Общество, унаследовав от предшествующего века горячую веру в силу слова, в силу убеждения, стремится в литературных произведениях пропагандировать определенные идеи, добиваясь конкретных действенных целей.

"Повесть 1606 года" - публицистическое произведение, созданное монахом Троице-Сергиева монастыря. Повесть активно поддерживает политику боярского царя Василия Шуйского, пытается представить его всенародным избранником, подчеркивая единение Шуйского с народом.

Впоследствии "Повесть 1606 года" была переработана в "Иное сказание". Защищая позиции боярства, автор изображает его в роли спасителя Русского государства от супостатов.

Этой группе произведений противостоят повести, отражающие интересы дворянства и посадских торгово-ремесленных слоев населения.

"НОВАЯ ПОВЕСТЬ О ПРЕСЛАВНОМ РОССИЙСКОМ ЦАРСТВЕ…"

Она резко обличала предательскую политику боярской власти, которая, вместо того чтобы быть "земледержцем" родной земли, превратилась в домашнего врага, а сами бояре в "землесъедцев", "кривителей".

Характерной особенностью повести является её демократизм, новая трактовка образа народа - этого "великого… безводного моря".

народ в повести ещё не выступает в роли действенной силы.

Общий патетический тон изложения сочетается в "Новой повести" с многочисленными психологическими характеристиками. Впервые в литературе появляется стремление обнаружить и показать противоречия между помыслами и поступками человека. В этом возрастающем внимании к раскрытию помыслов человека, определяющих его поведение, и заключается литературное значение "Новой повести".

"ПЛАЧ О ПЛЕНЕНИИ И КОНЕЧНОМ РАЗОРЕНИИ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА".

". Автор стремится выяснить причины, которые привели к "падению превысокой России", используя форму назидательной краткой "беседы". В абстрактно-обобщённой форме он говорит об ответственности правителей за то, что случилось "над превысочайшею Россией". Однако это произведение не зовёт к борьбе, а лишь скорбит, убеждает искать утешения в молитве и уповании на помощь божию.

"ЛЕТОПИСНАЯ КНИГА", ПРИПИСЫВАЕМАЯ КАТЫРЕВУ-РОСТОВСКОМУ.

отразила официально-правительственную точку зрения на недавнее прошлое.

Характерной особенностью "Летописной книги" является стремление ее автора ввести в историческое повествование пейзажные зарисовки, которые служат контрастирующим либо гармонирующим фоном происходящим событиям.

Впервые появляется стремление изобразить внутренние противоречия характера и вскрыть те причины, которыми эти противоречия порождены. Прямолинейные характеристики человека начинают заменяться более глубоким изображением противоречивых свойств человеческой души.

Всё это свидетельствует об усилении процесса "обмирщения" культуры и литературы, т.е. ее постепенном освобождении от опеки церкви, религиозной идеологии.

Процесс "обмирщения" древнерусской литературы сказался в трансформации такого устойчивого жанра, как житие. Его каноны разрушаются вторжением бытовых реалий, фольклорной легенды еще с XV столетия, о чем свидетельствует жития Иоанна Новгородского, Михаила Клопского. процессе разрушения канонических агиографических жанров. Благочестивого подвижника-монаха - центрального героя жития вытесняет светский герой, который начинает изображаться в реальной бытовой обстановке. Жанры исторического повествования (историческая повесть, сказание) в XVII в. претерпевают значительные изменения. Их содержание и форма подвергаются демократизации. Исторические факты постепенно вытесняются художественным вымыслом,

Все большую роль в повествовании начинают играть занимательный сюжет, мотивы и образы устного народного творчества.

"ПОВЕСТЬ ОБ АЗОВСКОМ ОСАДНОМ СИДЕНИИ ДОНСКИХ КАЗАКОВ".

Отличительная особенность повести - ее герой. Это не выдающаяся историческая личность правителя государства, полководца, а небольшой коллектив, горстка отважных и мужественных смельчаков-казаков, свершивших героический подвиг не ради личной славы, не из корысти, а во имя своей родины - Московского государства, которое "велико и пространно, сияет светло посреди паче всех иных государств и орд бусормансикх, персидцких и еллинских, аки в небе солнце".

Процесс пробуждения сознания личности находит отражение в появившемся во второй половине XVII в. новом жанре - бытовой повести.

Его появление связано с новым типом героя.

В бытовой повести ярко отразились изменения, происшедшие в сознании, морали и быте людей, та борьба "старины" и "новизны" переходной эпохи, которая пронизывала все сферы личной и общественной жизни.

В литературу на смену исторической личности приходит вымышленный герой, в характере которого типизированы черты целого поколения переходной эпохи.

"ПОВЕСТЬ О КАРПЕ СУТУЛОВЕ". Эта повесть является связующим звеном жанра бытовой и сатирической повести. В этом произведении сатира начинает занимать преобладающее место.

Одним из самых примечательных явлений литературы второй половины XVII века является оформление и развитие сатиры как самостоятельного литературного жанра, что обусловлено спецификой социальной жизни того времени.

Исторические повести

Повести о начале Москвы

Утратив историзм, жанры исторической литературы в XVII в. приобретает новые качества: в них развиваются художественный вымысел, занимательность, усиливается воздействие жанров устного народного творчества, а собственно история становится самостоятельной формой идеологии, постепенно превращаясь в науку.

Герой был близок и понятен русскому читателю, видевшему в нем отражение своего идеала человека.

Вследствие изменений, происшедших в жизни, быте и сознании людей, меняется характер переводной литературы. Переводятся произведения преимущественно светского содержания. Однако переводчики по-прежнему не ставят своей целью передать с максимальной точностью оригинал, а приспосабливают его к вкусам и потребностям своего времени, наполняя подчас чисто русским содержанием, используя достижения и открытия в изображении человеческого характера, сделанные оригинальной литературой.

Почему я выбрал эту тему для написания курсовой работы? Ответ прост. Ставя задачи написания этой работы я учитывал, и хотел узнать, а какие же в то время были произведения литературы, стили, жанры и актуальность. Приступая к изучению древнерусской литературы, необходимо учитывать ее специфические черты, отличные от литературы нового времени.

Моя работа состоит из двух этапов: литература 1-й и 2-й половины XVII века. Первый этап связан с развитием и трансформацией традиционных исторических и агиографических жанров древнерусской литературы. События первой Крестьянской войны и борьбы русского народа с польско-шведской интервенцией был нанесен удар по религиозной идеологии, провиденциалистским воззрениям на ход исторических событий. Второй этап развития русской литературы второй половины XVII в. связан с церковной реформой Никона, с событиями исторического воссоединения Украины с Россией, после чего начался интенсивный процесс проникновения в древнерусскую литературу литературы западноевропейской. Историческая повесть, утрачивая связи с конкретными фактами, становится не только бытовым жизнеописанием, но и автобиографией - исповедью горячего мятежного сердца.

Процесс самосознания личности находит отражение в новом жанре - бытовой повести, в которой появляется новый герой - купеческий сын, захудалый безродный дворянин. Изменяется характер переводной литературы.

Процесс демократизации литературы встречает ответную реакцию со стороны господствующих сословий.

На подробное освещение этих исторических процессов и посвящена моя курсовая работа.

Глава 1. Литература первой половины XVII века

1.1 Повести "Смутного" времени

Бурные события начала XVII столетия, получившие у современников названия "смуты" (такое определение долгое время держалось в исторической науке, закрепленное дворянской и буржуазной историографией), нашил широкое отражение в литературе. Литература приобретает исключительно злободневный публицистический характер, оперативно откликаясь на запросы времени, отражая интересы различных социальных групп, участвующих в борьбе.

Общество, унаследовав от предшествующего века горячую веру в силу слова, в силу убеждения, стремится в литературных произведениях пропагандировать определенные идеи, добиваясь конкретных действенных целей.

Среди повестей, отразивших события 1604-1613 гг., можно выделить произведения, которые выражают интересы правящих боярских верхов. Такова "Повесть 1606 года" - публицистическое произведение, созданное монахом Троице-Сергиева монастыря. Повесть активно поддерживает политику боярского царя Василия Шуйского, пытается представить его всенародным избранником, подчеркивая единение Шуйского с народом. Народ оказывается той силой, с которой не могут не считаться правящие круги. Повесть прославляет "мужественное дерзновение " Шуйского в его борьбе со "злым еретиком ", "расстригой " Гришкой Отрепьевым. Для доказательства законности прав Шуйского на царский престол его род возводится к Владимиру Святославичу киевскому.

Причины "смуты" и "нестроения" в Московском государстве автор повести усматривает в пагубном правлении Бориса Годунова, который злодейским убийством царевича Дмитрия прекратил существование рода законных царей московских и "восхити неправдою на Москве царский престол ".

Впоследствии "Повесть 1606 года" была переработана в "Иное сказание". Защищая позиции боярства, автор изображает его в роли спасителя Русского государства от супостатов.

"Повесть 1606 года" и "Иное сказание" написаны в традиционной книжной манере. Они построены на контрасте благочестивого поборника православной веры Василия Шуйского и "лукавого, пронырливого " Годунова, "злохитрого еретика " Григория Отрепьева. Их поступки объясняются с традиционных провиденциалистских позиций.

Этой группе произведений противостоят повести, отражающие интересы дворянства и посадских торгово-ремесленных слоев населения. Здесь следует упомянуть прежде всего о тех публицистических посланиях, которыми обменивались русские города, сплачивая силы для борьбы с врагом.

"НОВАЯ ПОВЕСТЬ О ПРЕСЛАВНОМ РОССИЙСКОМ ЦАРСТВЕ…" Обращает на себя внимание публицистическое агитационное воззвание - "Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском". Написанная в конце 1610 - начале 1611 г., в самый напряженный момент борьбы, когда Москва была занята польскими войсками, а Новгород захвачен шведскими феодалами, "Новая повесть", обращаясь ко "всяких чинов людям ", звала их к активным действиям против захватчиков. Она резко обличала предательскую политику боярской власти, которая, вместо того чтобы быть "земледержцем " родной земли, превратилась в домашнего врага, а сами бояре в "землесъедцев ", "кривителей ".

