Разоблачение пороков чиновничества в комедии Н.Гоголя «Ревизор». Какие человеческие пороки разоблачает Н.В. Гоголь в комедии «Ревизор»

⁰

Сочинение

Написанная в 1836 году комедия "Ревизор" нанесла сокрушительный удар по всей административно-бюрократической системе царской России 30-х годов XIX века. Автор выставил на всеобщее осмеяние не отдельные единичные случаи, а типичные проявления государственного аппарата. Казалось бы, какое отношение к централизованной чиновничьей системе имеет сонная патриархальная жизнь захолустного уездного городка, который городничий искренне считает своим домом и распоряжается в нем как хозяин? Здесь почтмейстер распечатывает и читает чужие письма вместо романов, не видя в этом ничего предосудительного. Из спешных замечаний городничего своим подчиненным о наведении порядка в подведомственных им учреждениях мы легко можем сделать вывод о том, как обстоят дела в больнице, суде, школах, на почте. Больные очень смахивают на кузнецов и курят крепкий табак; их лечением никто не занимается. В суде запутаны все дела, под ногами посетителей свободно разгуливают гуси. Везде царят беззаконие и произвол.

Но этот безвестный провинциальный городишко предстает в комедии как государство в миниатюре, в котором, как в капле воды, отражаются все злоупотребления и пороки чиновно-бюрократической России. Черты, характеризующие городских чиновников, типичны и для представителей других сословий. Всех их отличают нечестность, пошлость, убожество умственных интересов, крайне низкий культурный уровень. Ведь в комедии нет ни одного честного героя ни из одного сословия. Здесь налицо социальное расслоение людей, одни из которых занимают важные государственные посты и используют свою власть для улучшения собственного благополучия. На верхушке этой социальной пирамиды находится чиновничество. Воровство, взяточничество, казнокрадство эти типичные пороки чиновничества бичует Гоголь своим беспощадным смехом. Городская верхушка отвратительна. Но и подвластные им люди не вызывают симпатий. Притесняемые городничим купцы, ненавидя его, пытаются задобрить его подарками, а при первом же удобном случае пишут на него жалобу Хлестакову, которого все принимают за важного петербургского сановника. Провинциальные помещики Бобчинский и Добчинский бездельники и сплетники, ничтожные и пошлые люди. На первый взгляд, вызывает сочувствие безвинно высеченная унтер-офицерша. Но то, что она желает получить лишь денежную компенсацию за понесенное оскорбление, делает ее смешной и жалкой.

В таких обиженных бесправных людях, как слесарша и крепостной слуга Осип, трактирный половой, полностью отсутствует чувство собственного достоинства, способность возмутиться своим рабским положением. Эти персонажи выведены в пьесе для того, чтобы заметнее оттенить последствия неблаговидных поступков правящих чиновников, показать, как страдает от их произвола низшее сословие. Пороки чиновничества не выдуманы автором. Они взята Гоголем из самой жизни. Известно, что в роли гоголевской почтмейстера выступал сам император Николай I, который прочитывал письма Пушкина к жене. Скандальная история с проворовавшейся комиссией по построению храма Христа Спасителя очень напоминает поступок городничего, присвоившего казенные деньги, выделенные на строительство церкви. Эти факты, взятые из реальной жизни, подчеркивают типичность негативных явлений, которые обличает сатирик в своей комедии. Пьеса Гоголя высветила все типичные пороки чиновничества России, которые воплотились в индивидуальных образах городничего и его окружения.

Главное лицо города предстает в комедии как первый среди мошенников, который даже, по его собственным словам, "трех губернаторов обманул". Занимая самый значительный пост в городе, он полностью лишен чувства долга, а ведь именно оно должно быть самым необходимым качеством у чиновника такого ранга. Но городничий не думает о благе родины и народа, а печется о собственном материальном благополучии, обирая купцов, вымогая взятки, творя произвол и беззакония над подвластными ему людьми. В финале пьесы этот хитрый и ловкий пройдоха оказывается в глупой и непривычной роли обманутого, становясь жалким и смешным. Гоголь использует здесь блестящий художественный прием, вкладывая в уста городничего реплику, адресованную зрительному залу: "Чему смеетесь? Над собой смеетесь!.." Это подчеркивает распространенность подобного типа в царской России. Значит, в образе городничего драматург сконцентрировал самые отвратительные черты государственного управителя, от произвола которого зависели судьбы многих людей. Городничий дан в комедии в своем типическом окружении. В каждом из чиновников автор особенно выделяет какую-то одну определяющую черту, что помогает воссоздать многообразную картину чиновничьего мира. Например, судью Ляпкина-Тяпкина автор с иронией называет "вольнодумцем", объясняя это тем, что он прочитал 5׬ книг. Эта мелкая деталь характеризует общий низкий уровень чиновничества, убожество его умственных интересов. В попечителе богоугодных заведений Землянике выведен подхалим, ябедник и доносчик. Это тоже весьма типичные, распространенные в чиновничьей среде явления.

Таким образом, писатель в своей комедии обличает все основные пороки правящего чиновничества России: нечестность, недобросовестное отношение к службе, взяточничество, казнокрадство, произвол, беззаконие, подхалимство, бескультурье. Но сатирик осудил и такие отрицательные черты угнетенных сословий, как корыстолюбие, отсутствие чувства собственного достоинства, пошлость, невежество. Гоголевская комедия сохраняет свою актуальность и в наши дни, заставляя задуматься о причинах многих негативных явлений современной жизни.

«Ревизор» – одна из лучших русских комедий. Н. В. Гоголь заставил современников смеяться над тем, к чему они привыкли и что перестали замечать. И сегодня комедия, созданная великим русским писателем, продолжая звучать современно, указывает путь к нравственному возрождению.

Из серии: Школьная библиотека (Детская литература)

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ревизор (Н. В. Гоголь, 1836) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Над чем смеялся Гоголь. О духовном смысле комедии «Ревизор»

Будьте же исполнители слова, а не слышатели только, обманывающие самих себя. Ибо кто слушает слово, и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему природные черты лица своего в зеркале. Он посмотрел на себя, отошел, и тотчас забыл, каков он.

Иак. 1, 22-24

У меня болит сердце, когда я вижу, как заблуждаются люди. Толкуют о добродетели, о Боге, а между тем не делают ничего.

Из письма Гоголя к матери. 1833

«Ревизор» – лучшая русская комедия. И в чтении, и в постановке на сцене она всегда интересна. Поэтому вообще трудно говорить о каком бы то ни было провале «Ревизора». Но, с другой стороны, трудно и создать настоящий гоголевский спектакль, заставить сидящих в зале смеяться горьким гоголевским смехом. Как правило, от актера или зрителя ускользает что-то фундаментальное, глубинное, на чем зиждется весь смысл пьесы.

