [а] вместо звука [о] в безударной позиции: [вада], [дамой].

На юге устойчивой диалектной чертой является произношение [г] фрикативного образования - [y]. Южане, усвоив литературное произношение во всех основных чертах, очень долго сохраняют произношение [у] фрикативного. Особенно долго держится фрикативное образование в конце слов, где звук [у] закономерно оглушается в [х], т.е. имеет место произношение: [с?н?ех], [п?ирох],[д?ен?ьх] и др. При переходе от диалектного якающего произношения к литературному могут сохраняться более открытые оттенки безударных гласных. Такое сохранение влияния диалекта на речь говорящих, усвоивших литературное произношение во всех основных чертах, тоже создает произносительные варианты. Однако многие из этих вариантов, возникших под влиянием местного говора, в образцовой литературной речи недопустимы. [Е.М. Галкина-Федорук, К.В. Горшкова, Н.М. Шанский. Современный русский язык. Ч. I. - Изд. МГУ, 1961, с. 189-191]

Приведем некоторые примеры орфоэпических обязательных норм (произношение гласных и согласных звуков).

1. Слова иноязычного происхождения, вошедшие прочно в литературный язык, знают мягкое произношение зубных согласных и р перед е , например: те ма, те нор, прете нзия, те ория, и мн. др.

Особенно следует предостеречь от произношения твердых согласных перед е в таких словах, как тема, техника, текст, картотека, Одесса, демон, музей, газета, пионер, бассейн, конкретный, берет, профессор, эффект.

В недостаточно освоенных заимствованных словах наблюдается сохранение твердых согласных в соответствии с нормой ряда европейских языков. Произношение твердых согласных перед е наблюдается:

а) в выражениях, которые нередко воспроизводятся средствами других алфавитов: де-юре, де-факто, кредо; [дэ]-юре.

б) в словах, обозначающих понятия зарубежного быта: пэр, мэр, дэнди, коттэдж, коктейль, констебль; котт[э]дж.

в) в собственных именах, фамилиях: Шопен, Флобер, Вольтер, Лафонтен; Шоп[э]н.

г) в терминологии: интервью, дезинформация, модерн, ателье, шоссе, реквием, гротеск, сепсис, дедукция, модель, энергия, антитеза, стенд; ст[э]нд.

2. Произношение сочетания чн как шн было широко представлено в старой московской традиции. Эти нормы отразились в указаниях о произношении соответствующих слов в Толковом словаре под ред. проф. Д.Н. Ушакова.

В конце 19 - начале 20 веков многие слова произносились еще с шн, например: булошн ая, беспроволошн ый, бутылошн ый, взятошник, войлошный, молошник, буднишный, бруснишный, бруснишник, беспорядошный и т.д.

По современным нормам такое произношение является устаревшим, в ряде случаев - просторечным. Под влиянием правописания произношение шн постепенно стало вытесняться произношением чн. В современном литературном произношении шн обязательно в немногих словах, в ряде других оно допустимо наряду с чн. В словах нового происхождения, особенно в словах, появившихся в советскую эпоху, произносится только чн, ср.: многостаночный, поточный метод, съемочный.

В современном языке шн произносится в следующих словах: конешно, скушно, яишница, пустяшный, скворешник, прачешная, перешница, в женских отчествах на -ична: Савишна, Ильинишна, Фоминишна.

В ряде слов произношение шн допускается наряду с чн: булошная и булочная, сливошное и сливочное, яшневая и ячневая, молошный и молочный, пшенишный и пшеничный, лавошник и лавочник.

3. В неопределенной форме глагола (улыбаться, заниматься, развиваться) на месте -ться по литературной норме произносится -цца (улыбацца, развивацца).

4. Суффикс -ся употребляется в глаголах после согласных звуков: смеялся, умывался, после согласных же употребляется вариант -сь: смеялась, умывалась. Иное произношение является диалектным.

Суффикс -ся, -сь по старой московской норме произносился твердо.

В настоящее время господствующим стало произношение мягкого -сь: смеюсь, зажглась. Лишь на сцене культивируется архаичное для общего литературного языка твердое произношение звука с у возвратных глаголов. Однако -ся произносится твердо: смеялса.