Характерной особенностью повести является её демократизм, новая трактовка образа народа - этого "великого… безводного моря ". К народу обращены призывы и послания Гермогена, народа страшатся враги и предатели, к народу апеллирует автор повести. Однако народ в повести ещё не выступает в роли действенной силы.

Общий патетический тон изложения сочетается в "Новой повести" с многочисленными психологическими характеристиками. Впервые в литературе появляется стремление обнаружить и показать противоречия между помыслами и поступками человека. В этом возрастающем внимании к раскрытию помыслов человека, определяющих его поведение, и заключается литературное значение "Новой повести".

"ПЛАЧ О ПЛЕНЕНИИ И КОНЕЧНОМ РАЗОРЕНИИ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА". Тематически близок к "Новой повести" "плач о пленении и конечном разорении Московского государства", созданный, очевидно, после взятия поляками Смоленска и сожжения Москвы в 1612 году. В риторической форме оплакивается падение "пигра (столпа) благочестия ", разорение "богонасаженного винограда ". Сожжение Москвы осмысляется как падение "многонародного государства ". Автор стремится выяснить причины, которые привели к "падению превысокой России ", используя форму назидательной краткой "беседы". В абстрактно-обобщённой форме он говорит об ответственности правителей за то, что случилось "над превысочайшею Россией ". Однако это произведение не зовёт к борьбе, а лишь скорбит, убеждает искать утешения в молитве и уповании на помощь божию.

"ПОВЕСТЬ О ПРЕСТАВЛЕНИИ КНЯЗЯ МИХАИЛА ВАСИЛЬЕВИЧА СКОПИНА-ШУЙСКОГО". Своими победами над Лжедмитрием II Скопин-Шуйский стяжал славу талантливого полководца. Его внезапная смерть в 20-летнем возрасте породила различные толки о том, что якобы из зависти он был отравлен боярами. Эти толки отразились в народных песнях и сказаниях, литературной обработкой которых и является повесть.

Она начинается риторическим книжным вступлением, в котором делаются генеалогические выкладки, возводящие род Скопина-Шуйского к Александру Невскому и Августу-Кесарю.

Повесть имеет антибоярскую направленность: Скопин-Шуйский отравлен "по совету злых изменников " - бояр, только они не скорбят по полководцу. Повесть прославляет Скопина-Шуйского как национального героя, защитника родины от врагов-супостатов.

"СКАЗАНИЕ" АВРААМИЯ ПАЛИЦИНА. Умный, хитрый и довольно беспринципный делец Авраамий Палицин находился в близких отношениях с Василием Шуйским, тайно сносился с Сигизмундом III, добиваясь у польского короля льгот для монастыря. Создавая "Сказание", он стремился реабилитировать себя и старался подчеркнуть свои заслуги в борьбе с иноземными захватчиками и избрании на престол царя Михаила Фёдоровича.

Большое внимание в "Сказании" уделяется изображению поступков и помыслов как защитников монастырской крепости, так и врагов и изменников. Опираясь на традиции "Казанского летописца", "Повести о взятии Царьграда", Авраамий Палицин создаёт оригинальное историческое произведение, в котором сделан значительный шаг по пути признания народа активным участником исторических событий.

"ЛЕТОПИСНАЯ КНИГА", ПРИПИСЫВАЕМАЯ КАТЫРЕВУ-РОСТОВСКОМУ. События первой крестьянской войны и борьбе русского народа с польско-шведской интервенцией посвящена "Летописная книга", приписываемая Катыреву-Ростовскому. Она была создана в 1626 г. и отразила официально-правительственную точку зрения на недавнее прошлое.

Цель "Летописной книги" - укрепить авторитет новой правящей династии Романовых. "Летописная книга" представляет собой связное прагматичное повествование от последних лет царствования Грозного до избрания на престол Михаила Романова. Автор стремится дать эпически спокойное "объективное" повествование.

Характерной особенностью "Летописной книги" является стремление ее автора ввести в историческое повествование пейзажные зарисовки, которые служат контрастирующим либо гармонирующим фоном происходящим событиям. Произведения периода борьбы русского народа с польско-шведской интервенцией и Крестьянской войны под руководством Болотникова, продолжая, развивать традиции исторической повествовательной литературы отразили, рост национального самосознания. Это проявилось в изменении взгляда на исторический процесс: ход истории определяется не божиим изволением, а деятельностью людей. Повести уже не могут не говорить о народе, об его участии в борьбе за национальную независимость своей родины, об ответственности "всей земли" за свершившееся.

Это в свою очередь определило повышенный интерес к человеческой личности. Впервые появляется стремление изобразить внутренние противоречия характера и вскрыть те причины, которыми эти противоречия порождены. Прямолинейные характеристики человека начинают заменяться более глубоким изображением противоречивых свойств человеческой души. При этом, как указывает Д.С. Лихачев, характеры исторических лиц в произведениях начала XVII в. показаны на фоне народных толков о них. Деятельность человека даётся в исторической перспективе и впервые начинает оцениваться в его "социальной функции" . События 1604-1613 гг. вызвали ряд существенных изменений в общественном сознании. Изменилось отношение к царю как к божьему избраннику, получившему свою власть от прародителей, от Августа-кесаря. Практика жизни убеждала, что царь избирается "земством" и несёт моральную ответственность перед своей страной, перед подданными за их судьбы. Поэтому поступки царя, его поведение подсудны не божескому, а человеческому суду, суду общества.

Событиями 1607-1613гг. был нанесен сокрушительный удар религиозной идеологии, безраздельному господству церкви во всех сферах жизни: не бог, а человек творит свою судьбу, не божья воля, а деятельность людей определяет исторические судьбы страны.

Всё это свидетельствует об усилении процесса "обмирщения" культуры и литературы, т.е. ее постепенном освобождении от опеки церкви, религиозной идеологии.

1.2 Эволюция агиографической литературы

Процесс "обмирщения" древнерусской литературы сказался в трансформации такого устойчивого жанра, как житие. Его каноны, прочно закрепленные макарьевскими "Четьими-Минеями", разрушаются вторжением бытовых реалий, фольклорной легенды еще с XV столетия, о чем свидетельствует жития Иоанна Новгородского, Михаила Клопского. В XVII в. житие постепенно превращается в бытовую повесть, а затем становится автобиографией-исповедью.

"ПОВЕСТЬ О ЮЛИАНИИ ЛАЗАРЕВСКОЙ". Изменения традиционного жанра жития прослеживается в "Повести о Юлиании Лазаревской". Эта повесть является первой в древнерусской литературе биографией женщины-дворянки. Она была написана сыном Юлиании Дружиной Осорьиным, губным старостой горда Мурома, в 20-30-х годах XVII века. Автору повести хорошо знакомы факты биографии героини, ему дорог ее нравственный облик, ее человеческие черты. Положительный характер русской женщины раскрывается в обыденной обстановке богатой дворянской усадьбы.

На первый план выдвигаются качества образцовой хозяйки. После выхода замуж на плечи юной Юлиании ложится ведение сложного хозяйства дворянского поместья. Угождая свекру и свекрови, золовкам, она следит за работой холопов, за ведением домашнего хозяйства; при этом ей часто приходится улаживать социальные конфликты, возникающие между дворней и господами.

Повесть правдиво изображает положение замужней женщины в большой дворянской семье, ее бесправие и многочисленные обязанности. Ведение хозяйства настолько поглощает Юлианию, что она лишена возможности посещать церковь, и тем не менее она "святая". "Повесть о Юлиании Лазаревской" создает образ энергичной умной русской женщины, образцовой жены и хозяйки, с терпением переносящей испытания, которые обрушивает на нее жизнь. Как и подобает святой, Юлиания сама предчувствует свою кончину и благочестиво умирает. Десять лет спустя обретают ее нетленное тело, которое творит чудеса.

Таким образом, в "Повести о Юлиании Лазаревской" тесно переплетаются элементы бытовой повести с элементами житийского жанра, но преобладающее место явно уже начинают занимать бытовые повествовательные элементы.

Все это свидетельствует о процессе разрушения канонических агиографических жанров. Благочестивого подвижника-монаха - центрального героя жития вытесняет светский герой, который начинает изображаться в реальной бытовой обстановке. Следующий шаг по пути сближения жития с жизнью сделает протопоп Аввакум в своём знаменитом житии-автобиографии.

1.3 Эволюция жанров исторического повествования

Жанры исторического повествования (историческая повесть, сказание) в XVII в. претерпевают значительные изменения. Их содержание и форма подвергаются демократизации. Исторические факты постепенно вытесняются художественным вымыслом, все большую роль в повествовании начинают играть занимательный сюжет, мотивы и образы устного народного творчества.

"ПОВЕСТЬ ОБ АЗОВСКОМ ОСАДНОМ СИДЕНИИ ДОНСКИХ КАЗАКОВ". Процесс демократизации жанра исторической повести прослеживается на поэтической "Повести об Азовском сидении донских казаков". Она возникла в казачьей среде и запечатлела самоотверженный подвиг горстки смельчаков, которые не только захватили в 1637 г. турецкую крепость Азов, но и сумели отстоять ее в 1641 г. от значительно превосходивших сил врага.

Есть весьма убедительное предположение, что ее автором был казачий есаул Федор Порошин, прибывший вместе с казачьим посольством в Москву в 1641 г. с целью убедить царя и правительство принять от казаков крепость Азов "под свою руку ".

Будучи сам участником событий, Федор Порошин правдиво и детально описал подвиг донских казаков, использовав при этом привычную для него форму казачьей войсковой отписки. Жанру деловой письменности он сумел придать яркое поэтическое звучание, что было достигнуто не столько путем усвоения лучших традиций исторической повествовательной литературы (повестей о Мамаевом побоище, "Повести о взятии Царьграда"), столько широким и творческим использованием казачьего фольклора, а также правдивым и точным описанием самих событий.

