Сказание о Вавилонском царстве: Анатолий Филиппов читать книгу онлайн, читать бесплатно
СЛОВО О ВАВИЛОНѢ, О 3 ОТРОКЪ. ПОСЛАНИЕ ОТ ЛЕУКИЯ ЦАРЯ, А ВО КРЕЩЕНЬИ НАРЕЧЕНАГО ВАСИЛИЯ, ЕЖЕ ПОСЛА В ВАВИЛОНЪ ИСПЫТАТИ ЗДНАМЕНИЯ У СВЯТЫХ ТРЕХЪ ОТРОКЪ ОНАНЬИ, ОЗАРЬИ, МИСАИЛА
СЛОВО О ВАВИЛОНЕ, О ТРЕХ ОТРОКАХ. ПОСОЛЬСТВО ЦАРЯ ЛЕВКИЯ, НАРЕЧЕННОГО В КРЕЩЕНИИ ВАСИЛИЕМ, КОТОРЫЙ ПОСЫЛАЛ В ВАВИЛОН ИСПРОСИТЬ ЗНАМЕНИЯ У СВЯТЫХ ТРЕХ ОТРОКОВ — АНАНИИ, АЗАРИИ, МИСАИЛА
А первое посла 3 человѣкы крестьяньскаго роду и сурьскаго. Они же рекоша: «Неподобно нам тамо ити, но пошли из Грекъ гричина, из Безъ обяжанина, из Руси русина». И посла, яко хотяхут.
Сначала он хотел послать трех человек, христиан сирийского рода. Они же сказали: «Не подобает нам идти туда, но пошли из Греции грека, из Обезии обежанина, из Руси русина». И он послал тех, кого они хотели.
Бяше близъ Вавилона за 15 дний, рече имъ царь Василѣй: «Аще будетъ зднамение святыхъ здѣ, да не отлучюся от Ерусалима, но буду подобникъ вѣрѣ хрестьяньстѣй и поборникъ на врагы иновѣрныя за род хрестьяньскый».
Когда они были за пятнадцать дней пути до Вавилона, сказал им царь Василий: «Если будет здесь знамение святых, то не отрекусь от Иерусалима, но буду поборником веры христианской и защитником от врагов иноверных рода христианского».
И поидоша 3 мужи, Гугрий грѣцинъ, Яковъ обѣжанинъ, Лаверъ русинъ, и ехали 3 неделѣ до Вавилона. И приидоша тамо и не видиша града: оброслъ бо бяше былиемъ, яко не видити полаты. Они же пустиша кони и нашли бо бяху путець, малаго звѣри хождение. Бяше бо в былии томъ елико трава, а двѣ части гада, но не бысть им страха. И поидоша путемъ тѣмъ и приидоша ко змию.
И пошли три мужа, грек Гугрий, Яков обежанин, Лавер русин и ехали до Вавилона три недели. А когда пришли туда, не увидели града: весь быльем порос так, что не видно было палат. Пустили они коней и нашли тропу, которую протоптали малые звери. В зарослях же тех было лишь часть травы, а две части гадов; но не было у них страха. И они пошли тем путем и пришли к змию.
Бяшет ту лѣствица от древа купариса прилождена чрез змѣя, а написано бо бяше на ней 3 слова: грѣческы, обезскы, рускы. 1-е слово грѣческы: «Котораго человѣка Богъ принесеть к лествицѣ сей...» 2-е слово обезскы: «Да лѣзеть чрес змѣя без боязни...» Третьее слово рускыи: «Да идеть с лѣствицѣ чресъ полаты до часовницѣ». Бяшеть бо лѣствиця та 18 степенѣй: така бяшеть толстота змѣя того. Взидоша горѣ, оже тамо — другая лѣствиця внутрь, написано тако же.
Чрез змия была положена лестница из древа кипариса, а на ней — надпись на трех письменах: по-гречески, по-обежски и по-русски. Первая надпись по-гречески: «Которого человека Бог приведет к лестнице сей...» Вторая надпись по-обежски: «Пусть лезет чрез змия без боязни...» Третья надпись по-русски: «Пусть идет с лестницы чрез палаты до часовни». И была та лестница из восемнадцати ступеней: такова толщина того змия. Взошли они на верх ее, а там — другая лестница, внутрь града, и написано на ней то же.
И преидоша чрес полаты, бяху бо полаты полны гада, но не створиша им ничто же.
А когда они проходили через палаты, были палаты полны гадов, но не причинили им никакого вреда.
Они же пришедше и влѣзоша в церковъ, и наполнишася благоухания уста их: бяху бо много дѣяния въ церкви написана. И поклонишася гробомъ святыхъ 3-хъ отрокъ Онаньи, Озарьи и Мисаила и ркоша: «Приидохомъ к вам по Божию изволению и великаго царя Василия богохранимаго просить от вас зднамения». И стояше клубокъ на гробѣ Онаньинѣ златъ с камениемъ драгымъ с жемцюгом украшеным, полнъ мура и ливанъ, и стекляницю, того не видихом. Мы же, вземше ис кубка того, быхомъ веселѣ. И воставше от сна, мыслихомъ взяти кубокъ с виномъ и нести ко царю. И бысть нам глас от гроба въ 9-й час дни: «Не возмете зднамения здѣ, но идите в царевъ домъ, возмите зднамение!» Они же ужасны быша велми. И бысть имъ глас 2-е: «Не ужасайте, идите!»
Когда же они подошли к церкви и вошли в нее, наполнились благоуханием уста их, ибо в церкви написано было много деяний святых. Поклонились они гробам святых трех отроков — Анании, Азарии и Мисаила — и сказали: «Пришли к вам по велению Божию и великого богохранимого царя Василия просить от вас знамения». И стоял на гробе Анании златой кубок, украшенный дорогими камнями и жемчугом, полный мира и Ливана, и стеклянная чаша, подобной которой и не видывали. Они же, отлив из кубка того, возрадовались. А восстав от сна, подумали было взять кубок с вином и нести к царю. Но был им глас от гроба в девятый час дня: «Не отсюда возьмете знамение, но идите в царев дом, там получите знамение!» Они же пришли в ужас. И был им глас вторично: «Не ужасайтесь, идите!»
Они же вставше идоша. Бяше бо царева полата от часовницѣ. И внидоша в цареву полату и видиша ту одръ стоящъ, и ту лежаше 2 вѣнця: царя Навходоносора и царицѣ его. Они же вземше, видиша грамоту, написано грѣческымъ языком: «Си вѣнци створенѣ бысть, егда Навходоносоръ царь створи тѣло златое и постави на полѣ Дирѣлмсгьй». Бяху бо вѣнци тѣ от камени самфира, измарагды и жемчюга великаго и злата аравита. «Си венци сокров ены бысть доселѣ, а ныни положена бысть и на царѣ богохранимом Василии и царѣцѣ блаженнии Александрѣ молитвами святых 3 отрок».
И встав, они пошли. Царева же палата была у часовни. И когда они вошли в цареву палату, увидели они одр, а на нем — два венца: царя Навуходоносора и царицы его. Они же, взяв их, увидели грамоту, написанную греческим языком: «Эти венцы сделаны были, когда царь Навуходоносор воздвиг золотого идола и поставил его на Дирелмесском поле». И были те венцы из сапфира, изумруда, крупного жемчуга и аравийского золота. «Доселе венцы эти были сокрыты, а ныне молитвами трех святых отроков должны быть возложены на царе богохранимом Василии и блаженной царице Александре».
И вшедъ въ 2-ю полату и видѣша запоны и памфиры царьскыя, идѣ же прияша руками, и бысть все, акы прах. И бяхут ту ларцы со златомъ и сребром, и отвергше, видиша злато и сребро и камение многоцѣнное и драгое. И взяша камень великых числомъ 20 донести цареви, а собѣ, яко могут отнести, и взяше кубокъ таковъ же, яко же у трех отроков.
