С дочерью ольгой. Альбац, евгения
Широко известно, что несистемная либеральная оппозиция любит раздувать медиа-истерию вокруг родственников представителей российского истеблишмента: кому-то не понравились часы пресс-секретаря президента, например или дети чиновника/депутата живут якобы «не по средствам» и пр. При этом все они позиционируют себя как независимые «борцы с режимом», без страха и упрека, которые действуют исключительно по собственным убеждениям и основываясь исключительно на идеалах «добра», «демократии», «справедливости» и пр. Однако, если мы рассмотрим, чем занимаются и где живут дети самих «борцов с режимом», то нам откроются любопытные факты.
Про детей нового лидера партии «Яблоко» Эмилии Слабуновой , часы и шопинг мы уже писали . Из-за «неустроенности» и «возможности не найти здесь работу» они вынуждены работать в Мюнхене и Венеции.
А вот Жанна Немцова , дочь покойного Бориса Немцова уже почти год работает в Бонне, Германия, в редакции газеты Deutsche Welle, после заявления о том, что Кремль якобы с предыдущего места работы – канала РБК ТВ (руководство которого, кстати, информацию о «давлении» из Кремля). Возможно, у Жанны Борисовны сильно развито чувство собственной значимости, если она считает, что Кремлю больше заняться нечем, как настаивать на ее увольнении – масштабы явно не те. Но факт остается фактом - Жанна Борисовна, после смерти отца не посчитала нужным, например, продолжить его дело, поддержать его соратников, а просто под очевидно надуманным предлогом уехала из России.
Дочь Михаила Касьянова Наталья, широко известного в узких кругах, как «Миша-Два-процента», является типичной представительницей «золотой молодежи», в 21 год уже приезжавшая в ВУЗ на Audi TT и удачно за некоего молодого бизнесмена. Наталья Касьянова проживает со своим мужем на роскошной даче в Ницце. Господин Касьянов свою дочь лишний раз не «светит» и информации о ней довольно мало. Зачем же Михаилу Михайловичу окутывать все такой завесой тайны и чего он боится? Возможно, он опасается, что потенциальные избиратели перестанут считать борцом за справедливость и вообще отцом русской демократии, когда увидят, в какой роскоши купается его семья и его ближний круг.
Вспомним и оппозиционного блогера Рустема Адагамова , писавшего под псевдонимом drugoi. Дети Адагамова Григорий и Алина уже довольно давно проживают в Норвегии и занимаются маркетингом. Отметим, что они жили там еще до того, как Адагамов, обвиненный в педофилии и растлении своей 12-летней падчерицы, уехал в Норвегию в марте 2013 года. С января 2015 года Адагамов объявлен в федеральный розыск.
Журналисты Евгения Альбац и Владимир Кара-Мурза-младший так же видимо обеспечили своим детям проживание за границей. Трое детей Кара-Мурзы-младшего, постоянно проживают в США вместе с его женой, работающей в правозащитной организации «Институт современной России», созданной сыном Михаила Ходорковского. Дочь госпожи Альбац Ольга Голованова живет в Нью-Йорке, активно участвует в антироссийских акциях. Страницей Ольги можно полюбоваться . Особенно всем стоит увидеть вот это . Комментарии тут излишни.
Вспомним и про Людмилу Алексееву , правозащитнику и диссидентку со стажем. Госпожа Алексеева эмигрировала в США еще в 1977 году, имеет американское гражданство. Работала на радиостанциях «Свобода» и «Голос Америки», является председателем Московской Хельсинской группы и состоит в Совете по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ. С 1993 года вернулась в Россию, видимо, для продолжения «борьбы», однако ее дети и внуки до сих пор проживают в Штатах.
Ну и, конечно же, мы не обойдем вниманием Михаила Ходорковского , которого после освобождения в декабре 2013 года, либеральная оппозиция превратила из просто «мученика» и «жертвы режима» в настоящую икону протеста, видимо, в ожидании финансовой поддержки от экс-олигарха и экс-зэка. Сын бывшего главы ЮКОСа от первого брака Павел Ходорковский живет в США и руководит правозащитной организацией «Институт современной России». Вторая жена и их дети проживают в Швейцарии. На данный момент Михаил Ходорковский объявлен в международный розыск по делу убийства мэра Нефтеюганска в 1998 году.
Уже давно известно, что для российских оппозиционеров Запад практически, как второй дом: туда они едут консультироваться, там получают инструкции, там же и отдыхают. Помимо получения инструкций , например, выясняется, что с Западом их связывает не только консультативное взаимодействие и, но и материальная поддержка (чем это завершается, мы все видели на Украине). Теперь же мы видим, что своих детей они вполне хорошо устроили в США и Европе, а не в России.
Журналистка Евгения Альбац появилась на свет 5 сентября 1958 года в Москве. Ее мама была радиодиктором, а папа - радиоинженером. Он занимался системами наведения ракет с подводных лодок. В семье воспитывалась также еще и старшая сестра Татьяна, которая впоследствии стала тележурналистом. В 2010 году Татьяна умерла. Муж Евгении Альбац - очень известный журналист Ярослав Голованов, однако этот брак оказался недолговечным и со временем распался. Больше женщина в официальный брак не вступала.
В 1980 году Евгения стала выпускницей факультета журналистики. Ее сразу же взяли на работу в еженедельник «Неделя». Там ей пришлось заниматься в основном статьями на тему физики, в частности астрофизики и элементарных частиц. Однако молодая специалистка понимала, что это не совсем то направление, в котором она хотела бы работать и дальше. В 1986 году она переводится в «Московские новости». Именно это издание считалось одним из самых перестроечных на то время: газета первой перестала проходить цензуру.
Евгения очень многого добилась в журналистской профессии. В 1989 году она уже стала обладательницей престижной премии «Золотое перо», а через год была удостоена стипендии Альфреда Френдли, которая давала возможность талантливым журналистам набираться опыта работы за границей.
В 1986 году талантливую девушку начал интересовать вопрос политической деятельности КГБ. На эту тематику ею была опубликована не одна статья. При этом чувствовалось, что она была довольно яростным противником коммунистической партии.
В начале 1990-х годов Евгении посчастливилось удостоиться стипендии Гарвардского университета, благодаря чему она стала учиться за границей на факультете политических наук. В этот же период талантливая журналистка занялась преподавательской деятельностью в США, начав читать лекции на тему политической системы СССР и России. После окончания магистратуры Евгения приняла решение остаться в Америке и заняться докторской диссертацией.
С 2004 года Альбац начала тесно сотрудничать с одной из крупнейших радиостанций в России - «Эхо Москвы». Там она ведет свою авторскую программу. Не один раз ей доводилось становиться участницей громких скандалов.
Евгения состояла в официальном раке только один раз. Ее избранником стал известный журналист Ярослав Голованов, который был значительно старше молодой супруги и имел за плечами два несложившихся брака. Тем не менее Альбац рискнула и приняла его предложение руки и сердца.
Личная жизнь Евгении Альбац сложилась не очень удачно. Ее брак спустя некоторое время распался, после чего в официальный союз она так ни с кем и не вступила. Однако от Голованова у нее осталась дочка Ольга, которая появилась на свет в 1988 году. Она получила хорошее образование за границей и сейчас проживает на два города: Москва и Нью-Йорк. Ярослав Голованов умер в марте 2003 года, однако на тот момент он уже был в разводе с Евгенией.
В настоящее время вокруг имени Евгении то и дело всплывают новые и новые скандальные истории. Дошло до того, что в мае 2016 года была закрыта ее авторская программа на радио «Эхо Москвы». Женщина известна не только резкими высказываниями в сторону своих коллег, но и тем, что принимала участие в сборе подписей против ныне действующего Президента РФ Владимира Путина.
Главный редактор журнала "The New Times"
Главный редактор журнала "The New Times" (с 2009 года), известный журналист. Сотрудничала с радиостанцией "Эхо Москвы", а также с газетами "Известия", "Коммерсант", "Новая газета", "Московские новости" и другими. В 1994-1999 годах была членом комиссии по вопросам помилования при президенте РФ. Профессор Государственного университета - Высшей школы экономики.
Евгения Марковна Альбац родилась 5 сентября 1958 года . Ее отец Марк Ефремович Альбац во время Великой Отечественной войны служил в разведке на оккупированных украинских территориях, был ранен и комиссован в 1943 году, после войны работал радиоинженером, специалистом по наведению ракет с подводных лодок .
В 1980 году Альбац окончила факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова по специальности "журналистика", защитив дипломную работу "К истории русского конструктивизма в литературе, в театре и в архитектуре", и получила специальность "литературный критик, работник газеты" , . После этого Альбац поступила на работу в еженедельник "Неделя" - воскресное приложение газеты "Известия", где она писала о науке, преимущественно о физике элементарных частиц и астрофизике (в "Неделю" Альбац сперва не хотели брать из-за ее еврейского происхождения, и она сумела устроиться в газету только при помощи родственников ).