Отличительная особенность повести - ее герой. Это не выдающаяся историческая личность правителя государства, полководца, а небольшой коллектив, горстка отважных и мужественных смельчаков-казаков, свершивших героический подвиг не ради личной славы, не из корысти, а во имя своей родины - Московского государства, которое "велико и пространно, сияет светло посреди паче всех иных государств и орд бусормансикх, персидцких и еллинских, аки в небе солнце ". Высокое чувство национального самосознания, чувство патриотизма вдохновляет их на подвиг. И хотя их на "Руси не почитают и за пса смердящего ", казаки любят свою родину и не могут изменить ей. С ядовитой иронией отвечают они турецким послам, предложившим им сдать крепость без боя и перейти на службу к султану. Ответ донских казаков туркам в известной мере предвосхищает знаменитое письмо запорожцев турецкому султану.

Ведь 5000 казаков выступают силы турецкого султана в 3000000 воинов! И несмотря на это, казаки гордо и с презрением отвергают предложения послов о мирной сдаче города и принимают неравный бой.95 дней длится осада; 24 вражеских приступа отбили казаки, уничтожив подкоп, с помощью которого враги пытались овладеть крепостью. Собрав все силы, казаки идут на последнюю и решительную вылазку. Предварительно они прощаются со своей родиной, с родными степями и тихим Доном Ивановичем. Казаки прощаются не только с родной природой, но и со своим государем, который является для них олицетворением Русской земли.

В последней, решительной схватке с врагом казаки одерживают победу, и турки вынуждены снять осаду.

Прославляя самоотверженный подвиг казаков - верных русских сынов, автор повести не может не отдать дань традиции: победа, достигнутая казаками, объясняется результатом чудесного заступничества небесных сил во главе с Иоанном Предтечей. Однако религиозная фантастика служит здесь лишь средством возвеличивания патриотического подвига защитников Азова. В повести выражено стремление создать образ "массы", передать ее чувства, мысли и настроения, а также дано утверждение силы народной, торжествующей над "силами и пыхами " "царя турского ".

Выступая от имени всего Войска Донского, автор стремится убедить правительство Михаила Федоровича "принять " "свою государеву вотчину Азов град ". Однако Земский собор 1641-1642 гг. решил возвратить крепость туркам, а ревностный поборник присоединения Азова к Москве, обличитель притеснений казачества боярами и дворянами - Федор Порошин был сослан в Сибирь.

Героическая оборона казаками крепости азов в 1641 г. получила отражение и в "документальной" повести, лишенной художественного пафоса, свойственного повести "поэтической". В последней четверти XVII века сюжет исторических повестей об азовских событиях (1637 г. и 1641 г.) под воздействием казачьих песен, связанных с Крестьянской войной под руководством Степана Разина, превращается в "сказочную" "Историю об Азовском взятии и осадном сидении от турского царя Брагима донских казаков".

Глава 2. Литература второй половины XVII века

2.1 Бытовые повести

Процесс пробуждения сознания личности находит отражение в появившемся во второй половине XVII в. новом жанре - бытовой повести. Его появление связано с новым типом героя, заявившего о себе как в жизни, так и в литературе. В бытовой повести ярко отразились изменения, происшедшие в сознании, морали и быте людей, та борьба "старины" и "новизны" переходной эпохи, которая пронизывала все сферы личной и общественной жизни.

"ПОВЕСТЬ О ГОРЕ И ЗЛОЧАСТИИ". Одним из выдающихся произведений литературы второй половины XVII века является "Повесть о Горе и Злочастии". Центральная тема повести - тема трагической судьбы молодого поколения, старающегося порвать со старыми формами семейно-бытового уклада, домостроевской моралью.

Молодец вырос в патриархальной купеческой семье, окруженный неусыпными заботами и попечением любящих родителей. Однако он рвется на свободу из-под родного крова, жаждет жить по своей воле, а не по родительским наставлениям. Постоянная опека родителей не научила Молодца разбираться в людях, понимать жизнь, и он платится за свою доверчивость, за слепую веру в святость уз дружбы. Причиной дальнейших злоключений героя является его характер. Губит Молодца похвальба своим счастьем и богатством. С этого момента в повести появляется образ Горя, которое, как и в народных песнях, олицетворяет трагическую участь, судьбу, долю человека. Этот образ раскрывает также внутреннюю раздвоенность, смятенность души героя, его неуверенность в своих силах.

В советах, которые дает Молодцу Горе, легко обнаружить тягостные раздумья самого героя над жизнью, над неустойчивостью своего материального благополучия. В правдивом изображении процесса образования деклассированных элементов общества - большое социальное значение повести.

Автор сочувствует герою и в то же время показывает его трагическую обреченность. Молодец расплачивается за свою непокорность. Освященному веками традиционному бытовому укладу он не может противопоставить ничего, кроме своего стремления к свободе. В повести резко противопоставлены два типа отношения к жизни, два миропонимания: с одной стороны, родителей и "добрых людей" - большинства, стоящего на страже "домостроевской" общественной и семейной морали; с другой стороны, - Молодца, воплощающего стремление нового поколения к свободной жизни.

Следует отметить, что наставления родителей и советы "добрых людей" касаются лишь самых общих практических вопросов поведения человека и лишены религиозной дидактики.

Переплетение эпоса и лирики придает повести эпический размах, сообщает ей лирическую задушевность. В целом же повесть, по словам Н.Г. Чернышевского, "следует верному течению народно-поэтического слова".

"ПОВЕСТЬ О САВВЕ ГРУДЦЫНЕ". Тематически к "Повести о Горе и Злочастии" примыкает "Повесть о Савве Грудцыне", созданная в 70-е годы XVII в. В этой повести также раскрывается тема взаимоотношений двух поколений, противопоставляются два типа отношений к жизни.

Основа сюжета - жизнь купеческого сына Саввы Грудцына, полная тревог и приключений. Повествование о судьбе героя дается на широком историческом фоне. Юность Саввы протекает в период борьбы русского народа с польской интервенцией; в зрелые годы герой принимает участие в войне за Смоленск в 1632-1634 гг. В повести упоминаются исторические личности: царь Михаил Федорович, боярин Стрешнев, воевода Шейн, сотник Шилов; да и сам герой принадлежит к известной купеческой семье Грудцыных-Усовых. Однако главное место в повести занимают картины частной жизни.

Повесть состоит из ряда последовательно сменяющих друг друга эпизодов, составляющих основные вехи биографии Саввы: юность, зрелые годы, старость и смерть.

В юности Савва, отправленный отцом по торговым делам в город Орел соликамский, предается любовным утехам с женой друга отца Бажена Второго, смело попирая святость семейного союза и святость дружбы. Автор сочувствует Савве, осуждает поступок "злой и неверной жены ", коварно прельстившей его. Но этот традиционный мотив прельщения невинного отрок приобретает в повести реальные психологические очертания.

Показывая участие Саввы в борьбе русских войск за Смоленск, автор героизирует его образ. Победа Саввы над вражескими богатырями изображается в героическом былинном стиле. В этих эпизодах Савва сближается с образами русских богатырей, а его победа в поединках с вражескими "исполинами" поднимается до значения национального подвига.

Развязка повести связана с традиционным мотивом "чудес" богородичных икон: богородица своим заступничеством избавляет Савву от бесовских мучений, взяв предварительно с него обет, уйти в монастырь. Исцелившись, получив назад своё заглаженное "рукописание ", Савва становится монахом. При этом обращает на себя внимание тот факт, что на протяжении всей повести Савва остаётся "юношей". Образ Саввы, как образ Молодца в "Повести о Горе и Злочастии", обобщает черты молодого поколения, стремящегося сбросить гнет вековых традиций, жить в полную меру своих удалых молодецких сил.

Образ беса дает возможность автору повести объяснить причины необыкновенных удач и поражений героя в жизни, а также показать мятущуюся душу молодого человека с его жаждой бурной и мятежной жизни, стремлением сделаться знатным. В стиле повести сочетаются традиционные книжные приемы и отдельные мотивы устной народной поэзии. Новаторство повести состоит в ее попытке изобразить обыкновенный человеческий характер в обыденной бытовой обстановке, раскрыть сложность и противоречивость характера, показать значение любви в жизни человека. Вполне справедливо, поэтому ряд исследователей рассматривает "Повесть о Савве Грудцыне" в качестве начального этапа становления жанра романа.

"ПОВЕСТЬ О ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ". Если герой повестей о Горе и Злочастии и Савве Грудцыне в своем стремлении выйти за пределы традиционных норм морали, бытовых отношений терпят поражение, то бедный дворянин Фрол Скобеев, герой одноименной повести, уже беззастенчиво попирает этические нормы, добиваясь личного успеха в жизни: материального благополучия и прочного общественного положения.

Повесть отразила начало процесса слияния бояр-вотчинников и служилого дворянства в единое дворянское сословие, процесс возвышения новой знати из дьяков и подьячих, приход "худородных " на смену "стародавних, честных родов ". Автор не осуждает своего героя, а любуется его находчивостью, ловкостью, пронырливостью, хитростью, радуется его успехам в жизни и отнюдь не считает поступки Фрола постыдными. Добиваясь поставленной цели, Фрол Скобеев не надеется ни на бога, нм на дьявола, а только на свою энергию, ум и житейский практицизм. Религиозные мотивы занимают в повести довольно скромное место. Поступки человека определяются не волею божества, беса, а его личными качествами и сообразуются с теми обстоятельствами, в которых этот человек действует.

Судьба героя, добившегося успеха в жизни, напоминает нам судьба "полудержавного властелина" Александра Меньшикова, графа Разумовского и других представителей "гнезда птенцов петровых".

