Александр иванович герцен. Александр Герцен: биография, литературное наследие
Александр Иванович Герцен (1812-1870). Он всю жизнь посвятил борьбе с самодержавием. В конце концов, его лишили российского гражданства и он жил в Женеве, издавая с Огаревым «Колокол». Начал писать Герцен в романтич. стиле. Сначала писал беллетристику. «Кто виноват?». Роман вышел в 1847 г. Первая часть опубликована в «Отеч.записках». Полностью вышел отдельной книжкой как приложение к «Совр-ку». Множество «+»отзывов Некрасова, Огарева. Это яркий пример романа НШ.(физиология-город NN,его быт и нравы,рацион-я основа романа- четкая композ.) Вопросы: семья и брак, положение женщины в обществе, проблема «лишнего человека». Антикрепостнический пафос. Названием книги Г. хочет узнать: кто виноват в том, что рус. люди никому не нужны? Особ-ти композиции – книга состоит из биографий Бельтова, Негровых (образ рабовладельцев) и других людей, судьбы которых взаимосвязаны. К концу романа все биографии соединяются в нечто целое. Критик Страхов: «Виновата жизнь, действительность». Герцен первым ставит вопрос о воздействии действительности на человека. К концу романа все биографии объединяются в нечто целое. 1я часть–экспозиция,2ячасть–дей-е,сюжетная часть:судьбы героев в наст.времени,любовн.треугол-к. Разорванность романа продолжает традиции «Героя нашего времени».
3. «Лишние люди» в повести Герцена «Кто виноват?»
Образ Владимира Бельгова – образ «лишнего человека» 40х годов. Умный образованный, стремящийся к полезной общественной деятельности, Бельтов не находит применения своим силам, становясь жертвой среды, его воспитавшей. Любонька оказывается сильнее этого человека, несмотря на то что именно он открывает героине мир любви, дотоле неизвестный ей. (В учители сыну она взяла женевца, «холодного мечтателя» и поклонника Руссо; сами не желая того, учитель и мать сделали все, чтоб Бельтов «не понимал действительности». Окончив Московский университет по этико-политической части, Бельтов, с мечтами о гражданской деятельности, уехал в Петербург; по знакомству ему дали хорошее место; но канцелярская работа наскучила ему очень скоро, и он вышел в отставку всего-навсего в чине губернского секретаря. С тех пор прошло десять лет; Бельтов безуспешно пробовал заниматься и медициной, и живописью, кутил, скитался по Европе, скучал и, наконец, встретив в Швейцарии своего старого учителя и тронутый его упреками, решил вернуться домой, чтобы занять выборную должность в губернии и послужить России.Город произвел на Бельтова тяжелое впечатление: «все было так засалено […] не от бедности, а от нечистоплотности, и все это шло с такою претензией, так непросто…»; общество города представилось ему как «фантастическое лицо какого-то колоссального чиновника», и он испугался, увидев, что «ему не совладать с этим Голиафом». Здесь автор пытается объяснить причины постоянных неудач Бельтова и оправдывает его: «есть за людьми вины лучше всякой правоты».)
Роман Герцена продолжил литературную традицию, созданную Грибоедовым, Пушкиным, Лермонтовым, в крупнейших произведениях которых нашли реалистическое отражение идейные столкновения передовой дворянской молодежи с реакционной дворянской средой. Тот конфликт, который во второй половине 1810-х годов вызвал «язвительные споры» Чацкого с фамусовской Москвой; в 1320-х годах полное отчуждение Онегина от столичной и усадебной дворянской «черни»; в 1830-е годы - глубокую, затаенную вражду Печорина к столичному и «водяному» обществу,- в 1840-е годы отразился в глубокой взаимной неприязни Бельтова и чиновного общества города NN. Чацкий, говоря от имени многих «молодых людей» периода Союза Благоденствия, уверен, что «век нынешний» уже пришел на смену «веку минувшему», и только в конце комедии испытывает горечь поражения. Онегин, первоначально близкий к членам «Зеленой лампы», сам отходит затем от передового движения и изживает конфликт со средой в настроениях глубокой неудовлетворенности и одиночества. Печорин, высланный из столицы на Кавказ вместе с членами «кружка 16-ти», также томится в одиночестве, но уже может, хотя бы на время, найти дружбу и участие в среде разночинцев - у Вернера и Максима Максимовича. Бел-тов же с радостью входит в круг разночинцев Круциферских и Крупова, находя в них друзей и даже единомышленников. Все эти герои появились в русской литературе с возникновением дворянско-революционного движения и сошли со сцены