Миллесгорден можно рассматривать как произведение искусства с тщательно продуманной сценографией, которую составляют террасы, фонтаны, лестницы, скульптуры и колонны. Всё это дополняет разнообразная растительность и широкая панорама, открывающаяся на залив Вэртан с высокой скалы Херсерюд.

В 1906 году скульптор Карл Миллес приобрёл участок земли на острове Лидингё, а в 1908 году архитектор Карл М. Бенгтссон, с которым он познакомился во время учёбы в Мюнхене, построил по его заказу жилой дом с ателье. Поселившись в этом красивом доме, Карл и Ольга Миллес прожили в нём до 1931 года, после чего уехали на 20 лет в Америку. Но и в Америке Миллес не забывал свою любимую усадьбу - Миллесгорден. Он ежедневно писал домой, отдавал распоряжения о том, что следует посадить в парке и как за ним ухаживать. Постепенно, по мере того, как ему позволяли финансовые возможности, он приобретал соседние земельные участки. Выросшее таким образом имение стало делиться на несколько террас. Сегодня общая площадь, занимаемая парком и музеем, составляет почти 18.000 квадратных метров. Последней, в начале 1950-х годов, была создана Нижняя терраса. После этого супруги Миллес возвратились из США и до самой смерти Карла Миллеса, последовавшей в 1955 году, проводили летний сезон во вновь построенном по проекту архитектора Эверта Миллеса - сводного брата скульптора - одноэтажном доме, находившемся на Нижней террасе. В зимнее время адресом скульптора была Американская Академия в Риме.

В 1936 году благодаря щедрому дару супругов Миллес был создан фонд "Дом Карла и Ольги Миллес в Лидингё" и уже к концу тридцатых годов музей стал доступен для публики. Фонд, в который входят представители шведской государственной власти и коммуны Лидингё, и сегодня руководит деятельностью музея Миллесгорден.

Уникальный парк ежегодно привлекает тысячи посетителей и является одной из главных туристических достопримечательностей Швеции. Миллесгорден открыт круглый год. Здесь организуются различные выставки и мероприятия, имеющие целью воплотить в жизнь мечты Миллеса.

Рассмотрим подробнее некоторые из достопримечательностей Миллесгордена.
Первое, что встречает посетителя, - это величественный вход. Мраморный портал служил когда-то входом в старый стокгольмский отель "Рюдберг", который был снесён в 1914 году.

Войдя на территорию, мы проходим через чугунные ворота, на которых можно прочесть слова, ставшие девизом всей жизни и деятельности Карла Миллеса: “Дай мне творить, пока не меркнет день". Они взяты из стихотворения художницы Рут Миллес (1873-1941) - сестры Карла. Кованая ограда вокруг первого дворика была исполнена по эскизам архитектора Эверта Миллеса - сводного брата Карла, построившего несколько зданий в Миллесгордене. На стене, окружающей этот маленький дворик, установлено несколько белых парковых урн, над которыми художник работал в 20-е годы. Эти урны послужили образцами для миллесовских кашпо, которые можно купить в магазинчике при музее.

Прогулка по саду обычно начинается от стены на Верхней террасе , где установлена одна из юношеских работ Миллеса, созданных в Париже, - Под звёздами (1900). В то время Миллес находился под влиянием романтико-реалистического стиля французского скульптора Огюста Родена. Трогательную деталь представляет маленькая фигура, лежащая свернувшись комочком, за парой на скамейке. Она изображает самого Миллеса, напоминая о том, как он бедствовал в годы учёбы в Париже. Большинство скульптур Миллеса, выставленных в Миллесгордене, являются слепками различных заказных работ, оригиналы которых находятся в других местах Швеции или за границей. Это относится и к маленькой фигуре-фонтану Тритон (1916), выдувающему воду из раковины. Оригинал этого фонтана был куплен принцем Эуженом и находится в Вальдемарсудде. Изящно рифлёная ванна фонтана исполнена из чёрного гранита (диабаза), а фигура тритона - из бронзы. Совсем рядом находится ещё один из декоративных фонтанов Миллеса, плодов его богатой фантазии - Маленькая наяда (1916).

Прежде чем продолжить путешествие по Верхней террасе, загляните в Малое Ателье - пристройку к главному зданию. Оно было построено в 1920-е годы и дополнено снаружи лоджией. Украшающая его фреска с мотивом Неаполитанского залива написана Юргеном Врангелем (1881-1957).

В нишах установлены фигуры Двух муз (1925-1927), находящихся в Стокгольмском Концертном зале. Малое Ателье, созданное по проекту брата Карла, архитектора Эверта Миллеса, при жизни хозяина Миллесгордена использовалось как мастерская. В наши дни здесь находится выставка портретов Ольги Миллес и скульптур Рут Миллес.

По пути к Пруду Сусанны посетители проходятсреди других работ, - мимо бронзового торса Фольке Фильбю тера (деталь центральной фигуры Фонтана Фолькунгов в Линчёпинге, 1927), Бегущего кабана и Бегущей косули (часть фонтана "Диана", находящегося во дворе Дворца спичек в Стокгольме, 1928). Обязательно остановитесь у Пруда Сусанны, где всё лето цветут красные и белые водяные лилии, и отдохните в прохладной зелени четырёх плакучих ив под журчание фонтана. Сусанна изваяна из одного блока чёрного гранита (диабаза), добытого в Глимокре, в провинции Сконе. За этот фонтанМиллес был удостоен Гран-При на Всемирной выставке в Париже в 1925 году.

Ниже большого дома, у пруда, находится каменный стол на мраморной подставке, исполненный Акселем Валленбергом. На столе - несколько портретов известных деятелей культуры и близкиз друзей Миллеса, среди них главного интенданта Эрика Веттергрена (1911), композитора Хуго Алъвена (1911) и архитектора Фердинанда Буберга (1906). На одной из колонн можно увидеть предложенный Миллесом вариант Памятника Энгельбректу, предназначенного для Ратуши в Стокгольме. Радикальный лаконизм фигуры ярко выражает характерную для старого борца за свободу волю к борьбе. Архитектор Рагнар Эстберг, строивший Ратушу, остался, однако, недоволен предложенным вариантом и передал заказ скульптору Кристиану Эрикссону. Миллес представлял своего Энгельбректа в чёрной бронзе, стоящим с позолоченным мечом высоко на колонне перед Ратушей. Одна копия этого варианта хранится в Ратуше, а другая в музее Зорна в Муре.

В Миллесгордене есть колонны, взятые от различных известных зданий, например, старого Драматического театра, дворца Макалёс и кафедрального собора в Упсале.Высокая колонна из песчаника, как и та, что стоит у входа, взята от здания оперного театра, построенного Густавом IIIна площади Густава Адольфа в Стокгольме (снесён в 1891 году). Коринфский капителий этой колонны был выполнен Сергелем. Две овальные чаши изваяны из серого шведского гранита.

У подножия окаймлённой кипарисами лестницы расположена Средняя терраса , на которой мы можем полюбоваться Певцом солнца, стоящим на высоком четырёхугольном цоколе из гранита. Это торс, который был создан специально для Миллесгордена. Установленный на одной из набережных Стокгольма оригинал был создан по заказу Шведской академии в 1920-е годы и посвящен поэту Эсайасу Тегнеру. Певец солнца стоит лицом к востоку, в сторону восхода солнца. О том, что Миллесу было присуще чувство юмора, свидетельствует маленькая черепашка, выглядывающая из-под правой ноги Певца солнца.