"ПОВЕСТЬ О КАРПЕ СУТУЛОВЕ". Эта повесть является связующим звеном жанра бытовой и сатирической повести. В этом произведении сатира начинает занимать преобладающее место. Сатирическому обличению подвергается распутное поведение духовенства и именитого купечества. Повествование о незадачливых любовных похождениях архиепископа, попа и купца приобретает черты тонкой политической сатиры. Осмеивается не только поведение "верхов" общества, но и ханжество, лицемерие религии, дающей "право" церковникам грешить и "отпускать" прегрешения.

Героиней повести является энергичная, умная и хитрая женщина - купеческая жена Татьяна. Ее не смущают непристойные предложения купца, попа и архиепископа, и она старается извлечь из них максимальную выгоду. Благодаря своей находчивости и уму Татьяна сумела и супружескую верность соблюсти и капитал приобрести, за что и была удостоена похвалы мужа - купца Карпа Сутулова.

Весь строй повести определяется народной сатирической антипоповской сказкой: неторопливость и последовательность повествования с обязательными повторами, фантастически сказочные происшествия, острый сатирический смех, обличающий именитых незадачливых любовников, обнаруженных в сундуках в "единых срачицах ".

Сатирическое изображение развратных нравов духовенства и купечества сближает "Повесть о Карпе Сутулове" с произведениями демократической сатиры второй половины XVII века.

2.2 Демократическая сатира

Одним из самых примечательных явлений литературы второй половины XVII века является оформление и развитие сатиры как самостоятельного литературного жанра, что обусловлено спецификой социальной жизни того времени.

Сатирическому обличению подвергались существенные стороны жизни феодально-крепостнического общества; несправедливый и продажный суд; социальное неравенство; безнравственная жизнь монашества и духовенства, их лицемерие, ханжество и корыстолюбие; "государственная система" спаивания народа через "царев кабак ".

"ПОВЕСТЬ О ШЕМЯКИНОМ СУДЕ". В "Повести о Шемякином суде" объектом сатирического обличения выступает судья Шемяка, взяточник и крючкотвор. Прельщенный возможностью богатого "посула", он казуистически толкует законы. Художественный строй повести определяется русской сатирической народной сказкой о неправедном судье и волшебной сказкой о "мудрых отгадчиках" - быстрота развития действия, неправдоподобное нагнетание преступлений, которые совершает "убогий", комизм положения, в котором оказываются судья и истцы. Внешне беспристрастный тон повествования в форме "судебной отписки" заостряет сатирическое звучание повести.

"ПОВЕСТЬ О ЕРШЕ ЕРШОВИЧЕ СЫНЕ ЩЕТИННИКОВЕ". Ярким сатирическим изображением практики воеводского суда, введенного в 60-80-х годах XVII столетия, является повесть о Ерше Ершовиче, дошедшая до нас в четырех редакциях.

Повесть обличает хитрого, пронырливого и наглого "ябедника" Ерша, стремящегося насилием и обманом присвоить себе чужие владения, похолопить окрестных крестьян.

Повесть представляет собой первый образец литературной иносказательной сатиры, где действуют рыбы в строгом соответствии со своими свойствами, но их отношения - это зеркало отношений человеческого общества.

"АЗБУКА О ГОЛОМ И НЕБОГАТОМ ЧЕЛОВЕКЕ". Обличению социальной несправедливости, общественного неравенства посвящена "Азбука о голом и небогатом человеке". Использовав форму дидактических азбуковников, автор превращает ее в острое оружие социальной сатиры. Герой повести - "голый и небогатый " человек, повествующий с едкой иронией о своей горестной судьбе.

"КАЛЯЗИНСКАЯ ЧЕЛОБИТНАЯ". Большое место в сатирической литературе XVII в. занимает антиклерикальная тема. Корыстолюбие, жадность попов разоблачаются в сатирической повести "сказание о попе Савве", написанной рифмованными виршами.

Ярким обличительным документом, изображающим быт и нравы монашества, является "Калязинская челобитная". В форме слезной челобитной жалуются монахи архиепископу тверскому и кашинскому Симеону на своего нового архимандрита - настоятеля монастыря Гавриила. Челобитная подчеркивает, что основной статьей монастырского дохода является винокурение и пивоварение, а запрет Гавриила только чинит поруху монастырской казне. В челобитной звучит требование немедленной замены архимандрита человеком, гораздым "лежа вино да пиво пить, а в церковь не ходить ", а также прямая угроза восстать против своих притеснителей.

Характерной особенностью стиля челобитной является его афористичность: насмешка часто выражена в форме народных рифмованных прибауток. Эти прибаутки обнаруживают у автора "Калязинской челобитной" "лукавый русский ум, столь наклонный к иронии, столь простодушный в своем лукавстве".

"ПОВЕСТЬ О КУРЕ И ЛИСИЦЕ". В аллегорических образах русской народной животной сказки обличает лицемерие и ханжество попов и монахов, внутреннюю фальшь их формального благочестия "Повесть о Куре и Лисице".

Повесть обличает не только духовенство, но и подвергает критике текст "священного писания", метко подмечая его противоречия. Показывает, что с помощью текста "священных книг" можно оправдать любую мораль.

Огромным достижением демократической сатиры явилось изображение, впервые в нашей литературе, быта обездоленных людей, "наготы и босоты " во всем ее неприкрашенном убожестве.

2.3 Исторические повести

ПОВЕСТИ О НАЧАЛЕ МОСКВЫ. Во второй половине XVII в. историческая повесть постепенно утрачивает историзм, приобретая характер любовно-приключенческой новеллы, которая служит затем основой для развития авантюрно-приключенческого любовного романа. Главное внимание переносится на личную жизнь человека, возникает интерес к морально-этическим, бытовым вопросам.

Хронографическая повесть о начале Москвы еще сохраняет известную историчность: здесь основание Москвы связывается с Юрием Долгоруким. Повесть-новелла уже полностью утрачивает историзм. Новым в повести-новелле является не только ее сюжет, построенный на любовной интриге, но стремление показать психологическое состояние.

В повести-сказке уже полностью отсутствуют какие-либо намеки на исторические события. Её герой - Даниил Иванович, который основывает Крутицкий архиерейский дом.

ПОВЕСТЬ ОБ ОСНОВАНИИ ТВЕРСКОГО ОТРОЧА МОНАСТЫРЯ. Превращение исторической повести в любовно-приключенческую новеллу можно проследить на примере Повести об основании Тверского Отроча монастыря. Её герой - княжеский слуга отрок Григорий, уязвленный любовью к дочери пономаря Ксении.

В повести широко представлена символика свадебных народных песен.

Агиографические элементы, преобладающие в конце повести, не разрушают цельности ее содержания, основанного на художественном вымысле.

"ПОВЕСТЬ О СУХАНЕ". В поисках новых образов, форм сюжетного повествования, связанного с героической темой защиты родины от внешних врагов, литература второй половины XVII в. обращается к народному эпосу. Результатом книжной обработки былинного сюжета явилась "Повесть о Сухане", сохранившаяся в единственном списке конца XVII в. Ее герой - богатырь - ведет борьбу с монголо-татарскими завоевателями, которые во главе с царем Азбуком Тавруевичем хотят пленить Русскую землю.

Таким образом, утратив историзм, жанры исторической литературы в XVII в. приобретает новые качества: в них развиваются художественный вымысел, занимательность, усиливается воздействие жанров устного народного творчества, а собственно история становится самостоятельной формой идеологии, постепенно превращаясь в науку.

2.4 Переводная литература

В XVII в. усиливаются экономические и культурные связи Русского государства с Западной Европой. Большую роль в этом сыграло воссоединение Украины с Россией в 1654 г. Основанная в 1631 г. Петром Могилой Киево-Могилянская академия становится настоящей кузницей культурных кадров. Воспитанниками академии был создан ряд школ в Москве.

"ВЕЛИКОЕ ЗЕРЦАЛО". Русский читатель знакомится со сборником религиозно-дидактических и нравоучительно-бытовых повестей "Великое зерцало", переведенным с польского оригинала в 1677 г. В сборнике использована апокрифическая и житийная литература, которая иллюстрировала те или иные положения христианской догматики. Большое место в сборнике отводилось прославлению богоматери.

В составе "Великого зерцала" входят также чисто светские повестушки, обличающие женское упрямство, женскую злобу, разоблачающие невежество, лицемерие. Таков, например, известный анекдот о споре мужа с женой по поводу того, покошено поле или пострижено.

Наличие занимательного повествовательного материала в сборнике способствовало его популярности, а ряд его сюжетов перешел в фольклор.

"РИМСКИЕ ДЕЯНИЯ". В 1681 г. в Белоруссии с польского печатного издания был переведен сборник "Римские деяния". Русский сборник содержит 39 произведений об исторических лицах, связанных с Римом. В жанровом отношении повести не были однородны: в них сочетались мотивы приключенческой повести, волшебной сказки, шутливого анекдота и дидактического рассказа. Повествовательному материалу обычно давалось аллегорическое моралистическое толкование. Некоторые повести выступали в защиту средневековой аскетической морали, но большинство рассказов прославляло радости жизни.

Так, в одном произведении сочетались мотивы, близкие оригинальной бытовой повести и христианской дидактике.

"ФАЦЕЦИИ" Во второй половине XVII в. на русский язык переводится сборник "Апофегматы", где собраны изречения философов и поучительные рассказы из их жизни. В 1680 г. с польского языка на русский были переведены "Фацеции", восходящие к сборнику Поджо Браччолини. С тонким юмором рассказываются здесь смешные анекдотические случаи из повседневной жизни людей. "Фацеции" привлекали читателя занимательностью, блеском остроумия.

"ИСТОРИЯ СЕМИ МУДРЕЦОВ". Большой популярностью пользовалась история "история семи мудрецов", ставшая известной русскому читателю через белорусский перевод и восходящая к древнеиндийскому сюжету. Повесть включала пятнадцать небольших новелл, объединенных единой сюжетной рамкой. Все эти новеллы чисто бытового содержания.