А войдя во вторую палату, увидели они царские одежды, порфиры, но едва прикоснулись к ним руками, как все обратилось в прах. И стояли тут ларцы со златом и серебром, и открыв их, увидели они золото, серебро и драгоценные камни. И взяли они двадцать крупных камней, чтобы отнести царю, а себе — столько, сколько могли унести, да взяли кубок, такой же, как у трех отроков.
И приидоша къ церкви и вшедше поклонишася трем отрокомъ, и не бысть им глас. И начаша тужити, и вземше от кубка того, испивше и быхомъ весели. И бысть им глас заутра свитающи дни неделному и рекошач имъ: «Умыемъ лице свое!» И узрѣвше кубокъ церковный с водою, и умывше лица своя, и воздаша хвалу Богу и трем отрокомъ. Отпѣвше и заутренюю и часы, и бысть имъ глас яко: «Взясте зднамение, поидите путемъ своим, Богомъ водими, къ царю Василию». Они же, поклонишася, испивше по 3 стекляницѣ и поидоша къ змии. И прислонивше лѣствицю, полѣзоша чрес змѣя, и принесоша все, еже имѣяху.
И вернулись они к церкви и, войдя в нее, поклонились трем отрокам, но не было им гласа свыше. И стали они тужить, но, отпив из кубка того, возрадовались. А утром на рассвете воскресного дня был им глас, изрекший: «Умоем лица свои!» И они увидели кубок церковный с водою, умыли лица свои и воздали хвалу Богу и трем отрокам. Когда же они отпели заутреню и часы, был им глас такой: «Знамение вы взяли, теперь, ведомые Богом, пойдите путем своим к царю Василию». Они же поклонились, испили по три чаши и пошли к змию. И, прислонив лестницу, полезли через змия, и понесли все, что взяли.
Сынъ жѣ обѣжанинъ, именемъ Яковъ, запенъся съ 15 степени и полетѣ долу и убуди змѣя. И въсташа на змѣи чешуя, акы волны морьскыя. Они же, вземше друга своего, поидоша сквозѣ былие с полудни и видѣша коня и другы своя. Егда начаша вскладывати бремя на своя коня, и свистну змѣй. Они же от страха быша акы мертвии.
Сын же обежанин, именем Яков, запнулся на пятнадцатой ступени, полетел вниз и разбудил змия. И поднялась на змии чешуя, как волны морские. Они же, подхватив друга своего, пошли сквозь заросли и к полудню увидели коней и своих слуг. А когда начали они укладывать на коней своих бремя, свистнул змий. И они от страха пали замертво.
А гдѣ стояше царь Василѣй, ожидая дѣтей своих, — бяшеть я нарекъ собѣ акы дѣтѣй, — бяше бо змѣя того свистъ и тамо. И падше от свиста того, ослеплѣ бяхут, и мнозѣ от стадъ их изомроша, яко до 3000: подошелъ бо бяше за 15 дний. И отступиша от того мѣста за 16 дний и рече: «Уже мои дѣти мертвѣ». И пакы рече: «Еще пожду мало».
Свист змия достиг и того места, где стоял царь Василий, ожидая детей своих, — ибо нарек он их своими детьми. От свиста того ослепли и пали замертво многие из братии их, до трех тысяч, ибо царь подошел к Вавилону на пятнадцать дней пути. И отступил он от того места на шестнадцать дней пути и сказал: «Уже дети мои мертвы». А затем сказал: «Еще подожду немного».
Сии же въставше, яко от сна, и поидоша, и постигоша царя за 16 дний, и пришедше, поклонишася цареви. И рад бысть царь и вси вои его. И сказавше ему по единому.
А те, вставши, как ото сна, пошли, и настигли царя за шестнадцать дней пути, а, прийдя, поклонились царю. И рад был царь и все войско его. И они рассказали ему все, — каждый особо.
Патриарх же взем 2 вѣнца и, прочетъ грамоту, възложи на царя Василия и на царицю на Александрѣю, родомъ арменина наречеся. Царь же, вземъ кубокъ, повелѣ наполнити сухимъ златом, а камений 5 драгих посла въ Ерусалимъ к патриарху. А что собѣ принесоша, поведавше царевѣ злато и сребро и камение драгое и жемчюгъ великый. Царь же не взяше ничего же, но еще дасть имъ по 3 перпера злата. И отпусти я и рече им: «Поидѣта с миромъ, гдѣ суть отци ваши и матери, и прославите Бога, и 3 отрокы, и царя Улевуя, а во крещеньи нареченнаго Василия».
Патриарх же взял два венца и, прочитав грамоту, возложил их на царя Василия и на царицу Александрию, родом из Армении. Царь же, взяв кубок, повелел наполнить его чистым золотом да пять дорогих камней послал в Иерусалим к патриарху. И обо всем, что они принесли для себя, — о золоте и серебре, о драгоценных камнях и крупном жемчуге, — посланцы поведали царю. Царь же не взял себе ничего, но и еще дал им по три золотых монеты. И отпустил их, сказав им: «Идите с миром туда, где отцы ваши и матери и прославляйте Бога и трех отроков, и царя Улевуя, в крещении нареченного Василием».
Царь же оттолѣ восхотѣ ити во Индѣю. Давидъ же царь критьскый рече: «Поиди на страны полунощныя, на врагы иновѣрныя, за род крестьянескъ!»
Оттуда царь хотел было идти в Индию. Давид же, царь критский, сказал: «Пойди на страны северные, на врагов иноверных, за род христианский!»
Слово ο Вавилонѣ, ο 3 отрокъ. — Согласно Библии (Дан. 3) три отрока: Анания, Азария и Мисаил — во время пленения Иерусалима Навуходоносором были отправлены им в Вавилон, в халдейскую школу; за отказ поклоняться языческому идолу были брошены в горящую печь, но остались невредимы. Вавилон в данном памятнике, изображенный как царство змей, является символом враждебных языческих сил, а три вавилонских отрока символизируют вечное, неистребимое христианское начало.
Послание от Леукия царя, аво крещеньи нареченаго Василия... — Под таким двойным именем фигурирует в русском варианте легенды обобщенный образ византийского императора (это не только Лев VI Философ устной византийской легенды), его второе имя «Василий» (базилевс) с греческого — «царь», «государь», — по замыслу автора, должно было воплощать представление об идеальном византийском императоре, как истом поборнике православной веры.
...из Безъ обяжанина... — Термин «Без», «Обез» в русской исторической литературе вплоть до XVI в. был основным словом, обозначающим Грузию.
Мы же... — Для впечатления достоверности изложение иногда ведется от лица очевидцев.
...царя Навходоносора — Вавилонский царь Навуходоносор II (605—562 гг. до н. э.) дважды пленял Иерусалим, уводя его жителей в Вавилонию. При нем велось большое строительство, был возведен новый царский дворец, а Вавилон превращен в неприступную крепость.
...створи тѣло златое и постави на полѣ Дирѣлмстѣй. — Идол, поставленный Навуходоносором на левом берегу р. Тигр, на равнине Деире (поле Дирелмесском, Деирасте) (Дан. 3.1).
...и царѣцѣ блаженнии Александрѣ... — Под пером автора русской версии легенды, соправитель Льва VI Философа, его брат Александр, превращается в соправительницу — царицу; оба византийских императора были родом из армян.
...Сынъ жѣ обѣжанинъ, именемъ Яковъ, запенъся съ 15 степени и полетѣ долу... — Русский автор обыгрывает одно из значений имени Яков — «запинатель».
...и на царицю на Александрѣю, родомъ арменина наречеся. — См. сноску 7.
...пo 3 пepпepaзлата. — Испр., в рукописи: верапра; перпер — название византийской золотой монеты времен крестовых походов.