вместе с ним. Все они - от Чацкого до Бельтова (а также тургеневского Рудина и Агарина в поэме Некрасова «Саша») - воплощали в главных чертах своего характера идейно-психологическую реакцию на неизбежное политическое поражение дворянско-революционного движения, узкого по кругу участников, далекого от народа и поэтому противоречивого и неустойчивого. Все эти герои, как и подобные им люди в жизни, имели и способности, и желание активного действия, но ничего не делали и не сделали. И в основном не потому, что были избалованы дворянским воспитанием (на это указывали пришедшие им на смену революционеры-демократы), и не потому также, что крепостнический строй был еще довольно сильным, а передовое движение еще очень слабым. Причина их колебаний, сомнений, разочарований и вытекавшего отсюда бездействия крылась в неизбежной неустойчивости и непоследовательности самой дворянской революционности, никогда не обладавшей принципиальным и последовательным демократизмом и объективно склонной к компромиссу. Название это, понятое буквально, прочно вошло в обиход и даже стало историко-литературным штампом. А между тем оно было лишь выражением горькой, трагической самооценки этих героев и их авторов. В общественной жизни такие люди не только не были лишними, но принадлежали к лучшим представителям своего времени, носителям передовых идейных стремлений, а отчасти и передовых идей. Но в сюжетах соответствующих произведений изображались преимущественно бесплодные метания, нравственные заблуждения и личные неудачи. Это и являлось выражением трагически-отрицательного осмысления их характеров со стороны писателей, выражением преувеличенно-заостренным, гиперболическим. Бельтов у Герцена, подобно Лицинию, томится жаждой великого делаи жалуется на обреченность своего поколения. Подобно Трензинскому, он скептически сознает «очевидную власть обстоятельств». В отличие от героев «Записок одного молодого человека»,_ смотрящих на «толпу» со стороны, Бельтов не только противостоит презренной «толпе», но зависит от нее в своих действиях, в своей судьбе и поэтому вступает с ней в столкновение. Конфликт Бельтова с реакционной средой по существу - политический конфликт. Но, как это было в комедии Грибоедова, с, романах Пушкина и Лермонтова, конфликт этот, отчасти по цензурным условиям, раскрывается в основном в личном плане, как поражение героя в любви. Но Бельтов, человек 40-х годов, развивается в иных условиях, он ищет и находит идейное участие в женщине, противостоящей дворянской среде по своему происхождению и образу мыслей. Герцен придает этому особое значение. Он изображает отношения Бельтова и Любоньки как быстро возникающий идейно-нравственный союз, отмеченный «высшим родством», фактом «братственного развития». И Герцен романтически утверждает при этом, что если такие люди «поймут родство свое, то каждый пожертвует, если обстоятельства потребуют \ всеми низшими степенями родства I) пользу высшего». Центр романа образует, следовательно, новая «встреча», четвертая в творчестве Герцена. Но уже осознав, вместе с Трензин-ским, «очевидную власть обстоятельств», Герцен показывает теперь, что, вопреки его романтическому утверждению решающей власти «высшего родства душ», настоящую силу все же имеют «обстоятельства» жизни общества, что именно по требованию этих обстоятельств Бельтов вынужден покинуть Любоньку, что их духовное «родство» обречено, таким образом, на трагическое крушение. Самим названием романа Герцен предлагает читателям разгадать настоящего виновника этой трагедии. Если бы Любонька встретилась с Бельтовым в тот момент, когда Негров сбывал ее с рук, тогда их союз не встретил бы препятствий, а богатство Бельтова сразу освободило бы их от всяких столкновений с презренной чиновно-дворянской «толпой». Но тогда Герцену пришлось бы изображать уже не личную, а политическую драму Бельтова и прямо указывать на ее виновника. Чтобы избежать этого, Любоньку задолго до встречи с Бельтовым надо было ввыдать замуж за доброго, но слабого юношу. И.Герцен подробно раскрыл обстоятельства этого брака, счастливого, но уже подготовлявшего будущую трагедию. Так возникла первая часть романа, явившаяся его прологом.
Александр Иванович Герцен - российский революционер, писатель, философ.
Внебрачный сын богатого русского помещика И. Яковлева и молоденькой
немецкой мещанки Луизы Гааг из Штутгарта. Получил вымышленную фамилию
Герцен - сын сердца (от нем. Herz).