"ПОВЕСТЬ О ЕРУСЛАНЕ ЛАЗАРЕВИЧЕ". К переводным повестям примыкает "Повесть о Еруслане Лазаревиче". Она возникла в казачьей среде на основе восточного сюжета, восходящего к поэме великого таджико-персидского поэта Фирдоуси "Шах-Намэ". Герой поэмы Рустем в русской переработке превратился в удалого богатыря Уруслана, а затем Еруслана. Уруслан обладает гиперболической богатырской силой. Он проявляет доблесть и мужество, в бою не знает устали и постоянно одерживает победы. Уруслан бескорыстен, благороден и незлопамятлив. Ему чужды хитрость, обман, коварство. Свои подвиги он совершает во имя правды, чести и справедливости, но его подвигами также руководит стремление найти совершенную в мире женскую красоту.

Герой был близок и понятен русскому читателю, видевшему в нем отражение своего идеала человека.

Усиление культурных связей России с Западом отражается и в повестях русских послов.

Итак, вследствие изменений, происшедших в жизни, быте и сознании людей, меняется характер переводной литературы. Переводятся произведения преимущественно светского содержания. Однако переводчики по-прежнему не ставят своей целью передать с максимальной точностью оригинал, а приспосабливают его к вкусам и потребностям своего времени, наполняя подчас чисто русским содержанием, используя достижения и открытия в изображении человеческого характера, сделанные оригинальной литературой. Герои переводных повестей изображаются многогранно, их поступки органически вытекают из свойств и качеств характера. Исключительные обстоятельства, в которых они действуют, служат средством заострения положительных сторон их натуры.

Заключение

Таким образом, подводя итог проделанной работы я с уверенностью могу сказать, что в работе освящены все 2 этапа русской литературы. На протяжении семивекового развития наша литература верно и последовательно отражала основные изменения, происходившие в жизни общества. Длительное время художественное мышление было неразрывно связано с религиозной и средневековой исторической формой сознания, но постепенно с развитием национального и классового самосознания оно начинает освобождаться от церковных уз.

Литература выработала четкие и определенные идеалы духовной красоты человека, отдающего всего себя общему благу, благу Русской земли, Русского государства. В центре внимания литературы стояли исторические судьбы родины, вопросы государственного строительства. Вот почему эпические исторические темы и жанры играют в ней ведущую роль. Глубокий историзм в средневековом понимании обусловил связь нашей древней литературы с героическими народным эпосом, а также определил особенности изображения человеческого характера. Характерной особенностью древней литературы является ее неразрывная связь с действительностью. Эта связь придавала нашей литературе необычайную публицистическую остроту, взволнованный лирический эмоциональный пафос, что делало ее важным средством политического воспитания современников и что сообщает ей то непреходящее значение, которое она имеет в последующие века развития русской нации, русской культуры.

От статистического неподвижного изображения человека наши писатели шли к раскрытию внутренней динамики чувств, к изображению разных психологических состояний человека, к выявлению индивидуальных особенностей личности.

Список литературы

2. Кукушкина М.В. Памятники культуры. - Ежегодник 1974., М., 1975

3. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси

4. Робинсон А.Н. Воинские повести Древней Руси (серия "Литературные памятники"). М. - Л., 1949

5. Орлов А.С. Исторические и поэтические повести об Азове (взятии 1637 г. и осадное сидение 1641 г.).М., 1906.

6. Чернышевский Н.Г. Полн. Собр. Соч., т.2. Пг, 1918

7. Русские повести XVII века/ Послесл. и коммент. М.О. Скрипиля к Повести о Савве Грудцыне. М., 1954

8. Белинский В.Г. Полн. собр. соч. в 13-ти т., т.5

9. Еремин И.П. Литература Древней Руси.

В чём своеобразие русской литературы XVII века?

Ответ

XVII век, был последним веком летописания на Руси. «Новый летописец» описывает события от времени правления Ивана Грозного, и до окончания «смуты». «Новый летописец» четко, лаконично и логично обосновывает права дома Романовых на царский престол.

Главную роль в литературе 17 века, занимали произведения исторической тематики. Особенностью книг исторической тематики эпохи 17 века была яркая публицистичность. Самое большое и известное историческое литературное произведение 17 века – «Сказание Келаря Троице – Сергеевой Лавры Авраама Палицына». В этом произведении, автор рассказывает свое понимании смутного времени, рассуждает о причинах «смуты» и её событиях.

В русской литературе XVII века, проявляется большой, живой интерес к истории. Появляются исторические сочинения обобщающего характера. В 70-ых года XVII века, появилась первая историческая книга «Синопсис» (обозрение). Написал её монах Киевско – Печерского монастыря Иннокентий Гизеля. Труд Гизеля рассказывал истории России и Украины с самого начала, с момента образование Киевской Руси. В XVII-XVIII века, книга «Синопсис» использовалась как учебник по русской истории.

Было в литературе XVII века, ёще несколько ценных рукописных трудов. Книга «Скифские Истории», за авторством А. И. Лызлова описывает борьбу русского народа, и европейцев со «скифами». К «скифам» автор отнес монголо-татар и турок. Ценность труда Лызлова состоит в том, что в книге, он умело связал знания русских и европейских источников, составив достаточно правдивую и ясную картину происходящего.

Литература XVII века включила в себя не только исторические повествования далекого прошло. В этом веке происходили события, которые заслужили внимания современных литераторов. «Повесть об Азовском осадном сидении» рассказывает про Азовские походы. Основой повести послужил захват донскими казаками турецкой крепости. Автор сего замечательно произведения не установлен, но, есть вероятность, что это начальник воинской канцелярии Федор Порошин. Вот такую загадку нам оставила литература XVII века.

Свою нишу в литературе XVII века заняли и книги нравственного содержания. Большое распространение получило «Жития Святых». Так же очень популярна была автобиография идеолога старообрядчества Аввакума – «Житие протопопа Аввакума».

В литературе XVII века активно зарождаются новые жанры для русской литературы. Появляются сатирические повести и книжная поэзия. Впоследствии эти жанры заняли свою, особую нишу, в русской литературе.

Русская литература 17 века

Литература 17 века, с одной стороны, привнесла новые черты в русский литературный процесс и таким образом вполне органично встраивается в начало «переходного» XVII столетия, а с другой стороны - вполне продолжает целым рядом черт существовавшую ранее традицию. В литературе 17 века активно зарождаются новые жанры для русской литературы. Появляются сатирические повести и книжная поэзия. Впоследствии эти жанры заняли свою, особую нишу, в русской литературе.

17 век, был последним веком летописания на Руси. «Новый летописец» описывает события от времени правления Ивана Грозного, и до окончания «смуты». Главную роль в литературе 17 века, занимали произведения исторической тематики. Особенностью книг исторической тематики эпохи 17 века была яркая публицистичность.

В 10-е годы XVII в. келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным было написано «Сказание» - один из самых известных и популярных памятников литературы Смутного времени. В центре повествования - знаменитая осада Троице-Сергиева монастыря, рассказ доведен до 1618 г. Историки довольно высоко ставят этот текст за его фактографичность.

Пытаясь вскрыть причины Смуты, Авраамий Палицын говорит о всеобщем падении нравов и подчеркивает социальные противоречия предшествующего периода. Упоминается страшный голод, который случился при Борисе Годунове и в результате которого умерло огромное количество народа: потом выяснилось, что амбары богачей ломились от огромного количества скрываемого от людей хлеба. Богатые не пощадили своих людей, поэтому наши враги не пощадили нас.

Еще одна причина Смуты - это, по мысли Палицына, превращение Борисом Годуновым самодержавия в самовластие. Публицист осуждает царский произвол и связанное с ним слепое повиновение монарху его советников, призванных управлять государством. Впрочем, еще более, чем самовластие царя, Палицына страшит самовластие народа.

В русской литературе 17 века, проявляется большой, живой интерес к истории. Появляются исторические сочинения обобщающего характера. В 70-ых года 17 века, появилась первая историческая книга «Синопсис» (обозрение). Написал её монах Киево-Печерского монастыря Иннокентий Гизеля. Труд Гизеля рассказывал истории России и Украины с самого начала, с момента образование Киевской Руси. В 17-18 века, книга «Синопсис» использовалась как учебник по русской истории.

Было в литературе 17 века, ёще несколько ценных рукописных трудов. Книга «Скифские Истории», за авторством А.И. Лызлова описывает борьбу русского народа, и европейцев со «скифами». К «скифам» автор отнес монголо-татар и турок. Ценность труда Лызлова состоит в том, что в книге, он умело связал знания русских и европейских источников, составив достаточно правдивую и ясную картину происходящего.

Литература 17 века включила в себя не только исторические повествования далекого прошло. В этом веке происходили события, которые заслужили внимания современных литераторов. «Повесть об Азовском осадном сидении» рассказывает про Азовские походы. Основой повести послужил захват донскими казаками турецкой крепости. Автор этого замечательно произведения не установлен, но, есть вероятность, что это начальник воинской канцелярии Федор Порошин. Свою нишу в литературе 17 века заняли и книги нравственного содержания. Большое распространение получило «Жития Святых». Так же очень популярна была автобиография идеолога старообрядчества Аввакума - «Житие протопопа Аввакума».

Процесс жанровой трансформации древнерусской литературы начинался не извне и не столько был связан с западным влиянием, сколько оказался первоначально исподволь спровоцированным внутренними закономерностями литературного развития.

К новым чертам литературы Смутного времени следует, несомненно, отнести появление виршеписания. О том, что это все-таки стихи, можно судить, пожалуй, только по наличию рифмы (практически всегда парной, довольно часто - глагольной). Первоначально такие стихи, получившие название «досиллабических виршей» (от польского wiersz - стих) складывались на Украине. Возможно, один из самых ранних примеров таких стихов - краткие вирши Герасима Смотрицкого, прилагаемые к Острожской Библии, напечатанной Иваном Федоровым в Остроге в 1581 г. Российско-польские контакты в эпоху Смутного времени способствовали чрезвычайно интенсивному проникновению досиллабических виршей из Украины (находившейся в то время под властью Польско-Литовского государства) на Русь. Вирши могли представлять собой самостоятельные произведения, но по большей части входили в состав традиционных прозаических (чаще всего риторических, ораторских или публицистических) произведений.