...Давидъ же, царь критьскый... — Критскому царю дано имя мудрого библейского царя.
Программой рекомендуется и насыщенное библейскими мотивами "Сказание о Вавилонском царстве" . Это сказание можно рассматривать как своеобразный памятник литературы XV века, переходный жанр от легенды к сюжетному повествованию. В нем рассказывается, как царь Левкий-Василий послал трех юношей: грека Гугрия, "обежанина" Якова и русина Лавра добыть из Вавилона "знамения", принадлежащие трем святым библейским отрокам. В развалинах Вавилона они видят огромного спящего змея и надписи над ним на родных языках послов. Надписи открывают юношам путь к сокровищам. В царском дворце они находят венцы царя Навуходоносора, драгоценные камни и кубки. Выпив вино из кубков, послы хмелеют. Возвращаясь домой, они случайно будят змея, он просыпается и издает свист, от которого люди падают, как мертвые. Змеиный свист через пятнадцать дней долетает до стана Василия, и его войско падает на землю замертво. Через некоторое время послы царя пробуждаются от сна и возвращаются из Вавилона со "знамениями".
Сказание — своеобразный памятник, в котором сочетаются легенда о добывании царских знамений, связанная с библейским повествованием о трех отроках, и рассказ о приключениях, близкий к сказке.
Памятник включен в житийный сборник "Великие Минеи Четии".
К переводным повестям XVII века относится "Повесть о Бове королевиче" . В ней широко используется поэтика фольклора, сказочная речь, что превращает ее в "книгу народную". Ее герои близки и понятны русскому читателю. Повесть является примером того, как литературное произведение выступает в его фольклорном бытовании.
Повесть пользовалась большим успехом у читателей XVIII века. Сюжет повести подвергали поэтической обработке Г.Р. Державин, А.Н. Радищев и А.С. Пушкин.
"Повесть о Бове королевиче" — сказание о подвигах рыцаря Бовы де Антона, сложившееся в средневековой Франции. Пришедшая на Русь в сербско-хорватском переводе в XVI веке, затем пересказанная по-белорусски и упомянутая среди литературных произведений XVII века, повесть была широко распространена вплоть до начала XX столетия. На русской почве шел процесс ее переработки, сближения с волшебной сказкой. В ней преобладает приключенческое начало. Известно несколько редакций повести.
Действие сказки начинается словами: "Не в коем было царстве, в великом государстве, в славном городе во Антоне жил-был славный король Видон". Это сказочный зачин. И в дальнейшем все напоминает сказку. Главным действующим лицом является злодейка — мать Бовы, королева Милитриса, которая извела своего мужа и вышла замуж за короля Додона. Она пыталась погубить сына. Спасаясь от козней злой матери, Бова бежал в Армянское царство и поступил на службу к королю Зензевею. Там он влюбился в дочь Зензевея Дружневну. С той поры начинаются его приключения: борьба с соперниками, которые сватаются к Дружневне, с королем Маркобруном, добивающимся ее руки, поединок с богатырем Лукопером, сыном царя Салтана Салтановича. Лукопер предстает в обличье, очень близком к былинному Идолищу (былина "Илья Муромец и Идолище поганое"): "глаза у него аки пивной котел, а промеж очми добра мужа пятдь, а промеж ушми колена стрела ляжет, а промеж плечми мерная сажень".
Бова как сказочный герой проходит через ряд приключений: участвует в битвах и побеждает многочисленное войско, попадает в плен, в заточение, бежит из плена, похищает Дружневну, теряет и вновь находит ее. Повесть завершается счастливым концом, как в народной сказке, герой возвращается в родной город. Он мстит за отца, убивает Додона и преступную мать. "И почел Бова жить на старине с Дружневною, да и с детьми своими — лиха избывати, а добра наживати".
Повесть близка к сказке и перешла в фольклор. Образ Бовы близок к образам былинного эпоса. Он наделен теми же чертами, что и богатыри в сказках: храбр, честен, борется за правду и справедливость, обладает огромной физической силой, красотой внешней и внутренней. У него есть добрый конь богатырский и меч-кладенец. Так же, как и в народном эпосе, изображаются и противники Бовы. В повести много сказочных элементов: лепешки, замешанные на змеином сале Милитрисой с целью отравить Бову, появление Бовы в образе старца накануне свадьбы Дружневны с Маркобруном, сонное зелье, которым девушка поит Маркобруна и т.д. Типичны в повести и сказочные зачины и концовки, сказовая манера "замедленного повествования".
Первоначально принадлежавшая к жанру рыцарского романа, "Повесть о Бове королевиче" в древнерусской литературе воспринималась как волшебная сказка.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
- Исходя из содержания "Повести о Бове королевиче", покажите ее сказочный характер: композиция, образы героев, изобразительно-выразительные средства.
- Сопоставьте "Повесть" с русскими былинами Киевского цикла: "Илья Муромец и Идолище поганое", "Алеша Попович и Тугарин", "Алеша и Добрыня".
- Прочитайте отрывок из незаконченной поэмы А.С. Пушкина "Бова". Как Пушкин поэтически обработал известный сюжет?
- Какое место занимает "Повесть о Бове королевиче" в развитии литературы XVII века?
«Сказание о Вавилонском царстве » - народно-литературное произведение, сохранившееся в рукописях XVI-XVII веков. Сюжет сказания - история чудесного падения Вавилонского государства, которое потом населили лютые звери и огромный змей, лежащий вокруг целого города. Византийский император Лев (вероятно, Лев VI Философ) посылает послов в Вавилон за знамением; послы возвращаются с царским венцом царя Навуходоносора и с греческой грамотой, по которой верховная власть, по Божьему повелению, должна перейти к византийским императорам.
Это первоначальный остов византийской легенды, к которой с течением времени приделано русское окончание: византийский царь Василий посылает князю Владимиру Киевскому «сердоликову крабицу со всем виссоном царским» и шапку мономахову, «иже взято от Вавилона».
«Сказание о Вавилонском царстве» совсем сходно со «Повестью о новгородском белом клобуке» и подчёркивает бытовавшее в России того времени мнение, считавшее Византию источником светской и духовной власти. Вместе с тем оно знаменует сознание всемирного могущества русского царя и главы русской церкви.
По мнению А. Н. Веселовского (статья в «Славянском сборнике», т. II и «Archiv für slav. Phil.», т. II), сказание перешло в древнюю Русь путем южнославянских переводов, а в свою очередь Византия унаследовала его из ирано-семитской народной словесности. Этот же ученый замечает (приложение к XLV т. «Записок Императорской Академии Наук»), что мотивы вавилонской повести были включены в житие святых Кирика и Улиты.
Сюжет, сходный с окончанием русской редакции повести о Вавилонском царстве, представляет «Сказание о великих князех Владимерских», где говорится о том, что император Константин Мономах прислал Владимиру, князю русскому, венец царский и «крабицу сердоличну». Какое сказание древнее - нельзя сказать с полной достоверностью. Может быть, сперва перешло в Россию византийское сказание о передаче императорской власти византийскому царю и получило тотчас же русскую окраску, так что все сказанное об императоре Льве было повторено с переменой имен: Навуходоносора на Василия и Льва на Владимира; затем, с течением времени первая часть совсем была отброшена, а осталось только распространенное русское окончание, развившееся таким образом в самостоятельное «Сказание о князех Владимерских». А может быть, наоборот, исторические традиции о принятии христианства из Византии стали со временем принимать, вместо религиозной, политическую окраску и таким образом могло появиться «Сказание о Владимирских князьях» совсем самостоятельно на русской почве; потом же, когда из Византии было принесено в Россию «Сказание о Вавилонском царстве», русская повесть естественно к ней примкнула и с ней слилась. К последнему мнению склоняется А. Н. Пыпин в своем «очерке литературной истории старинных повестей и сказок русских». И. Н. Жданов, в своём исследовании «Повести о Вавилоне»r приводит две народные сказки о путешествии в Вавилон Феодора Бормы и Бормы Ярыжки за царским венцом и скипетром. Обе они служат отражением повести о посольстве в Вавилон императора Льва с присоединением других сюжетов мифологического содержания, например мифа о Полифеме или Лихе Одноглазом, сказок о благодарных животных и т. п. Старорусские сказания о Вавилоне Жданов разделяет на три отдела: «Притча о Вавилоне граде», или «Повесть города Вавилона», «Послание от Льва в Вавилон» и «О женитьбе Навуходоносора». Все эти рассказы совершенно перемешаны в русской литературе и известны только по поздним спискам.