Воспитывался в доме Яковлева, получил хорошее образование, знакомился с
сочинениями французских просветителей, читал запретные стихи Пушкина,
Рылеева. Глубокое влияние на Герцена оказала дружба с талантливым
сверстником, будущим поэтом Н. П. Огаревым, которая продолжалась всю их
жизнь. По его воспоминаниям, сильное впечатление на мальчиков (Герцену
было 13, Огарёву 12 лет) произвело известие о восстании декабристов. Под
его впечатлением у них зарождаются первые, ещё смутные мечты о
революционной деятельности; во время прогулки на Воробьёвых горах,
мальчики поклялись бороться за свободу.
В 1829 году Герцен поступил на физико-математический факультет
Московского университета, где вскоре образовал группу из прогрессивно
мыслящих студентов. К этому времени относятся его попытки изложения
собственного видения общественного устройства. Уже в первых статьях
Герцен показал себя не только философом, но и блестящим литератором.
Уже в 1829-1830 годах Герцен написал философскую статью о Валленштейне
Ф. Шиллера. В этот юношеский период жизни Герцена его идеалом был Карл
Моор - герой трагедии Ф. Шиллера «Разбойники» (1782).
В 1833 году Герцен с серебряной медалью окончил университет. В 1834 году
был арестован – за то, что в компании друзей якобы распевал песни,
порочащие царскую фамилию. В 1835 году он был выслан сначала в Пермь,
потом в Вятку, где и определен на службу в канцелярию губернатора. За
устройство выставки местных произведений и объяснения, данные при её
осмотре наследнику (будущему Александру II), Герцен, по ходатайству
Жуковского, был переведён на службу советником правления во Владимир,
где женился, увезши тайно из Москвы свою невесту, и где провёл самые
счастливые и светлые дни своей жизни.
В
1840 году Герцену было разрешено возвратиться в Москву. Обратившись к
художественной прозе, Герцен написал роман «Кто виноват?» (1847),
повести «Доктор Крупов» (1847) и «Сорока-воровка» (1848), в которых
своей главной целью считал обличение русского рабства.
В 1847 году Герцен с семьей покинул Россию, уехав в Европу. Наблюдая
жизнь западных стран, перемежал личные впечатления с
историко-философскими исследованиями (Письма из Франции и Италии,
1847–1852; С того берега, 1847–1850, и др.)
В 1850–1852 годах прошла череда личных драм Герцена: гибель в
кораблекрушении матери и младшего сына, смерть жены от родов. В 1852
году Герцен поселился в Лондоне.
К этому времени его воспринимали как первую фигуру русской эмиграции.
Совместно с Огаревым он стал издавать революционные издания – альманах
«Полярная звезда» (1855–1868) и газету «Колокол» (1857–1867), влияние
которых на революционное движение в России было огромным. Но главным его
созданием эмигрантских лет является «Былое и думы».
«Былое и думы» по жанру – синтез мемуаров, публицистики, литературных
портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам
автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям
остановленные мысли из дум». Первые пять частей описывают жизнь Герцена
с детства и до событий 1850–1852, когда автора постигли тяжелые
душевные испытания, связанные с крушением семьи. Шестая часть, как
продолжение первых пяти, посвящена жизни в Англии. Седьмая и восьмая
части, еще более свободные по хронологии и тематике, отражают жизнь и
мысли автора в 1860-е годы.
Все другие сочинения и статьи Герцена, как, например, «Старый мир и
Россия», «Le peuple Russe et le socialisme», «Концы и начала», и др.
представляют простое развитие идей и настроений, вполне определившихся в
период 1847-1852 годов в сочинениях, указанных выше.
В 1865 году Герцен покинул Англию и отправился в длительное путешествие
по Европе. В это время он отдалился от революционеров, в особенности от
русских радикалов. Споря с Бакуниным, призывавшим к разрушению
государства, Герцен писал: «Нельзя людей освобождать в наружной жизни
больше, чем они освобождены внутри». Эти слова воспринимаются как
духовное завещание Герцена.
Как и большинство российских западников-радикалов, Герцен прошел в своем
духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством.
Влияние Гегеля отчетливо прослеживается в цикле статей«Дилетантизм в
науке» (1842–1843). Их пафос – в утверждении и интерпретации гегелевской
диалектики как инструмента познания и революционного преобразования
мира («алгебры революции»). Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в
философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и
«спиритизм».
Дальнейшее развитие эти идеи получили в главном философском сочинении
Герцена – «Письмах об изучении природы» (1845–1846). Продолжая критику
философского идеализма, Герцен определял природу как «родословную
мышления», а в идее чистого бытия видел всего лишь иллюзию. Природа для
материалистически настроенного мыслителя – вечно живое, «бродящее
вещество», первичное по отношению к диалектике познания. В Письмах
Герцен, вполне в духе гегельянства, обосновывал последовательный
историоцентризм: «ни человечества, ни природы нельзя понять мимо
исторического бытия», а в понимании смысла истории придерживался
принципов исторического детерминизма. Однако в размышлениях позднего
Герцена прежний прогрессизм уступает место гораздо более
пессимистическим и критическим оценкам.