Подобная идея пришла в голову Миллесу и когда он работал над своими двумя Кабанами (1929). На передней ноге одного из них сидит жук, а на другом - маленькая ящерица. Эти кабаны являются копией скульптуры, заказанной лордом Мелчеттом в Лондоне, а затем купленной Густавом VI Адольфом. Теперь они находятся в дворцовом парке Ульриксдаль под Стокгольмом. Склонность Миллеса к шуткам проявилась и в группе, изображающей учёного-путешественника Свена Хедина (1932), сидящего на верблюде в пустыне Гоби в Азии. Поставив на якорь "корабль пустыни" он измеряет высоту солнца. На Средней террасе, обрамлённой длинным рядом гранитных колонн, находятся также фонтан Венера и раковина (1917), бронзовый эскиз к Гению (1940), а в самом конце - слепок головы Посейдона (1930).

Прежде чем продолжить путь вниз по величественной Небесной лестнице , сверните влево, чтобы зайти в Маленькую Австрию и на Ольгину террасу . Терраса Маленькая Австрия обладает особой атмосферой, живо напоминающей о родных местах Ольги в Австрии. Терраса была готова к 50-летию Ольги в 1924 году. Это был подарок Карла. Здесь есть две часовни, в каждой из которых находится Мадонна с мёртвым Христом . Пиета XVI века, находящаяся в меньшей часовне, - французского происхождения, а та, что находится в большей часовне, служащей местом захоронения супругов Миллес, сделана в XV веке в Германии из окрашенного камня.

Одна из американских учениц Миллеса, Фрэнсис Рич, выполнила бронзовую скульптуру, изображающую покровителя зверей Франциска Ассизского. Эта скульптура подарена художницей Миллесгордену.
Деревянное распятие является современной копией с более старого оригинала, находящегося в одной из церквей в провинции Вестманланд.

Прямо под Маленькой Австрией расположена Ольгина терраса с фонтаном. Этот фонтан был создан Миллесом для музея Метрополитен в Нью-Йорке в начале 1950-х годов, но сейчас перенесён в Брукгрин Гарденс недалеко от Чарлстона в Южной Каролине, США. Миллес часто заимствовал мотивы из греческих мифов о богах и давал им своё, в высшей степени индивидуальное толкование. В данном случае речь идёт об источнике водной нимфы Аганиппы на горе Геликон в древней Греции, вода которого дарила вдохновение художникам. Три фигуры символизируют различные виды искусства: Музыку, Живопись и Скульптуру. Лежащая женская фигура изображает Аганиппу, отражающуюся в своём источнике.
У подножия Ольгиной террасы, слева, расположено Бистро Миллесгордена , во дворе которого выставлена скульптура Принцессы-конькобежки (1948).

Небесная лестница ведёт вниз, к Нижней террасе , создание которой началось ещё в 1940-е годы и было почти закончено ко времени кончины Карла Миллеса в 1955 году. Эта терраса сияет красивым красным песчаником, добытым в местечке Эльвдален, в провинции Даларна. Миллесу хотелось, чтобы это место напоминало римскую пьяццу с играющими фонтанами.

Прежде чем спуститься с последних ступенек, остановитесь у находящегося слева фонтана Святой Мартин (1955). Святой Мартин, который жил в IV веке, символизирует здесь Милосердие. Он изображён отрезающим мечом кусок своей мантии, чтобы отдать его распростёршемуся на земле нищему. Оригинал находится в Канзас Сити, США. Внизу, в пруду, справа от святого Мартина, можно увидеть фавна, а слева - ангела, являющего некоторые человеческие черты. Ангел почёсывает укушенную комаром ногу, а на руке у него надеты часы. Здесь же находится эскиз к монументу, который должен был быть установлен перед зданием ООН в Нью-Йорке. Это Бог-отец на Радуге (1949), занятый укреплением звёзд на тверди небесной. В самом низу, на цоколе, стоит ангел, помогающий Богу в его работе. Он подаёт звёзды Богу-отцу, бросая их вверх одну за другой. Спустившись на Нижнюю террасу, сверните направо, чтобы посмотреть на группу Музицирующих ангелов (1949-1950). Все они были созданы в США для различных фонтанов. Одной из крупнейших работ Миллеса в США является фонтан Воскресение (1939-1952) на кладбище церкви Фоллс Чёрч в пригороде Вашингтона. Фонтан насчитывает три десятка фигур. Его тема - воссоединение родственников и близких друзей после смерти. Некоторые из скульптур этого фонтана окажутся, если мы повернёмся лицом к Небесной лестнице, перед нами, на маленькой террасе. Прототипами различных фигур были люди, с которыми Миллес когда-то встречался, например, Отшельник со своими двумя собаками, Слушательница и Сестры.

Одно из центральных мест в творчестве Миллеса занимает Рука Бога (1954). Копии этой работы находятся в разных концах света: в США, Японии, Австралии, Индонезии. Оригинал выполнен для шведского города Эскильстуны.

Миллес стремился к тому, чтобы скульптуры на Нижней террасе вырисовывались, как силуэты на фоне неба, поэтому все они установлены на высоких цоколях. Он был первооткрывателем в своих хитроумных конструкциях, возносящих скульптуры ввысь. Бронзовые фигуры снабжены внутри несущими конструкциями из нержавеющей стали. Неискушённому глазу кажется, что скульптура свободно парит в воздухе, балансируя на острие. Следуя дальше по направлению к мосту на Лидингё, посетители проходят мимо головы Орфея (1936) на колонне из красного песчаника, Ангелов, катающихся на коньках (1948), а также скульптуры Человек и единорог (1938). Среди журчащих водных каскадов нетрудно заметить Иону и кита (1932). Фантазия Миллеса снабдила пророка Иону шкиперским венком и фигурой, удивительно напоминающей фигуру Будды.

Одной из самых грандиозных работ Миллеса является конная статуя Фольке Фильбютера, входящая в Фонтан Фолькунгов в Линчёпинге (1927). На создание несколько жутковатой фигуры Фильбютера Миллеса натолкнул эпизод из книги Вернера фон Хейденстама “Дерево Фолькунгов".В книге рассказывается о том, как в XIII веке основоположник рода Фолькунгов Фильбютер изъездил всю страну в поисках своего пропавшего внука. Когда его конь должен был перейти вброд реку, он поскользнулся на мокром камне. Именно это движение хотелось передать Миллесу. Динамичность и изогнутость форм он позаимствовал в китайском искусстве. Миллесу принадлежало значительное собрание конных фигур из Китая, познакомиться с которым можно в находящейся в главном здании Монашеской келье. Добавим, что цоколь статуи из чёрного диабаза украшен сценами, связанными с историей рода Фолькунгов. Так, мы видим здесь святую Биргитту на пути в Рим.

Отсюда видна и деталь другого монумента, выполненного Миллесом. Это Голова индейца из чёрного гранита, входящая в Монумент мира (1936) в Сент-Поле, штат Миннесота, США. Этот монумент высотой примерно 12 метров высечен из светло-жёлтого мексиканского оникса. В самом верху, перед домом, виден ещё один Индеец. Это одна из самых последних работ Миллеса, выполненная в Детройте, США. Статуя, изображающая индейца, несущего на плече каноэ, называется Spirit of Transportation .