В 1986-1992 годах Альбац работала обозревателем в "Московских новостях" , , , ставших во второй половине 1980-х годов одним из наиболее известных перестроечных изданий и первой газетой, которая перестала проходить предварительную цензуру . В 1989 году Альбац получила главную премию Союза журналистов СССР "Золотое перо" , , , . В 1990 году журналист получила стипендию Альфреда Френдли (Alfred Friendly Press Fellowship) , позволявшую журналистам из развивавшихся стран получить опыт работы в американских изданиях ; в том же году Альбац временно сотрудничала с газетой Chicago Tribune .
Еще в 1986 году Альбац заинтересовалась темой политической деятельности Комитета государственной безопасности (КГБ) ; на Западе она представлялась в качестве первого советского журналиста, занявшегося этим вопросом , . В качестве эксперта Альбац участвовала в работе возглавлявшейся Сергеем Степашиным комиссии по расследованию деятельности КГБ , которая была создана вскоре после путча в августе 1991 года . В 1992 году Альбац опубликовала книгу "Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ", которая впоследствии была переведена на ряд европейских языков , , , . В 1993 году Альбац участвовала в качестве эксперта в заседаниях Конституционного суда РФ по "делу о КПСС" (заседания были посвящены законности роспуска КПСС в 1991 году ): она позиционировала себя в качестве ярого противника коммунистической партии, позже специально подчеркивала, что в КПСС она никогда не состояла .
В 1993 году Альбац получила журналистскую стипендию Гарвардского университета (Harvard University) - стипендию Нимана (Nieman fellowship) , благодаря которой в 1994-1996 годах она училась в магистратуре факультета политических наук (Government Department) Гарвардского университета в США . Тогда же она начала преподавание в США: сообщалось, что в период с 1993 года по 1998 год Альбац читала лекции, посвященные политической системе в СССР и России, в ряде американских учебных центров, в том числе в Гарварде, Принстонском университете (Princeton University), Университете штата Пенсильвании (Penn State University), Университете Дьюка (Duke University), Чикагском университете (University of Chicago) . В 1996 году Альбац защитила в Гарварде магистерскую работу "Механизмы трансформации режима Веймарской республики в режим Третьего Рейха в Германии, 1919-1933" и после этого осталась в том же университете в докторантуре при Дэвисовском центре российских и евразийских исследований (Davis Center for Russian and Eurasian Studies) , .
С августа 1994 года по декабрь 1999 года (по другим сведениям - с 1993 года по 2000 год ; судя по имеющимся документом, с перерывом с марта по июнь 1996 года , ) Альбац входила в комиссию по вопросам помилования при президенте РФ , . При этом она выступала в качестве последовательного противника смертной казни - в ответ на вопрос, что бы она сделала, если бы что-то случилось с ее собственным ребенком, она отвечала: "Пришла бы на суд и расстреляла бы негодяя. Но это не означает, что я перестала бы общественно поддерживать общую борьбу против смертной казни" . После начала Первой чеченской войны, в январе 1995 года, Альбац посетила Грозный и в мае того же года участвовала в слушаниях Комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе (Commission on Security and Cooperation in Europe), где она выступала в защиту чеченцев, боровшихся против российской армии (в некоторых источниках сообщается, что она участвовала в слушаниях Конгресса США по Чечне ).
В 1995 году Альбац опубликовала книгу "Еврейский вопрос", исследовавшую антисемитизм в современной России и касавшуюся, в частности, вопросов происхождения некоторых политиков, например, Владимира Жириновского .
С 1995 года Альбац была обозревателем газеты "Известия" . В ноябре 1996 года после одной из публикаций Альбац была уволена из газеты, но в марте 1997 года Тверской межмуниципальный суд принял решение о ее восстановлении в штате "Известий" , .
С февраля 1997 года Альбац вела информационно-публицистическую программу "Газетный ряд" на телеканале НТВ , , . Уже в апреле программа была закрыта - по официальной версии из-за низкого рейтинга, хотя по мнению экспертов причиной закрытия "Газетного ряда" стали слишком резкие комментарии Альбац .
В 1996-2003 годах Альбац регулярно публиковала заметки и журналистские расследования в "Новой газете" . Кроме того, она сотрудничала с газетой "Коммерсант", для которой она, в частности, брала интервью у таких известных политиков, как Анатолий Чубайс , Борис Немцов , Виктор Черномырдин . С 2000 года Альбац вела в "Известиях" еженедельную колонку "Мы и наши дети", посвященную проблемам воспитания детей и описывавшую взаимоотношения журналиста со своей маленькой дочерью , . При этом в те же годы Альбац сама характеризовала себя как независимого журналиста . В 2001 году вышла новая книга Альбац "Бюрократия: Борьба за выживание" , , .
В 2002-2003 годах (по другим сведениям - в 2002-2004 годах ) Альбац преподавала в Йельском университете (Yale University) , на кафедре политических наук, где она читала курсы "Советская политика, 1917-1991 года" и "Российская политика и средства массовой информации, 1991-2001 года" . С 2003 года Альбац - профессор факультета политологии Государственного университета - Высшая школа экономики (ГУ-ВШЭ) , где она вела ряд курсов по роли бюрократии в государственной и политической системе . В январе 2004 года Альбац защитила в Гарвардском университете докторскую диссертацию "Бюрократия и российская трансформация. Политика приспособления" и получила степень доктора философии (Ph.D.) по специальности "политические науки" , , , .
В 2004 году Альбац начала сотрудничать с радиостанцией "Эхо Москвы", где она организовала авторскую воскресную программу "Полный Альбац" , , , . В октябре 2006 года на радиостанции произошел скандал: Альбац в прямом эфире жестко отчитала, а затем прогнала журналистку Анну Арутюнян, написавшую неоднозначную статью об убитой незадолго до этого Анне Политковской . В связи с инцидентом в прессе встречалось мнение, что поведение Альбац должно было привести к ее уходу с "Эха Москвы" . В ноябре 2006 года, вскоре после скандальной гибели в Лондоне бывшего сотрудника российских спецслужб Александра Литвиненко , газета The Guardian сообщила о давлении властей на российскую прессу, в результате которого Альбац якобы была уволена с радиостанции, однако представители "Эха Москвы" поспешили опровергнуть эту информацию , .
Во второй половине 2000-х годов Альбац регулярно принимала участия в мероприятиях оппозиции и антифашистских сил. В 2005 году Альбац вместе с Алексеем Навальным , Ильей Яшиным , Марией Гайдар и Натальей Морарь выступила организатором митинга за честные выборы "Я свободен!" . В 2006 году инициативная группа "Я свободен", в которую входила Альбац, также организовывала в Москве митинги в защиту свободы слова (в апреле) и в защиту конституционных прав (в июне) . В том же году она участвовала в конференции "Другая Россия", на которой было создано одноименное оппозиционное общественное объединение ; впоследствии Альбац участвовала в проводившихся "Другой Россией" несанкционированных протестных выступлениях - "маршах несогласных" , . Осенью 2006 года имя Альбац вошло в появившийся на сайте "Русская воля" список "врагов нации", приговоренных авторами сайта к смерти , .
В начале 2007 года главный редактор еженедельника "Новое время" Раф Шакиров объявил о переименовании журнала в "The New Times" и значительно сменил состав его редакции: в частности, редактором отдела политики "The New Times" стала Альбац , (по некоторым данным, представители Кремля указывали учредителю журнала Ирене Лесневской, что появление Альбац в журнале было "ошибкой" ). Новый журнал "The New Times" в западной прессе назывался единственным по-настоящему независимым еженедельником в России . Однако уже летом 2007 года фактически в редакции власть разделилась между Шакировым и Альбац, что, по некоторым данным, явилось одной из причин того, что в августе Шакиров ушел из журнала . Новым главным редактором стала Лесневская, а Альбац была назначена заместителем главного редактора по политике . В январе 2009 года Лесневская покинула свой пост и передала должность главного редактора "The New Times" Альбац , .
Альбац упоминалась в качестве члена президиума Российского еврейского конгресса , и члена Международного консорциума журналистов, занимающихся расследованиями (International Consortium of Investigative Journalists) . Среди изданий, в которых публиковалась Альбац, назывались также The New York Times, The Washington Post и The Guardian .
Сестра Альбац - тележурналист Татьяна Комарова . Альбац была замужем за известным журналистом и писателем Ярославом Головановым, который скончался в 2003 году. В 1988 году у Голованова и Альбац родилась дочь Ольга .