5. Особого замечания требует произношение звонкого согласного г. На месте орфографического г произносится взрывной г, который на конце слова чередуется с взрывным к: могу - мок.

В литературном языке фрикативное г употребляется в ограниченных условиях, с колебаниями: а) всегда в междометиях ага, ого, гоп; б) в некоторых словах, широко употребляющихся в церковном произношении: Господь, Бог, (Бога и т.д.), реже: благо, благодарить, богатый. В последних словах часто произносится г взрывное.

6. В соответствии с ударным е в первом предударном слоге произносится звук, средний между э и и - эы: цэына, оцэынить, цэыла, цэылую, лицэывоц, кольцэывой.

7. После мягких согласных в первом предударном слоге в соответствии с ударным а, о, е произносится несколько ослабленный гласный переднего ряда, по степени подъема средний между и и е - ие. Примеры: вз?иела, п?иети, пр?иеди, з?иетья, т?иени, в сниегу, цв?иеты, л?иесной, с?иедой, с?иело, в?иело, в?иесло, н?иесу, в?иезу, н?иесу, иеда, иезда, ч?иесы. Это явление называется иканьем.

В остальных предударных слогах после мягких согласных произносится звук, средний между и и е, но более редуцированный, чем в первом предударном слоге, - ь. Примеры: п?ьр?ьв?иела, п?ьр?ьв?ьз?иена, ч?ьловек.

Акцентологические нормы (нормы ударения) в современном русском литературном языке нелегки для усвоения из-за разноместности и подвижности ударения в нашей речи. Ударение в русском языке может падать на разные слоги (первый, второй и т.д.), а также может в одном и том же слове, при изменении его формы, перемещаться с одного слога на другой (например: пОхороны, похорОн, на похоронАх). Первое свойство называется разноместностью, второе - подвижностью ударения.

Словесное ударение является обязательным признаком слова. Слово опознаётся, лишь при определенной постановке ударения.

Ударение в русском языке свободное. Оно может быть на любим слоге слова. В пределах одного и того же слова ударение может передвигаться с одного слога на другой, например: поня ть, по нял, поняла .

Во многих случаях словесное ударение служит признаком, по которому различаются значения слов, например: а тлас и amла c, за мок и замо к, му ка и мука .

Разноместность ударения в русском языке дает возможность разграничивать грамматические формы как одного и того же слова, так и двух разных слов, например: сте ны и стены , ру ки и руки , насы пать (соверш. вид) и насыпа ть (несоверш. вид), по лка и полка , cmo um и cmou т.

В некоторых словах русского языка ударение ставится то на одном, то на другом слоге. Оба варианта являются правильными, например: тво рог и творо г, ке та и кета , одновреме нно и одновре менно.

Особенно разнообразно, а поэтому очень трудно для изучения словесное ударение имён существительных. Немало споров вызывают слова догово р и пригово р, которые многими произносятся как до говор и при говор. Правильно произносить следует догово р и пригово р, как разговор и уговор. Иногда ударение меняет значение слова: призывно й (призывной возраст) и призы вный (призывный клич), мелочно й (товар), ме лочный (человек).

Бывают случаи, когда ударение меняется с течением времени: так, при Пушкине говорили музы ка, а не музыка. Вспомним: Гремит музыка боевая.

Это объясняется происхождением слова музыка от франц. music с ударением на последнем слоге. Как только это слово «обрусело», оно потеряло французское ударение.

КвартАл КрасИвее красИвейший ПлодоносИть КорЫсть НадОлго БухгАлтеров инженЕров КремЕнь ЗАтемно ЩавЕль ХристианИн НавЕрх Отрочество КаталОг тОрты оптОвый ПридАное СлИвовый НащЁлкать НУжно НедУг ЗАговор (полит.) ПрозорлИвый Гусеничный СенсОрный ХодАтайство ОбеспЕчение жалюзИ свЁкла кулинАрия

ПозвалА БралА ДожилА ОтдалА КлялАсь ВзвилАсь ПережилА КлАла РвалА ЛилА ЛгалА лгАло гналАсь ДобралАсь УбралА ВорвалАсь ПОнял ЗаселЁн ВключИт вручИт отлучИт зАняло занялА занятА занЯв пОднят положИл начАв понЯв поднЯв поднялА ЗвонИт ПозвонЯт ПерезвонИшь ПросверлЁн