Древнегреческий бог моря Посейдон (1930) семиметровой высоты установлен на площади Ётаплатсен в Гётеборге. Экземпляр, находящийся в Миллесгордене, является копией, подаренной Миллесу шведским государством на 80-летие скульптора в 1955 году. Миллес умер в сентябре того же года. До последнего дня своей жизни он занимался украшением Нижней террасы. К моменту своей смерти он жил вместе с Ольгой в низком, похожем на бунгало здании - Доме Анны , построенном в конце 1940-х годов.

Человек и Пегас (1949) является одним из поздних шедевров художника. Крылатый конь Пегас символизирует полёт фантазии и жажду свободы. Оригинал этой скульптурной группы находится в Де Муане, штат Айова, США, а копии, кроме Миллесгордена, в Токио, Антверпене и Мальме. Большая рыба из красного гранита не окончена. По замыслу Миллеса на рыбе должны были сидеть несколько каменных фигур. На восточной стене есть плита из красного песчаника, добытого в Эльвдалене, на которой можно прочитать духовное завещание Миллеса. В нём он описывает свою любовь к Ольге и Миллесгордену.

Светлая женская фигура неподалёку изображает прорицательницу Кассандру. Она изваяна из экебергского мрамора скульптором Акселем Валленбергом. Валленберг был учеником Миллеса в 1920-е годы и на протяжении нескольких лет его ближайшим сотрудником в Миллесгордене.

В пруду вытянутой формы скачет на дельфине Солнечный блик (1918), за которым следует группа Тритонов (сыновей Посейдона в греческой мифологии), а также мощная и элегантная Европа и бык, оригинал которой находится на площади Стура Торьет в Хальмстаде, где эта скульптура была воздвигнута в 1926 году. Греческий миф вдохновил здесь Миллеса ещё на одно величественное произведение. В нём рассказывается о том, как финикийская принцесса Европа была похищена богом Зевсом, обратившимся в прекрасного быка. У Миллеса бык облизывает протянутую руку принцессы. Наверху, у дома Анны, находится слепок с античной скульптуры волчицы с близнецами Ромулом и Ремом. Миллес получил специальное разрешение города Рима на снятие слепка с этой скульптуры. Оригинал является этрусской работой V века до нашей эры.

Большое главное здание на Верхней террасе было домом и мастерской супругов Миллес в 1910-1920-е годы. В конце 1930-х годов дом, в связи с передачей Миллесгордена шведскому народу, открыли для публики. Супруги Миллес жили тогда в Америке.

Из магазинчика при музее можно подняться по лестнице в буфетную и комнату, где Карл и Ольга Миллес завтракали. Эта часть музея стала доступной для посетителей после реконструкции здания зимой 1985 года. В комнате для завтраков Ольга Миллес выполнила декоративные росписи в синих тонах на дверцах буфетов, а стены облицованы синим дельфийским кафелем XVIII века. В буфетах выставлена часть собранной супругами Миллес коллекции стекла и фарфора.

Интерьер Галереи с колоннами и пилястрами с ионическими капителями, а также красивыми стенами из искусственного мрамора выдержан в стиле строгого классицизма. Этот интерьер был создан в 1920-е годы при перестройке всего нижнего этажа. Обратите внимание на мозаичный пол, созданный, как и алебастровые светильники на потолке, по эскизам Миллеса. В этой комнате демонстрируются небольшие эскизы и слепки работ Миллеса. Однако из-за периодических перестановок в коллекциях экспозиция здесь не является постоянной.

Большое Ателье было рабочим местом Миллеса в 1910-1920-е годы. Здесь он работал над моделями для многих своих монументальных работ, таких, например, как Орфей и Европа и бык. В 1950-е годы ателье использовалось для хранения большой античной коллекции, принадлежавшей Миллесу. В настоящее время здесь выставлена часть гипсовых моделей Миллеса, позволяющих проследить всё его творчество. В последнее время этим моделям не раз приходилось уступать место для временных экспозиций, которые организуются музеем.

В Музыкальной комнате организуются концерты для небольших групп слушателей. Во время таких концертов приходится как следует поработать роялю фирмы "Стейнвей", принадлежавшему Карлу Миллесу. Рояль этот был подарен Миллесу друзьями на его 50-летие. В 1986 году для Музыкальной комнаты Миллесгорден получил в дар новый пол из итальянского травертина. Миллесу с самого начала хотелось, чтобы пол в этой комнате был каменным, но при жизни у него не было возможности осуществить эту идею.

Во время своих поездок по Европе в 1920-е годы супруги Миллес покупали различные произведения искусства. Со временем из них сложилась значительная коллекция живописи, скульптуры и прикладного искусства. Из сокровищ этой коллекции можно отметить мраморный репьеф Мадонна с младенцем Донателло (1386-1466). Акварельный эскиз работы Огюста Родена был подарен автором Карлу Миллесу в 1906 году. Среди других работ привлекает внимание вид на Венецию с мостом Риальто художника Каналетто-старшего, а также пейзаж, приписываемый французскому мастеру XVII века Клоду Лоррену.

На одной из стен висят тканые обои из Бовэ (Северная Франция). Эти обои XVI века были отреставрированы в 1920-е годы после того, как Миллес обнаружил их в одной из антикварных лавок Старого города в Стокгольме в очень плохом состоянии.

Старый орган происходит из женского монастыря в Зальцбурге, и говорят, что на нём играл отец Моцарта. Два современных стеклянных канделябра изготовлены фирмой Стебен Гласе в Нью-Йорке. Среди деревянных скульптур религиозного содержания обращают на себя внимание два рельефа на алтарных шкафах XVI века: Богородица на смертном одре и Святая Анна.

В одной из витрин по пути в Красную комнату выставлено несколько ранних работ Миллеса. Некоторые из них носят реалистически-бытовой характер, как, например, Нищенка (1901), Девочка с котом (1901), Женщина против ветра (1903). В этих небольших скульптурах Миллес изобразил бедных и простых людей с такой симпатией и сочувствием, которые свидетельствуют о его интересе к социальным вопросам. Стены в Красной комнате выполнены в технике "stuccolustro" итальянским штукатуром Конте, рабо-тавшимв Стокгольме в 1920-е годы. Декоративный мозаичный пол составлен самим Карлом Миллесом по мотивам, заимствованным им из жизни моря.

Вдоль стен представлено несколько скульптур Миллеса, а в центре - прекрасный зелёный Солнечный блик (1918). Миллес часто предпочитал для своих бронзовых скульптур зелёный цвет или, как в скульптуре химика Карла Вильхельма Шееле (1912), глубокий тёмный, почти чёрный. Тот же тёмный цвет отличает Сведенборга (отвергнутый проект памятника Сведенборгу в Лондоне, 1928) и Бога всех религий (1949).

В переходе, ведущем к античной коллекции, привлекает внимание рельеф из изввстняка Танцующая менада (1912). В этот период Миллес испытывал сильное влияние античного искусства, прежде всего древнегреческого. Мраморный портал, купленный Миллесом в Мюнхене в 1906 году, происходит из Северной Италии. Находящаяся под порталом римская мраморная статуя Венеры зовёт нас дальше, к античной коллекции.

Маленькая комната, временами использовавшаяся Ольгой Миллес как ателье для её портретной живописи, называется Монашес кой кельей. В настоящее время там демонстрируются небольшие произведения различных культур, входящие в античное собрание.