Д.С. Лихачев отмечал в свое время, что новаторской чертой периода начала XVII столетия следует считать открытие литературой человеческого характера - характера не только общественно значимого, но и обычного человека, рядового, иногда даже заурядного, современника. К традиционным чертам литературы эпохи Смуты следует отнести идейную направленность, тематику, проблематику, жанровые характеристики и большую часть стилистических черт произведений этого времени.

Произведения о Смуте могут быть разделены на две группы. К первой относятся тексты, которые возникли до избрания на престол Михаила Романова. Они представляют собой непосредственный отклик на события. Их основная цель может быть определена как агитационная, в связи с чем сами произведения могут быть включены в группу публицистических. Во вторую группу входят тексты, написанные уже по окончании самого Смутного времени и представляющие собой попытку исторического осмысления происшедшего. И те, и другие апеллируют к древнерусской традиции, но, как правило, к разным ее аспектам.

Осенью 1606 г., когда войска Болотникова подступали к Москве, была сочинена «Повесть о видении некоему мужу духовну», в основу которой положена сюжетная схема видения. Рассказывается о некотором жителе Москвы, который «в тонком сне» увидел, как Богоматерь, Иоанн Предтеча и святые угодники в Успенском соборе Московского Кремля молили Христа пощадить русский православный народ, страдающий от ужасов Смуты. В соответствии с традицией, восходящей к проповедям Серапиона Владимирского, беда Московского государства связывается с тем, что народ закоснел в грехах. Христос, тронутый слезами Богородицы, говорит ей, что необходимым условием прощения русского народа и облегчения его участи является полное и искреннее покаяние. После этого один из святых обращается к сновидцу со словами: «Иди и поведай, угодниче Христов, яже видел еси и слышал». Оставшийся безымянным «муж духовен» рассказал о видении протопопу Благовещенского собора Московского Кремля Терентию, который приказал написать об этом событии повесть и отдал ее патриарху, а также рассказал царю.

Жанр видений был чрезвычайно распространен в это время. Участники видения варьируются: это может быть Богородица, Христос, «пречудная жена» в светлых ризах и с иконой в руках, местные святые покровители (например, устюжанину Григорию Клементьеву являются патроны Устюга Великого Прокопий и Иоанн Устюжские). Точно так же по-разному обозначаются и необходимые для спасения условия: может говориться о необходимости покаяния, поста и молитвы, строительства церкви. В нижегородском предании говорится о том, что в новопостроенной церкви на престоле следует поставить незажженную свечу и положить чистый лист бумаги. Прощение же будет ознаменовано тем, что «свеща возжена будет от огня небесного, и колокола сами воззвонят, а на бумаге будет написано имя, кому владети Российским государством».

Исследователи этой группы произведений неоднократно отмечали присущую им бытовую конкретность. Как и ранее, большую роль играют бытовые детали, с наибольшей вероятностью свидетельствующие о достоверности рассказываемого. Так, в одном из московских видений поименно называются в качестве свидетелей чуда «6 человек сторожей из овошново ряду».

Еще одним популярным в эпоху Смуты жанром были агитационные грамоты и «отписки», соединяющие в себе литературные формы и формы деловой письменности.

Между 1610 и 1612 гг. неизвестным автором была написана «Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском» - своеобразный публицистический манифест, призванный поднять дух народа, пробудить патриотические чувства и вдохновить на борьбу. В тяжелых условиях, когда многие богатые, знатные и властные люди предали Русь и поддерживают поляков, автор обращается ко «всяких чинов людям, которые еще душ своих от Бога не отвратили, и от православной веры не отступили, и в вере заблуждениям не следуют, а держатся благочестия, и врагам своим не предались, и в богоотступную их веру не совратились, но готовы за православную веру стоять до крови». Православная вера и русская Церковь во главе с патриархом Гермогеном для автора - единственный оплот, мощная и непобедимая сила, которую не в состоянии сломить никакое войско.

В 1612 г. создается «Плач о пленении о конечном разорении превысокого и пресветлейшего Московского государства». Текст писался в то время, когда Минин и Пожарский уже собирали земское ополчение, но Москва еще находилась в руках поляков и никто не мог предсказать исход грядущей тяжелой и кровопролитной борьбы (т.е. до осени 1612 г.). И название памятника, и его стилистика возвращает читателя к древнерусской риторической традиции, к «общим местам» агиографической и проповеднической литературы. Традиционную житийную формулу напоминает риторический вопрос, с которого произведение начинается: «С чего начнем оплакивать, увы! такое падение преславной, ясносияющей, превеликой России? Какой источник наполнит пучину слез рыдания нашего и стонов?» «Плач» представляет собой попытку дать подробное изложение событий последних лет, начиная с появления первого самозванца, «предтечи Антихриста», «сына тьмы», а также приглашение задуматься не только о последствиях, но и о причинах Смуты. И здесь опять же, как и древне-русские проповедники эпохи татаро-монгольского нашествия (например, Серапион Владимирский), автор «Плача…» усматривал причины бедствий, обрушившихся на Русскую землю, не только в мощи, коварстве и вероломстве внешних врагов, но и в повреждении нравов русских людей, забывших Бога и погруженным в многочисленные пороки, уподобившихся жителям древних городов Содома и Гоморры: «Правда в человецех оскуде и воцарися неправда… и обнажися злоба, и покрыхомся лжею».

В 1616-1619 гг. дьяк Иван Тимофеев создает «Временник», в котором изображает историю России от Ивана Грозного до Михаила Романова. Автор «Временника» - сторонник наследственной монархии, он видит в престолонаследии в пределах одной фамилии порядок, установленный Богом. С точки зрения этого порядка Иван Тимофеев говорит об Иване Грозном - законном наследнике великих князей Русского государства. Этот принцип прерывается после смерти сына Грозного Федора Иоанновича, оставившего царство «бесчадно и ненаследованно». Так прекратился великий род российских самодержцев, восходящий своими корнями к давним временам. И тогда на престоле появились незаконные правители, которых Тимофеев называет «лжецарями», «рабо-царями», «самовенечниками» и т.д. Наряду с такими правителями выделяются те, кто не самовольно захватил власть, а был избраны земским собором, - таков, например, Борис Годунов. Но в данном случае людское волеизъявление не сопровождалось Божественным признанием, поэтому Годунов на престоле оказался не самодержцем, а беззаконным «самовластцем». От всех этих правителей принципиально отличается Михаил Романов, достойный потомок древнего рода, в акте избрания которого воля народа явилась выражением воли Божией.

Д.С. Лихачев отмечал двойственность характеристик, которые получают в сочинении Тимофеева (как и в ряде других произведений Смутного времени) те или иные деятели русской истории. Рядом с риторически украшенной похвалой Ивану Грозному помещен исполненный страстного осуждения рассказ о его «пламенном гневе». Говоря о Борисе Годунове, автор видит свою обязанность в том, чтобы говорить не только о злых, но и о добрых его делах, дабы никто не имел возможности упрекнуть его в пристрастии или односторонности: «И яже злоба о Борисе извещана бе, должно есть и благодеяний его к мирови не утаити». Добро и зло в человеке не заложены изначально и не даны ему в неизменном виде. На одних людей могут влиять другие: так, на Грозного весьма положительно влияла Анастасия Романова, а после ее смерти его характер меняется вовсе не в лучшую сторону. На Бориса Годунова в свою очередь положительно влиял добрый Федор Иоаннович. Наиболее же радикально изменила Годунова, по мнению Тимофеева, неожиданно полученная им власть, на которую он не имел законного права: «По получении же того величеством абия претворся и нестерпим всяко, всем жесток и тяжек обреется».

Исследователи отмечали, что по роду службы Иван Тимофеев имел доступ к архивам, где хранились важнейшие документы, поэтому его «Временник» описывает важные исторические события, более не зафиксированные ни в одном другом источнике. Но наряду с этим Иван Тимофеев выступает не только как историк, но и как мемуарист, записывающий те события, свидетелем которых он сам был. Так, он рассказывает о народном хождении к Новодевичьему монастырю, когда люди просили Бориса Годунова принять царский венец. Во время этого события некий отрок специально забрался под самое окно кельи царицы Ирины и там громко вопил, умоляя ее благословить брата на царство, а сам Борис лицемерно обмотал шею платком, «показуя разумевати, яко бы удавитися понуждаемаго ради хотяше, аще не престанут молящеи».

Еще один источник, который Иван Тимофеев смело и часто использовал, - это, по наблюдениям Д.С. Лихачева, разнообразные слухи, молва, толки и разговоры, которые создают в повествовании полифоническое звучание, эффект множества точек зрения. С наибольшей силой эта черта проявляется, когда автор говорит о разных версиях истолкования событий, связанных со смертью Ивана Грозного.

Еще один историк Смутного времени - Иван Андреевич Хворостинин, происходивший из рода ярославских князей и в юности близкий к Лжедмитрию I, который пожаловал его кравчим. При Шуйском он был отправлен на покаяние в Иосифо-Волоколамский монастырь, потом возвращен в Москву, в начале 1613 г. уже служил воеводой в Мценске, потом - в Новосили, а в 1618 г. - в Переяславле Рязанском. Царь Михаил наградил его за службу и назначил стольником. Обвинение в государственной измене забылось, но вскоре его сменило другое - в вольномыслии и атеизме. В 1623 г. он был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь под надзор «доброго» и «житием крепкого» монаха. Прощение от царя и патриарха Хворостинин получил уже незадолго до смерти, последовавшей в 1625 г.