Премьера комедии, состоявшаяся 19 апреля 1836 года на сцене Александринского театра в Петербурге, по свидетельству современников, имела колоссальный успех. Городничего играл Иван Сосницкий, Хлестакова Николай Дюр – лучшие актеры того времени. «Общее внимание зрителей, рукоплескания, задушевный и единогласный хохот, вызов автора <…>, – вспоминал князь Петр Андреевич Вяземский, – ни в чем не было недостатка».

Но этот успех почти сразу стал казаться каким-то странным. Непонятные чувства охватили и артистов, и зрителей. Характерно признание актера Петра Григорьева, исполнявшего роль судьи Ляпкина-Тяпкина: «…эта пиеса пока для нас всех как будто какая-то загадка. В первое представление смеялись громко и много, поддерживали крепко, – надо будет ждать, как она оценится со временем всеми, а для нашего брата, актера, она такое новое произведение, которое мы, может быть, еще не сумеем оценить с одного или двух раз».

Даже самые горячие поклонники Гоголя не вполне поняли смысл и значение комедии; большинство же публики восприняло ее как фарс. Мемуарист Павел Васильевич Анненков подметил необычную реакцию зала: «Уже после первого акта недоумение было написано на всех лицах (публика была избранная в полном смысле этого слова), словно никто не знал, как должно думать о картине, только что представленной. Недоумение это возрастало потом с каждым актом. Как будто находя успокоение в одном предположении, что дается фарс, большинство зрителей, выбитое из всех театральных ожиданий и привычек, остановилось на этом предположении с непоколебимой решимостью. Однако же в этом фарсе были черты и явления, исполненные такой жизненной истины, что раза два <…> раздавался общий смех. Совсем другое произошло в четвертом акте: смех по временам еще перелетал из конца залы в другой, но это был как-то робкий смех, тотчас же и пропадавший; аплодисментов почти совсем не было; зато напряженное внимание, судорожное, усиленное следование за всеми оттенками пьесы, иногда мертвая тишина показывали, что дело, происходившее на сцене, страстно захватывало сердца зрителей».

Пьеса воспринималась публикой по-разному. Многие видели в ней карикатуру на российское чиновничество, а в ее авторе бунтовщика. По словам Сергея Тимофеевича Аксакова, были люди, которые возненавидели Гоголя с самого появления «Ревизора». Так, граф Федор Иванович Толстой (по прозванию Американец) говорил при многолюдном собрании, что Гоголь – «враг России и что его следует в кандалах отправить в Сибирь». Цензор Александр Васильевич Никитенко записал в своем дневнике 28 апреля 1836 года: «Комедия Гоголя «Ревизор» наделала много шуму. Ее беспрестанно дают – почти каждый день. <…> Многие полагают, что правительство напрасно одобряет эту пьесу, в которой оно так жестоко порицается».

Между тем достоверно известно, что комедия была дозволена к постановке на сцене (а следовательно, и к печати) вследствие высочайшего разрешения. Император Николай Павлович прочел комедию в рукописи и одобрил; по другой версии «Ревизор» был прочитан царю во дворце. 29 апреля 1836 года Гоголь писал Михаилу Семеновичу Щепкину: «Если бы не высокое заступничество Государя, пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении ее». Государь император не только сам был на премьере, но велел и министрам смотреть «Ревизора». Во время представления он хлопал и много смеялся, а выходя из ложи, сказал: «Ну, пьеска! Всем досталось, а мне – более всех!»

Гоголь надеялся встретить поддержку царя и не ошибся. Вскоре после постановки комедии он отвечал в «Театральном разъезде» своим недоброжелателям: «Великодушное правительство глубже вас прозрело высоким разумом цель писавшего».

Разительным контрастом, казалось бы, несомненному успеху пьесы звучит горькое признание Гоголя: «Ревизор» сыгран – и у меня на душе так смутно, так странно… Я ожидал, я знал наперед, как пойдет дело, и при всем том чувство грустное и досадно-тягостное облекло меня. Мое же создание мне показалось противно, дико и как будто вовсе не мое» («Отрывок из письма, писанного автором вскоре после первого представления «Ревизора» к одному литератору»).

Недовольство Гоголя премьерой и толками вокруг нее («все против меня») было столь велико, что, несмотря на настойчивые просьбы Пушкина и Щепкина, он отказался от предполагавшегося участия в постановке пьесы в Москве и вскоре уехал за границу. Много лет спустя Гоголь писал Василию Андреевичу Жуковскому: «Представленье «Ревизора» произвело на меня тягостное впечатление. Я был сердит и на зрителей, меня не понявших, и на себя самого, бывшего виной тому, что меня не поняли. Мне хотелось убежать от всего».

Комическое в «Ревизоре»

Гоголь был, кажется, единственным, кто воспринял первую постановку «Ревизора» как провал. В чем здесь дело, что не удовлетворило автора? Отчасти несоответствие старых водевильных приемов в оформлении спектакля совершенно новому духу пьесы, не укладывавшейся в рамки обычной комедии. Гоголь настойчиво предупреждает: «Больше всего надобно опасаться, чтобы не впасть в карикатуру. Ничего не должно быть преувеличенного или тривиального даже в последних ролях» («Предуведомление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора»).

Создавая образы Бобчинского и Добчинского, Гоголь воображал их «в коже» (по его выражению) Щепкина и Василия Рязанцева – известных комических актеров той эпохи. В спектакле же, по его словам, «вышла именно карикатура». «Уже пред началом представления, – делится он своими впечатлениями, – увидевши их костюмированными, я ахнул. Эти два человечка, в существе своем довольно опрятные, толстенькие, с прилично приглаженными волосами, очутились в каких-то нескладных, превысоких седых париках, всклоченные, неопрятные, взъерошенные, с выдернутыми огромными манишками; а на сцене оказались до такой степени кривляками, что просто было невыносимо».

Между тем главная установка Гоголя – полная естественность характеров и правдоподобие происходящего на сцене. «Чем меньше будет думать актер о том, чтобы смешить и быть смешным, тем более обнаружится смешное взятой им роли. Смешное обнаружится само собою именно в той сурьезности, с какою занято своим делом каждое из лиц, выводимых в комедии».