Большой конь из жёлто-зелёной глазированной керамики в нише справа относится к династии Тан (618-906). Здесь же установлены китайские конные статуи из различных пород камня. В витрине, сделанной в форме пирамиды, показаны небольшие египетские скульптуры из базальта, бронзы и фаянса.

В трёх витринах напротив представлены статуэтки из бронзы и мрамора, а также золотые украшения и монеты из Древней Греции, Рима и Египта. Сервиз для вина из аттических амфор с чёрными фигурами оформлен мотивами, напоминающими о культе греческого бога вина Диониса.

Во время поездок по Европе в 1910-1920-е годы на Миллеса произвело сильное впечатление античное искусство. Много раз, бывая в музеях, он заполнял один альбом за другим зарисовками античных скульптур и разного рода предметов искусства. С большим интересом изучал он и восточное искусство. Когда доходы Миллеса в 1930-1940-е годы значительно возросли, он начал выделять большие суммы на приобретение античных скульптур и фрагментов. В результате сложилась большая античная коллекция, которая демонстрируется в длинной и узкой галерее, расположенной над фонтаном Сусанна . Попасть в галерею можно из Монашеской кельи. Пока Миллес жил в США, коллекция, состоящая, в основном, из греческих и римских мраморных скульптур, была выставлена в его доме в Крэнбруке. В 1948 году она была выкуплена шведским государством и передана Миллесгордену.

Текст: Ёран Сёдерлунд
Фото: Щеглов Михаил ,

Посейдон с мыса Сунион, бронзовая статуя

Бронзовая статуя была найдена в море у мыса Артемисий (о. Эвбея) в 1928 году. Вторая четверть V века до н. э. - один из интереснейших периодов в развитии греческого искусства. Это время напряженных поисков, время, когда мастера скульптуры овладевают приемами реалистического изображения человеческого тела, познают выразительные возможности движущейся фигуры. В активном движении раскрывается внутреннее состояние человека.

Подлинный шедевр греческой скульптуры - созданная в эту эпоху бронзовая статуя бога Посейдона, которую обнаружили на дне моря, у мыса Артемисион. Обнаженный бог моря с телом могучего атлета представлен в момент, когда он бросает свой трезубец в противника. Величественный размах рук и упругий сильный шаг передают властный порыв разгневанного бога. С большим мастерством скульптор показал живую игру напряженных мускулов. Скользящие блики светотени на зеленовато-золотистой поверхности бронзы подчеркивают крепкую лепку форм. Двухметровая фигура Посейдона поражает глаз безупречной красотой силуэта. Вдохновенное лицо бога кажется воплощением могучей морской стихии, струн воды как бы сбегают по прическе и бороде.

Статуя Посейдона - прекрасный образец высокого искусства бронзового. В V веке до н. э. бронза стала излюбенным материалом скульпторов, так как ее чеканные формы особенно хорошо передавали красоту и совершенство пропорций человеческого тела. В бронзе работали два крупнейших скульптора V века до н. э. - Мирон и Поликлет. Их статуи, прославленные в древности, до наших дней не сохранились. О них можно судить по мраморным копиям, выполненным римскими мастерами пятьсот лет спустя после создания оригиналов, в I-11 веках н. э.

Большинство туристов, отдыхающих в Афинах, стараются не упустить возможность совершить интереснейшую прогулку на автомобиле, который в Греции довольно просто можно взять в аренду, или на экскурсионном автобусе, к легендарному мысу Сунион. Этот мыс расположен в южной части Аттики и славится тем, что на нем находятся развалины некогда величественного Храма Посейдона. Сунион всегда был заселен рыбаками, которые, выходя в Эгейское море, никогда не оставались без улова. А как может быть иначе, ведь к ним был милостив сам морской владыка Посейдон, храм которого был возведен на высокой скале прямо у моря.

В настоящий момент дорога от Афин до мыса Сунион, благодаря развитой в Греции инфраструктуре туризма и развлечений, дает возможность путешественнику не только насладиться открывающимися живописными видами, но и передохнуть в пути на одном из великолепных греческих пляжей. Вдоль дороги довольно часто можно встретить различные рестораны и бары: это не просто придорожные забегаловки, в любом из них предлагается гостям солнечной страны все великолепие ее национальной кухни. Конечная точка пути - мыс Сунион и, конечно же, поражающие своими размерами, руины Храма Посейдона.

На юге Атики находится окутанный легендами мыс Сунион. Место это славится развалинами знаменитого храма Посейдона, который дарил рыбакам из ближайших деревень богатый улов. В благодарность они построили храм в честь могущественного Бога моря на вершине скалистого утеса, у самого берега Эгейского моря.

Добраться от Афин до мыса Сунион можно по хорошей дороге среди живописных холмов. В пути перед путешественниками будут открываться прекрасные пейзажи. Отдохнуть от долгого пути можно на пляже или наслаждаясь ароматными национальными блюдами в одном из ресторанов или кафетериев вдоль дороги. Конечным пунктом приятной поездки станут скалы мыса Сунион с удивительными развалинами храма Посейдона.

Легенды о Посейдоне

Согласно мифологии, Зевс с помощью братьев Аида и Посейдона убил своего отца, который самостоятельно повелевал всеми стихиями. После его смерти власть над морями и реками досталась Посейдону. Стоит отметить, что греки не представляли своей жизни без моря. По нему проходили многочисленные торговые пути, в нем рыбаки ловили рыбу, а ныряльщики добывали раковины и жемчуг.

Не удивительно, что после великого Зевса Посейдон был главным Богом древних греков. Перед выходом в море каждый рыбак и мореплаватель приносил дары Посейдону и просил его благосклонности. Иначе великий покровитель мог рассвирепеть и разбить вдребезги судно. Бог Посейдон был очень щедр, но и справедливо карал непочтительных.

Чтобы выказать свое благоговение, греки построили святилище Посейдона, а позднее, когда оно разрушилось, воздвигли прекрасный храм. Они верили, что это принесет благосклонность могучего божества. Ведь даже обладая огромным могуществом, боги отличались наличием человеческих эмоций и страстей. Они радовались подношениям и злились за невнимание, любили и свирепствовали. Поэтому алтари и храмы, где можно было задобрить бога, стали обязательными во времена античности.

Остатки Храма Посейдона

За несколько десятилетий до постройки храма, до 480 г. до н.э., вместо храма на скале находилось святилище Посейдона, в котором люди могли оставить подарки и попросить его покровительства. Однако всего через 10 лет после постройки, во время атак персов, святилище было разрушено.

Историки и археологи солидарны, что окончание строительства храма приходится на 440 гг. до н.э. Руководил им и проектировал здание архитектор, конструировавший святилища Гефеста (бога огня) и богини возмездия Немезиды. Документального подтверждения этим догадкам не найдено, но схожесть архитектуры позволяет строить такие предположения. В древности храм не пустовал. Его постоянно посещали рыбаки и мореплаватели вплоть до I в. н.э. При раскопках развалин археологи обнаружили огромную фигуру мужчины, а также несколько человеческих фигурок значительно меньшего размера. Сейчас они перевезены в столицу и выставлены на всеобщее обозрение в Музее археологии.