Использованные материалы
Евгения Альбац . О стереотипах. - Блог Евгении Альбац (ymalbats.livejournal.com) , 12.12.2009
Альбац Евгения Марковна. - Коммерсант - Справочник , 19.01.2009
Главным редактором The New Times стала Евгения Альбац. - Интерфакс , 16.01.2009
Владимир Вальт . "Все евреи ответственны друг за друга". - Газета.Ru , 22.07.2008
Главным редактором "The New Times" вместо Шакирова стала Лесневская. - РИА Новости , 13.08.2007
Юлия Таратута . В журнале The New Times идет редакторская правка. - Коммерсант , 01.08.2007. - № 135 (3711)
Edward Lucas . Counter-attacking the Kremlin. - The Economist , 26.04.2007
Валерий Панюшкин . Против Путина. - Ведомости , 16.04.2007. - №67
Анна Качкаева . Герои российского телеэкрана. - Радио Свобода , 12.02.2007
Раф Шакиров будет делать "Новое время" в старых традициях. - Stringer , 14.01.2007
Геннадий Петров,Александр Саргин . Марш оппозиции остался митингом. - Газета (gzt.ru) , 17.12.2006
The Guardian: Евгению Альбац вынудили уйти с "Эха Москвы". Радиостанция опровергла эту информацию. - NEWSru.com , 30.11.2006
John Lloyd . From damaged pride to prosperity. - The Guardian , 29.11.2006
Олег Кашин . Полный Альбац. - Взгляд , 26.10.2006
Евгения Альбац . Нужна ли "четвертая власть" российскому обществу? - Полный Альбац (Эхо Москвы) , 22.10.2006
16 июня 2001 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Евгения Альбац с дочерью Ольгой.
Эфир ведет Сергей Корзун.
С.КОРЗУН: «Отцы и дети, дочки-матери». Сегодня у нас в гостях две очаровательные барышни - Евгения Альбац и Оля, она же Леля. Добрый вечер. Журналистская история началась 13 лет назад. Это был отчет о творческой командировке.
Е.АЛЬБАЦ: Первый репортаж появился, когда до Лелькиного рождения оставалось еще полтора месяца. Он назывался «Репортер получил задание родить».
С.КОРЗУН: Получила выполнила. Появилось на свет чудо. Напомни, Женя, где это произошло.
Е.АЛЬБАЦ: Это произошло в 67-м роддоме. 29 июля 1988 года в 7 часов вечера и 10 минут появился чудесный мокрый ребенок с длинными черными волосиками, с ресничками. Ее запеленали в пеленку, на которой было написано «Минздрав». На головку надели платочек, на котором тоже было написано «Минздрав». И почему-то справа у нее было красное пятнышко. Вообще поразительно ничего не помнишь, помнишь только, как мне ее показали, она была еще связана со мной пуповиной, и спросили, кто это. Я говорю девочка. Так Лелька и появилась.
ОЛЯ: Хотя хотела мальчика.
С.КОРЗУН: А откуда ты знаешь?
ОЛЯ: Сама рассказывала.
Е.АЛЬБАЦ: Это я написала и сделала глупость.
С.КОРЗУН: А ты себя с какого момента помнишь?
ОЛЯ: Мои родители записывали все мои дни рождения на пленку, так что я себя могу просматривать. Но более менее сознательную жизнь я помню лет с 4-5.
С.КОРЗУН: А какое первое ощущение Новый год, День рождения?
ОЛЯ: Я помню, как в 4 года мама меня отвела в садик. В то время мы переехали жить в Америку, и я не знала ни одного слова. Мы пошли в этот садик, я абсолютно не умела разговаривать и ужасно плакала, потому что мама ушла. Но потом, месяца через два, я уже свободно болтала по-английски.
С.КОРЗУН: А тебе улыбались?
ОЛЯ: Да, там были замечательные воспитатели. Я их до сих пор вспоминаю, у нас много фотографий.
С.КОРЗУН: И сейчас ты по-английски «спикаешь» без всяких проблем?
ОЛЯ: Да.
С.КОРЗУН: Лучше, чем на русском?
ОЛЯ: Нет. Мы уже долгое время живем в Москве, поэтому я уже немного подзабыла английский. Но я спокойно читаю и смотрю фильмы.
С.КОРЗУН: Школа, наверное, с углубленным изучением английского языка?
ОЛЯ: Я учусь в школе с углубленным изучением испанского языка. Но также как, практически, сейчас в любой другой школе, есть у нас и английский язык. Мы с учителем оценки за контрольные проставляем на пару.
С.КОРЗУН: А, приспособилась! А сколько языков собираешься учить всего?
ОЛЯ: Пока я больше не хочу. Испанский и английский.
С.КОРЗУН: А еще чем занимаешься? Хореография, балет, плавание?
ОЛЯ: Нет, только не танцы. Меня пытались заставить заниматься танцами, я на них проходила год и больше не смогла. Это было ужасно. Сейчас, до того, как я уехала жить на дачу, я занималась гитарой.
С.КОРЗУН: Занимаешься с преподавателем?
ОЛЯ: Да, у нас преподаватель.
С.КОРЗУН: Уже аккомпанируешь? Кто поет - мама, папа?
ОЛЯ: Нет, по ним прошлись слоны и не встали.
Е.АЛЬБАЦ: Я прошу без критики.
С.КОРЗУН: Я скажу, что еще до начала эфира Оля сказала: «Ты сиди тихо, я буду тебе подсказывать». Но тут мама уже не выдержала. Кстати говоря, когда мама имеет слово в разговорах с ребенком? Когда ребенок позволяет?
ОЛЯ: Всегда. Мы с ней лучшие друзья.
С.КОРЗУН: Женя, ты всегда можешь позволить сказать дочери все, что думаешь?
Е.АЛЬБАЦ: Точно так же, как и она мне. Как мне кажется, у нас с ней очень равноправные отношения. У меня ближе друга, чем Лелька, нет. Причем, я это говорю абсолютно серьезно, это не фигура речи. Мы с ней все обсуждаем. Есть, конечно, какие-то вещи, которые я с ней не буду обсуждать, но, в общем, мы обсуждаем ее дела, мои дела. Например, Лелька имеет первое слово на тему, что надеть. У нее прекрасный вкус. Я покупать предпочитаю с ней, потому что она это делает гораздо лучше. Мы с ней обсуждаем книги, мы с ней обсуждаем фильмы мы вообще, как мне кажется, довольно много с ней разговариваем. Когда есть время, поскольку много работы. Я даже стараюсь себе записывать в календаре специальное время поболтать с Лелькой.
С.КОРЗУН: А интересный сюжет. Оля, а ты насколько себя ощущаешь равной маме? Во взрослом мире мама однозначно состоялась как человек, как личность. Тебе это только предстоит. Насколько вы на равных? Тебе не страшно, что у тебя такая мама известная?
ОЛЯ: Я с Вами согласна, что мне еще предстоит, но мне кажется, что я близко от нее держусь.
С.КОРЗУН: По стопам пойдешь? Кем будешь?
ОЛЯ: Я еще не решила, но пока мне очень нравится радио. А также мне очень нравятся собаки, поэтому, может быть, я стану ветеринаром.
С.КОРЗУН: Ага, еще не решила. А какая у тебя собака?
ОЛЯ: Ирландский сеттер.
С.КОРЗУН: Приходится его лечить?
ОЛЯ: Лечить особенно не приходится. Один раз у нее была сильная травма, ее покусали, а так нет. Мы ее часто моем, всякие ошейники, всякие спреи, чистим уши так что здесь все схвачено.
С.КОРЗУН: Ну что ж, мы как всегда играем в карточки. Темы выбирают наши гости. Кто будет выбирать?
ОЛЯ: Я. Защита от насилия.
С.КОРЗУН: Проблема или не проблема? Вопрос, прежде всего, к маме.
Е.АЛЬБАЦ: Безусловно, проблема.
С.КОРЗУН: Проблема общая, или была такая проблема в семье?
ОЛЯ: Никогда.
Е.АЛЬБАЦ: Ни у меня с родителями никогда не было, ни у нас в семье этого нет.
С.КОРЗУН: Я не говорю, что только в семье. Двор, школа, окружение все, что угодно? Опасности разные бывают.
Е.АЛЬБАЦ: Лелька считает, что я преувеличиваю эти опасности, в частности, потому что я 8 лет была членом комиссии по помилованию и много всего начиталась. Я полагаю, что ребенка надо учить защищаться. Мне кажется, что ребенок должен себе реально представлять те опасности, которые существуют на улице, и должен знать, как в таких случаях поступать. Ну, например, я Лельке объясняла, что нельзя заходить в подъезд с любым чужим человеком, вообще в подъезды не заходить, не заходить в проходные дворы, не идти по улице близко к проезжающим машинам, потому что могут посадить в машину и увезти. Если, не дай бог, кто-то пристает - начинать кричать - насильники, уголовники боятся шума. Вообще детей надо обучать, ведь самое страшное это незнание. Я с ней на эту тему говорю, но она считает, что я немножко преувеличиваю.
С.КОРЗУН: Оля, неужели в жизни не было никогда случая, когда кто-то нападал, или ты чувствовала какую-то опасность?
ОЛЯ: Ни разу, к счастью.
Е.АЛЬБАЦ: Но при этом ты все-таки соблюдаешь некие правила, правда? Ты не перебегаешь дорогу без светофора, ты приучена смотреть по сторонам, ты приучена не ходить по краю дороги, так? Так. Нет, у нас были ситуации, когда она решила попрыгать со второго этажа, и после этого мы два часа зашивались - все было.
С.КОРЗУН: Дай бог, чтобы никогда в такой ситуации не довелось оказаться. Наш пейджер 974-22-22, абонент «Эхо Москвы». Присылайте свои вопросы. Вопрос от уважающей Вас Ани: «Дорогая Евгения, почему исчезли Ваши статьи о детях в «Известиях»?»