Примечания
- И. Н. Жданов Повести о Вавилоне и сказание о князех владимирских. Журнал Министерства народного просвещения, часть 276, 1891. С. 247 - books.google.com/books?id=yxcFAAAAYAAJ&pg=RA4-PA247.
Источники
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. : 1890-1907.
скачатьДанный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 16.07.11 04:39:47
Похожие рефераты: О вавилонском пленении церкви , СКАЗАНИЕ О ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЕ
Сказание о Троянской войне известно в рукописях
под заглавием "Притча о кралех". Это сказание возникло не на
основании поэм Гомера, а на позднейших преданиях, свяанных с именами Диктиса
и Дарета. Диктис был грек с острова Крита, спутник Идоменея. Он, будто
бы, описал Троянскую войну; и его поисание долго оставалось в неизвестности.
При Нероне произошло однажды землетрясение, вследствии которого раскрылась
могила Диктиса, в которой хранилось его произведение. Соответственно своему
происхождению Диктис симпатичными чертами изображает греческих героев
и называет варварами троянцев, которые ругаются над трупами врагов. Сказание
Диктиса сохранилось в латинском переводе. С противоположной точки зрения
излагает Троянскую войну Дарте, который был троянским жрецом Гефеста и
написал фригийскую Илиаду: он сочувственными чертами изображает троянцев.
Сказание Дарета пользовалось особенной популярностью у западно-европейских
народов, возводивших свое культурное начало к Риму, а через Рим к Энею
и Трое. Это сказание сохранилось в латинском переводе с именем Корнелия
Непота. Сказания о Троянской войне имеются в хрониках Малалы и Манассии,
переведенные на древнеболгарский язык.
Сказания и Диктиса, и Дарета не представляют
такой поэтической обработки, как "Александрия": это сжатый перечень
событий, свидетелями которы будто бы были Диктис и Дарет.
В "Притче о кралех" в начале описывается
Троянская местность и излагается родословная царей до Приама, затем идет
самый рассказ. Гекуба видит зловещий сон: сын, который у нее родится,
будет причиной гибели Трои. Чтобы предотвратить эту участь, родившегося
мальчика, Париса (Парижа), забрасывают. Он воспитывается пастухами. На
свадьбе Пелея Парис решает спор трех богинь в пользу Венеры, которая обещает
ему прекрасную Елену. Кассандра, вещая пророчица троянская, предостерегает
Париса от поездки к царю Менелаю. Но он не слушается этих предостережений,
отправляется в Грецию, объясняется Елене в любви и несмотря на предостережение
Елены увозит ее в Трою. Далее, события от похода греческих царей и до
смерти Полимнестора излагаются сжато и кратко. Оканчивается "Притча
о кралех" следующим выводом: "Так кончилось троянское кралевство..
так Бог смиряет возносящихся и семя нечестивых истребляет, как провозвестил
пророк, говоря: я видел нечествивого превозносящимся и высящимся и прошел
мимо, и не нашлось его место, потому что Бог праведен и любит правду,
а пути нечестивых истребляет и своею мышцею гордым противится, а право
ходящим дает благодать и не лишает добра ходящих незлобою". Этот
вывод, сделанный, вероятно, славянским переводчиком, чисто внешним образом
привязан к "Притче" и внутренно с нею совершенно не связан.
ПОЭМА "ДЕВГИЕВО ДЕЯНИЕ"
Девгений, герой сказания русско-славянской
редакции, соответствует Василию Дигенису Акриту, герою визатийской поэмы
X в. Она состоит из 10 песен, в которых рассказывается о происхождении
Дигениса и изображаются его подвиги в борьбе с сарацинами на границах
Византии недалеко от Евфрата. Содержание ее таково.
У вдовы знаменитого, в царствование Феодоры
и Льва Мудрого, деятеля Андроника Дуки было пять сыновей и одна дочь,
отличавшаяся замечательной красотой. Однажды, когда мать была в церкви,
а братья на охоте, аравийский царь Амир (Эмир) похищает красавицу. Мать
посылает в догонку за Амиров сыновей. Братья отправляются и догоняют Амира.
Они укоряют его за то, что он "татьбою" увез сестру, и требуют
ее возвращения. Амир, указывая на гору, сообщает им, что там лежит труп
их сестры, которая убита им. Братья ищут труп сестры и, не найдя его,
возвращаются к Амиру с угрозами. Тогда Амир говорит им, что сестра их
жива, и он ее любит; из любви к ней он готов отречься от Магомета и поселиться
в пределах империи. Братья, увидевшись с сестрой, спросили ее, как обращался
с ней Амир. Сестра описала почтительное и безукоризненное поведение Амира
и заявила, что, если Амир крестится, то лучшего зятя им и не нужно, потому
что он и славою славен, и силою силен, и мудростию мудр, и богатством
богат. Братья согласились, и Амир, собрав свои сокровища, отказался от
царства и куехал в Византию. Амир принимает крещение и вступает в брак,
который торжественно отпразднован.
Мать Амира, узнав об отъезде сына, посылает
ему письмо, в котором укоряет его за измену вере предков и требует, под
угрозой проклятия, вернуться назад. Амир решается поехать увидеться с
матерью и затем вернуться назад. Ему удается склонить мать принять христианство,
и она приезжает в Византию с сыном.
У Амира рождается сын Василий, получивший
название Дигениса (двоюродный, т.е. от отца-сарацина и матери-гречанки),
в русско-славянских переводах - Девгения. Дигенис растет не по дням, а
по часам. Он очень рано совершает на охоте ряд подвигов, приводящих в
восхищение его отца и дядей. Его красота поразительна.
Когда воспитание Дигениса окончилось, Амир
исключительно отдается подвигам благочестия, а Дигенис делается начальником
палликаров, сталкивается в апелатами-разбойниками, и его имя скоро приобретает
известность и наводит страх.
В это время до Дигениса донеслись слухи
о красоте Евдокии, дочери стратига Дука. Дигенис почувствовал к Евдокии
любовь. Стратиг Дука не хочет отдавать своей дочери за Дигениса. Тогда
Дигенис, с согласия Евдокии, похищает ее. Дука посылает за ним в погоню
своих сыновей. Дигенис сражается с ними и выбивает их из седла. Дука вынужден
согласиться на брак дочери с Дигенисом. Брачные празднества продолжаются
три месяца. Вся природа принимает участие в торжестве: земля расцвела
от веселья, горы пляшут, скалы поют, реки замедлили свое течение.
После свадьбы Дигенис отправляется с женой
к границам для их защиты. Он совершает множество подвигов в борьбе с богатырями
и зверями и получает позвище Акрита (непобедимого). Он борется с драконом,
напавшим на Евдокию, поражает льва, принимает поединок с тремя предводителями
апелатов-разбойников и побеждает всех. Один из предводителей Филопапп,
призывает против Дигениса воинственную девушку Максимо, происходившую
от амазонок. В поединке Дигенис побеждает Максимо. По просьбе Максимо
поединок возобновляется на следующий день. Максимо является в роскошной
одежде, в золотом панцыре и на белоснежном коне. Дигенис ранил Макксимо
в пальцы правой руки, и она роняет свой меч. Максимо предлагает Дигенису
свою любовь. Дигенис изменяет своей жене. Жена, подозревая, почему ее
муж долго не возвращался после второго поединка с Максимо, прощает проступок
мужа и опасается только Божьего правосудия над ним. Дигенис не решается
сознаться перед женой в своем проступке и успокаивает ее: "Максимо
была ранена: я перевязал ее руку. Вот почему я замешкался, душистое мое
яблоко, потому что не хочу прослыть убийцей женщин".