Храм Посейдона – величественное сооружение, оно простояло несколько веков, но время не щадит ничего. До нашего времени почти полностью сохранились лишь двенадцать огромных колон и небольшие остатки основания. Колоннада поражает своими размерами, при длине 31,12 м её ширина составляет 13,47 м. На архитравном перекрытии сохранились картины сражений между кентаврами и лапифами, а также Тесеем и быком. Кроме монументальных развалин туристы могут насладиться великолепными красотами Эгейского моря.

Альтернативная история храма

Среди историков есть те, кто не поддерживает общее мнение относительно постройки храма Посейдона. Пораженные размерами сооружения, они уверены, что храм воздвигли не древние греки, а атланты – жители легендарной Атлантиды. Ученые считают, что стиль архитектуры расходится с типичным для античных построек. Даже в работах Платона храм Посейдона описывается как величественное сооружение, которое способно сразить любого человека.

Вид на море с мыса Сунион

В украшении стен и потолка храма использовались слоновая кость, золотые и серебряные пластины. Во внутренней части был разбит сад с гигантскими деревьями. Периметр храма украшали множество золотых скульптур с ликами царствующих особ. В главном зале на огромной колеснице восседал Посейдон в окружении нимф с дельфинами. Историки сомневаются, что люди могли создать подобное строение и предполагают вмешательство атлантов.

Что надо знать туристу?

Кто хоть раз наслаждался видами со скал мыса Сунион, возвращается снова и рекомендует другим включить эту экскурсию в туристическую программу. Великолепные пейзажи и ошеломляющие колонны храма Посейдона на мысе Сунион просто завораживают. Руины доступны к посещению ежедневно с 8:30 до 20:00, с начала апреля и до октября.

За вход на территорию исторического памятника необходимо заплатить. Стоимость билета для взрослого составляет 4 евро. Граждане стран Евросоюза, которым не исполнилось 18 лет, могут любоваться красотами абсолютно бесплатно.

Храм Посейдона на мысе Сунион (недалеко от Афин): описание, история мыса, поселение со стенами, другие храмы, карта с остановками, много фото, положение надписи «Byron», время работы, стоимость билета и другая полезная информация.

Храм Посейдона на мысе Сунион был тем местом, где моряки молились богу об удачном завершении плавания, принося ему в жертву животных и другие дары. Храм Посейдона находится в 69 километрах к юго-востоку от Афин и стоит на высоте, примерно, 60 метров над уровнем моря.

—
—
—
—
—
—
—

Мыс Сунион

Мыс Сунион , самая южная оконечность Аттики, был важным стратегическим пунктом, с которого город-государство Афины контролировал проход в Эгейское море, к Пирею – главному порту, а также к городу-порту Лаврион и окружавшим его серебряным рудникам, благодаря которым Афины стали главным военным и культурным центром V века до н.э.

Первым о мысе Сунион упоминал Гомер в своей «Одиссее» (ок. VIII в. до н.э.), описывая его как «священный для афинян мыс». О стоявшем на нём храме Посейдона писали драматурги Еврипид (в «Киклопе») и Софокл, а также «отец комедии» Аристофан.

Оставим пока все наши сомнения нерешенными - мы вернемся к ним после рассмотрения других материалов - и продолжим чтение Платона.

«Прежде всего вспомним, - так начинает свой рассказ Критий во втором диалоге Платона, - что прошло около девяти тысяч лет с того времени, как происходила, говорят, война между всеми жителями по ту и по эту сторону Геракловых Столпов».

Существовали в то время две державы - Греция и Атлантида. Другие народы подчинялись одной из них - «над одной стороной начальствовал этот город и вел, говорят, всю ту войну, а над другой - цари острова Атлантиды. Остров Атлантиды, говорили мы, когда-то был больше Ливии и Азии, а теперь осел от землетрясений и оставил по себе непроходимый ил, препятствующий пловцам проникать отсюда во внешнее море, так что идти далее они не могут».

При разделе мира между богами Греция, как мы уже знаем, пришлась на долю Афины; Посейдон избрал себе Атлантиду. Боги «получили в удел, что им нравилось, и водворились в странах, водворившись же, питали нас, свое стяжание и заботу, как пастыри - свои стада...»

Люди забыли, какой строй был в этих государствах в те древние времена. Новые поколения знали только понаслышке имена властелинов этих земель и их деяния, но даже и об этом они имели лишь смутные представления, ибо заняты были прежде всего борьбой за хлеб насущный, а «дух повествования и исследования древностей вошел в города вместе с досугом...»

«Поэтому при множестве больших наводнений, имевших место на протяжении девяти тысяч лет - ибо столько прошло лет с того времени до настоящего, - земля за это время и при таких условиях, стекая с высот, не делала (здесь), как в других местах, значительных наносов, но, смываемая со всех сторон, исчезала в глубине. И вот теперешнее, по сравнению с тогдашним, как это бывает на малых островах, представляет собой как будто только остов большого тела, потому что с землею все, что было в ней тучного и мягкого, сплыло и осталось одно тощее тело. А тогда, еще не поврежденная, имела она на месте нынешних холмов высокие горы, в так называемых теперь Феллейских долинах, обладала долинами, полными земляного тука, и на горах содержала много лесов, которых явные следы видны еще и ныне. Из гор есть теперь такие, что доставляют пищу одним пчелам; но еще не так давно целы были кровли (построенные) из деревьев, которые, как прекрасный строевой материал, вырубались там для величайших зданий. Много было и иных прекрасных и высоких дерев, скоту же страна доставляла богатейший корм. Притом в то время она орошалась ежегодно небесными дождями, не теряя их, как теперь, когда дождевая вода сплывает с голой земли в море; нет, получая ее много и вбирая в себя, почва страны задерживала ее между глинистыми заслонами и затем, спуская поглощенную воду с высот в пустые низины, рождала везде обильные водные потоки в виде ручьев и рек, от которых и ныне еще, у мест больших когда-то потоков, остаются священные знаки, свидетельствующие, что мы говорим теперь об этой стране правду».

Так выглядели полуостров Пелопоннес и Афины, прежде чем «одна чрезмерно дождливая ночь, растворив кругом почву, совершенно обнажила его от земли, причем одновременно произошло землетрясение и в первый раз случилось третье пред Девкалионовым бедствием страшное разлитие воды. В прежнем же своем объеме, в иное время, он простирался от Эридана и Илисса и захватывая Пникс, имел напротив Пникса границей Ликабетт, весь был одет землей, за исключением немногих мест, имел ровную поверхность. Внешние его части, под самыми скатами, населены были ремесленниками и теми из земледельцев, поля которых находились поблизости, в верхних же, около храма Афины и Гефеста, расположилось совершенно отдельно воинское сословие, окружив все, будто двор одного дома, одной оградой».

В этой стране жили люди, прославленные «красотой тела и различными доблестями» и в Европе и в Азии. Состав ее армии «как мужчин, так и женщин, могущий и теперь и на будущее время вести войну, оставался по числу всегда одинаков, т. е. содержал по крайней мере до двадцати тысяч». Чтобы выступить против афинян, атланты должны были собрать все свои силы.

Критий предваряет свой рассказ об Атлантиде кратким замечанием: «Не удивляйтесь, если часто будете слышать у варварских мужей греческие имена. Причину этого вы узнаете. В намерении воспользоваться этим сказанием для своего стихотворения Солон разыскивал значение имен и нашел, что те первые египтяне записали их в переводе на свой язык; поэтому и сам он, схватывая значение каждого имени, записывал его в переводе на наш язык. Эти-то записи были у моего деда, да есть у меня и доныне, и я перечитывал их еще в детстве. Так, если услышите имена такие же, как и у нас, не удивляйтесь - причину этого вы знаете».