Е.АЛЬБАЦ: Потому что в «Известиях» сняли одну колонку, которую я написала после принятия старого советского гимна. Тогда мне ужасно понравилось, что Лелька написала такое воззвание к классу «Нужен ли нам советский гимн». И так получилось, что эта колонка не прошла. А я так давно в журналистике, что разучилась жить в ситуации, когда мне рассказывают, чего надо писать, а чего не надо писать. Ну и потом, через какое-то время стало понятно, что, вероятно, нам с газетой лучше разойтись.
С.КОРЗУН: Это история с газетой. А история о детях может где-то продолжиться, кроме как в прямом эфире радио «Эхо Москвы» - здесь всегда милости просим?
Е.АЛЬБАЦ: Наверное, может.
С.КОРЗУН: Я помню просто, что ты говорила, что тема воспитания детей вообще, может быть, одна из главных тем в твоей жизни.
Е.АЛЬБАЦ: Мне это безумно интересно, потому что мне кажется, что это самое интересное наблюдать, как растет твой ребенок. Когда мы их рожаем, мы думаем, что это чистый лист бумаги, на котором мы сейчас напишем все, что захотим. Но, на самом деле, это неправда. Вдруг на этом чистом листе бумаги начинает проявляться то, что ты совершенно не ожидал. Мне очень интересно наблюдать за Лелькой, наблюдать за ее друзьями и думать об этом. Вообще мне кажется очень важным, чтобы родители думали о том, как растут их дети, чем они интересуются. Дети - это не трава, которая может вырасти сама по себе. У меня вообще есть идея написать такую книжку, но сейчас у меня пишется другая книжка, на совершенно другую тему. Но у меня есть такая идея.
С.КОРЗУН: Дай бог, чтобы эта мечта осуществилась. Еще вопрос с пейджера от Ольги: «Уважаемые гости, скажите, какой ваш последний совместно просмотренный фильм?» Оля, отвечай.
ОЛЯ: «Перл-Харбор».
С.КОРЗУН: Когда это было?
ОЛЯ: В прошлое воскресенье. Это было в кинотеатре «Американ-Синема».
С.КОРЗУН: Небось еще смотрели в оригинальной версии?
Е.АЛЬБАЦ: Мы всегда смотрим в оригинале.
С.КОРЗУН: В кино вообще часто вместе ходите или предпочитаете «видик»?
ОЛЯ: Мне больше нравится кино, потому что там поп-корн и кресла удобные.
С.КОРЗУН: А маме?
Е.АЛЬБАЦ: Мама вообще не очень любит кино. Время от времени. Честно говоря, на это не хватает времени. В общем, мы смотрим новые фильмы.
С.КОРЗУН: Вопрос от Тани: «Напишите, пожалуйста, книгу о детях. Я Вас знаю 13 лет, моя дочь ровесница Вашей. Книгу с удовольствием куплю». Как минимум, один покупатель этой книги уже есть. Вера спрашивает: «Сколько лет Оле?»
ОЛЯ: Почти 13.
С.КОРЗУН: «Какая профессия у отца Ольги?» вопрос от Зинаиды.
ОЛЯ: Мой отец сначала работал в 1-м НИИ, затем он ушел в «Комсомольскую правду» и поныне там работает. А также он член Союза писателей, он написал более 20-ти книг.
Е.АЛЬБАЦ: Вообще-то 33. Ее отец - Ярослав Голованов, известный журналист и писатель.
С.КОРЗУН: «Скажи, пожалуйста, Леля, часто ли тебя наказывают? Карина с дачи».
ОЛЯ: Карька, привет. Нет, меня не часто наказывают, но бывает.
С.КОРЗУН: За что?
ОЛЯ: Последнее мое наказание: моя собака - достаточно спокойный пес, но у нас в подъезде живет немецкая овчарка, а Бима где-то год назад укусила овчарка, поэтому он не терпит овчарок. И он прыгнул на эту овчарку, а хозяйка заслонила собой эту собаку, и он ей сделал маленькую дырочку в штанах. Соответственно, хозяйка попросила возмещения. А мне досталось полтора дня дома.
С.КОРЗУН: Спокойно пережила?
ОЛЯ: С «Анной Карениной» нормально.
С.КОРЗУН: И все успела прочитать?
ОЛЯ: Нет, только 60 страниц. Остальные читаю сейчас.
С.КОРЗУН: Понятно. «Читали ли Вы Корчака? Как Вы относитесь к его утверждению о том, что детям нужно позволять грешить?» вопрос от Наташи.
Е.АЛЬБАЦ: Я обожаю Януша Корчака. Хотя, вы знаете, поразительно: «Король Матеуш Первый» был моей самой любимой книгой детства. Для меня Корчак это икона в углу. Я обожаю этого человека, его поступок - когда он ушел в газовую камеру вместе с детьми, хотя гитлеровцы ему предлагали остаться. Но вот у Лельки «Король Матеуш Первый» не пошел. Я сохранила свою детскую книжку с картинками. Дети, конечно, должны грешить. У нас часто идет спор со Славой. Я ему говорю: «Если мы с тобой позволяем себе делать то, что мы хотим, хотя знаем, что это неправильно, почему дети не должны этого делать?» Дети личности, у них есть свои желания, свои привязанности. Они точно так же могут нарушать правила. Взрослые почему-то думают, что они всегда лучше детей знают, как им лучше жить. Это вранье. Дети должны иметь право на свой выбор, на свои желания, на свои поступки. Другой вопрос, что дети должны понимать, что за свои поступки они тоже несут ответственность. Вот эта история с собакой, которая произошла… Ведь дело не только в том, что у хозяйки этой овчарки оказались порваны брюки, за что мне придется заплатить. Дело в том, что Лелька выпустила нашу собаку без поводка. Я ей сказала: «Ты же несешь за это ответственность». Дети должны иметь право на свои желания, но они должны понимать, что они тоже несут ответственность за свои поступки.
С.КОРЗУН: Вопрос от Галины на пейджер: «Есть ли в вашей жизни любимый мужчина?» Вопрос обеим. Оля?
ОЛЯ: Мама сейчас пребывает в огромном восторге, правда, я не знаю, почему она радуется. У меня сейчас его нет.
С.КОРЗУН: А почему мама радуется?
Е.АЛЬБАЦ: А мне просто очень понравился вопрос. Я думала, что же она скажет. Я не люблю вопросов, которые касаются моей личной жизни. Я не отвечаю ни да, ни нет. Я не считаю правильным отвечать на эти вопросы.
С.КОРЗУН: Выбираем очередную тему.
ОЛЯ: Политика.
С.КОРЗУН: Ну выбрала, так выбрала! Маме-то не привыкать этим заниматься, а ты как воспринимаешь современную политику?
ОЛЯ: Современную политику я хорошо воспринимаю, я к ней привыкла. Я разбираюсь во многих политиках, как мне кажется, и иногда, когда у нас с мамой бывают дискуссии по поводу политики, мама, как мне кажется, уважает мое мнение.
С.КОРЗУН: Ну вот давай посмотрим. Совсем недавно в первом чтении приняли Земельный кодекс в Госдуме. Что ты думаешь по этому поводу? Откомментируй, пожалуйста.
ОЛЯ: Маленький вопрос: что такое Земельный кодекс, и что он делает?
С.КОРЗУН: Это свод законов о земле. В частности, разрешать или не разрешать продавать землю в частные руки, включать или не включать в этот кодекс сельскохозяйственные земельные угодья, землю под частными домами, и вообще вопрос земли. Одни говорят, что нельзя распродавать землю России, а другие говорят, что надо, иначе экономика не будет двигаться, и мы не будем обеспечивать сами себя продуктами. Ты за кого?
ОЛЯ: А Дума его приняла или нет?
С.КОРЗУН: В первом чтении.
Е.АЛЬБАЦ: То есть, в каких руках должна находиться земля в частных или оставаться под контролем государства?
ОЛЯ: Я думаю, что она должна оставаться под контролем государства.
Е.АЛЬБАЦ: Ты с койки упала?
ОЛЯ: Нет, я абсолютно с койки не упала. Например, я сейчас живу на даче в Переделкино, и я думаю, что большинство наших радиослушателей знают, что есть такой замечательный писатель Михал Михалыч Рощин. Так вот Михал Михалыч Рощин живет в маленькой комнатушке с диваном и маленькой кроваткой, с телевизором 5 на 5 сантиметров. Он хромой и несчастный человек, и ему не могут предоставить дачу или хотя бы комнату с нормальными условиями.
Е.АЛЬБАЦ: Так ему не могут предоставить дачу или комнату, поскольку это, по-прежнему, все принадлежит непонятно кому. Если бы земля в Переделкино находилась в частных руках, Михал Михалыч на доходы от своих пьес мог бы купить себе землю. Но он не может этого сделать.
ОЛЯ: Тогда почему наш Литфонд продает землю всяким генералам и так далее? Я со своей собакой катаюсь на велосипеде по всему городку и все, что я вижу, это или бедные перекошенные заборы, или роскошные дворцы.