В последних песнях поэмы изображается жизнь
Дигениса в его прекрасном дворце на берегу Евфрата, описывается смерть
его отца, матери и его собственная смерть. Жена не пережила смерти своего
мужа.
Русско-славянская редакция поэмы имеет некоторые
существенные отличия от греческой: во-первых, историческая, географическая
и генеалогическая сторона поэмы в русско-славянской редакции стерта, и
поэма приняла характер сказки, действие которой совершается за тридевять
земель в тридесятом царстве. Даже отдельные подробности носят сказочный
характер; так, мать Амира не грамоту шлет своему сыну, а посылает трех
сарацин, которые должны увезти обратно царя с любимой им девушкой; дает
она им три вещие книги и трех коней: один конь-ветреница, другой - гром,
третий - молния; сарацины, выведя Амира, сядут на ветреницу, и никто не
в состоянии будет увидеть их; когда они войдут в сарацинскую землю и сядут
на гром-коня, тогда все аравитяне услышат об этом; а когда сядут на коня-молнию
они станут невидимы в греческой земле. Во-вторых, отдельные эпизоды подверглись
изменениям; так, напр., подвергся существенным изменениям эпизод с Максимо;
побежденная Максимо умоляет Девгения вступить с ней в брак: "тогда
никто нам обоим не будет в состоянии противостоять": но мудрый Девгений,
который, по русско-славянской редакции еще не женат, посмотрелв вещую
книгу о "житии своем и о смерти" и увидел там, что если он женится
на Максимо, то проживет шестнадцать лет, а если овладеет Евдокией, то
проживет тридцать шесть лет; поэтому Девгений отказывается от союза с
Максимо. Таким образом, элемент романический заменен в русско-славянской
редакции элементом религиозно-мистическим. В-третьих, определенная в греческой
поэме борьба греков с сарацинами в русско-славянской редакции борьбою
православных с погаными вообще; готовясь к битве, христианские герои поют
ангельскую песнь; там, где они стоят, сияет солнце; где крутят Амира,
там, аки и тьма, темно.
Вероятно, русско-славянская редакция "Девгиева
деяния" имела своим источником какую-нибудь греческую или южно-славянскую
переработку поэмы в сказочном стиле с христианским освещением.
"СКАЗАНИЕ О ВАВИЛОНСКОМ ЦАРСТВЕ"
В основу этого сказания легла идея о всемирной
власти Византии. В нем рассказывается, как Навуходоносор-найденыш, воцарившись
в Вавилоне, велел учинить "знамение змия" на всей городской
утвари, на платье, оружии, знаменах, хоромах. Себе Навуходоносор сделал
меч-самосек, "аспид-змий", свойство которого состояло в том,
что во время битвы он сам вылетал из ножен и начинал без пощады рубить
врагов. Перед своей смертью Навуходоносор завещал заделать меч в городскую
стену и заклинал не вынимать его до скончания века.
Сын Навуходоносора Василий, в минуту опасности,
побуждаемый вавилонянами, решается прибегнуть к помощи меча-самосека.
Но едва меч-самосек был вынут из стены, как он выпорхнул из ножен, отсек
голову царю и изрубил многих вавилонян; в то же время змии, изображенные
на разных предметах, внезапно сошли и пожрали всех вавилонян. Вавилон
опустел, и в нем поселились дикие звери и всевозможные чудовища; вокруг
Вавилона разлегся чудовищный змей.
Много времени спустя после этого греческий
император Лев посылает в Вавилон трех послов, грека, обежанина и славянина
с целью узнать, как там тела трех отроков - Анании, Азария и Мисаила,
и взять от них знамение. Послы натыкаются на целый ряд чудес и опасностей,
но в Вавилон им удается проникнуть. Здесь они поклонились мощам угодников.
Они хотели взять с гробницы их кубок с миррой и ливаном и отнести к царю,
как знамение. Но в это время послышался голос, приказавший им идти в царские
палаты и взять знамение оттуда. Войдя в палаты, послы нашли два венца
- один Навуходоносора - царя Вавилонского и "всея вселенныя",
а другой - его супруги. При венцах оказалась грамота на греческом языке:
в ней сказано было, что этим венцам надлежит быть на императоре Льве и
его супруге. Послы взяли венцы с грамотой, захватили еще сердоликовую
крабицу с багряницей и доставили все это в Византию. Патриарх венчает
византийского императора знамением Вавилона.
Таким образом, повесть символически изображает
переход власти над вселенной от Вавилона к Византии. (...)
"СКАЗАНИЕ О БЕЛОМ КЛОБУКЕ"
Константин Великий, победив Мансенция,
по повелению апостолов Петра и Павла, явившихся ему во сне, принимает
крещение от папы Сильвестра. Сильвестра Константин почитает, как Бога
и отца, и даже хочет возложить на его голову царский венец, но папа не
соглашается на это. Являются императору апостолы Петр и Павел, которые
показывают ему в руках своих "одеяние бело, еже достойно бяше святителем
носити на главе". Император завет "ризношвец мудрейших"
и велит им сотворить "клобук бел блаженному папе". Этот белый
клобук торжественно возлагается на голову папы. В транидцатый год своего
царствования Константин пришел к убеждению, что там, где есть власть святительская,
где глава христианского благочестия усановлен самим Небесным царем, там
не должна находиться власть земного царя. На этом основании Константин,
взяв от папы благословение, поручил ему Рим, а сам построил себе новый
город, названный им Константинополем.
По смерти папы Сильсвестра белый клобук
пользовался первоначально великим почитанием. Но затем настали другие
времена: диавол воздвиг некоего царя Карула (Карла Великого) и папу Фармуса
(Формоза), которых научил прельстить христианский род ложными учениями.
Они велели отступить от православной веры и разодрать святую апостольскую
церковь; они впали в Аполинариеву ересь и вменили в правду опресноки (Аполинариевою
ересью считалось употребление опресноков: по учению Аполинария Сын Божий
приял от Богородицы одну только плоть, без души; кто причащается опресноком,
тот принимает мертвую плоть, а не живую, потому что тесто само по себе
бездушно; квас для теста - то же, что и душа для тела). Не взлюбили с
этого времени и святого белого клобука и заключили его " в приделе
некоем церковные стены".
"По мнозех временех" восстал другой
папа латинского служения, который стал отвергать поклонение святым иконам.
Он пытается сжечь белый клобук, отправить в дальние страны и там поругать
его и истребить. Но это ему не удается: буря разбивает корабль, на котором
везли клобук; некий Иеремия, тайно державшийся правослаия, спасает клобук.
По его молитве буря на море утихает; Константин и Сильвестр привлекают
к Иеремии доску, за которую он ухватывается, и велят ему идти и рассказывать
о случившемся. Папа, узнав об этом, ужаснулся и приказал поставить клобук
в церкви, "а почести ему не воздал никакой". Во сне является
к папе ангел Господень ужасного вида с пламенным мечом в руке и велит
папе отослать святой клобук в Константинополь к патриарху. Папа исполняет
Божье повеление. В то время в Константинополе патриархом был Филофей,
отличавшийся постничеством и другими добродетелями, а царем был Иван Кандакузин.
Сказание о белом клобуке имело целью установить
сиволически переход духовной власти в христианском мире от папы к византийскому
патриарху (...)