21 января 1870 года Александр Иванович Герцен умер. Был похоронен на
кладбище Пер-Лашез. Позже его прах был перевезен в Ниццу и погребен
рядом с могилой его жены.
Библиография
1846 - Кто виноват?
1846 - Мимоездом
1847 - Доктор Крупов
1848 - Сорока-воровка
1851 - Поврежденный
1864 - Трагедия за стаканом грога
1868 - Былое и думы
1869 - Скуки ради
Экранизации
1920 - Сорока-воровка
1958 - Сорока-воровка
Интересные факты
Елизавета Герцен, 17-летняя дочь А. И. Герцена и Н. А.
Тучковой-Огаревой, покончила жизнь самоубийством из-за неразделённой
любви к 44-летнему французу во Флоренции в декабре 1875 года.
Самоубийство имело резонанс, о нём писал Достоевский в очерке «Два
самоубийства».
Долгое время Александр Иванович Герцен являлся одним из самых знаменитых деятелей русской культуры XIX века, участвовавшим в освободительной борьбе своего времени. Его имя, творчество, политические и историко-философские взгляды были известны каждому из его современников в России и в Русском Зарубежье. Память о нем и его деятельности сохранялась и в советском государстве XX века, работы цитировали и анализировали лидеры эпохи социализма, а вслед за ними изучали граждане СССР. В наше время творчество А. И. Герцена незаслуженно забыто. Парадоксально: будучи в начале XX веке одним из самых издаваемых авторов, Герцен для массового читателя XXI века стал практически неизвестным, академическое собрание сочинений этого автора не найдешь в каждой научной библиотеке России. Между тем исследователи русской истории и литературы признаются, что А. И. Герцен – выдающийся мыслитель, политик, писатель, философ и публицист, особенно актуальный для современности. Без знания и понимания истории люди XXI века не смогут осмыслить настоящее, без этого нет будущего. В советскую эпоху политические взгляды Герцена рассматривались однобоко, его работы подвергались цензуре и идеологическим клише. Сегодня, когда есть возможность взглянуть на историю объективно, становится ясно, что, провозглашая свободу, Герцен никогда не призывал к бунту «бессмысленному и беспощадному», осуждал тех, кто звал Россию «к топору». Кроме того, будучи ярким обличителем царского самодержавия («тюрьмы народов»), он явился провозвестником более страшного явления - сталинского геноцида народов. Как талантливый публицист, журналист, редактор и издатель он проявил себя в организации бесцензурной русской газеты «Колокол» и альманаха «Полярная звезда». Среди авторов герценовского «Колокола» были выдающиеся деятели России и Зарубежья: И. С. Тургенев, Е. Тур, Н. А. Добролюбов, П. В. Анненков, Дж. Гарибальди, В. Гюго, Дж. Мадзини и др. Публицистика и мемуарные произведения самого Герцена – это энциклопедия не только российской, но и европейской политической и культурной жизни середины XIX столетия, в которой он принимал непосредственное участие. Глубочайшие познания Герцена в истории и философии позволили ему создать его философские сочинения, самыми известными из которых являются «Письма об изучении природы» и «Дилетантизм в науке». Последняя работа – сочинение во многом уникальное, являющееся практически первой в России попыткой построить развернутую философскую концепцию развития науки, определить ее место в обществе и в духовной жизни человека. Его высочайший художественный литературный талант, интеллектуальное начало герценовской прозы воплотились в повестях «Кто виноват?», «Доктор Крупов», «Сорока-воровка», главном создании эмигрантских лет – мемуарах «Былое и думы» и ставят Герцена в один ряд с классиками русской литературы XIX века.
Все указанные причины свидетельствуют об актуальности и востребованности творчества А. И. Герцена в наше время. На сегодняшний день не существует ни одного собрания, в котором произведения Герцена были бы представлены с достаточной полнотой и которое целиком соответствовало бы современному уровню текстологии.
В историю русской общественной мысли Александр Иванович Герцен (1812-1870) вошел как выдающийся представитель блестящей плеяды передовых людей 1840-1860 гг., как своеобразный и талантливый публицист, философ и социолог, литературный критик и журналист; в историю русской литературы - как один из наиболее значительных участников нового литературного направления и начальной ступени его развития - «натуральной школы» 1840-х годов.