Примером такой «естественной» манеры исполнения может служить чтение «Ревизора» самим Гоголем. Иван Сергеевич Тургенев, присутствовавший однажды на таком чтении, рассказывает: «Гоголь… поразил меня чрезвычайной простотой и сдержанностью манеры, какой-то важной и вместе с тем наивной искренностью, которой словно и дела нет – есть ли тут слушатели и что они думают. Казалось, Гоголь только и заботился о том, как бы вникнуть в предмет, для него самого новый, и как бы вернее передать собственное впечатление. Эффект выходил необычайный – особенно в комических, юмористических местах; не было возможности не смеяться – хорошим, здоровым смехом; а виновник всей этой потехи продолжал, не смущаясь общей веселостью и как бы внутренне дивясь ей, все более и более погружаться в самое дело – и лишь изредка, на губах и около глаз, чуть заметно трепетала лукавая усмешка мастера. С каким недоумением, с каким изумлением Гоголь произнес знаменитую фразу городничего о двух крысах (в самом начале пиесы): «Пришли, понюхали и пошли прочь!» Он даже медленно оглянул нас, как бы спрашивая объяснения такого удивительного происшествия. Я только тут понял, как вообще неверно, поверхностно, с каким желанием только поскорей насмешить – обыкновенно разыгрывается на сцене «Ревизор».

На протяжении работы над пьесой Гоголь беспощадно изгонял из нее все элементы внешнего комизма. По Гоголю, смешное скрывается повсюду, даже в самых обычных деталях быта. Смех Гоголя – это контраст между тем, что говорит герой и как он это говорит. Вот в первом действии Бобчинский и Добчинский спорят, кому из них начать рассказывать новость.

«Бобчинский (перебивая). Приходим с Петром Ивановичем в гостиницу…

Добчинский (перебивая). Э, позвольте, Петр Иванович, я расскажу.

Бобчинский . Э, нет, позвольте уж я… позвольте, позвольте… вы уж и слога такого не имеете…

Добчинский . А вы собьетесь и не припомните всего.

Бобчинский . Припомню, ей-богу, припомню. Уж не мешайте, пусть я расскажу, не мешайте! Скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал».

Эта комическая сцена не должна только смешить. Для героев очень важно, кто именно из них расскажет. Вся их жизнь заключается в распространении всевозможных сплетен и слухов. И вдруг двоим досталась одна и та же новость. Это трагедия. Они из-за дела спорят. Бобчинскому все надо рассказать, ничего не упустить. Иначе Добчинский будет дополнять.

«Бобчинский . Позвольте, позвольте: я все по порядку… Так я, вот изволите видеть, забежал к Коробкину. А не заставши Коробкина-то дома, заворотил к Растаковскому, а не заставши Растаковского, зашел вот к Ивану Кузьмичу, чтоб сообщить ему полученную вами новость, да идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем…

Добчинский (перебивая). Возле будки, где продаются пироги».

Это очень важная подробность. И Бобчинский соглашается: «Возле будки, где продаются пироги».

Почему же – спросим еще раз – Гоголь остался недоволен премьерой? Главная причина заключалась даже не в фарсовом характере спектакля – стремлении рассмешить публику, – а в том, что при карикатурной манере игры сидящие в зале воспринимали происходящее на сцене без применения к себе, так как персонажи были утрированно смешны. Между тем замысел Гоголя был рассчитан как раз на противоположное восприятие: вовлечь зрителя в спектакль, дать почувствовать, что город, обозначенный в комедии, существует не где-то, но в той или иной мере в любом месте России, а страсти и пороки чиновников есть в душе каждого из нас. Гоголь обращается ко всем и каждому. В этом и заключено громадное общественное значение «Ревизора». В этом и смысл знаменитой реплики городничего: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!» – обращенной к залу (именно к залу, так как на сцене в это время никто не смеется). На это указывает и эпиграф: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». В своеобразных театрализованных комментариях к пьесе – «Театральный разъезд» и «Развязка «Ревизора», – где зрители и актеры обсуждают комедию, Гоголь как бы стремится разрушить стену, разделяющую сцену и зрительный зал.

В «Ревизоре» Гоголь заставил современников смеяться над тем, к чему они привыкли и что перестали замечать (выделено мной. – В. В. ). Но самое главное, они привыкли к беспечности в духовной жизни. Зрители смеются над героями, которые погибают именно духовно. Обратимся к примерам из пьесы, которые показывают такую гибель.

Городничий искренне считает, что «нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так Самим Богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят». На что Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин возражает: «Что же вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело».

Судья уверен, что взятки борзыми щенками и за взятки считать нельзя, «а вот, например, если у кого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей, да супруге шаль…». Тут городничий, поняв намек, парирует: «Зато вы в Бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я по крайней мере в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы… О, я знаю вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются». На что Аммос Федорович отвечает: «Да ведь сам собою дошел, собственным умом».

Гоголь – лучший комментатор своих произведений. В «Предуведомлении…» он замечает о судье: «Он даже не охотник творить неправду, но велика страсть ко псовой охоте… Он занят собой и умом своим, и безбожник только потому, что на этом поприще есть простор ему выказать себя».

Городничий полагает, что он в вере тверд. Чем искреннее он высказывает это, тем смешнее. Отправляясь к Хлестакову, он отдает распоряжение подчиненным: «Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась».

Поясняя образ городничего, Гоголь говорит: «Он чувствует, что грешен; он ходит в церковь, думает даже, что в вере тверд, даже помышляет когда-нибудь потом покаяться. Но велик соблазн всего того, что плывет в руки, и заманчивы блага жизни, и хватать все, не пропуская ничего, сделалось у него уже как бы просто привычкой».

И вот, идя к мнимому ревизору, городничий сокрушается: «Грешен, во многом грешен… Дай только, Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску». Мы видим, что городничий попал как бы в замкнутый круг своей греховности: в его покаянных размышлениях незаметно для него возникают ростки новых грехов (купцы заплатят за свечу, а не он).

Как городничий не чувствует греховности своих действий, потому что все делает по застарелой привычке, так и другие герои «Ревизора». Например, почтмейстер Иван Кузьмич Шпекин вскрывает чужие письма исключительно из любопытства: «…смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслаждением прочтешь – так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!»

Судья замечает ему: «Смотрите, достанется вам когда-нибудь за это». Шпекин с детской наивностью восклицает: «Ах, батюшки!» Ему и в голову не приходит, что он занимается противозаконным делом. Гоголь разъясняет: «Почтмейстер – простодушный до наивности человек, глядящий на жизнь как на собрание интересных историй для препровождения времени, которые он начитывает в распечатываемых письмах. Ничего больше не остается делать актеру, как быть простодушну сколько возможно».