Е.АЛЬБАЦ: Именно потому, что земля не находится в обороте, и ею спекулируют чиновники. Поэтому и принимается Земельный кодекс, чтобы чиновники не могли распоряжаться землей, чтобы это стало нормальным рыночным продуктом. Вот ты приходишь в магазин и покупаешь хлеб, и ни один продавец не может тебе сказать: «Я Вам хлеб не продам. Я Вам его отдам, если Вы мне немножко подмажете». То же самое и земля. До тех пор пока землей распоряжаются государственные чиновники, Михал Михалыч Рощин будет жить в маленькой комнатушке, а рядом будут строить дворцы те, кто сумел дать большую взятку. Когда это становится продуктом, когда это выходит на открытый прозрачный рынок, чиновник уже не может себе позволить кому-то дать, а кому-то не дать. В этом принципиальная разница.
ОЛЯ: Ну а если мы будем всем давать, то все смогут купить?
Е.АЛЬБАЦ: Конечно, значит, все смогут купить.
ОЛЯ: Но Михал Михалыч еле-еле держится за свою комнатушку в Белом корпусе!
Е.АЛЬБАЦ: Леля, но это не поэтому. Земля находилась у государства все годы советской власти, и поэтому Михал Михалыч теперь и сидит в комнатушке.
ОЛЯ: Ну я не знаю.
С.КОРЗУН: Ну что ж, кто кого убедит, на самом деле, еще неизвестно.
Е.АЛЬБАЦ: Мы, откровенно говоря, неделю не виделись она была на даче, а я работала - и мы встретились за 15 минут до входа на радиостанцию. Мы это еще не обсуждали.
С.КОРЗУН: А вы все важное обсуждаете, что происходит?
ОЛЯ: Многое.
С.КОРЗУН: А ты всегда соглашаешься с мамой или нет?
ОЛЯ: Нет, я соглашаюсь тогда, когда я считаю, что это правильно.
С.КОРЗУН: Ну ты помнишь какой-нибудь случай, когда ты с мамой не согласилась?
ОЛЯ: 2 года назад у нас выбрали нового президента. Мама считала, что будет развал, что мы начнем возвращаться к советской власти, а я считала, что наш будущий-нынешний президент может что-то изменить к лучшему, и что из такого гадкого утенка он сможет превратиться в белого лебедя. Это как пример, но таких случаев очень много.
С.КОРЗУН: Но этот спор, как я понимаю, еще тоже до конца не решен. Вот мама тебе говорит «при советской власти». Мама-то, конечно, помнит советскую власть, а что ты знаешь о советской власти?
ОЛЯ: Я очень мало помню, потому что при ней я жила только два первых года. Но мама мне достаточно много рассказывала, и пока мне очень мало, что понравилось.
Е.АЛЬБАЦ: Потом тебе Разгон много рассказывал о том, как он сидел в лагерях. Мне кажется, что Лелька себе довольно хорошо представляет ситуацию с лагерями, с ГУЛАГом. Потом я помню, когда ей было лет 7, она с полки взяла двухтомник Волкогонова о Ленине. Она начала его листать, и я помню, что ее совершенно потрясла фотография этого безумного Ленина, и мы с ней потом довольно долго на эту тему разговаривали. Во всяком случае, я пытаюсь ей что-то рассказывать, что-то она читает. Но когда она у меня спросила, что такое райком партии, я не сумела ей объяснить. Я до сих пор не знаю, что такое был райком партии, что он значил в жизни людей, какую власть он имел. Это, действительно, сложно.
С.КОРЗУН: Да, кое-что, наверное, ушло навсегда. Все ли ты, Женя, готова рассказать, объяснить дочери в отношении политики?
Е.АЛЬБАЦ: Да, насколько я могу это объяснять так, чтобы это было понятно. Мы с ней очень часто обсуждаем политиков, она очень многих знает. Я ее знакомила с ними, в том числе и потому, чтобы для нее моя жизнь не была чем-то сторонним, потому что мама все время куда-то убегает, у мамы все время какие-то интервью. А когда я ее познакомила с Кириенко, с Хакамадой, с Немцовым и так далее, для нее это стало и ее жизнью. И мне кажется, что у Лельки стало меньше ревности к моей профессиональной деятельности.
С.КОРЗУН: Оля, это, на самом деле, так? Ревности стало меньше к маминой профессиональной деятельности?
ОЛЯ: Если честно, то я вообще не помню, была ревность или не была. Но когда меня мама начинает знакомить с кем-нибудь из политиков, я всегда к этому отношусь очень возбужденно.
С.КОРЗУН: Возбужденно-доброжелательно или возбужденно, скорее, отстраненно?
ОЛЯ: Всегда доброжелательно, потому что об этих людях все знают, а я, ничем не отличившаяся в этой жизни, сумела с ними познакомиться.
С.КОРЗУН: Ну вот, а про политику ничего не говорила сказала только про радио и про собак.
ОЛЯ: В одно время, когда выбирали президента, я решила, что мне надо баллотироваться в президенты, но когда мама сказала мне, что в моем возрасте туда попасть очень сложно, я предложила, чтобы туда пошла мама. Она категорически отказалась.
С.КОРЗУН: И ты ее в этом не поддерживаешь?
ОЛЯ: Сейчас поддерживаю. Потому что тогда бы мы не могли бы ходить в то же самое кино. Или если бы мы туда пошли, там был бы абсолютно пустой зал, и за нами бы волочились какие-то бритоголовые в кожаных куртках. Мы бы постоянно мешали движению. Например, по дороге на дачу мы едем через дом, где живет Жириновский, и поэтому всегда мы там с папой стоим в пробках. И вообще была бы очень сложная личная жизнь, и я думаю, что маму бы я видела гораздо реже.
С.КОРЗУН: Мама с удивлением смотрит. На самом деле, политическая карьера для тебя исключена, Женя?
Е.АЛЬБАЦ: Думаю, что да.
ОЛЯ: Она же политолог. Она показывает всем, как все это выглядит с ее точки зрения.
Е.АЛЬБАЦ: Это неправда. Я не могу ничего показывать, я могу только анализировать. Мне публичная политика неинтересна. Мне интересно думать об этом, мне интересно писать об этом, мне интересно разговаривать с этими людьми. Я сегодня, например, 2 часа разговаривала с Ириной Хакамадой. Она мне безумно нравится как политик. Это мой политик. Мне кажется, что у нее есть будущее. Она человек, который представляет себе, как существует жизнь на Земле. Она сильная женщина, она сама через многое прошла. Мне было очень интересно с ней разговаривать. Самой в этом участвовать нет.
С.КОРЗУН: Ну и напоследок. Оля, кто твой самый любимый политик из тех, кого ты знаешь лично?
ОЛЯ: Честно говоря, я не знаю. Пока никого любимого нет. Одно время у меня был любимый политик Кириенко, но потом это как-то угасло.
С.КОРЗУН: Это был разговор о политике. Смотрим на пейджер. Вопрос от Александра 19-ти лет: «Какую музыку, какие блюда, какие фильмы предпочитают гости? Нравится ли Высоцкий?» Высоцкий нравится?
ОЛЯ: Некоторые песни да.
С.КОРЗУН: А вообще какую музыку слушаешь? Был еще вопрос про «Тату». Как ты к ним относишься?
ОЛЯ: К «Тату» отношусь ужасно. Мне они не нравятся. Они какие-то визгливые, сделали какую-то кашу на воде. То есть, они выбрали необычную песню «Я сошла с ума», где они бегали под дождем и кричали, как они сошли с ума. А я не вижу в этом ничего привлекательного.
С.КОРЗУН: А положительно к кому относишься?
ОЛЯ: Я слушаю Земфиру. Сейчас в плейере у меня стоит Эминем. Также мне нравится Эния, Крэйг Дэвид. Но самая моя любимая группа «Бойзоун».
С.КОРЗУН: С мамой в чем сходишься?
ОЛЯ: Булат Окуджава.
Е.АЛЬБАЦ: Да. Лельке повезло, она была знакома с Булатом Шалвовичем. Булата мы с ней очень любим. И вообще есть сборник авторской песни «Песни нашего века», и когда мы с ней вместе едем в машине, я ставлю эту кассету.
ОЛЯ: И мы с мамой подпеваем вместе с нашими слонами и медведями.
Е.АЛЬБАЦ: Критика снизу!
С.КОРЗУН: Очень много сообщений на пейджер. «Совершенно восхищен девочкой Олей. Поздравляю Евгению Альбац с замечательной дочерью», - это сообщение от Александра из Москвы.
ОЛЯ: Спасибо.
С.КОРЗУН: Лена: «Перестаньте «наезжать» на ребенка, она абсолютно права». Это, наверное, про тот момент, когда шла дискуссия. Вопрос Евгении: «Спонсирует ли редакция содержание ее дочери». Вопрос от Михаила.
Е.АЛЬБАЦ: Дело в том, что я независимый журналист, и ни одна редакция меня не спонсирует. Я зарабатываю деньги тем, что я пишу.
ОЛЯ: Я тоже не понимаю вопроса. Почему какая-то редакция должна спонсировать мою маму?