Когда «Посейдон получил в удел остров Атлантиду», он «поселил там своих потомков, рожденных от смертной жены, на такого рода местности. С моря, по направлению к середине, лежала по всему острову равнина, говорят, прекраснейшая из всех равнин и достаточно плодородная. При равнине же, опять-таки по направлению к середине острова, на расстоянии стадий пятидесяти, была гора, небольшая в окружности. На той горе жил один из людей, родившийся там с самого начала из земли, по имени Эвенор, вместе с женой своей Левкиппою; у них была единственная дочь Клито. Когда девушка достигла уже поры замужества, мать и отец ее умерли».

Эвенор и Левкиппа, подобно Адаму и Еве, были людьми смертными. Эвенор означает «смелый», а Левкиппа - буквально «белая лошадь» (Посейдон в древнейшее время почитался в виде коня). Почувствовав страсть к Клито, Посейдон «сочетался с нею и крепким ограждением осек кругом холм, на котором она жила, построив одно за другим большие и меньшие кольца поочередно из морских вод и из земли, а именно два из земли и три из воды, на равном повсюду расстоянии один от другого, словно выкроил их из середины острова, так что холм тот сделался недоступен для людей; ведь судов и плавания тогда еще не было».

План столицы Атлантиды по описанию Платона. Берега острова между второй и третьей внутренними гаванями обведены каменными стенами с башнями. Ипподром имел в ширину 1 стадий. В порту под стенами набережной находились крытые доки.

Столица Посейдонии изображена на прилагаемом рисунке, который составлен точно по описанию. На нем видна система кольцеобразных каналов, окружающих центральную часть, в которой на холме расположен королевский дворец. Вода из холодных и горячих источников подавалась для орошения садов и отопления помещений. Посейдон «пищу всякого рода произрастил в достаточном количестве из земли. Детей мужского пола родил и воспитал он пять пар - близнецов - и разделил весь остров Атлантиду на десять частей». Первому сыну из старшей пары он отдал поселение матери вместе с окрестностями, сделав его царем, а остальные дети стали архонтами. Первого сына Посейдон назвал Атласом, от его имени и было образовано название страны и моря: «...Старшему и царю дал то, от которого и весь остров, и море, именуемое Атлантическим, получили свое название, - ибо имя первого воцарившегося тогда сына было Атлас». Близнецу, родившемуся за ним, который получил в удел окраины острова от Столпов Геракла до «Гадирской области», было дано эллинское имя Эвмел - владелец овец, а туземное его имя - Гадир - перешло на название страны. Имена следующих пар близнецов Амфир и Эвемон, Мнисей и Автохтон, Эласипп и Мистор, Азаис и Диапреп.

Наследники Атласа продолжали отстраивать столицу. Систему каналов, которая первоначально была чем-то вроде рва вокруг дворца Посейдона и Клито, они соединили с морем и построили портовые сооружения, которые теперь стали необходимы, поскольку «многое... благодаря широкому господству прибывало к ним извне», - так Платон определяет связи атлантов с покоренными странами. Быть может, именно эти сделки и явились причиной войны между Атлантидой и эллинами.

На самом острове тоже было немало сокровищ. Прежде всего руды металлов. Кроме золота, цену которому хорошо знали, здесь добывали также породу, «которая теперь известна только по имени, но тогда была больше, чем именем, - породу... извлекавшуюся из земли во многих местах острова и, после золота, имевшую наибольшую ценность у людей того времени» - мифический орихалк.

Для всех животных, населявших землю, озера и болота, там хватало корма, даже для «по природе величайшего и самого прожорливого животного» - «многочисленной породы слонов».

«Далее, и плод мягкий, и плод сухой, который служит для нас продовольствием, и все те, что мы употребляем для приправы и часть которых называем вообще овощами, и тот древесный плод, что дает и питье, и пищу, и мазь, и тот с трудом сохраняемый плод садовых деревья ев, что явился на свет ради развлечения и удовольствия, и те облегчающие от пресыщения, любезные утомленному плоды, что мы подаем после стола, и все это остров, пока был под солнцем, приносил в виде произведений удивительно прекрасных и в бесчисленном множестве».

В середине острова, во дворе царского дворца, находился храм Посейдона и Клито, главный храм и место ежегодных жертвоприношений. Этот храм был отделан изнутри и снаружи золотом, орихалком, слоновой костью и полон всяческих богатств. Около храма стояли золотые статуи жен и потомков первых десяти царей, которых на протяжении столетий набралось бесчисленное множество.

Весь храм снаружи был покрыт серебром и золотом. Внутри его возвышалась статуя Посейдона, о которой Платон пишет, что «внешность же его представляла что-то варварское». «Воздвигли также внутри золотых кумиров - бога, что, стоя в колеснице, правил шестью крылатыми конями, а сам, по громадности размеров, касался теменем потолка, и вокруг него плывущих на дельфинах сто нереид...»

Питьевая вода и вода из горячих ключей подавались через водопровод. Водохранилища были окружены строениями и деревьями. Излишки воды отводились в каналы, окружавшие центр острова. По берегам каналов стояли прекрасные здания из белого, красного и черного камня. Не были забыты и водоемы для купания: «Одни были под открытым небом, другие - крытые, для теплых на зимнее время ванн, особые - царские и особые - для частных людей, отдельные же для женщин и отдельные для лошадей и прочих рабочих животных, причем дали каждому соответствующее устройство».

Было там также много «садов и гимназий и для мужчин, и особо для лошадей».

Климат на острове был теплый, горы защищали его с севера от холодных ветров. Урожай собирали два раза в год. Весь остров подобно столице был покрыт системой каналов, которые не только снабжали его водой, но и служили прекрасными путями сообщения.

В портах было множество народа. «Арсеналы наполнены были триремами и все снабжены вдосталь нужным для трирем снаряжением... Но перешедшему за гавани, а их было три, встречалась еще стена, которая, начинаясь от моря, шла кругом везде на расстоянии пятидесяти стадий

от большого кольца и гавани и замыкала свой круг при устье канала, лежавшем у моря. Все это пространство было густо застроено множеством домов, а водный проход и большая из гаваней кишели судами и прибывающим отовсюду купечеством, которое в своей массе день и ночь оглашало местность криком, стуком и смешанным шумом».

Войско атлантов состояло из сухопутных и морских сил. Огромная армия располагала 10 тыс. парных упряжек и 60 тыс. более легких колесниц. Вооружение состояло из луков, пращей, а также копий. В состав морских сил входили 1200 кораблей с 240 тыс. матросов. Вся армия состояла из девяти корпусов, что соответствовало девяти царствам, подчиненным главному правителю.

Долго пришлось бы говорить и о государственном устройстве. Мы ограничимся лишь упоминанием о том, что атланты всегда соблюдали законы, введенные Посейдоном. Они были начертаны на орихалковом столбе и хранились в храме Посейдона, чтобы каждый мог их прочесть. Возле храма происходили суды и обсуждались общие дела. Прежде чем творить суд, на алтарь приносили жертву и торжественно клялись, что будут судить «по начертанным на столпе законам». И лишь после трапезы и возлияний, когда жертвенный огонь начинал угасать, приступали к обсуждению или суду. На рассвете приговоры заносили на золотую доску, которую также в качестве жертвы оставляли в храме.