Простодушие, любопытство, привычное делание всякой неправды, вольнодумство чиновников при появлении Хлестакова, то есть по их понятиям ревизора, вдруг сменяются на мгновение приступом страха, присущего преступникам, ожидающим сурового возмездия. Тот же закоренелый вольнодумец Аммос Федорович, находясь пред Хлестаковым, говорит про себя: «Господи Боже! не знаю, где сижу. Точно горячие угли под тобою». А городничий, в том же положении, просит о помиловании: «Не погубите! Жена, дети маленькие… не сделайте несчастным человека». И далее: «По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар».

Гоголь особенно остался недоволен тем, как играли Хлестакова. «Главная роль пропала, – пишет он, – так я и думал. Дюр ни на волос не понял, что такое Хлестаков». Хлестаков не просто фантазер. Он сам не знает, что говорит и что скажет в следующий миг. Словно за него говорит некто, сидящий в нем, искушающий через него всех героев пьесы. Не есть ли это сам отец лжи, то есть дьявол?» Кажется, что Гоголь это именно и имел в виду. Герои пьесы в ответ на эти искушения, сами того не замечая, раскрываются во всей своей греховности.

Искушаемый лукавым Хлестаков сам как бы приобретал черты беса. 16 мая (н. ст.) 1844 года Гоголь писал С. Т. Аксакову: «Все это ваше волнение и мысленная борьба есть больше ничего, как дело общего нашего приятеля, всем известного, именно – чорта. Но вы не упускайте из виду, что он щелкопер и весь состоит из надуванья.<…> Вы эту скотину бейте по морде и не смущайтесь ничем. Он – точно мелкий чиновник, забравшийся в город будто бы на следствие. Пыль запустит всем, распечет, раскричится. Стоит только немножко струсить и податься назад – тут-то он и пойдет храбриться. А как только наступишь на него, он и хвост подожмет. Мы сами делаем из него великана… Пословица не бывает даром, а пословица говорит: Хвалился чорт всем миром овладеть, а Бог ему и над свиньей не дал власти» . В этом описании так и видится Иван Александрович Хлестаков.

Герои пьесы все больше и больше ощущают чувство страха, о чем говорят реплики и авторские ремарки (вытянувшись и дрожа всем телом). Страх этот как бы распространяется и на зал. Ведь в зале сидели те, кто боялся ревизоров, но только настоящих – государевых. Между тем Гоголь, зная это, призывал их, в общем-то христиан, к страху Божьему, к очищению совести, которой не страшен будет никакой ревизор, ни даже Страшный суд. Чиновники, как бы ослепленные страхом, не могут увидеть настоящего лица Хлестакова. Они смотрят всегда себе под ноги, а не в небо. В «Правиле жития в мире» Гоголь так объяснял причину подобного страха: «…все преувеличивается в глазах наших и пугает нас. Потому что мы глаза держим вниз и не хотим поднять их вверх. Ибо если бы подняли их на несколько минут вверх, то увидели бы свыше всего только Бога и свет, от Него исходящий, освещающий все в настоящем виде, и посмеялись бы тогда сами слепоте своей».

Смысл эпиграфа и «Немой сцены»

Относительно эпиграфа, появившегося позднее, в издании 1842 года, скажем, что эта народная пословица разумеет под зеркалом Евангелие, о чем современники Гоголя, духовно принадлежавшие к Православной Церкви, прекрасно знали и даже могли бы подкрепить понимание этой пословицы, например, знаменитой басней Крылова «Зеркало и Обезьяна». Здесь Обезьяна, глядясь в зеркало, обращается к Медведю:

«Смотри-ка, – говорит, – кум милый мой!

Что это там за рожа?

Какие у нее ужимки и прыжки!

Я удавилась бы с тоски,

Когда бы на нее хоть чуть была похожа.

А ведь, признайся, есть

Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть;

Я даже их могу по пальцам перечесть». -

Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» -

Ей Мишка отвечал.

Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.

Епископ Варнава (Беляев) в своем капитальном труде «Основы искусства святости» (1920-е годы) связывает смысл этой басни с нападками на Евангелие, и именно такой (помимо других) был у Крылова смысл. Духовное представление о Евангелии как о зеркале давно и прочно существует в православном сознании. Так, например, святитель Тихон Задонский – один из любимых писателей Гоголя, сочинения которого он перечитывал неоднократно, – говорит: «Христианине! что сынам века сего зеркало, тое да будет нам Евангелие и непорочное житие Христово. Они посматривают в зеркала и исправляют тело свое и пороки на лице очищают. <…> Предложим убо и мы пред душевными нашими очами чистое сие зеркало и посмотрим в тое: сообразно ли наше житие житию Христову?»

Святой праведный Иоанн Кронштадтский в дневниках, изданных под названием «Моя жизнь во Христе», замечает «нечитающим Евангелия»: «Чисты ли вы, святы ли и совершенны, не читая Евангелия, и вам не надо смотреть в это зерцало? Или вы очень безобразны душевно и боитесь вашего безобразия?..»

В выписках Гоголя из святых отцов и учителей Церкви находим запись: «Те, которые хотят очистить и убелить лице свое, обыкновенно смотрятся в зеркало. Христианин! Твое зеркало суть Господни заповеди; если положишь их пред собою и будешь смотреться в них пристально, то оне откроют тебе все пятна, всю черноту, все безобразие души твоей».

Примечательно, что и в своих письмах Гоголь обращался к этому образу. Так, 20 декабря (н. ст.) 1844 года он писал Михаилу Петровичу Погодину из Франкфурта: «…держи всегда у себя на столе книгу, которая бы тебе служила духовным зеркалом»; а спустя неделю – Александре Осиповне Смирновой: «Взгляните также на самих себя. Имейте для этого на столе духовное зеркало, то есть какую-нибудь книгу, в которую может смотреть ваша душа…»

Как известно, христианин будет судим по евангельскому закону. В «Развязке «Ревизора» Гоголь вкладывает в уста Первому комическому актеру мысль, что в день Страшного суда все мы окажемся с «кривыми рожами»: «…взглянем хоть сколько-нибудь на себя глазами Того, Кто позовет на очную ставку всех людей, перед которыми и наилучшие из нас, не позабудьте этого, потупят от стыда в землю глаза свои, да и посмотрим, достанет ли у кого-нибудь из нас тогда духу спросить: «Да разве у меня рожа крива?»

Известно, что Гоголь никогда не расставался с Евангелием. «Выше того не выдумать, что уже есть в Евангелии, – говорил он. – Сколько раз уже отшатывалось от него человечество и сколько раз обращалось».