С.КОРЗУН: Наверное, вспомнили о журналистских материалах мамы о беременности мамы, о твоем рождении.
Е.АЛЬБАЦ: Это вообще была шутка. Сидели мы с Егором Яковлевым на собрании редакции. Сидела я уже с очень большим пузом, и нам устраивал разнос, это был 1988 год, инструктор ЦК КПСС как раз за мои статьи о КГБ. И Егор говорит: «Слушай, надо что-то придумывать». И я написала Егору Владимировичу записку: «Может быть, написать о том, что такое быть беременной? Я согласна написать об этом, но только если с самого начала и абсолютно откровенно». И он сказал: «Давай». Вот так родилась идея «Репортер получил задание родить». Тогда, я помню, вызвало шок то, что в материале было употреблено слово бюстгальтер. В советской прессе бабы не рожали, бабы не носили предмет этого туалета, и вообще все это находилось вне сферы публичного обсуждения.
С.КОРЗУН: Такова настоящая история. Ну что ж, я думаю, что мы не будем уже заводить новую тему. Много вопросов на пейджер. Вопрос от Сони: «Оля, разговариваешь ли ты с папой? Он тебе что-нибудь объясняет про жизнь, про политику?»
ОЛЯ: Нет, папа очень мало, как мне кажется, понимает в политике, но про жизнь он мне много рассказывает.
С.КОРЗУН: Часто общаетесь?
ОЛЯ: Каждый вечер.
С.КОРЗУН: Ну что ж, давайте послушаем телефон. 203-19-22. Алло, добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Привет Вашим гостям. Меня зовут Людмила Петровна. Женечка, у Вас совершенно замечательная дочка.
Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Олечка, а с Анатолием Борисовичем Чубайсом Вы знакомы или нет? Как Вы к нему относитесь? Это моя любовь.
ОЛЯ: Да, совсем недавно я познакомилась с Анатолием Борисовичем на вечере памяти Булата Окуджавы. Я с ним мало, естественно, знакома, но пока я к нему отношусь доброжелательно.
С.КОРЗУН: Следующий вопрос. Алло, добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня вопроса нет, просто я хочу выразить свое восхищение девочкой. Замечательная и обаятельная девочка.
ОЛЯ: Спасибо.
С.КОРЗУН: Следующий вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ: Альбац, иди на
С.КОРЗУН: Вот мы говорили о защите от насилия, как можно защититься от таких озлобленных людей?
Е.АЛЬБАЦ: Понимать, что есть плохие люди.
С.КОРЗУН: Оля, ты это понимаешь?
ОЛЯ: Да.
С.КОРЗУН: Как ты относишься к таким людям?
ОЛЯ: Я считаю, что их надо уважать, и они должны уважать тех людей, к которым они относятся недоброжелательно. Их все равно надо уважать, а не относится к ним так, как этот молодой человек.
С.КОРЗУН: «Эхо Москвы». Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Алла Васильевна. Я очень восхищена вашими гостями. Я очень люблю Женю.
Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Можно Вас спросить: Вы в санатории в Кисловодске отдыхали в 1986 году? Мы были вместе с Вами в компании.
Е.АЛЬБАЦ: Я сейчас уже даже не помню, может быть.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну это не важно. Я еще раз хочу сказать, что просто восхищена Вами. Я всегда ловлю, где Вы присутствуете, даже ночью на «Эхе».
Е.АЛЬБАЦ: Я обожаю эти эфиры на «Эхо».
СЛУШАТЕЛЬ: Я сама обожаю «Эхо». Кстати, можно спросить, я сейчас уезжаю в санаторий в Серпухов, транслируется ли оно там?
С.КОРЗУН: Не уверен. По-моему, Серпухов не ретранслирует. Ну что ж, вопросов по-прежнему много, но уже пора прощаться. Последний вопрос от Иры 16-ти лет: «Почему, Оля, ты хочешь работать на радио, и кем?»
ОЛЯ: Наверное, я хочу работать ведущей. А почему потому что меня интригует эта скрытость от людских глаз. Мне кажется, что это интересно.
С.КОРЗУН: Сейчас ты будешь иметь возможность наблюдать, как наш информационник Петр Журавлев представляет новости. Он уже пришел в студию. Спасибо огромное. Женя Альбац и ее дочь Оля были нашими гостями.
Евгения Марковна АЛЬБАЦ
(род.1958)
Евгения Альбац родилась в 1958 году. Ее отец, Марк Альбац, во время Великой Отечественной войны работал в РУ ГШ РККА, затем - в секретном военном институте (умер в 1980 году). Сестра - Татьяна Комарова, тележурналист. Альбац работала обозревателем в газетах "Московские новости", "Известия", спецкором издательского дома "КоммерсантЪ". С февраля по апрель 1997 года - автор и ведущая информационно-публицистической программы "Газетный ряд". Она была членом комиссии по расследованию деятельности КГБ, которую возглавлял Сергей Степашин. В начале 1990 годов опубликовала несколько статей, разоблачавших неприглядные методы работы КГБ СССР. С августа 1994 по декабрь 1999 года - член Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ. Получила мастерскую степень Political Science в Гарвардском университете. Евгения Альбац - автор книг "Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ" (М., РУССЛИТ, 1992), "Еврейский вопрос" (М., "Пик", 1995), "Бюрократия: Борьба за выживание" (М., ВШЭ, 2001). Еще до появления В.Путина в публичной политике предсказала, что скоро на всех российских ключевых постах окажутся люди из "Конторы глубокого бурения" (КГБ). Прогноз начал и продолжает сбываться не по дням, а по часам. Лауреат конкурса "Золотое перо". В настоящее время - независимый политический журналист. Сотрудничает с Chicago Tribune, Newsweek, московским отделением CNN. Освещала военные события в Чечне. Член президиума Российского еврейского конгресса.
(Из проекта
)
Аннотация издательства:
Книга известного журналиста Евгении Альбац на широкой документальной основе рассказывает об истории политической полиции в Советском Союзе, о том, как из инструмента власти КГБ постепенно превратился в самою власть. Это первая книга о КГБ, написанная журналистом, живущим и работающим в России.
Фрагменты из книги "Мина замедленного действия":
"Ну, а дальше я встретила некоторых нынешних сотрудников КГБ. Они тоже говорили по-разному. Кто - озираясь на телефоны и двери и интересуясь, нет ли у меня в комнате или в одежде "клопа" (такого маленького микрофончика, который они сами же не раз приспосабливали в комнатах или шубах тех, кто находился под их наблюдением), - как будто я могла это знать? Другие из них, как, например, генерал Олег Калугин или полковник Владимир Рубанов, говорили в полный голос: они тоже поведали мне немало интересного о деятельности Комитета времен брежневской поры, поры андроповской, черненковской и горбачевской поры - тоже. Но все они, слышите, генерал, все без исключения убеждали меня: до тех пор, пока в стране существует КГБ, - ничего хорошего нам в своем государстве ждать нельзя."
"Вербовали агентуру среди церковного начальства: упомянутый выше агент "Аббат" - это руководитель Издательского отдела Московской патриархии митрополит Питирим. Усмирявший псковских монахов агент "Дроздов"... - нынешний патриарх Русской православной церкви Алексий Второй, в отношении которого, как свидетельствуют комитетские документы, в 1988 году "подготовлен приказ Председателя КГБ СССР о награждении агента "Дроздова" Почетной грамотой". За усмирение монахов - грамота? Или за многолетнюю службу?.. "Ни одна кандидатура епископа, тем более высокопоставленного, тем более члена Священного Синода, не проходила без утверждения ЦК КПСС и КГБ", - свидетельствует бывший председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР Константин Харчев. "Контакты с КГБ, если не сказать хуже - работа на КГБ, были непременным условием для карьерного роста в РПЦ: исключений практически не было", - убежден отец Глеб Якунин."
"Случилось другое. В декабре 1990 года, на исходе пятого года перестройки, КГБ СССР устами своего Председателя обнародовал то, что давно уже стало реальностью в нашей стране. А именно: заявил о КГБ, как о составляющей власти, а не инструменте ее. И в последующие месяцы наглядно продемонстрировал, что в результате перестройки, в результате экономического и политического хаоса, ею вызванного, в результате ослабления всех других государственных структур КГБ приобрел такую власть в стране, какой никогда раньше не имел. Скажу более определенно: КГБ СССР с периферии властной триады (КГБ - КПСС - Военно-промышленный комплекс) переместился в центр ее, стал лидером олигархической власти в стране."