Закон запрещал царям поднимать оружие друг против друга и обязывал их оказывать взаимную помощь, если бы кто-либо «задумал истребить царский род», «...сообща, подобно предкам, принимали они решения относительно войны и других предприятий, предоставляя высшее руководство роду Атласа. И царь не властен был приговорить к смерти никого из родственников, если более половины царей, из числа десяти, не будут на этот счет одного мнения.

В продолжение многих поколений, пока природы божьей было в них (людях тех мест) еще достаточно, они оставались покорны законам и относились дружелюбно к родственному божеству. Ибо они держались образа мыслей истинного и действительно высокого, выказывая смирение и благоразумие в отношении к обычным случайностям жизни, как и в отношениях друг к другу. Оттого, взирая на все, кроме добродетели, с пренебрежением, они мало дорожили тем, что имели, массу золота и иных стяжаний выносили равнодушно, как бремя, а не падали наземь в опьянении роскоши, теряя от богатства власть над самими собою; нет, трезвым умом они ясно постигали, что все это вырастает из общего дружелюбия и добродетели, а если посвящать богатству много забот и придавать большую цену, рушится и само оно, да гибнет вместе с ним и то. Благодаря такому взгляду и сохранявшийся в них божественной природе у них преуспевало все, на что мы раньше подробно указывали. Но когда доля божества от частых и обильных смешений со смертною природой в них наконец истощилась, нрав же человеческий одержал верх, тогда, не будучи уже в силах выносить настоящее свое счастье, они развратились, и тому, кто в состоянии это различать, казались людьми порочными, потому что из благ наиболее драгоценных губили именно самые прекрасные; на взгляд же тех, кто не умеет распознавать условия истинно блаженной жизни, они в это-то преимущественно время и были вполне безупречны и счастливы, когда были преисполнены неправого духа корысти и силы.

Бог же богов Зевс, царствующий согласно законам как существо, способное это различать, принял на вид, что племя честное впало в жалкое положение и, решившись наказать его, чтобы оно, образумившись, стало скромнее, собрал всех богов в самую почетную их обитель, которая приходится в средине всего мира и открывает вид на все, что получило жребий рождения, собравши же их, сказал...»

На этом обрывается диалог Платона «Критий». Таким образом, неизвестно, что сказал Зевс на собрании богов и каким был дальнейший ход событий. Мы можем только предполагать, что на этом собрании было решено погубить Атлантиду, следствием чего явилась самая ужасная катастрофа за все время существования человечества на Земле.

Не знаем мы и того, закончил ли этот свой труд Платон. Одни утверждают, что, наверное, он устал от этой работы, что якобы чувствуется в стиле последних фраз. Правда, трудно представить себе, чтобы автор прекратил работу в середине начатой фразы. Другие придерживаются мнения, что Платон закончил свой труд, но уничтожил его, поняв, что у легенды слишком шаткое основание. Однако почему же в таком случае отсутствует только окончание? Предположение, что Платон не успел закончить «Крития», так как писал его в последний период своей жизни, тоже несостоятельно. Ведь «Критий» не был последней его работой - предсмертным трудом считают «Законы». Есть лица, которые утверждают, что Платон не только закончил «Крития», но написал еще и следующий диалог под названием «Гермократ», посвященный третьему из учеников Сократа, присутствовавших на докладах Тимэя и Крития. Вероятнее всего, окончание было утеряно, как и многие произведения древнегреческих авторов, о которых мы знаем лишь понаслышке или по цитатам в других трудах. Оставив пока этот вопрос открытым, так же как и оценку достоверности рассказа Платона (мы еще вернемся к нему), сделаем, как и после первого диалога, некоторые пояснения.

«Местонахождение» Атлантиды во втором диалоге описано более подробно, чем в «Тимэе». По-видимому, не вызывает никаких сомнений, что Платон имеет в виду Атлантический океан. Толкование самого названия формально совпадает с общепринятым объяснением, что оно происходит от Атласа. Но не от гор Атласа и не от греческого титана Атласа, сына Япета и Климены, брата Прометея. В данном случае Атлас - это сын Посейдона и прекрасной дочери «туземца» Клито.

В «Критии» Платон еще раз повторяет, что океан в настоящее время недоступен для судов в результате катастрофы, постигшей остров, от которого остался лишь, «непроходимый ил, препятствующий пловцам проникать отсюда во внешнее море...» Не подлежит сомнению, что здесь говорится о море по ту сторону Столпов Геракла. Однако именно этот отрывок вызывает много споров и для некоторых комментаторов является серьезным аргументом в пользу того, что весь рассказ Платона следует считать сказкой. Ибо в этой части океана нет никакого мелководья. Правда, в древние времена утверждали, что Атлантический океан непригоден для мореплавания из-за ила, который якобы мешает судам. Такого рода утверждения повторялись даже в более поздние времена, однако известно, что они распространялись преднамеренно и совсем не в связи с Атлантидой. Ими пользовались финикийские мореходы, чтобы отбить у конкурентов охоту совершать плавания в открытом море вдали от суши по ту сторону Столпов Геракла. Ведь именно там пролегал путь на Британские острова за оловом, к западным берегам Африки, а быть может, и к островам, которые были известны только самим финикийским мореходам.

Кроме того, отсутствие мелководий в настоящее время еще не свидетельствует о том, что они не могли существовать 2500 лет назад, во времена Солона. Так считает советский атлантолог Н. Ф. Жиров. И в исторические времена на Атлантическом океане случались землетрясения (например, в 1755 г.). В результате каждого из них могло произойти дальнейшее оседание морского дна, а мелководья могли исчезнуть бесследно. Ведь даже и сейчас время от времени отмечаются изменения структуры дна Атлантического океана.

Например, в 1957 г. вблизи острова Файал на Азорском архипелаге из океана появилась вершина вулкана. Несколько недель спустя островок имел уже площадь 6 км квад. , а вулкан, который все еще извергал пепел, достиг высоты 200 м . Просуществовав всего лишь 30 дней, остров исчез в морской пучине.

Платон определяет размеры острова Атлантида, сравнивая его с Ливией и Малой Азией. Население его, согласно рассказу, составляло, видимо, несколько миллионов человек. Климат был похож скорее на климат Канарских, а не Азорских островов: атланты собирали два урожая в год - один после сезона дождей, а второй после искусственного орошения.

Атлантида по Донелли.

Многие современные авторы обращают внимание на необычайно достоверные представления Платона о геологической истории Греции. Пельский переводчик трудов Платона Владислав Витвицкий в своем комментарии к «Тимэю» пишет, что «изменения рельефа местности в районе Афин не произошли, по всей вероятности, в течение одной ночи, но в основном они описаны весьма правдоподобно». Геологи согласны с тем, что процесс смывания почвы, называемый денудацией и наблюдаемый на Земле и поныне, в рассказе Платона представлен реально и мог происходить сравнительно недавно, возможно даже на глазах людей. Не подлежит сомнению, что в ледниковый период, когда лед сковал огромные массы воды в северной части Европы, Азии и Америки, уровень ее в Средиземном море был примерно на 90 м ниже, чем сейчас. Очертания береговой линии этой части европейского континента представлены на прилагаемой карте.