Невозможно, конечно, создать какое-то иное «зеркало», подобное Евангелию. Но как всякий христианин обязан жить по евангельским заповедям, подражая Христу (по мере своих человеческих сил), так и Гоголь-драматург по мере своего таланта устраивает на сцене свое зеркало. Крыловской Обезьяной мог бы оказаться любой из зрителей. Однако получилось так, что этот зритель увидел «кумушек… пять-шесть», но никак не себя. О том же позднее говорил Гоголь в обращении к читателям в «Мертвых душах»: «Вы посмеетесь даже от души над Чичиковым, может быть, даже похвалите автора… И вы прибавите: «А ведь должно согласиться, престранные и пресмешные бывают люди в некоторых провинциях, да и подлецы притом немалые!» А кто из вас, полный христианского смирения… углубит вовнутрь собственной души сей тяжкий запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?» Да, как бы не так!»

Реплика городничего – «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!» – появившаяся, как и эпиграф, в 1842 году, также имеет свою параллель в «Мертвых душах». В десятой главе, размышляя об ошибках и заблуждениях всего человечества, автор замечает: «Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблужденьям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что… отовсюду устремлен пронзительный перст на него же, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки».

Главная идея «Ревизора» – идея неизбежного духовного возмездия, которого должен ожидать каждый человек. Гоголь, недовольный тем, как ставится «Ревизор» на сцене и как воспринимают его зрители, попытался эту идею раскрыть в «Развязке «Ревизора».

«Всмотритесь-ка пристально в этот город, который выведен в пьесе! – говорит Гоголь устами Первого комического актера. – Все до единого согласны, что этакого города нет во всей России… <…> Ну, а что, если это наш же душевный город и сидит он у всякого из нас? <…> Что ни говори, но страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор этот – наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя. Перед этим ревизором ничто не укроется, потому что по Именному Высшему повеленью он послан и возвестится о нем тогда, когда уже и шагу нельзя будет сделать назад. Вдруг откроется перед тобою, в тебе же, такое страшилище, что от ужаса подымется волос. Лучше ж сделать ревизовку всему, что ни есть в нас, в начале жизни, а не в конце ее».

Речь здесь идет о Страшном суде. И теперь становится понятной заключительная сцена «Ревизора». Она есть символическая картина именно Страшного суда. Появление жандарма, извещающего о прибытии из Петербурга «по именному повелению» ревизора уже настоящего, производит ошеломляющее действие на героев пьесы. Ремарка Гоголя: «Произнесенные слова поражают как громом всех. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении» (курсив мой. – В. В.) .

Гоголь придавал исключительное значение этой «немой сцене». Продолжительность ее он определяет в полторы минуты, а в «Отрывке из письма…» говорит даже о двух-трех минутах «окаменения» героев. Каждый из персонажей всей фигурой как бы показывает, что он уже ничего не может изменить в своей судьбе, шевельнуть хотя бы пальцем, – он перед Судией. По замыслу Гоголя, в этот момент в зале должна наступить тишина всеобщего размышления.

В «Развязке» Гоголь предложил не новое толкование «Ревизора», как иногда думают, а лишь обнажил его главную мысль. 2 ноября (н. ст.) 1846 года он писал Ивану Сосницкому из Ниццы: «Обратите ваше внимание на последнюю сцену «Ревизора». Обдумайте, обмыслите вновь. Из заключительной пиесы «Развязка «Ревизора» вы постигнете, почему я так хлопочу об этой последней сцене и почему мне так важно, чтобы она имела полный эффект. Я уверен, что вы взглянете сами другими глазами на «Ревизора» после этого заключения, которого мне, по многим причинам, нельзя было тогда выдать и только теперь возможно».

Из этих слов следует, что «Развязка» не придавала нового значения «немой сцене», но лишь разъясняла ее смысл. Действительно, в пору создания «Ревизора» в «Петербургских записках 1836 года» появляются у Гоголя строки, прямо предваряющие «Развязку»: «Спокоен и грозен Великий пост. Кажется, слышен голос: «Стой, христианин; оглянись на жизнь свою».

Однако данное Гоголем истолкование уездного города как «душевного города», а его чиновников как воплощения бесчинствующих в нем страстей, сделанное в духе святоотеческой традиции, явилось неожиданностью для современников и вызвало неприятие. Щепкин, которому предназначалась роль Первого комического актера, прочитав новую пьесу, отказался играть в ней. 22 мая 1847 года он писал Гоголю: «…до сих пор я изучал всех героев «Ревизора» как живых людей… Не давайте мне никаких намеков, что это-де не чиновники, а наши страсти; нет, я не хочу такой переделки: это люди, настоящие живые люди, между которыми я взрос и почти состарился. <…> Вы из целого мира собрали несколько лиц в одно сборное место, в одну группу, с этими людьми в десять лет я совершенно сроднился, и вы хотите их отнять у меня».

Между тем гоголевское намерение вовсе не предполагало цели сделать из «живых людей» – полнокровных художественных образов – некую аллегорию. Автор только обнажил главную мысль комедии, без которой она выглядит как простое обличение нравов. «Ревизор» – «Ревизором», – отвечал Гоголь Щепкину около 10 июля (н. ст.) 1847 года, – а примененье к самому себе есть непременная вещь, которую должен сделать всяк зритель изо всего, даже и не «Ревизора», но которое приличней ему сделать по поводу «Ревизора».

Во второй редакции окончания «Развязки» Гоголь разъясняет свою мысль. Здесь Первый комический актер (Михал Михалч) на сомнение одного из героев, что предложенная им трактовка пьесы отвечает авторскому замыслу, говорит: «Автор, если бы даже и имел эту мысль, то и в таком случае поступил бы дурно, если бы ее обнаружил ясно. Комедия тогда бы сбилась на аллегорию, могла бы из нее выйти какая-нибудь бледная нравоучительная проповедь. Нет, его дело было изобразить просто ужас от беспорядков вещественных не в идеальном городе, а в том, который на земле… <…> Его дело изобразить это темное так сильно, чтобы почувствовали все, что с ним надобно сражаться, чтобы кинуло в трепет зрителя – и ужас от беспорядков пронял бы его насквозь всего. Вот что он должен был сделать. А это уж наше дело выводить нравоученье. Мы, слава Богу, не дети. Я подумал о том, какое нравоученье могу вывести для самого себя, и напал на то, которое вам теперь рассказал».