"Кроме информации, ПГУ расходует свои силы и на изготовление дезинформации. На то существует специальная Служба "активных мер". Эта служба снискала себе известность в том числе и своим неравнодушием к движениям сторонников мира за рубежом - она играла в них не последнюю роль. Немало дивидендов собрала Служба "А" - главным образом в странах третьего мира - и в результате изготовленных ею разного рода фальшивок. Журналистская судьба свела меня с одной из них. Я имею в виду версию о том, что вирус СПИДа - это результат американских экспериментов в области биологического оружия. Хорошо помню, как эта версия тогда, в 1986-87 гг., активно проталкивалась в советские газеты, которые еще только вступали на дорогу гласности. Некоторые из них, как, например, "Литературная газета," - "клюнули", другие, как "Московские новости", - всячески сопротивлялись. Тогда "МН" были еще органом Агентства Печати Новости (АПН), которое возглавлял бывший секретарь ЦК КПСС, а в прошлом - посол в ФРГ Валентин Фалин, человек, кстати сказать, интеллигентный и весьма образованный. Я была свидетелем того, как Фалин буквально "выкручивал руки" моему главному редактору Егору Яковлеву, заставляя его опубликовать материал, рассказывающий об этом "невиданном преступлении американской военщины". Яковлев устоял. Немало помог нам в том замечательный иммунолог академик Рэм Петров, который в беседе со мной откровенно назвал эту версию не более чем больным вымыслом."
"Но все это, конечно, вовсе не значит, что идеологическая контрразведка была на периферии борьбы за советскую молодежь. Напротив, переименованное Пятое управление патронировало все основные вузы столицы. Более того: "студенческий" отдел относился к числу элитарных в управлении. "Например, филологический факультет МГУ у нас назывался "факультетом дипломированных жен". Туда поступали дети номенклатуры - партийной и государственной, - рассказывали мне комитетчики. - Конкурс большой, попасть в число студентов было нелегко. Так вот, номенклатурные товарищи знали, что факультет обслуживает КГБ. Снимали "вертушку" и звонили..." "Неужели Бобков занимался проталкиванием "детей" в МГУ?" - поразилась я. - "Нет, конечно. Бобков до таких вещей не опускался. Он давал указание начальнику отдела, тот вызывал опера, который обслуживал филфак, опер шел к заместителю декана... В приемных комиссиях всегда были наши люди - агенты или доверенные лица, или контакты. КГБ давал список - кто должен поступить или - кто не должен..."
Кто не должен поступить - естественно, не поступали. "В ходе предварительной проверки абитуриентов, поступающих в Литинститут, на отдельных из них были получены компр. материалы. На основании указанных данных абитуриенты В.Романчук, О.Касьянов, О.Алешин, В.Чернобровкин, Г.Осипова были отведены от приема в процессе вступительных экзаменов", - сообщалось в одном из отчетов отдела в 1985 году.
Все то же самое продолжалось и в славные годы перестройки - может быть, лишь масштабы стали чуть меньше. "Короче, июль-август для ребят из третьего отдела были самые жаркие месяцы, но на этом многие делали себе карьеру: папы-мамы умели быть благодарными", - заключил свой рассказ комитетчик."
"А теперь подведем итог. КГБ имеет: разведку, контрразведку, тайную полицию, правительственную связь, охрану, военную контрразведку, пограничные войска, следственные подразделения, в том числе Отдел по борьбе с организованной преступностью, наконец, свою армию. А еще - сеть закрытых научно-исследовательских институтов и сеть - открытых, выполняющих заказы КГБ. А еще... По меткому выражению "US World News Report", КГБ собирался еще и "позеленеть": в 1991 году тогдашний его Председатель заявил о проекте создания под эгидой КГБ экологического управления. Ну и плюс - все остальное, от религии до спорта... Чем - не "государство"?"
"Когда открылись архивы штази в ГДР, выяснилось, что в 16,5 миллионной стране работало 180 тысяч агентов. Когда разогнали STB в ЧСФР, узнали: в 15,5 миллионной Чехословацкой республике действовало 140 тысяч информаторов, среди которых, кстати, оказалось 12 членов парламента, 14 министров и заместителей министров.
Значит, в Советском Союзе - теперь уже не существующем - с органами КГБ сотрудничало как минимум 2 миллиона 900 тысяч человек.
Однако полковник КГБ в отставке Ярослав Карпович, всю жизнь проработавший в идеологической контрразведке, полагает, что мой подсчет явно занижен. Карпович утверждает, что примерно 30 процентов взрослого населения страны так или иначе - как доверенное лицо или как "негласный помощник" - работает на КГБ."
"И - расстреливали. Десятками и сотнями. Потом - тысячами и сотнями тысяч.
С этого времени в народе ВЧК стали расшифровывать как - Всякому Человеку Капут.
Великий гуманист Владимир Ленин, яростный борец с беззакониями царского самодержавия, писал исторические записки: "т.Федоров. В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов, навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывести сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т.д. Ни минуты промедления. Надо действовать вовсю. Массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия. Смена охраны при складах, поставить надежных". Слал телеграммы: "...расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты". Диктовал на фронт письма: "Покончить с Юденичем (именно покончить - добить) нам дьявольски важно. Если наступление началось, нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот (вот откуда берут начало смершевские заградительные отряды времен Великой Отечественной войны! - Е.А.) и добиться настоящего массового напора на Юденича?" "Налягте изо всех сил, чтобы поймать и расстрелять астраханских спекулянтов и взяточников. С этой сволочью надо расправиться так, чтобы все на годы запомнили.
Запомнили. На годы - запомнили. До сих пор забыть не можем.
Так закладывались основы тоталитарного режима. Тоталитарного права. Тоталитарного правосудия и советской морали.
5 сентября 1918 года после убийства председателя Петроградского ЧК М.Урицкого и покушения на Ленина Совет народных комиссаров принял официальное постановление о Красном терроре."
"По всей стране чекисты без суда и следствия пытали, насиловали гимназисток и барышень, убивали родителей на глазах детей, сажали на кол, били железной перчаткой, надевали на головы кожаные "венчики", закапывали живыми, закрывали в камеры, где пол был устлан трупами с разможженными черепами... Неужели нынешние сотрудники и руководители КГБ после всего этого не смущаются, не краснеют называть себя чекистами, продолжателями дела Дзержинского? Не смущаются. Не краснеют... Читать "Архив русской революции" И.Гессена или "Красный террор" С.Мельгунова невозможно. Невозможно знать, что живешь в стране, где ради некоего "светлого будущего" земля превращена в сплошной погост.
"Наш террор был вынужденный, - восклицали большевистские лидеры. - Это террор не ЧК, а рабочего класса".
Нет, это был именно террор ЧК, - возражают им очевидцы, историки, наконец, - собственные инструкции Чрезвычайки. Вот только одна из них - весны 1918 года:..."
"Победил Советский Союз. И тысячи советских военнопленных, прошедших горнило фашистских лагерей, эшелонами были отправлены в лагеря советские, в Сибирь. Лагеря же Бухенвальд, Заксенхаузен и другие - всего одиннадцать - не были закрыты - перешли в ведение НКВД. Уже 12 августа 1945 года, через три месяца, как был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии, в Бухенвальде - этом символе фашистского ада - появились первые узники НКВД. По западногерманским оценкам, в особых лагерях Советской зоны оккупации погибло около 65 тысяч мужчин, женщин, детей."
"И я спрашиваю себя: сколько же еще пройдет времени, прежде чем общественное сознание, и интеллигенция, и нынешние демократы в том числе, признают и за собой вину в том, что творилось все эти десятилетия советской власти в этой стране?
Ведь мы же, мы - причина всему. Ибо мы им позволили. Позволили убивать себя в тридцатых и сороковых (помогали, стучали, одобряли, поощряли своей верой), позволяли унижать - в пятидесятых ("спасибо, не сажают"), позволяли не давать работать, закрывать визы, отправлять в психушки, сажать и высылать из страны тех, кто им пытался этого не позволить, - в семидесятых и восьмидесятых (молчали).
Я часто думаю: что бы мы все делали, если бы за каждый период нашей истории не было бы у нас конкретных штатных виноватых - Сталина, Хрущева, Брежнева, теперь вот - Горбачева?
Убеждена: в этой стране - кроме детей - невиновных нет. Все мы, и я в том числе, и себе я этого не прощаю, - участники этого кошмара. И на всех нас, ибо мы наследуем вину наших дедов и отцов, вину за то, что именно в этой стране поставлен страшный рекорд, зафиксированный в Книге рекордов Гиннесса: 66 миллионов 700 тысяч человек стали жертвами государственных репрессий и терроризма с октября 1917 года по 1959 год - при Ленине, Сталине, Хрущеве... А сколько судеб было искалечено после 59-го - в семидесятых и восьмидесятых, когда мы раболепно молчали, - кто возьмется подсчитать?"
"У Страны Советов была единственная возможность восстановить справедливость и наказать убийц: квалифицировать преступления сталинской поры как геноцид, как преступления против человечества - каковыми они и были. Другими словами - деяния следователей НКВД-МГБ должны были бы быть отождествлены с преступлениями создателей Освенцима и Бухенвальда, с преступлениями тех, кого советские суды и сегодня приговаривают к высшей мере наказания...
Но советский Нюрнберг был невозможен. Ибо так же, как Нюрнберг немецкий, он вскрыл бы преступность самой Системы и ее идеологии. ИДЕИ, их породившей.