Желая обелить себя и дать свой взгляд на исторические события начала XVII столетия, Хворостинин, судя по всему незадолго до смерти, написал масштабное произведение «Словеса дней и царей и святителей московских». Как и Авраамий Палицын, Хворостинин уделяет много внимания своей роли в тех или иных событиях: пишет, что он старался обличать суетную гордыню Лжедмитрия и пекся о спасении его души; утверждает, что его ценил и в свое время выделил из других сам патриарх Гермоген и т.д.

Как и Иван Тимофеев, Хворостинин дает сложные, подчас двойственные и контрастные характеристики историческим деятелям той поры. Борис Годунов оказывается одновременно и властолюбивым, и боголюбивым. С одной стороны, он строит храмы, украшает города, укрощает лихоимцев; он «в мудрость житиа мира сего, яко добрый гигант, облечеся и приим славу и честь от царей». С другой стороны, сообщается о том, что он озлобил людей друг на друга, спровоцировал в своих подданных «ненавидение и лесть», восстановил рабов на господ, погубил много благородных людей и вообще «соблазни мир и введе ненависть».

Примерно в это же время создаются две повести, посвященные трагической гибели храброго полководца, особенно проявившего себя в борьбе против Лжедмитрия II, князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Князь внезапно скончался после пира у князя Боротынского, а причиной смерти в народе считали яд, который якобы дала ему жена князя Дмитрия Ивановича Шуйского Мария. Об этих событиях идет речь в «Повести о смерти и о погребении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского». К традиционным чертам «Повести…» относится пристальное внимание автора к генеалогии своего героя (Скопин-Шуйский был царского рода, принадлежал к «единой ветви с обладателем вселенной Августом, кесаре Римским» и в числе прямых предков имел «основоположника единой православной веры христианской, князя киевского и всея Руси Владимира»), упоминание о дьявольском наущении как о силе, побуждающей Марию к преступлению, сочетание элементов плача и славы (в данном случае, правда, с существенным преобладанием первого над второй). Оплакивание героя гиперболизируется: «И те же княгины, мати его и жена, пришедшее же в дом свой, и падше на стол свой ниц, плакахуся горце … слезами своими пол уливая, и слезные быстрины, аки речныя струя, на пол со стола пролияшеся».

А.С. Демин обратил внимание на описание внешности смертельно отравленного Михаила. Когда князь после пира вернулся домой, «очи у него ярко возмутилися, а лице у него страшно кровью знаменуется, а власы у него на главе, стоя, колеблются». По мнению исследователя, проявления смертельной болезни в данном случае «больше похожи на гнев: мутные, горящие глаза; налитое кровью лицо; стоящие дыбом волосы». Михаил отравлен лютым злым зельем - в результате лютость и злоба вливаются в Михаила и проявляются в нем.

Наконец, еще один труд эпохи Смутного времени - «Летописная книга», приписываемая одними учеными князю Ивану Михайловичу Катыреву-Ростовскому, а другими - князю Семену Ивановичу Шаховскому. Само название этого произведения, по мнению исследователей, неоспоримо свидетельствует о значимости для автора древнерусской летописной традиции, на которую он старается опираться, хотя и трансформирует отдельные ее элементы. Труд начинается пространным названием, которое одновременно является «анонсом», изложением содержания текста, который будет излагать историю «царствующего града Москвы» от ее начала, о происхождении великих князей московских, «о пресечении корени царского от Августа царя», о правлении Бориса Годунова и о наступлении на Москву еретика Гришки Отрепьева (Лжедмитрия I). Как и в «Сказании» Авраамия Палицына, в «Летописной книге» прозаическое изложение перемежается досиллабическими виршами.

Общей чертой литературы Смутного времени А.С. Демин считал гиперболизированное изображение чувств. Действительно, авторы того времени не скупятся на краски при описании эмоциональных переживаний. Гнев делает человека безумным, заставляет, подобно собаке, лаять на воздух и кидаться нелепыми словами, будто камнями. Горе не только вызывает речные потоки слез, но и побуждает биться головой о землю, царапать ногтями грудь. Страх вонзается прямо в человеческое сердце. Отмечая, что такое преувеличение чувств в целом не характерно для устного народного творчества, А.С. Демин обращал внимание на аналогию этой гиперболизации в песне об убийстве царевича Димитрия:

политический литература смутный российский

Не вихрь крутит по долинушке,

Не седой ковыль к земле клонится.

То идет грозный Божий гнев

За православную Русь.

По мнению А.С. Демина, «распространение новой манеры повествования о чувствах во многом было обусловлено сложившейся тяжелой обстановкой, породившей в стране ощущения неуверенности, недоверчивости и страха… Авторы использовали преувеличения, чтобы разоблачать тайное и раскрывать скрытое… Даже в документах упоминания о преувеличенных проявлениях чувств, например, обильных слезах, считались своеобразным доказательством истинности высказываний».

Исследователи литературы Смутного времени обращали внимание также на весьма заметную разношерстность писательского слоя того времени. Здесь и монах, и приказный дьяк, и князья из рода Рюриковичей, хотя и представляющие второстепенные фамилии. Все это свидетельствует о том, что профессиональных писателей еще не было, писательское сословие еще не сложилось и монополии на писательский труд в это время не было, писателем мог стать каждый желающий, руководствующийся теми или иными побуждениями - рассказать о событиях, свидетелем которых он стал; попытаться вскрыть причины событий и дать им оценку; наконец, обелить себя и представить в выгодном свете свою собственную деятельность.

2.Художественные открытия русской литературы 17 века

Основная тенденция – переход от средневекового типа литературы к новому

изменение системы жанров

Повесть (историческая, бытовая, военная)

Возникновение романа (Житие Аввукума)

Появление поэзии (силлабические вирши Полоцкого)

Драматургия (школьный, придворный театр)

Появление большого количества сатирических произведений под влиянием фольклора

Влияние жанров деловой письменности на литературу >>>

разделение литературы на художественную и деловую

Разделение литературы на официальную (элитную) и неофициальную (массовую, взаимодействующую с фольклором)

Новый тип героя

До 17 в. герой – человек, имеющий определенный официальный статус

17 в. – человек другого статуса (купеческий сын, анонимный молодец и др.). Отличительная черта такого героя – активность >>> судьба героев в их руках. Географический охват расширяется.

Усиление связей с западной литературой >>> появление западных сюжетов

Появление плутовского романа (Фрол Скобеев)

Переход жанров из одного в другой

XVII век – век перехода от средневековой литературы к литературе Нового времени

XVII век - век подготовки радикальных перемен в русской литературе. Начинается перестройка структуры литературы как целого. Чрезвычайно расширяется количество жанров за счет введения в литературу форм деловой письменности, которым придаются чисто литературные функции, за счет фольклора, за счет опыта переводной литературы. Усиливается сюжетность, развлекательность, изобразительность, тематический охват. И все это совершается в основном в результате огромного роста социального опыта литературы, обогащения социальной тематики, разрастания социального круга читателей и писателей.

Особое значение в этой перестройке литературы принадлежит изменениям действительности. События Смуты во многом потрясли и изменили представления русских людей о ходе исторических событий как якобы управляемых волей князей и государей. В конце XVI в. прекратила свое существование династия московских государей, началась крестьянская война, а с нею вместе и польско-шведская интервенция. Вмешательство народа в исторические судьбы страны выразилось в этот период с необыкновенной силой. Народ заявлял о себе не только восстаниями, но и участием в обсуждении будущих претендентов на престол.

Социальное расширение литературы сказалось и на ее читателях, и на ее авторах. С середины XVII в. появляется демократическая литература. Это литература эксплуатируемого класса. Литература, таким образом, начинает дифференцироваться.

В XVII в. - новый толчок в сторону массовости литературы - это произведения демократического характера. Они настолько массовые, что историки литературы XIX и начала XX в. признавали их недостойными изучения - своего рода «заборной литературой».

Смена иностранных влияний, которая произошла в русской литературе XVII в., также характерна для этого периода перехода к типу литератур нового времени. Обычно отмечалось, что первоначальная ориентированность русской литературы на литературы византийского круга сменяется в XVII в. ориентированностью западноевропейской . Но важна не столько эта ориентированность на западные страны, сколько ориентированность на определенныетипы литератур.

В XVII в. появился целый слой независимых от официальной письменности произведений, за которыми в литературоведении закреплен термин «демократическая сатира» («Повесть о Ерше Ершовиче», «Сказание о попе Саве», «Калязинская челобитная», «Азбука о голом и небогатом человеке» и др.). Эти произведения написаны и прозой, часто ритмизованной, и раёшным стихом (рифмованный фразовик). Они тесно связаны с фольклором и по своей художественной специфике, и по способу бытования. Памятники, относимые к демократической сатире, в основном анонимны. Их тексты подвижны, вариативны, т. е. имеют много вариантов. Их сюжеты известны большей частью как в письменности, так и в устной традиции.

«Повесть о Ерше Ершовиче» . Демократическая сатира исполнена духа социального протеста. Многие из произведений этого круга прямо обличают феодальные порядки и церковь. «Повесть о Ерше Ершовиче», возникшая в первые десятилетия XVII в., рассказывает о тяжбе Ерша с Лещом и Головлем. Лещ и Головль, «Ростовского озера жильцы», жалуются в суд на «Ерша на Ершова сына, на щетинника, на ябедника, на вора на разбойника, на ябедника на обманщика... на худово недоброво человека». В форме пародии на «судное дело» повествуется о проделках и непотребствах Ерша, «векового обманщика» и «ведомого воришки». В конце концов судьи признают, что правы Лещ «с товарищи» и выдают им Ерша головою. Но и тут Ерш сумел избежать наказания. Со второй половины XVI в., т. е. в период становления поместной системы, насилия землевладельцев над крестьянами стали нормой. Именно такая ситуация, когда «сын боярский» обманом и насилием отнимает у крестьян землю, отражена в «Повести о Ерше Ершовиче». Отражена здесь и безнаказанность насильников, которым не страшен даже обвинительный приговор.