И далее на вопросы окружающих, почему только он один вывел столь отдаленное, по их понятиям, нравоучение, Михал Михалч отвечает: «Во-первых, почему вы знаете, что это нравоученье вывел один я? А во-вторых, почему вы считаете его отдаленным? Я думаю, напротив, ближе всего к нам собственная наша душа. Я имел тогда в уме душу свою, думал о себе самом, потому и вывел это нравоученье. Если бы и другие имели в виду прежде себя, вероятно, и они вывели бы то же самое нравоученье, какое вывел и я. Но разве всяк из нас приступает к произведенью писателя, как пчела к цветку, затем, чтоб извлечь из него нужное себе? Нет, мы ищем во всем нравоученья для других , а не для себя. Мы готовы ратовать и защищать все общество, дорожа заботливо нравственностью других и позабывши о своей. Ведь посмеяться мы любим над другими, а не над собой…»

Нельзя не заметить, что эти размышления главного действующего лица «Развязки» не только не противоречат содержанию «Ревизора», но в точности соответствуют ему. Более того, высказанные здесь мысли органичны для всего творчества Гоголя.

Идея Страшного суда должна была получить развитие и в «Мертвых душах», так как она действительно вытекает из содержания поэмы. Один из черновых набросков (очевидно, к третьему тому) прямо рисует картину Страшного суда: «Зачем же ты не вспомнил обо Мне, что Я на тебя гляжу, что Я твой? Зачем же ты от людей, а не от Меня ожидал награды и вниманья, и поощренья? Какое бы тогда было тебе дело обращать внимание, как издержит твои деньги земной помещик, когда у тебя Небесный Помещик? Кто знает, чем бы кончилось, если бы ты до конца дошел, не устрашившись? Ты бы удивил величием характера, ты бы наконец взял верх и заставил изумиться; ты бы оставил имя, как вечный памятник доблести, и роняли бы ручьи слез, потоки слезные о тебе, и как вихорь ты бы развевал в сердцах пламень добра». Потупил голову, устыдившись, управитель и не знал, куды ему деться. И много вслед за ним чиновников и благородных, прекрасных людей, начавших служить и потом бросивших поприще, печально понурили головы». Заметим, что тема Страшного суда пронизывает все творчество Гоголя, и это соответствовало его духовной жизни, его стремлению к иночеству. А монах и есть человек, покинувший мир, готовящий себя к ответу на суде Христовом. Гоголь остался писателем и как бы иноком в миру. В своих сочинениях он показывает, что не человек плох, а действующий в нем грех. То же всегда утверждало и православное монашество. Гоголь верил в силу художественного слова, могущего указать путь к нравственному возрождению. С этой верой он и создавал «Ревизора».

Н. В. Гоголь рассматривал театр как трибуну, с которой можно «целой толпе, целой тысяче народа за одним разом» прочитать «живой, полезный урок». «Ревизор» - это общественная комедия, события в которой рассматриваются в масштабах уездного города, «от которого хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь», представляющего собой типичный образ русских уездных городов.

Для проезжих, а особенно для важных, значительных персон, в нем царит благополучие: «...улицы выметены, во всем порядок, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало...» Но это созданный городничим и его подчиненными мираж, за которым скрывается истинная жизнь города, построенная на ложной морали. Взятки, обман, воровство на службе, даже чтение почтмейстером чужих писем считаются нормой, а городничего называют умным, ибо «он не любит пропускать того, что плывет в руки». Существует даже некая иерархия взяточничества, согласно которой нельзя «брать не по чину». Каждый чиновник, как и принято, «радеет о своих выгодах », не желая честно исполнять служебный долг. В городе царит беспорядок в государственных учреждениях. Так, судья Ляпкин-Тяпкин, человек, представляющий правосудие, отвечающий за жизни других людей, по своим же собственным словам, «даже не заглядывает в докладные записки - только рукой махает». Он берёт взятки «борзыми щенками», так как увлекается охотой. Попечитель богоугодных заведений Земляника ворует казённые деньги, у него больные «выздоравливают, как мухи». Смотритель училищ Хлопов труслив до абсурда. Мздоимство, беззаконие, внутренняя пустота, невежество – те пороки, которые обличает Гоголь в образах городских чиновников.

Мнимую идиллию уездного города, нарушает страшное известие - приехал ревизор. В суматохе перепуганные чиновники, старающиеся создать видимость порядка и своей честности, принимают за инкогнито проезжего петербургского регистратора, оказавшись сбитыми с толку его самоуверенностью и манерой поведения типичного столичного чиновника. Мнимый ревизор Хлестаков - такой, каким он представляется чиновникам города. Хлестаков, «находящийся на дружеской ноге с Пушкиным», имеющий один из самых знаменитых домов в Петербурге, «где собираются князья и графы, а иной раз и министр», Хлестаков, «которого сам государственный совет боится», - фантом, призрак. Этому призраку и начинают всячески прислуживать и угождать чиновники, на которых лживые рассказы Хлестакова производят огромное впечатление именно потому, что Хлестаков – из Петербурга. Столица набрасывает тень на всю Россию. Петербург раздавил Хлестакова как личность. Будучи всего лишь регистратором, Хлестаков считает себя важной персоной и даже не удивляется повышенному вниманию и заботе чиновников, считая это в порядке вещей. Пустой, избалованный, склонный к болтовне и сплетням, жаждущий карьеры и успеха – таким предстаёт перед читателем Хлестаков.

Но мы видим, что идеалы мелкого петербургского чиновника и «отцов» уездного города одни и те же. Городничий, который, породнившись с «простым елестратишкой», радуется, что «сделался птицей высокого полета», мечтает «влезть в генералы». Судья Ляпкин-Тяпкин считает себя куда более достойным претендентом на эту должность, опять же питая иллюзии по поводу собственной значимости. Городничему, его жене и дочери все начинают оказывать мнимые почести, выражать лживую, неискреннюю радость, в душе завидуя им и проклиная их.

Карикатурные образы начинают выглядеть страшными, пугающими своей бесчеловечной сутью, немощью духа, внутренней пустотой. Недаром как прозрение звучат слова городничего: «Где я? Ничего не вижу… Ни одного человеческого лица… Вокруг только рыла, рыла…».

Самой большой опасностью Гоголь считает то, что попрание законов нравственных угрожает людям страшной бедой – расчеловечиванием человека, потерей божественной сути в человеке. Убога жизнь героев «Ревизора», убог их внутренний мир, они – настоящее скопище пороков.

Главным героем комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» стал смех. Работу над своим произведением Гоголь начал в 1835 году. Чуть позже состоялись две премьеры комедии в Москве и Петербурге. А работа над текстом комедии продолжалась вплоть до 1842 года.

Создавая комедию «Ревизор», Гоголь хотел не только обличить чиновничество с помощью смеха. Он мечтал, чтобы «Ревизор» заставил чиновников измениться. Именно для этой цели Гоголь изобразил всех чиновников в комическом виде. Писатель считал, что высмеивание отрицательных черт персонажей должно положительно повлиять на читателя и зрителя «Ревизора». Человек, обнаружив в себе эти пороки, должен был стремиться к их исправлению.