О СИНАГРИПЕ И ЕГО СОВЕТНИКЕ АКИРЕ
Повесть "О Синагрипе" - восточного
происхождения. Она отразилась на легендарной биографии Эзопа и вошла в
арабский сборник сказок "Тысяча и одна ночь". В русско-славянской
редакции, которая основана на византийской переработке повести, имена
действующих лиц и мест искажены: Санхериб, властитель Аравии (Ассура)
и Ниневии превратился в Синагрипа, Синографа, царя Адоров (Тор, Ассур)
и Наливской (т.е. Ниневийской) страны, или в царя Аневицкого (Аравитского)
и Азорского (Ассурского); Гейкар - в Акира и Надан - в Анадана, Анадона,
Анадама. Вероятно, у византийцев эта повесть приобрела христианско-поучительный
характер. Элемент поучительный, выразившийся в целом роде афоризмов, передаваемых
Акиром Анадану, пользовался такой популярностью, что даже был выделен
из повести и распространялся в самостоятельных списках. Содержание повести
состоит в следующем.
Мудрый советник царя Синагрипа Акир много
имеет богатств, но одного не дал ему Бог: детей. Он молится Богу: "Господи,
Боже мой! Если я умру без наследника, то будут говорить: вот Акир был
праведен и служил Богу, а умер и не нашлось никого от мужского пола, кто
бы постоял у гроба его, ни от девического, кто бы его оплакал". Раздается
в ответ с неба голос, говорящий Акиру, что потомства у него не будет,
и советующий ему усыновить "сестрина сына" Анадана. Акир последовал
этому совету. Он стал учить Анадана всей той премудрости, которой сам
владел. Насытив Анадана своим учением, "яко хлебом и вином",
Акир дает ему ряд наставлений: " Человече, внимай глаголы моя, господину
мой, Надане!.. Если что слышишь от царя, или видишь в его доме, пусть
это останется в твоей душе и не рассказывай об этом людям... Сына своего
укрощай с детства, а если не укротишь, он преждевременно состарит тебя...
Не будь многоречивым, чтобы не согрешить перед своим господином... Лживый
человек сперва будет пользоваться любовью, а в конце над ним будут смеяться...
Если тебя позовут на обед, то не ходи по первому приглашению; если же
тебя пригласят во второй раз, то это будет означать, что тебе действительно
воздают честь... Лучше для человека добрая смерть, чем злая смерть...
Лучше иметь в своей руке овечью ногу, нежели овечье плечо в чужой руке;
лучше близкая овца, нежели далекий вол. Лучше один воробей, которого имеешь
в руке, нежели тысяча птиц, летающих по аеру. Лучше болеть огнем (быть
в жару) или трясавицей, нежели жить с злой женой... Когда вода в реке
потечет к истоку своему, когда птица станет летать задом наперед, или
синечь или сарацин побелеют или желчь станет сладкой, как мед, тогда только
безумный научится уму-разуму".
После таких наставлений Акир ставит своего
племянника в советники царю вместо себя. Но Анадан оказался неблагодарным
Акиру. Убедившись в этом, Акир отдал свой дом не Анадану, а его младшему
брату. Тогда Анадан решился погубить Акира. Он написал будто бы от имени
Акира письма к царям египетскому и персидскому с предложением передать
им владения Синагрипа без боя и подбросил эти письма во дворце. Письма
попались царю. Царь поверил, что Акир ему изменил и велел казнить его.
Но слуга, который должен был исполнить приказание, вместо Акира казнит
другого, похожего на него, а Акира заключает в тюрьму.
Некоторое время спустя после этого египетский
царь, услышав о казни Акира, посылает к Синагрипу посольство с требованием
прислать ему искусного строителя, который возвел бы дом между небом и
землей и отвечал бы на все его вопросы. Если Синагрип пришлет такого мудреца,
фараон обещает платить дань в течение четырех лет; если же не пришлет,
Синагрип будет платить дань ему. Синагрип обращается к Анадану; но Анадан
не в состоянии дать совет, как поступить, и все невольно вспоминают мудрого
Акира. Тогда слуга решается открыть царю, что Акир жив. Царь в великой
радости спешит освободить Акира и посылает его в Египет под чужим именем.
Приехав в Египет, Акир остроумно отвечает на мудреные вопросы фараона.
Так, фараон загадывает Акиру такую загадку: стоит дубово бревно, на нем
двенадцать сосен, на каждой тридцать колес, а на колесе по две мыши -
одна черная, а друга белая. Акир разгадывает загадку: бревно - год, 12-ть
сосен - 12-ть месяцев, 30-ть колес - 30-ть дней, черная мышь - ночь, белая
мышь - день. Требование фараона построить дом между небом и землей он
исполнил так: ястребники Акира научили двух орлиц взлетать на воздух с
клеткой, привязанной к ним; в клетке был мальчик, который кричит: "Вот
делатели доспели, понесите камение и известь! Акир говорит царю: "Повели,
чтобы нести камение и известь, дабы не медлили делатели". "Как
нести их на такую высоту?" отвечает царь и отказывается от своей
затеи.
Когда Акир, благополучно исполнив поручение,
возвращается домой, Синагрип осыпает его почестями и наградами, а Анадан
подвергается наказанию.
"ЧУДО СВ. НИКОЛЫ О СИНАГРИПЕ ЦАРЕ"
В связи с предыдущей повестью находится
повесть о чуде святого Николая с царем Синагрипом.
Царь Синагрип отправляется по морю на войну.
Поднимается буря, которая грозит потопить корабль. У царя был в то время
советник по имени Акир, очень мудрый и "зело крестьян" (т.е.
глубокий христианин). Акир советует царю, для избавления от угрожающей
опасности, обратится к св. Николаю и обещать ему канун и свечу. Царь обрадовался
совету и стал призывать святого Николу. Буря стала затихать, и корабль
благополучно доехал до родного города. По прибытии царь сказал Акиру:
"Кто есть святой Никола? Призови его ко мне!" Акир ответил:
"Есть митрополит в Халкидоне, именем Феоктирист: он может призвать
Николу в образе человека". Царь послал пригласить к себе митрополита,
так как он "обещал на море святому Николаю канун и свечи, и трапезы
и столы готовы". Феоктрист явился. Чтобы призвать св. Николу, необходимо
было выстроить церковь. В три дня церковь была готова. Отслужены были
литургия, молебен, и был освящен канун. Все сели за трапезу и Феоктрист
приготовил за столом место св. Николе. Присутствовавшие сомневались в
том, чтобы св. Никола в самом деле явился, как вдруг Феоктирист первый
увидел идущего святого. Феоктирист вскочил с места и пошел навстречу святому
со свечами и кадилом. Приблизившись, св. Никола сказал: "Был я на
море Тивериадском, и поднялась великая буря, и начали призывать мое имя,
и я избавил из моря корабль". Феоктирист спрашивает святого, что
дали ему спасенные. Святой ответил: "Обещали мне канун и свечи, и
темьян и дали мне печеного тестяного кура" - и показал Феоктиристу
подарок. Феоктирист заметил святому "философиею" : "А я
бы ради этого тестяного кура и трех ступеней не ступил". Услышав
эти слова, св. Никола повернулся, чтобы уходить, и сказал Феоктиристу:
"Ты - горд, а называешься святителем, но сотворю на тебя молитву
Всевышнему царю, Христу Богу". Испуганный Феоктирист с плачем пал
к ногам святого, а царь и все присутствующие стали умолять святого, чтобы
он вошел в палату царскую. Святой вошел, лагословил брашна и вино, и питье;
начали есть и пить, а св. Никола стал невидим. Царь и все люди прославили
Бога и сотворили св. Никлое честной праздник. За "три ступени"
святые отцы велели поминать святого Феоктириста через три года в четвертый
в високосный год, а святого Николу поминать трижды в год: в день его рождения,
на его успение и на перенесение его мощей.