герцен Александр Иванович (1812-1870) - выдающийся русский мыслитель, писатель, общественный деятель. Он был незаконнорожденным сыном богатого московского помещика И.А. Яковлева, в семье которого получил хорошее образование и воспитание. В 1829 году поступил на физико-математический факультет Московского университета. В годы учебы в университете Герцену и его ближайшему другу и единомышленнику Н.П. Огареву удалось сплотить вокруг себя кружок студенческой молодежи, где обсуждались философские проблемы, социалистические идеи Сен-Симона и Фурье. В июле 1834 г. вскоре после окончания университета за связь с революционным движением молодежи был арестован и выслан в Пермь, Вятку, Владимир. В 1839 г. по возвращении в Москву он знакомится и идейно сходится с М.А. Бакуниным, В.Г. Белинским, Т.Н. Грановским. Вскоре произошла вторая ссылка под надзор полиции в Новгород (1841-1842), после чего ему разрешили переехать в Москву. Здесь он пишет свои первые фундаментальные труды по философии, примыкает к западническому направлению историософских исканий интеллектуального движения 40-х годов. В 1847 г. Герцен навсегда покидает Россию, становится свидетелем революционных потрясений в Западной Европе. С 1852 г. поселяется в Лондоне, где в 1853 г. основывает Вольную русскую типографию, начинает издавать альманах «Полярная звезда», газету «Колокол», периодическое издание «Голоса из России». Именно эти издания стали первой бесцензурной печатью в нашей стране.
Начало литературной деятельности Герцена относится к периоду его первой ссылки (вторая половина 30-х годов). Его ранние произведения написаны в популярном тогда романтическом духе: преимущественное внимание уделялось конфликту романтического героя с «бесчувственной толпой» и «низкой действительностью». В первых произведениях, являвшихся по форме автобиографическими отрывками, драматическими сценами, были заметны религиозные настроения, ощущалась абстрактность возвышенных идей положительных персонажей. Однако период романтической восторженности оказался у Герцена не продолжительным. Он вспоминал впоследствии: «Реальная натура моя взяла все-таки верх. Мне не суждено было подниматься на третье небо, я родился совершенно земным человеком».
Новые принципы художественного отражения действительности были освещены писателем прежде всего в «Записках одного молодого человека» (1840) и в продолжении, вскоре появившемся: «Еще из записок одного молодого человека» (1841). Мы снова встречаемся здесь с привычным противопоставлением мечтательного юноши-идеалиста, преисполненного самых благородных стремлений, с грубой повседневностью. Новое в разработке сюжета заключается в том, что внутренний мир героя не остается неизменным, как это бывало ранее. Попав в город Мали-нов (Герцен в данном случае использует свои впечатления от Вятки - места ссылки), он начинает понимать, как много утопического было в его прежних романтических мечтах, как плохо знает он реальную жизнь и как трудно ее переделать. Романтические убеждения героя подвергаются критике другого положительного персонажа повести - Трензинского, призывающего не мечтать, а действовать. Впрочем, сам Трензинский пережил в свое время крушение собственных иллюзий утопического социализма, и теперь он, ощущая себя неудачником, приходит к трезвому пониманию очевидной власти обстоятельств.
В «Записках…» намечены те темы, образы, мотивы, принципы изображения действительности, которые стали основными для творчества Герцена 40-х годов. Реалистическая сила «Записок…» была высоко оценена Белинским, который увидел в них незаурядное мастерство молодого писателя: иронию, нередко возвышающуюся до сарказма.
к 40-м годам Герцен встал на путь пересмотра основ идеологии господствующих слоев с ее идеализмом и стал постепенно овладевать принципами материалистического миропонимания, пытаясь отчасти применить их к вопросам социальной жизни. С этой точки зрения он разоблачал перед самим собой и своим “дружеским кругом старые романтические иллюзии.
Все это нашло выражение и в художественном творчестве Герцена, расцвет которого относится к 40-м годам. От отвлеченной романтики повестей и поэм 30-х годов он перешел к реалистической прозе. Романом «Кто виноват?» и примыкающими к нему повестями он вписывает своеобразную страницу в русскую литературу нового периода ее развития.
Идейное развитие Герцена началось очень рано вспышкой романтических настроений в связи с поражением декабристов. «Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души», - вспоминал он потом. Четырнадцатилетним мальчиком он смог уже поставить перед собой важнейший вопрос: на чьей стороне он сам-на стороне казненных пли палачей. Он сразу и твердо решил его и на всю жизнь стал непримиримым врагом помещичьего и царского деспотизма.