Анализирую современную ему литературу, Гоголь пришёл к выводу, что необходима комедия нового типа. Он был убежден, что комедия, построенная на любовном конфликте, изжила себя. В 30-ые годы 19 века нужна была комедия общественная, в которой поднимались бы важные социальные вопросы. Поэтому в «Ревизоре» почти нет любовной линии. И поэтому в «Ревизоре» нет положительного героя. Гоголь считал, что положительный герой отвлечет внимание от главного и привлечет внимание к себе. И потому писатель назвал единственным положительным героем своего произведения смех. Он считал, что смех, смешное имеет очищающую функцию.

В «Ревизоре» почти все комично. Комична сама ситуация произведения: чиновники уездного города страшно боятся ревизора и принимают за него другого человека – Хлестакова. При этом они пытаются представить свой город в лучшем виде, скрыть совершённые преступления и злоупотребления. Все эти негативные явления раскрываются уже в первых сценах комедии. Городничий Антон Антонович Сквозник-Дмухановский даёт распоряжения чиновникам. Мы читаем о неубранном мусоре, о недостроенной церкви, о квартальном, спешно наводящем порядок в городе о том, что судья Тяпкин-Ляпкин берёт взятки борзыми щенками, о пьяных заседателях. Почтмейстер читает чужие письма, в больницах не хватает лекарств, приём ведёт немец, совершенно не знающий русского языка и т.д. Поэтому, боясь расправы, все чиновники проявляют в комедии чудеса изобретательности.

Гоголь по-новому подошел к развитию сюжета своей комедии. Особое значение в произведении он придал завязке, которая разом, в единый узел, должна была связать все события. Заканчивается комедия также необычно - немой сценой. Эта сцена помогает нам понять идейный смысл произведения. У Гоголя развязка не заканчивает комедию, а является одновременно и новой завязкой. Это означает, что действие возвращается на круги своя, торжество закона в России невозможно. Хотя в конце комедии на сцене появляется настоящий ревизор.

Новаторством Гоголя в «Ревизоре» явилось и то, что к нему были написаны «Замечание для господ актеров», которые помогали понять смысл героев комедии.

Гоголь считал, что комедия должна быть народной, затрагивать проблемы современности. Смысл «Ревизора» проясняет её эпиграф: «На зеркало нече пенять, коли рожа крива». Сам Гоголь замысел комедии объясняет так: «Я хотел собрать все дурное в одну кучу и разом посмеяться над всем». В своём произведении писателю удалось с помощью смеха обличить чиновничий произвол, затронуть проблемы государственной власти, судопроизводства, образования, медицины. Недаром Николай I после просмотра его комедии произнёс: «Всем досталось. А мне больше всего».

НРАВСТВЕННЫЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ПОРОКИ ЧИНОВНИЧЕСТВА

В КОМЕДИИ Н. В. ГОГОЛЯ “РЕВИЗОР”

В “Ревизоре” Гоголь задумал посмеяться над тем, что “действительно достойно осмеяния всеобщего”. Писатель указывал, что в этой пьесе он решился “собрать в одну кучу все дурное в России, какое он тогда знал, все несправедливости”, какие совершались в тех местах и в тех случаях, “где больше всего требуется от человека справедливость, и за одним разом посмеяться над всем”. Гоголь создал глубоко правдивую комедию, проникнутую острым юмором, обличавшую бюрократическую систему крепостнической России.

Известие о ревизоре сразу обнажает чиновников как участников плутовской компании. Их взаимные упреки создают неприглядную картину всеобщего мошенничества, взяточничества и произвола. Все они – порождение вековой бюрократической системы, никто из них не чувствует гражданского долга, каждый занят своими ничтожными интересами, их духовный и нравственный уровень очень низок.

Судья Ляпкин-Тяпкин – доморощенный философ, – как и все чиновники, мало заботится о порядке в своем учреждении. Он так свыкся с гнилой системой судопроизводства, что совершенно потерял способность отличать правду от лжи.

Смотритель богоугодных заведений Земляника призван заботиться о народном благосостоянии и здоровье, но люди низкого звания, по его мнению, не заслуживают внимания. Проныра и плут Земляника знает все тонкости административной дипломатии и готов на любую подлость, чему обучает и других. Перед мнимым приезжим ревизором он прикидывается рыцарем добродетели и “для пользы отечества” с удовольствием доносит на своих коллег (доносы при Николае I были в большом ходу).

Смотритель училищ Хлопов – совершенно запуганное, безликое существо, трепещущее как осиновый лист при вести о ревизоре. Но именно в таком положении находилось “просвещение юношества”, впрочем, как и большинство “просветителей”, от которых требовалось безгласие, холопская покорность и полное равнодушие к судьбе просвещения. Но даже этому блюстителю рабских порядков в деле просвещения городничим бросается упрек – “зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству”, а Земляника, зная, чем пугать начальство, считает, что Хлопов “хуже, чем якобинец”.

Почтмейстер Шпекин – пустейший человек, страстный любитель всяких новостей и занимательных пассажей. Таким был тогда не только провинциальный почтмейстер, но и, например, московский почт-директор Булгаков, известный всей Москве сплетник. Шпекин распечатывает чужие письма не только из любопытства, но и для проверки того, “не содержится ли в нем какого-нибудь донесения или переписки”. Вскрытие корреспонденции было одним из методов работы тайной полиции, и при этом самым лучшим, потому что оно действовало постоянно и охватывало все пункты империи – так поучал шеф жандармов Бенкендорф.

“Ревизор” – пьеса, комизм которой создается положением и характерами действующих в ней лиц, комическим значением глубоко понятого драматургом общественного конфликта. В обрисовке образов Гоголь развивает традиции Пушкина и Грибоедова. Характеры “Ревизора” вполне реальны и типичны, предстают живым воплощением своей эпохи.

Гоголь писал: “Несравненно легче карикатурить старых чиновников в поношенных вицмундирах с потертыми воротниками: но схватить те черты, которые довольно благовидны и не выходят острыми углами из обыкновенного светского круга, – дело мастера сильного”. В пьесе Гоголя нет ни одного положительного героя, это вытекало из определенного автором замысла. “Зачем не выставлено сюда хотя одного возвышенного, благородного человека, на котором бы отдохнула душа? Затем, что бледен и ничтожен был бы здесь добрый человек”, – пишет Гоголь. Драматург доказывает, что зло, уродство, нелепость изображенных в комедии лиц не являются прирожденными. По мысли Гоголя, зло совсем не свойственно природе человека, оно глубоко проникло в души людей в результате уродства общественно-политических обстоятельств эпохи. Сатира Гоголя – не на отдельные типы людей, а на всю николаевскую действительность в целом.