кулинАрия свЁкла договОр досУг ломОть, мышлЕние намЕрение пиалА стАтуя, Августовский бюрокрАтия мизЕрный обеспЕчение фенОмен откУпорить осуждЁнный баловАть избалОванный избаловАть опЕка (не пЁ !) облегчИть украИнский ветеринАрия диспансЕр новорождЁнный кАмбала дефИс созЫв призЫв донЕльзя

Лексические нормы регулируют правила употребления слов, т.е. точность выбора слова соответственно смыслу высказывания и уместность применения его в общественном значении и общепринятых сочетаниях. При определении лексических норм следует учитывать изменения в словарном составе языка: многозначность слова, явления синонимии, антонимии, стилистическое рассмотрение лексики, понятие активного и пассивного лексического запаса, социальную сферу употребления лексики, необходимость оправданного выбора слова в конкретной речевой ситуации и многие другие.

Изменения в словарном составе русского языка происходят параллельно с изменением в жизни общества, для обозначения новых явлений в социальной жизни может быть или создано новое слово с помощью существующих в языке словообразовательных средств, или заимствовано иноязычное слово, или образовано сложное, составное наименование, или же, наконец, приспособлено слово, уже существующее в языке, которое в таком случае определённым образом видоизменяет своё значение (а часто при этом и стилистическую окраску).

Многозначностью называется наличие у слова нескольких (двух или более) значений. Следствиями небрежного отношения к многозначным словам являются неясность и двусмысленность выражения, а также неправомерное, чрезмерное расширение значений известных слов.

От многозначности следует различать омонимию. Омонимы - это слова, совпадающие по звучанию, одинаковые по своей форме, но значения которых никак не связаны друг с другом, т.е. не содержат никаких общих элементов смысла.

Синонимия противоположна многозначности и омонимии. При синонимии разная форма выражает одинаковое (или сходное содержание). Синонимы - это слова по-разному звучащие, но одинаковые или очень близкие по смыслу. Синонимы бывают понятийными (близкими, не совсем тождественными по значению) и стилистическими (тождественными по значению, но имеющими различную стилистическую окраску). Наличие синонимов обеспечивает выразительность речи и в то же время обязывает всех говорящих и пишущих внимательно относиться к выбору слова из ряда близких, похожих.

Антонимы - это слова с противоположным значением. Они издавна используются как приём для создания контрастных образцов, для резкого противопоставления признаков, явлений и т.п.

Целый ряд слов снабжён в толковых словарях пометами “ высокое”, “книжное”, с одной стороны, и “разговорное”, “просторечное” - с другой. Эти пометы указывают на стилистическое расслоение лексики. Основную часть словарного фонда составляет т.н. “нейтральная” лексика, на фоне которой проявляются выразительные возможности стилистически окрашенных слов, использование которых в речи требует развитого языкового чутья и эстетического вкуса.

Некоторые слова (или значения слов) воспринимаются как устаревшие (архаизмы и историзмы), но их отношение к пассивному и активному лексическому запасу остаётся неизменным: отдельные устаревшие слова “возвращаются” в активный фонд словаря, иногда приобретая новые значения, ср. дума, губернатор, банкир, вратарь.

С точки зрения социальной сферы употребления все слова русского языка можно разделить на лексику неограниченной сферы употребления и лексику ограниченной сферы употребления, к которой относятся профессионализмы, диалектизмы, термины. Слова ограниченного употребления могут входить со временем в лексический состав литературного языка. При этом областные слова утрачивают диалектную окраску (ср.: околица, пахать, стерня), а термины детерминологизируются (например: общественная реакция, среда, атмосфера). Тесно связан с проблемой стилистического и социального расслоения лексики вопрос об употреблении иноязычных слов в современной русской речи. Ориентация на США как политический, экономический и научно-технический центр обуславливает престижность английского языка, способствует проникновению в нашу речь целого потока заимствований - американизмов.

В ряде случаев возникает неоправданное дублирование русских слов иноязычной лексикой. Например:

1. Многие сейчас испытывают «фьюче шок» («шок будущего»).

2. Электорат собрался в большие очереди за избирательными бюллетенями уже к двенадцати часам.

3. Срок выполнения закона может быть пролонгирован.