Это возбудило в нем высокие, романтические переживания и даже обратило его к тайным «политическим мечтам» о борьбе с деспотизмом, в которых юноша «гордо сознавал себя «злоумышленником»…». И эти переживания до конца 30-х годов оставались основным пафосом его мышления и деятельности, который только усилился в тюрьме и ссылке. Эти чувства выразились в его «клятве на Воробьевых горах», в его участии в протестах студенчества Московского университета против реакционных преподавателей, в тайной материальной поддержке арестованного кружка Сунгурова.Когда Герцен был переведен во Владимир, условия его жизни значительно улучшились. Он мог теперь изредка бывать в Москве и видеться с друзьями. Герцен увозит из Москвы свою невесту, Н. А. Захарьину, и женится на ней. После долгой разлуки его посетил Огарев, также перенесший ссылку. Однако и этот период не был богат творческими достижениями. Во Владимире Герцен написал только две стихотворные романтические драмы «Лициний» и «Вильям Пен» и один эпизод («О себе») из задуманной большой автобиографической повести, в дальнейшем не осуществленной
черты наивного романтизма приданы герою-идеалисту и Герценом в «Кто виноват?». В этой повести, значение которой для литературы 40-х гг. и дальнейшего литературного развития трудно переоценить, Герцен противопоставил двух героев мысли, представляющих как бы два типа носителей современного интеллектуального развития, и «измерил» их друг другом. Круциферский - отвлеченный идеалист-мечтатель, жаждущий гармонии. Мыслимое воплощение его романтического идеала - идиллия. Отрыв его мечтаний от действительности делает для него равно недоступными и прогнозы дальнейшего развития общества и приобщение к прозаической дисгармоничной реальности. Он может существовать лишь в искусственно созданном заповеднике семейной жизни, отгороженной от исполненного конфликтов общественного бытия, которое в своих реальных, недоступных идеальному сознанию формах воплощает идею развития. Мечта Круциферского об идиллии среди дисгармоничного мира оказывается такой же эфемерной, как все его мечты. Сознание человека, его духовный мир несут в себе все элементы мировой дисгармонии, так же как и залоги возможной в будущем гармонии. Таким образом, даже между двумя людьми в современном обществе не могут сложиться отношения невозмутимой идиллии. Так в характеристике Круциферского возникает тема наивности его идеализма - он сердцем «милый невежда». Круциферскому противопоставлен Бельтов - герой, воплощающий идею развития и дисгармонии современного общества. В литературе 40-х гг., столь богатой псевдопечоринскими и антипечоринсяими фигурами, Бельтов - единственный герой, несущий «печоринскую» традицию и воплощающий ее в высоком трагическом ключе. Бельтову присущ «гигантизм» Печорина, на нем лежит печать «избранничества», отсвет высокой миссии. Вместе с тем Бельтов, как ни один герой 40–50-х гг., проникнут скепсисом, мучительным сознанием своего бессилия, неразрывно связанным с непомерной значительностью задачи, возложенной на него исторической действительностью.
©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-30
В семье богатого русского помещика И. А. Яковлева.
Мать - Луиза Гааг, уроженка г. Штутгарта (Германия). Брак родителей Герцена не был оформлен, и он носил придуманную отцом фамилию (от Herz - «сердце»).
Раннему духовному развитию Александра Ивановича способствовало знакомство с лучшими произведениями русской и мировой литературы, с запрещенными «вольными» стихотворениями русских поэтов 10-20-х гг. «Потаенная» поэзия Пушкина и декабристов, революционные драмы Шиллера, романтические поэмы Байрона, произведения передовых французских мыслителей XVIII в. укрепляли свободолюбивые убеждения Герцена, его интерес к социально- политическим проблемам жизни.
Молодой Александр Иванович был свидетелем мощного подъема общественного движения в России, вызванного Отечественной войной 1812. Огромное воздействие на формирование его революционного мировоззрения оказало восстание декабристов. «Казнь Пестеля и его товарищей,- писал впоследствии Герцен,- окончательно разбудила ребяческий сон моей души» («Былое и думы»). Герцен с детских лет почувствовал ненависть к крепостному праву, на котором был основан полицейско-самодержавный режим в стране.
В 1827 он вместе со своим другом Н. П. Огаревым на Воробьевых горах дал клятву пожертвовать жизнью для борьбы за освобождение русского народа.