Во времена Платона люди, разумеется, не знали о том, что когда-то был ледниковый период, и поэтому поразительно, насколько описание совпадает с теми фактами, которые известны сегодня; Поэт Валерий Брюсов писал: «Если бы хотели считать этот рассказ лишь плодом фантазии Платона, нам пришлось бы наделить его прямо-таки сверхчеловеческой гениальностью, благодаря которой он сумел предугадать научные открытия, которые были сделаны лишь спустя тысячелетия».

Кроме того, Брюсов замечает, что для описания идеального общественного строя в глубокой древности Платону совсем не нужно было придумывать мифический материк на Атлантическом океане. Местом описываемых событий он мог избрать любой район известного ему мира.

Очевидно, Платон действительно располагал какими-то данными, которые он положил в основу рассказа. По всей вероятности, это могли быть древнейшие египетские записи. Стоит еще раз вспомнить слова Крития: «Эти-то записи были у моего деда, да есть у меня и доныне».

Одно из десяти имен первых царей Атлантиды - Гадир - дошло и до нас в названии Гадирской области. Гадейра - финикийское селение Гадир, нынешний Кадис (Кадикс), портовый город в южной Испании на берегу Атлантического океана. Это название внесло небольшую путаницу, так как дало основание отдельным атлантологам считать, что вся Атлантида находилась на Пиренейском полуострове возле устья реки Гвадалквивир.

Эллада 12 000 лет назад.

Трудно установить, какой металл имел в виду Платон, говоря об орихалке. Утверждение, что речь идет о каком-то ценном металле или о неизвестном доныне элементе, лишено всяких оснований. Долгое время на эту тему строились самые фантастические предположения. Некоторые считали, что орихалком был назван сплав золота и серебра, или серебра и меди, меди и олова, или даже меди и алюминия. Советский атлантолог Н. Ф. Жиров, химик по образованию, считает, что это была латунь, которую получали из аурихальцита - редко встречающегося минерала, содержащего медь и цинк. Изделия из латуни были найдены в одной из египетских гробниц, относящейся к третьему или четвертому тысячелетию до нашей эры, т. е. к тем временам, когда в Египте еще не была известна бронза. Название «орихалк» происходит от греческого «орос» - горы и «халькос» - медь, красный металл.

Интересно описание флоры на Атлантиде.

Много догадок и предположений вызывает упоминаемый Платоном «плод мягкий». Иногда считают, что в данном случае речь шла о бананах.

Бананы растут в Африке, Южной Азии, на островах Океании и в субтропических зонах Америки. В некоторых странах они являются основной пищей. Урожаи этой культуры во много раз превышают урожаи злаков. Климат Атлантиды соответствует условиям, необходимым для произрастания бананов. Если они растут на западном побережье Африки и на восточном - Америки, то вполне вероятно, что такие фрукты могли быть известны и на острове, расположенном между этими двумя континентами. Именно отсюда и берет свое начало названная выше теория.

Недавно в Бразилии, т. е. в пределах влияния культуры атлантов, был обнаружен сорт дикорастущих бананов под названием pacoba . Атлантологи считают, что культурные сорта бананов были выведены из этого дикорастущего сорта на Атлантиде, а затем саженцы рассылались в колонии по обеим сторонам Атлантического океана .

Однако против такого толкования говорит не подлежащий сомнению аргумент: виноград с древнейших времен был известен и в Греции, и в соседних странах, и Платону незачем было для упоминания о нем пользоваться столь туманным описанием.

В то же время вопрос о дереве, которое дает... «и питье, и пищу, и мазь», решается однозначно. Таким деревом может быть только кокосовая пальма. Она не растет в районе Средиземного моря. Ее родиной является зона, охватывающая кольцам весь земной шар вдоль экватора. Кокосовые пальмы растут главным образом по берегам морей, но иногда встречаются и на некотором расстоянии от побережья. Район распространения кокосовых пальм довольно широк: по обеим сторонам Тихого океана, т. е. на побережье Азии и Австралии, а также Америки, он простирается от 25° северной широты до 25° южной широты, а на восточном и западном побережьях Африки кокосовая пальма встречается в пределах от 6° северной широты до 16° южной широты. Ни в Северной Африке, ни в Малой Азии, ни на Аравийском полуострове кокосы не растут. Поэтому не удивительно, что Платон не знал плода, который дает «и питье, и пищу, и мазь», но это не значит, что он не видел и не ел кокосовых орехов . Их могли привозить купцы. Правда, первое описание кокосовой пальмы мы встречаем лишь в труде Теофраста - ученика Платона и Аристотеля - «О происхождении растений».

Под понятием «с трудом сохраняемый плод... что явился на свет ради развлечения и удовольствия» Платон, а вернее Солон и его египетские наставники, вероятно, имели в виду различные засахаренные фрукты.

Особого внимания заслуживает описание храма Посейдона, а также внешности этого бога, которая, как сообщает Платон, «представляла что-то варварское». Если эта статуя напоминала изображения богов ацтеков и тольтеков из Центральной Америки, о. чем будет идти речь дальше, то не следует удивляться, что она не нравилась египтянам и грекам. Подобное впечатление возникает, вероятно, у каждого из нас при виде изображений мексиканских богов, в то время как греческие статуи считаются теперь образцом красоты. Это замечание Платона, как, впрочем, и ряд других аналогий, заставляет задуматься о существовании какой-то связи между Атлантидой и Америкой. Этого, конечно, не мог знать Платон, и поэтому невольно хочется повторить еще раз слова Брюсова: «Если бы мы хотели считать этот рассказ лишь плодом фантазии Платона, нам пришлось бы наделить его прямо-таки сверхчеловеческой гениальностью».

Последние строки сохранившегося текста «Крития» содержат сообщение, представляющее исключительную ценность для проблемы Атлантиды.

Зевс собрал «всех богов в самую почетную их обитель, которая приходится в средине всего мира», где они должны были вынести приговор.

Известно, что, согласно верованиям греков, местопребыванием богов был Олимп - священная гора в Греции. Однако во времена Платона Греция уже не считалась центром всего мира. Так могли рассуждать во времена Солона и Геродота, в устах же Платона, учителя великого Аристотеля, географические труды которого высоко ценились на протяжении последующих полутора тысяч лет, такое высказывание звучит как анахронизм. Если бы Платон придумал весь этот рассказ только в качестве фона для своих политических воззрений, то, несомненно, «поселил» бы богов в соответствии с современными ему представлениями и тогдашним уровнем научных знаний. Поэтому трудно не поддаться впечатлению, что Платон в данном случае действительно повторил слова Солона, переданные Критием на собрании в доме Сократа.

Вернемся, однако, к тексту, подчеркнутому в «Тимэе» остров «пред устьем его, которое вы по-своему называете Геракловыми Столпами... был больше Ливии и Азии, взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов - ко всему противолежащему материку, которым ограничивался тот истинный понт. ...а то (что с внешней стороны) можно назвать уже настоящим морем, равно как окружающую его землю по всей справедливости - истинным и совершенным материком».

В этом описании мы видим очертания Америки от Лабрадора до наиболее выдвинутой на восток части нынешней Бразилии, которая дугой охватывает центральную часть Атлантического океана. Острова, к которым мореплаватели имели доступ, а через них ко всему материку, - это Малые и Большие Антильские острова.