СЛОВО О ВАВИЛОНѢ, О 3 ОТРОКЪ. ПОСЛАНИЕ ОТ ЛЕУКИЯ ЦАРЯ, А ВО КРЕЩЕНЬИ НАРЕЧЕНАГО ВАСИЛИЯ, ЕЖЕ ПОСЛА В ВАВИЛОНЪ ИСПЫТАТИ ЗДНАМЕНИЯ У СВЯТЫХ ТРЕХЪ ОТРОКЪ ОНАНЬИ, ОЗАРЬИ, МИСАИЛА
СЛОВО О ВАВИЛОНЕ, О ТРЕХ ОТРОКАХ. ПОСОЛЬСТВО ЦАРЯ ЛЕВКИЯ, НАРЕЧЕННОГО В КРЕЩЕНИИ ВАСИЛИЕМ, КОТОРЫЙ ПОСЫЛАЛ В ВАВИЛОН ИСПРОСИТЬ ЗНАМЕНИЯ У СВЯТЫХ ТРЕХ ОТРОКОВ — АНАНИИ, АЗАРИИ, МИСАИЛА
А первое посла 3 человѣкы крестьяньскаго роду и сурьскаго. Они же рекоша: «Неподобно нам тамо ити, но пошли из Грекъ гричина, из Безъ обяжанина, из Руси русина». И посла, яко хотяхут.
Сначала он хотел послать трех человек, христиан сирийского рода. Они же сказали: «Не подобает нам идти туда, но пошли из Греции грека, из Обезии обежанина, из Руси русина». И он послал тех, кого они хотели.
Бяше близъ Вавилона за 15 дний, рече имъ царь Василѣй: «Аще будетъ зднамение святыхъ здѣ, да не отлучюся от Ерусалима, но буду подобникъ вѣрѣ хрестьяньстѣй и поборникъ на врагы иновѣрныя за род хрестьяньскый».
Когда они были за пятнадцать дней пути до Вавилона, сказал им царь Василий: «Если будет здесь знамение святых, то не отрекусь от Иерусалима, но буду поборником веры христианской и защитником от врагов иноверных рода христианского».
И поидоша 3 мужи, Гугрий грѣцинъ, Яковъ обѣжанинъ, Лаверъ русинъ, и ехали 3 неделѣ до Вавилона. И приидоша тамо и не видиша града: оброслъ бо бяше былиемъ, яко не видити полаты. Они же пустиша кони и нашли бо бяху путець, малаго звѣри хождение. Бяше бо в былии томъ елико трава, а двѣ части гада, но не бысть им страха. И поидоша путемъ тѣмъ и приидоша ко змию.
И пошли три мужа, грек Гугрий, Яков обежанин, Лавер русин и ехали до Вавилона три недели. А когда пришли туда, не увидели града: весь быльем порос так, что не видно было палат. Пустили они коней и нашли тропу, которую протоптали малые звери. В зарослях же тех было лишь часть травы, а две части гадов; но не было у них страха. И они пошли тем путем и пришли к змию.
Бяшет ту лѣствица от древа купариса прилождена чрез змѣя, а написано бо бяше на ней 3 слова: грѣческы, обезскы, рускы. 1-е слово грѣческы: «Котораго человѣка Богъ принесеть к лествицѣ сей...» 2-е слово обезскы: «Да лѣзеть чрес змѣя без боязни...» Третьее слово рускыи: «Да идеть с лѣствицѣ чресъ полаты до часовницѣ». Бяшеть бо лѣствиця та 18 степенѣй: така бяшеть толстота змѣя того. Взидоша горѣ, оже тамо — другая лѣствиця внутрь, написано тако же.
Чрез змия была положена лестница из древа кипариса, а на ней — надпись на трех письменах: по-гречески, по-обежски и по-русски. Первая надпись по-гречески: «Которого человека Бог приведет к лестнице сей...» Вторая надпись по-обежски: «Пусть лезет чрез змия без боязни...» Третья надпись по-русски: «Пусть идет с лестницы чрез палаты до часовни». И была та лестница из восемнадцати ступеней: такова толщина того змия. Взошли они на верх ее, а там — другая лестница, внутрь града, и написано на ней то же.
И преидоша чрес полаты, бяху бо полаты полны гада, но не створиша им ничто же.
А когда они проходили через палаты, были палаты полны гадов, но не причинили им никакого вреда.
Они же пришедше и влѣзоша в церковъ, и наполнишася благоухания уста их: бяху бо много дѣяния въ церкви написана. И поклонишася гробомъ святыхъ 3-хъ отрокъ Онаньи, Озарьи и Мисаила и ркоша: «Приидохомъ к вам по Божию изволению и великаго царя Василия богохранимаго просить от вас зднамения». И стояше клубокъ на гробѣ Онаньинѣ златъ с камениемъ драгымъ с жемцюгом украшеным, полнъ мура и ливанъ, и стекляницю, того не видихом. Мы же, вземше ис кубка того, быхомъ веселѣ. И воставше от сна, мыслихомъ взяти кубокъ с виномъ и нести ко царю. И бысть нам глас от гроба въ 9-й час дни: «Не возмете зднамения здѣ, но идите в царевъ домъ, возмите зднамение!» Они же ужасны быша велми. И бысть имъ глас 2-е: «Не ужасайте, идите!»
Когда же они подошли к церкви и вошли в нее, наполнились благоуханием уста их, ибо в церкви написано было много деяний святых. Поклонились они гробам святых трех отроков — Анании, Азарии и Мисаила — и сказали: «Пришли к вам по велению Божию и великого богохранимого царя Василия просить от вас знамения». И стоял на гробе Анании златой кубок, украшенный дорогими камнями и жемчугом, полный мира и Ливана, и стеклянная чаша, подобной которой и не видывали. Они же, отлив из кубка того, возрадовались. А восстав от сна, подумали было взять кубок с вином и нести к царю. Но был им глас от гроба в девятый час дня: «Не отсюда возьмете знамение, но идите в царев дом, там получите знамение!» Они же пришли в ужас. И был им глас вторично: «Не ужасайтесь, идите!»
Они же вставше идоша. Бяше бо царева полата от часовницѣ. И внидоша в цареву полату и видиша ту одръ стоящъ, и ту лежаше 2 вѣнця: царя Навходоносора и царицѣ его. Они же вземше, видиша грамоту, написано грѣческымъ языком: «Си вѣнци створенѣ бысть, егда Навходоносоръ царь створи тѣло златое и постави на полѣ Дирѣлмсгьй». Бяху бо вѣнци тѣ от камени самфира, измарагды и жемчюга великаго и злата аравита. «Си венци сокров ены бысть доселѣ, а ныни положена бысть и на царѣ богохранимом Василии и царѣцѣ блаженнии Александрѣ молитвами святых 3 отрок».
И встав, они пошли. Царева же палата была у часовни. И когда они вошли в цареву палату, увидели они одр, а на нем — два венца: царя Навуходоносора и царицы его. Они же, взяв их, увидели грамоту, написанную греческим языком: «Эти венцы сделаны были, когда царь Навуходоносор воздвиг золотого идола и поставил его на Дирелмесском поле». И были те венцы из сапфира, изумруда, крупного жемчуга и аравийского золота. «Доселе венцы эти были сокрыты, а ныне молитвами трех святых отроков должны быть возложены на царе богохранимом Василии и блаженной царице Александре».
И вшедъ въ 2-ю полату и видѣша запоны и памфиры царьскыя, идѣ же прияша руками, и бысть все, акы прах. И бяхут ту ларцы со златомъ и сребром, и отвергше, видиша злато и сребро и камение многоцѣнное и драгое. И взяша камень великых числомъ 20 донести цареви, а собѣ, яко могут отнести, и взяше кубокъ таковъ же, яко же у трех отроков.