В октябре 1829 Александр Иванович поступил на физико-математическое отделение Московского университета. Здесь вокруг него и Огарева сложился революционный кружок студентов, глубоко переживавших поражение декабрьского восстания. Участники кружка следили за революционным движением на Западе, изучали социально-утопические теории западноевропейских социалистов, «но пуще всего проповедовали ненависть ко всякому насилию, ко всякому правительственному произволу» («Былое и думы»). Большое внимание Герцен уделял в университете изучению естественных наук; в студенческие годы им было написано несколько работ на естественнонаучные темы
«О месте человека в природе», 1832;
«Аналитическое изложение солнечной системы Коперника», 1833;
в журнале «Вестник естественных наук и медицины» (1829), «Атеней» (1830) и других. Герцен А.И. напечатал свои переводы и рефераты работ западноевропейских ученых, посвященных проблемам естествознания. В этих статьях он стремился преодолеть идеализм, утверждал мысль о единстве сознания и материи; в то же время он не мог удовлетвориться ограниченным, метафизическим материализмом XVIII века. Философские искания Герцена в 30-40-х гг. были направлены на создание такой материалистической системы, которая отвечала бы революционно-освободительным устремлениям передовых кругов русского общества.
В июле 1833 Александр Иванович окончил университет со степенью кандидата. Вместе с друзьями он строил широкие планы дальнейшей литературной и политической деятельности, в частности издания журнала, который пропагандировал бы передовые общественные теории. Но царское правительство, напуганное восстанием декабристов, беспощадно подавляло в русском обществе всякое проявление свободолюбивой мысли.
В июле 1834 Герцен, Огарев и другие члены кружка были арестованы.
В апреле 1835, Герцен был выслан в Пермь, а затем в Вятку под строгий полицейский надзор. Тюрьма и ссылка обострили ненависть писателя к самодержавно-крепостническому строю; ссылка обогатила его знанием русской жизни, гнусной крепостнической действительности. Особенно глубокое воздействие на Герцена оказало близкое соприкосновение с жизнью народа.
В конце 1837, по ходатайству поэта В. А. Жуковского, Александр Иванович был переведен во Владимир (на Клязьме).
В мае 1838 он женился на Н. А. Захарьиной.
(«Первая встреча», 1834-36;
«Легенда», 1835-36;
«Вторая встреча», 1836;
«Из римских сцен», 1838;
«Вильям Пен», 1839, и другие) он поднимал глубоко волновавший его вопрос о переустройстве общества на разумных началах. В романтически приподнятых, возвышенных образах, порой в наивной, условной форме, находили свое воплощение идейная жизнь, страстные философские и политические искания передовой дворянской молодежи 30-х гг. Пронизанные освободительными идеями своего времени, произведения молодого Герцена, при всей их художественной незрелости, развивали гражданские мотивы русской литературы 20-х гг., утверждали «жизнь для идей» как «высшее выражение общественности».
Летом 1839 с Александра Ивановича был снят надзор полиции, в начале 1840 он возвратился в Москву , а затем переехал в Петербург.
В 1840-41 в «Отечественных записках» Герцен опубликовал автобиографическую повесть «Записки одного молодого человека». Насколько позволяли цензурные условия, повесть раскрывала широкий круг духовных интересов передовой русской интеллигенции, ее заключительная глава в острой сатирической форме обличала «патриархальные нравы города Малинова» (имелась в виду Вятка), пошлую жизнь провинциальной чиновничье-помещичьей среды. Повесть открывала новый период в литературной деятельности Герцена, она знаменовала вступление писателя на путь критического реализма.
В 1841 за «распространение необоснованных слухов» - резкий отзыв в письме к отцу о преступлениях царской полиции - Герцен был вновь сослан, на этот раз в Новгород.
Летом 1842 Александр Иванович вернулся в Москву . Он принял деятельное участие в идейной борьбе 40-х гг., в разоблачении идеологов помещичье-крепостнической реакции и буржуазно-дворянского либерализма, показал себя достойным соратником великого революционного демократа Белинского. Опираясь во всей своей деятельности на традиции Радищева , Пушкина, декабристов, глубоко изучая выдающиеся произведения передовой русской и зарубежной литературы и общественной мысли, он защищал революционный путь развития России. Свои взгляды он отстаивал в борьбе со славянофилами, идеализировавшими экономическую и политическую своеобычность царской России, и либералами-западниками, преклонявшимися перед буржуазным строем в странах Западной Европы. Выдающиеся философские работы Герцена
«Дилетантизм в науке» (1842-43),
«Письма об изучении природы» (1844-46) сыграли огромную роль в обосновании и развитии материалистической традиции в русской философии.
Материализм Герцена, имел активный, действенный характер, был пронизан боевым демократическим духом. Александр Иванович был одним из первых мыслителей, которые сумели понять диалектику Гегеля и оценить ее как «алгебру революции», в то же время он обвинял немецких идеалистов и русских гегельянцев в оторванности от жизни. Вместе с Белинским Герцен поставил свои философские искания на службу освободительной борьбе народных масс.