Развитие историко-бытовой повести в XVII веке (Повесть о Горе-Злосчастии, Повесть о Савве Грудныце, Повесть о Фроле Скобееве).

«Повесть о Горе-Злосчастии».

Стихотворная «Повесть о Горе и Злочастии, как Горе-Злочастие довело молотца во иноческий чин» сохранилась в единственном списке. «Повесть о Горе-Злочастии» стоит вне традиционных жанровых систем. Оно возникло на стыке фольклорных и книжных традиций. Его питательной средой были народные песни о Горе и книжные «покаянные» стихи. Некоторые его мотивы заимствованы из апокрифов. Как и былины, «Повесть о Горе-Злочастии» сложена тоническим стихом без рифм. На основе всех этих источников неизвестный автор создал выдающееся произведение, которое достойно завершило семивековое развитие древнерусской литературы.

В повести связаны две темы - тема судьбы человека вообще и тема судьбы русского человека «бунташного века», безымянного молодца. Автор «Повести о Горе-Злочастии», согласно средневековой манере ставить любое частное событие в перспективу мировой истории, начал повествование с рассказа о грехопадении Адама и Евы, вкусивших запретного плода от «древа познания добра и зла». Но в повести изложена не каноническая легенда, а версия апокрифов, которая несколько расходится с православной традицией. В «Повести о Горе-Злочастии» эти апокрифические мотивы как бы фундамент сюжета. История безымянного русского молодца как бы эхо далеких событий. Родители дают своему чаду те же наставления, которые бог, «родитель» первого человека, преподал Адаму. Идея подобия, как увидим, и дальше отражается в сюжете «Повести о Горе-Злочастии».

Но то, что молодцу суждено пережить, уже не ставится в прямую художественную связь с библейскими событиями. Молодец сам выбирает свою судьбу.

В средние века личность поглощалась родом, корпорацией, сословием. Поведение персонажей средневековой литературы всецело подчинено этикету, и в соответствии с этим судьба зависит либо от заветов рода, либо от корпоративного (княжеского, монашеского и т. п.) кодекса. Только в XVII в., в эпоху перестройки средневековой культуры,утверждается идея индивидуальной судьбы , идея выбора самим человеком своего жизненного пути. «Повесть о Горе-Злочастии» - решительный шаг в этом направлении. Молодец выбирает «злую часть», злую долю, злую судьбу. Эта лихая бесталанная судьба персонифицирована в повести в образе Горя. Горе-Злочастие - злой дух, искуситель и двойник молодца. Этот роковой спутник неизбывен, герою не выйти из его власти, потому что сам он выбрал «злую часть».

В финале повести герой затворяется в стенах монастыря, «а Горе у святых ворот оставается, к Молотцу впредь не привяжетца!»

Уйдя из дому, молодец на чужбине снова стал на ноги, разбогател и присмотрел невесту. Значит, «преступленье вином» не привело его к бесповоротному краху.

Пока он был верен невесте, пока помышлял о «рождении человеческом», о «любимых детях», Горе было бессильно. Оно «излукавилось», явилось молодцу во сне в облике архангела Гавриила и уговорило его бросить невесту. Так произошло окончательное падение героя. Он получил индивидуальную судьбу, потому что отверг судьбу родовую. Он отщепенец, изгой, «гулящий человек». Герой «Повести» - человек раздвоенный, часто страдающий от собственного падения. «Повесть о Горе-Злочастии» драматична. Одна из замечательных ее черт - сочувствие падшему герою. Хотя автор осуждает грехи молодца, хотя автор всецело за верность родовому началу, за верность идеалам «Домостроя», - он все же не довольствуется ролью обличителя. Автор считает, что человек достоин сочувствия просто потому, что он человек, пусть падший и погрязший в грехе. Такова гуманистическая концепция «Повести о Горе-Злочастии». Это новаторская концепция, так как ранее в литературе сочувствие греховному человеку было невозможно.

Сочинения протопопа Аввакума и его роль как писателя-новатора.

В XVIIв. в искусстве все более весомо заявляет о себе индивидуальное начало.Литература превращается в арену борьбы идей, а писатель становится личностью - со своей, только ему присущей, неповторимой творческой манерой.

Ярче всего индивидуальное начало проявилось в творчестве протопопа Аввакума (1621-1682). Этот знаменитый вождь старообрядчества стал писателем уже в зрелом возрасте. До сорока пяти лет он брался за перо редко, от случая к случаю. Все известные произведения были написаны в Пустозерске. Здесь он находился в заточении последние пятнадцать лет своей жизни и «за великие на царский дом хулы» его возвели на костер.

В молодые годы Аввакум не собирался посвятить себя литературному творчеству. Он избрал другое поприще - поприще борьбы со злоупотреблениями церкви и государства, поприще устной проповеди, живого и прямого общения с людьми.

Аввакум никогда не менял своих убеждений. По духу и темпераменту он был борцом, полемистом, обличителем.

В Пустозерске у него не было слушателей, и ему не осталось ничего другого, каквзяться за перо.

Аввакум в Пустозерске написал множество челобитных, писем, посланий, а также такие обширные произведения, как «Книга бесед», в которую входит 10 рассуждений на различные вероучительные темы; как «Книга толкований» - она включает толкования Аввакума на псалмы и другие библейские тексты; как «Книга обличений, или Евангелие вечное», содержащая богословскую полемику Аввакума с его «соузником» дьяконом Федором. В Пустозерске Аввакум создал и свою монументальную автобиографию, свое замечательное «Житие» (1672), которое перерабатывал несколько раз.

Как по происхождению, так и по идеологии Аввакум принадлежал к социальным низам . Долгий и горький жизненный опыт убедил Аввакума в том, что простому народу живется на Руси тяжело.Идея равенства - одна из любимых идей Аввакума . Демократизм пронизывает идеологию и эстетику Аввакума. Во всех своих произведениях, и прежде всего в «Житии», Аввакум обнаруживает поразительный талант стилиста. Он владеет «русским природным языком» с какой-то особенной свободой и гибкостью. Одна из причин этого в том, что Аввакум ощущает себя не пишущим, а говорящим. Он называет свою манеру изложения «вяканьем» и «ворчаньем».

Беседа Аввакума глубоко эмоциональна. Впервые в древнерусской литературе автор много пишет о своих переживаниях, о том, как он «тужит», «рыдает», «вздыхает», «горюет». Впервые русский писатель дерзает сравнивать себя с первыми христианскими писателями - апостолами. Создавая «Житие», Аввакум в известной мере пользовался агиографическим каноном.

И все же Аввакум решительно реформирует агиографическую схему . Он - впервые в русской литературе - объединяет автора и героя агиографического повествования в одном лице. С традиционной точки зрения это недопустимо, ибо прославление себя есть греховная гордыня. Символический слой «Жития» также индивидуален: Аввакум придает символическое значение таким «бренным», ничтожным бытовым деталям, какие средневековая агиография вообще, как правило, не отмечала.

Символическое толкование бытовых реалий крайне важно в системе идеологических и художественных принципов «Жития». Аввакум яростно боролся с реформой Никона. Коль скоро рушится православие, значит, гибнет и Древняя Русь. Поэтому он так любовно, так ярко описывает русский быт, в особенности семейный.

«Житие» Аввакума - не только проповедь, но также исповедь. Искренность - одна из самых поразительных черт этого произведения. Это не только писательская позиция, это позиция страдальца, «живого мертвеца», который покончил счеты с жизнью и для которого смерть - желанное избавление.

Силлабическая поэзия и творчество Симеона Полоцкого.

Создателем регулярной силлабической поэзии стал в Москве белорус Симеон Полоцкий. (Силлабика - принцип деления стиха на ритмические единицы, равные между собой по числу слогов, а не числу ударений и месту их расположения ).

В Москве Симеон Полоцкий продолжал начатую на родине деятельность педагога. Он воспитывал государевых детей, открыл латинскую школу неподалеку от Кремля. Симеон Полоцкий также учредил еще одну должность - должность придворного поэта, дотоле в России неизвестную. Любое событие в царской семье - браки, именины, рождения детей - давало Симеону Полоцкому повод для сочинения стихотворений «на случай». Эти стихотворения поэт к концу жизни собрал в огромный «Рифмологион, или Стихослов» (этот сборник дошел в черновом автографе и опубликован лишь в извлечениях).

Наследие Симеона Полоцкого очень велико. Подсчитано, что он оставил по крайней мере пятьдесят тысяч стихотворных строк.

Кроме «Рифмологиона», это «Псалтырь рифмотворная» (стихотворное переложение «Псалтыри», напечатанное в 1680 г.) и оставшийся в рукописях колоссальный сборник «Вертоград (сад) многоцветный» (1678) - своего рода поэтическая энциклопедия, в которой стихотворения расположены в алфавитном порядке. В «Вертограде» насчитывается 1155 названий, причем под одним заглавием часто помещается целый цикл - от двух до двенадцати стихотворений.

«Вертоград многоцветный» - это поэтическая энциклопедия, в которой Симеон Полоцкий хотел дать читателю широчайший свод знаний - прежде всего по истории, античной и средневековой западноевропейской. Здесь соседствуют мифологические сюжеты и исторические анекдоты о Цезаре и Августе, Александре Македонском, Диогене, Юстиниане и Карле Великом. «Вертоград» дает сведения о вымышленных и экзотических животных - птице-фениксе, плачущем крокодиле, страусе, о драгоценных камнях и проч. Здесь мы найдем также изложение космогонических воззрений, экскурсы в область христианской символики.

Этот «музей раритетов» отражает несколько основополагающих мотивов барокко - прежде всего идею о «пестроте» мира, о переменчивости сущего, а также тягу к сенсационности, присущую барокко. Однако особенность «музея раритетов» в том, что это музей словесности.

Слово воспринималось как инструмент преобразования мира, как средство создания новой европейской культуры. Поэтому просветительные планы Симеона Полоцкого были прежде всего планами гуманитария.