А войдя во вторую палату, увидели они царские одежды, порфиры, но едва прикоснулись к ним руками, как все обратилось в прах. И стояли тут ларцы со златом и серебром, и открыв их, увидели они золото, серебро и драгоценные камни. И взяли они двадцать крупных камней, чтобы отнести царю, а себе — столько, сколько могли унести, да взяли кубок, такой же, как у трех отроков.
И приидоша къ церкви и вшедше поклонишася трем отрокомъ, и не бысть им глас. И начаша тужити, и вземше от кубка того, испивше и быхомъ весели. И бысть им глас заутра свитающи дни неделному и рекошач имъ: «Умыемъ лице свое!» И узрѣвше кубокъ церковный с водою, и умывше лица своя, и воздаша хвалу Богу и трем отрокомъ. Отпѣвше и заутренюю и часы, и бысть имъ глас яко: «Взясте зднамение, поидите путемъ своим, Богомъ водими, къ царю Василию». Они же, поклонишася, испивше по 3 стекляницѣ и поидоша къ змии. И прислонивше лѣствицю, полѣзоша чрес змѣя, и принесоша все, еже имѣяху.
И вернулись они к церкви и, войдя в нее, поклонились трем отрокам, но не было им гласа свыше. И стали они тужить, но, отпив из кубка того, возрадовались. А утром на рассвете воскресного дня был им глас, изрекший: «Умоем лица свои!» И они увидели кубок церковный с водою, умыли лица свои и воздали хвалу Богу и трем отрокам. Когда же они отпели заутреню и часы, был им глас такой: «Знамение вы взяли, теперь, ведомые Богом, пойдите путем своим к царю Василию». Они же поклонились, испили по три чаши и пошли к змию. И, прислонив лестницу, полезли через змия, и понесли все, что взяли.
Сынъ жѣ обѣжанинъ, именемъ Яковъ, запенъся съ 15 степени и полетѣ долу и убуди змѣя. И въсташа на змѣи чешуя, акы волны морьскыя. Они же, вземше друга своего, поидоша сквозѣ былие с полудни и видѣша коня и другы своя. Егда начаша вскладывати бремя на своя коня, и свистну змѣй. Они же от страха быша акы мертвии.
Сын же обежанин, именем Яков, запнулся на пятнадцатой ступени, полетел вниз и разбудил змия. И поднялась на змии чешуя, как волны морские. Они же, подхватив друга своего, пошли сквозь заросли и к полудню увидели коней и своих слуг. А когда начали они укладывать на коней своих бремя, свистнул змий. И они от страха пали замертво.
А гдѣ стояше царь Василѣй, ожидая дѣтей своих, — бяшеть я нарекъ собѣ акы дѣтѣй, — бяше бо змѣя того свистъ и тамо. И падше от свиста того, ослеплѣ бяхут, и мнозѣ от стадъ их изомроша, яко до 3000: подошелъ бо бяше за 15 дний. И отступиша от того мѣста за 16 дний и рече: «Уже мои дѣти мертвѣ». И пакы рече: «Еще пожду мало».
Свист змия достиг и того места, где стоял царь Василий, ожидая детей своих, — ибо нарек он их своими детьми. От свиста того ослепли и пали замертво многие из братии их, до трех тысяч, ибо царь подошел к Вавилону на пятнадцать дней пути. И отступил он от того места на шестнадцать дней пути и сказал: «Уже дети мои мертвы». А затем сказал: «Еще подожду немного».
Сии же въставше, яко от сна, и поидоша, и постигоша царя за 16 дний, и пришедше, поклонишася цареви. И рад бысть царь и вси вои его. И сказавше ему по единому.
А те, вставши, как ото сна, пошли, и настигли царя за шестнадцать дней пути, а, прийдя, поклонились царю. И рад был царь и все войско его. И они рассказали ему все, — каждый особо.
Патриарх же взем 2 вѣнца и, прочетъ грамоту, възложи на царя Василия и на царицю на Александрѣю, родомъ арменина наречеся. Царь же, вземъ кубокъ, повелѣ наполнити сухимъ златом, а камений 5 драгих посла въ Ерусалимъ к патриарху. А что собѣ принесоша, поведавше царевѣ злато и сребро и камение драгое и жемчюгъ великый. Царь же не взяше ничего же, но еще дасть имъ по 3 перпера злата. И отпусти я и рече им: «Поидѣта с миромъ, гдѣ суть отци ваши и матери, и прославите Бога, и 3 отрокы, и царя Улевуя, а во крещеньи нареченнаго Василия».
Патриарх же взял два венца и, прочитав грамоту, возложил их на царя Василия и на царицу Александрию, родом из Армении. Царь же, взяв кубок, повелел наполнить его чистым золотом да пять дорогих камней послал в Иерусалим к патриарху. И обо всем, что они принесли для себя, — о золоте и серебре, о драгоценных камнях и крупном жемчуге, — посланцы поведали царю. Царь же не взял себе ничего, но и еще дал им по три золотых монеты. И отпустил их, сказав им: «Идите с миром туда, где отцы ваши и матери и прославляйте Бога и трех отроков, и царя Улевуя, в крещении нареченного Василием».
Царь же оттолѣ восхотѣ ити во Индѣю. Давидъ же царь критьскый рече: «Поиди на страны полунощныя, на врагы иновѣрныя, за род крестьянескъ!»
Оттуда царь хотел было идти в Индию. Давид же, царь критский, сказал: «Пойди на страны северные, на врагов иноверных, за род христианский!»
Слово ο Вавилонѣ, ο 3 отрокъ. — Согласно Библии (Дан. 3) три отрока: Анания, Азария и Мисаил — во время пленения Иерусалима Навуходоносором были отправлены им в Вавилон, в халдейскую школу; за отказ поклоняться языческому идолу были брошены в горящую печь, но остались невредимы. Вавилон в данном памятнике, изображенный как царство змей, является символом враждебных языческих сил, а три вавилонских отрока символизируют вечное, неистребимое христианское начало.
Послание от Леукия царя, аво крещеньи нареченаго Василия... — Под таким двойным именем фигурирует в русском варианте легенды обобщенный образ византийского императора (это не только Лев VI Философ устной византийской легенды), его второе имя «Василий» (базилевс) с греческого — «царь», «государь», — по замыслу автора, должно было воплощать представление об идеальном византийском императоре, как истом поборнике православной веры.
...из Безъ обяжанина... — Термин «Без», «Обез» в русской исторической литературе вплоть до XVI в. был основным словом, обозначающим Грузию.
Мы же... — Для впечатления достоверности изложение иногда ведется от лица очевидцев.
...царя Навходоносора — Вавилонский царь Навуходоносор II (605—562 гг. до н. э.) дважды пленял Иерусалим, уводя его жителей в Вавилонию. При нем велось большое строительство, был возведен новый царский дворец, а Вавилон превращен в неприступную крепость.
...створи тѣло златое и постави на полѣ Дирѣлмстѣй. — Идол, поставленный Навуходоносором на левом берегу р. Тигр, на равнине Деире (поле Дирелмесском, Деирасте) (Дан. 3.1).
...и царѣцѣ блаженнии Александрѣ... — Под пером автора русской версии легенды, соправитель Льва VI Философа, его брат Александр, превращается в соправительницу — царицу; оба византийских императора были родом из армян.
...Сынъ жѣ обѣжанинъ, именемъ Яковъ, запенъся съ 15 степени и полетѣ долу... — Русский автор обыгрывает одно из значений имени Яков — «запинатель».
...и на царицю на Александрѣю, родомъ арменина наречеся. — См. сноску 7.
...пo 3 пepпepaзлата. — Испр., в рукописи: верапра; перпер — название византийской золотой монеты времен крестовых походов.
...Давидъ же, царь критьскый... — Критскому царю дано имя мудрого библейского царя.