В результате, посадив за решетку или расстреляв несколько десятков сотрудников НКВД-МГБ, режим, с одной стороны, - как бы удовлетворил всегда присущую России жажду возмездия, с другой - показал: вот они, именно они, эти полковники и генералы, - виновники ваших мук, поломанных судеб и вырванных с корнями жизней. Что порочна сама система органов безопасности (о государственном устройстве и не говорю) никто из наших вождей ни тогда, ни позже не сказал... "Одним из первых актов Западной Германии после окончания войны, - писал как-то Лев Разгон, - был акт публичного государственного извинения перед жертвами фашистов, широчайшая материальная компенсация их близким. ГДР, скинувшая своего коммунистического лидера, но еще не вошедшая в состав Объединенной Германии, тоже тут же присоединилась к этому извинению." "Нам каятся не в чем", - говорил Председатель КГБ, генерал Крючков."
"Вопрос не в том, что люди узнают какую-то новую для себя информацию. Хотя - узнают. Как узнавала ее я.
Узнают, что портного можно было арестовать за то, что он пришил не ту подкладку, музыканта - за то, что плохо сыграл на концерте и тем расстроил изысканный вкус начальника из НКВД, учительницу - за то, что поставила не ту оценку дочери следователя...
Узнают, как люди от боли и страха (скажем - клизмами из кипятка) превращались в готовых на все животных. Как сходили они с ума в карцерах размером 50 на 50 сантиметров - такой был в НКВД Северной Осетии,69 как добивались показаний от тех, кому уже был объявлен смертный приговор.
Узнают, что пытка - это не обязательно избиение до потери сознания. Можно и не бить: не пускать в туалет во время многочасовых допросов - "подпишешь - пущу". Не давать есть по нескольку дней подряд и притом - обедать на глазах у допрашиваемого. Сутками не разрешать спать. Приказывать не шевелить пальцами ног и рук. Предлагать испытывающему нестерпимую жажду заключенному воду из туалета. Отправлять в "холодную баню" с цементным полом. Приковывать к горячей батарее, и обещать все то же самое сделать, например, с дочерью... И это - только из уголовного дела только одного следователя НКВД-МГБ.
А это - из другого: "Допрашивали всю ночь - 17 часов... Без сна, без еды... Требовали ложных показаний..." Год - 1988, третий год перестройки. Место - Москва.
Я вообще думаю, что люди должны знать, чтО с ними могут сделать - в собственной стране, собственные сограждане. Не "нелюди" - как часто мы себя успокаиваем, - люди. Такие же люди, как и мы.
Но главное то, что там, на пыльных архивных полках, хранятся крики и стоны тысяч людей - их жалобы, предсмертные письма, прошения о помиловании, просьбы их детей, жен, мужей и матерей, протоколы их допросов, свидетельства глумления над ними и их собственные исповеди-рассказы военным прокурорам... Там хранится, гниет, а возможно, и уничтожается трагедия огромного народа, действительная история этой страны, которую мы до сих пор не знаем, а потому уроки которой все еще не восприняли. И повторяем те же ошибки вновь и вновь."
"Со слов генерала КГБ Олега Калугина известно, что именно Комитет всячески настаивал на применении "экстренных мер" в Чехословакии, убеждая политическую верхушку страны, что если это не будет сделано, то Чехословакия уйдет из-под влияния Союза и станет жертвой НАТО и т.д. и т.п. Калугин - тогда один из руководителей советской разведки в США прислал из Вашингтона документ, свидетельствующий, что ЦРУ не имеет никакого отношения к пражской весне. Документ, говорит Калугин, попросту положили под сукно. Венец карьеры Андропова - к этому времени уже Генерального секретаря ЦК КПСС - расстрел истребителями ПВО южнокорейского пассажирского авиалайнера в 1983 году. Но чужой крови было мало. Именно Андропов, сей отец-демократ, создал в КГБ Пятое управление - идеологическую контрразведку, - которое поставило на поток производство политзеков в СССР. И именно Андропов 29 апреля 1969 года направил в ЦК КПСС письмо с планом развертывания сети психиатрических лечебниц для защиты "советского государственного и общественного строя".
Так чекисты брали реванш за хрущевскую оттепель."
"Что еще было интересного в той стенограмме? Например, вопрос журналисток о привилегиях высшего руководства КГБ. Ответ Крючкова, как мы уже привыкли, был предельно искренним и выдержан в лучших традициях советской демагогии: "Единственная привилегия высокопоставленного сотрудника КГБ - это более высокая степень ответственности за порученное дело"... Потом, правда, добавил, что определенная категория чекистов может иметь госдачу - "за плату" (подчеркнул), иметь служебный транспорт, есть у Комитета свои дома отдыха, поликлиника, садово-огородные участки... Представляю, как веселились, читая эту стенограмму, рядовые сотрудники КГБ.
Я не говорю о том, что четвертый этаж нового, предельно мрачного (серо-черный гранит) здания КГБ на Лубянке сами комитетчики называют "зоной". Это, так сказать, чекистский юмор, ибо зона эта отличается от тех, лагерных, с которыми как-то более ассоциируется слово КГБ, тем, что рядовым чекистам вход туда заказан. Вероятно, к "секретам государственной важности" относится и специальная столовая для Председателя, его замов и членов коллегии КГБ. Слышала, что кормят там замечательно, слышала, что готовят блюда исключительно из экологически чистых продуктов, коих ни рядовые чекисты, ни рядовые советские граждане от рождения не знают. Впрочем, для бесклассового общества, где нет ни богатых, ни бедных и все - равны, это обычное явление: перестройка в том мало что изменила.
Однако что в действительности является большим секретом, так это то, что верховная комитетская элита через советские внешнеторговые организации по каталогам западных фирм заказывала необходимый им и их семьям ширпотреб, коего в советских магазинах не было и нет. Оплата шла, естественно, в твердо конвертируемой валюте. Вот такая забавная деталь, маленькое добавление к словам о "единственной привилегии высокопоставленного сотрудника КГБ"."
"Прослушка, то есть установка в квартире аппаратуры, позволяющей знать все - и видеть, и слышать, что в этой квартире происходит, - довольно дорогостоящее мероприятие, - объяснял мне Орехов. - Сначала ты должен выяснить, кто живет в квартирах рядом по лестничной клетке и этажами выше и ниже, а иногда и во всем подъезде. Потом надо найти возможность этих жильцов удалить. Идешь на предприятия, договариваешься с кадровиками, чтобы этим людям предоставили отпуск - соответственно находишь и путевки в приличный дом отдыха или санаторий. Кому-то просто объясняешь, что из соображений госбезопасности ему надо уехать на дачу или в командировку. Проблем не было. Потом приезжает специальная бригада из 12 отдела и устанавливает аппаратуру: микрокамера выводится через потолок верхней квартиры или устанавливается в неприметном месте - где-нибудь за шкафом в одной из комнат квартиры. Установили, потом специальный художник из состава бригады подкрашивает поврежденные обои так, что вы никогда не догадаетесь, что с ними что-либо происходило. Все это, конечно, в случае, если наблюдаемого нет в городе. Если же человек, которым мы интересуемся, никуда не уехал и в командировку не отправлен, то технология другая. Одна бригада комитетчиков находит способ заблокировать его на работе, другая - блокирует место работы супруги, третья - проникает в квартиру и выполняет задание".
"Не случайно работа по совместным предприятиям стала считаться особенно престижной в КГБ. И вело эту работу, кстати сказать, не только Шестое Управление: совместными предприятиями занимались и разведка, и идеологическая контрразведка.
Шестое управление КГБ опекало СП в промышленности. Но сим деятельность "экономистов" в погонах не ограничивалась. Деньги КГБ и КПСС, а точнее - деньги олигархии (разделить их невозможно), для которой кошельком была вся страна, по словам моих собеседников, легли в основу чуть ли не 80 процентов новых банков, бирж, концернов.
Понятно, что лидирующая роль в коммерческих проектах принадлежала КГБ. Не только потому, что Шестое управление в качестве экспертов консультировали лучшие экономисты страны, но и потому, что КГБ, и особенно разведкой, был накоплен практический опыт создания фирм и компаний как прикрытие для нелегалов, расположенных по всему миру, во всех типах рыночных экономик.
Вот конкретное тому подтверждение."...
"Сегодня известно 600 коммерческих предприятий и банков, в которые олигархия вложила около 3 миллиардов рублей. Среди них: "Автобанк", "Токобанк", "Уникумбанк", Международный коммерческий банк, фирма "Галактик", "Джобрус", "Холдинг ЛТД", Московская муниципальная Ассоциация," ассоциация "Азербайджан" (печать сообщает, что ее оборот составляет несколько миллионов долларов США), Российский биржевый дом, Российский торговый дом, Научно-промышленный союз. (Последний, как я уже писала, возглавляет Аркадий Вольский, в прошлом помощник Председателя КГБ, а потом Генерального секретаря Юрия Андропова.) А сколько фирм, созданных на деньги олигархии в стране и за рубежом, мы не знаем, и скорее всего не узнаем никогда?"
"Каждый житель Германии, например, ныне имеет право ознакомиться с имевшимся на него досье. В цивилизованных странах это называется "правом на информацию", и секретная служба обязана ее предоставить.
Что касается Советского Союза..."
Ссылкa:
Публикации Евгении Альбац в "Ежедневном журнале"