Смех Гоголя и сегодня не утратил своего обаяния и своей боевой силы. Он продолжает служить источником эстетической радости и вместе с тем замечательным оружием борьбы против всего неприглядного в людях, всего того, что мешает нашему народу в его неудержимом движении вперед.

(No Ratings Yet)

Особенности композиции в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” Свою комедию “Ревизор” Н. В. Гоголь построил на сюжетной основе бытового анекдота, где по самозванству или по случайному недоразумению одного человека принимают...
В своих “Петербургских записках 1836 года” Н. В. Гоголь жаловался на скудность репертуара современного ему русского театра, на то, что на сцене, в основном, идут мелодрамы и водевили, и сетовал...
Николай Васильевич Гоголь, всем сердцем любя Россию, не мог оставаться в стороне, видя, что она погрязла в болоте коррумпированного чиновничества, и поэтому создает два произведения, отображающих действительное состояние страны. Одним...
Жизнь уездного городка в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” Эпоха, отраженная Н. В. Гоголем в комедии “Ревизор” – это 30-е гг. XIX в., время царствования Николая I. Писатель вспоминал впоследствии:...
Комедия Н. В. Гоголя “Ревизор” – замечательное реалистическое произведение, в котором раскрыт мир мелкого и среднего чиновничества России второй четверти XIX века. Сам Гоголь так писал о замысле этой комедии:...
Николай Васильевич Гоголь всем сердцем любил Россию и не мог оставаться в стороне, наблюдая, как она погрязла в болоте продажного чиновничества. Он создает два весьма значительных произведения, отображающих неблаговидную реальность...
Появление комедии “Ревизор” в 1836 г. вызвало в обществе приподнятое, волнующее чувство. Более 160 лет прошло с тех пор, однако комедия “Ревизор” не утратила актуальности и своего звучания и сегодня....
Хлестаков и хлестаковщина в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” Огромное художественное достоинство комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” заключается в типичности ее образов. Он сам высказал мысль, что “оригиналы” большинства персонажей...
“Смех – благородное лицо” в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” Разъясняя смысл “Ревизора”, Н. В. Гоголь указал на роль смеха: “Мне жаль, что никто не заметил честного лица, бывшего в...
Смысл немой сцены в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” Немой сцене в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” предшествует развязка сюжета, читается письмо Хлестакова, и становится ясным самообман чиновников. В этот...
ОБРАЗ ХЛЕСТАКОВА (по комедии Н. В. Гоголя “Ревизор”) “Ревизор” Н. В. Гоголя – по-настоящему неповторимая, гениальная пьеса, комизм которой создается не специальными приемами, а положением и характерами действующих лиц, комическим...
Сюжет комедии “Ревизор”, как и сюжет бессмертной поэмы “Мертвые души”, был подсказан Гоголю А. С. Пушкиным. Гоголь давно мечтал написать комедию о России, высмеять недостатки бюрократической системы, которые так хорошо...
Николай Васильевич Гоголь дал в комедии “Ревизор” широкую картину чиновничье-бюрократического правления в России в 30-х годах XIX века. В комедии высмеяна и бытовая сторона жизни обитателей небольшого уездного города: ничтожность...
Согласны ли вы с мнением, что “немая сцена” комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” имитирует сцену распятия? В своем сочинении-рассуждении укажите, что для своего времени “Ревизор” стал поистине новаторским произведением: на...
Анализ сцены вранья в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” (действие III, явление VI) Особенностью гоголевской комедии “Ревизор” является то, что она имеет “миражную интригу”, т. е. чиновники ведут борьбу против...
РЕВИЗОР Идейно-художественное своеобразие Комедии “Ревизор” Образ города Образ города в комедии складывается как целостная система. Тремя важнейшими принципами в изображении города являются: 1. Иерархичность (город показан в виде социальной лестницы:...
Пьеса Н. В. Гоголя “Ревизор” впервые была поставлена 19 апреля 1836 года в Петербургском Александрийском театре. Николай I заметил: “Ну, пьеска! Всем досталось, а больше всего – мне!” Позже, в...
Ревизор. Новаторство Гоголя-драматурга. “Ревизор” Интерес к театру и драматургии Гоголь пронес через всю жизнь. “Театр, – писал Гоголь, – ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в...
Как восприняли чиновники рассказ Хлестакова о жизни в Петербурге (“Ревизор” Н. В. Гоголя)? Выполняя задание, опишите характер поведения Хлестакова с чиновниками, его желание извлечь максимальную выгоду из создавшейся ситуации. Вспомните...
В творческом наследии выдающегося драматурга Мольера существует огромное количество самых различных пьес, в которых он философски отразил почти все реалии нашей жизни и мастерски саркастически раскрыл все человеческие недостатки. Во...
В 1852 году, после смерти Н. В. Гоголя, Н. А. Некрасов написал прекрасное стихотворение. В нем есть строки, которые могут послужить эпиграфом ко всему творчеству Гоголя: “Питая ненавистью грудь, уста...
Комедия “Ревизор” Николая Гоголя вызвала ажиотаж в высшем свете, она заставила аристократов взглянуть на себя со стороны. Сначала эту комедию не поняли и отказывались принимать. Об этом произведении отзывались множество...
Пускай зовут: забудь, поэт! Вернись в красивые уюты! Нет? Лучше сгинуть в стуже лютой! Уюта – нет. Покоя – нет. А. Блок Поэтическое творчество А. Блока – одного из величайших...
В сознании Н. В. Гоголя всегда существовал образ идеального города, с прекрасной, “душевной” атмосферой. Городами его жизни были Петербург, а потом Рим. Еще в годы гимназии Гоголю и в мечтах,...
Одной из знакомых тем в творчестве Н. В. Гоголя стала трагедия “маленького человека”. Вслед за А. С. Пушкиным писатель погружает нас в неприглядную жизнь мелких чиновников, людей, замученных бытом и...
ПАТРИОТИЗМ В ПОВЕСТИ Н. В. ГОГОЛЯ “ТАРАС БУЛЬБА” 1 вариант Судьба народная, волновавшая А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, стала источником вдохновения и для Н. В. Гоголя. В своей...
Русская литература 1-й половины XIX века Почему Н. В. Гоголь заканчивает комедию “Ревизор” “немой сценой”? Гениальная гоголевская комедия написана в Петербурге осенью 1835 года – зимой и весной 1836 года....

НРАВСТВЕННЫЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ПОРОКИ ЧИНОВНИЧЕСТВА В КОМЕДИИ Н. В. ГОГОЛЯ “РЕВИЗОР”