По характеристике В. И. Ленина, Герцен в крепостной России 40-х гг. XIX в. «сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени... Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед - историческим материализмом» (Полн. собр. соч., т. 21, с. 256). В статьях Герцена давалось глубокое обоснование основным принципам материалистической философии. Историю человеческого мира он характеризует как продолжение истории природы; дух, мысль, доказывает Герцен, являются результатом развития материи. Отстаивая диалектическое учение о развитии, писатель утверждал противоречие как основу прогресса в природе и обществе. Его статьи содержали исключительно яркое, полемически острое изложение истории философских учений, борьбы материализма и идеализма. Герцен отмечал самостоятельность русской философии, критическое восприятие русскими мыслителями передовых философских направлений Запада. Борьба Герцена с идеалистической философией как идейным оплотом крепостнической реакции носила определенно выраженный политический характер. Однако в условиях отсталой, крепостнической России он оказался не в силах дать материалистическое объяснение борьбы идеологических и материалистических философских систем как одному из проявлений классовой борьбы в обществе.
Материалистические идеи, развитые в статьях Герцена, оказали большое воздействие на формирование мировоззрения русской революционной демократии 60-х гг.
Активное участие Александра Ивановича в освободительной борьбе русского народа служило могучим источником художественной силы его литературного творчества.
С 1841-46 пишет роман «Кто виноват?» (полное издание - 1847) он поставил важнейшие вопросы русской жизни 40-х гг. Герцен дал уничтожающую критику крепостного права и помещичье-самодержавного строя, подавляющего человеческую личность. Острота его протеста против крепостного строя приобретала в романе подлинно революционное звучание.
1846 повесть «Сорока-воровка» (издана в 1848) рассказывала о неиссякаемых творческих силах и талантливости русского народа, о его стремлении к раскрепощению, о присущем простому русскому человеку сознании личного достоинства и независимости. С большой силой повесть раскрывала общую трагедию русского народа в условиях самодержавно-крепостнического строя.
1846 повесть «Доктор Крупов» (издана в 1847),написанная в форме записок врача, рисовала сатирические картины и образы русской крепостнической действительности. Глубокий и проникновенный психологический анализ, философские обобщения и социальная острота повести делают ее шедевром художественного творчества Герцена.
В январе 1847 преследуемый царским правительством, лишенный возможности вести революционную пропаганду, Герцен с семьей уехал за границу. Он приехал во Францию накануне революционных событий 1848. В цикле статей «Письма из Avenue Marigny» (1847, позднее вошли в книгу «Письма из Франции и Италии», 1850, русское издание - 1855) Герцен подверг острой критике буржуазное общество, пришел к выводу, что «буржуазия не имеет великого прошедшего и никакой будущности». В то же время с большим сочувствием он писал о парижских «блузниках» - рабочих и мастеровых, выражал надежду, что готовящаяся революция принесет им победу
В 1848 Герцен стал свидетелем поражения революции и кровавого разгула реакции. «Письма из Франции и Италии» и книга «С того берега» (1850, русское издание- 1855) запечатлели духовную драму писателя. Не поняв буржуазно- демократической сущности движения, писатель неверно оценил революцию 1848 как неудавшуюся битву за социализм.
Тяжелые переживания, вызванные поражением революции, совпали с личной трагедией Герцена: осенью 1851 во время кораблекрушения погибли его мать и сын, в мае 1852 в Ницце умерла жена.
В августе 1852 Александр Иванович переехал в Лондон. Годы лондонской эмиграции (1852-65) - период активной революционной и публицистической деятельности Герцена.
В 1853 он основал Вольную русскую типографию.
В 1855 начал издавать альманах «Полярная звезда».
В 1857 вместе с Огаревым приступил к выпуску знаменитой газеты «Колокол».
В 60-х гг. Александр Иванович Герцен окончательно пришел в лагерь русской революционной демократии. Убедившись на опыте освободительной борьбы русского крестьянства в период революционной ситуации 1859-61 в силе революционного народа, он «безбоязненно стал на сторону революционной демократии против либерализма» (Полн. собр. соч., т. 18, с. 14). Герцен разоблачал грабительский характер «освобождения» крестьян в России. С большой силой звал народные массы к революционной активности и протесту (статьи в «Колоколе»: «Исполин просыпается!», 1861;
«Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ», 1861, и другие).
В начале 60-х гг. Герцен и Огарев принимали участие в деятельности тайного революционно-демократического общества «Земля и воля», вели революционную пропаганду в армии.
В 1863 Александр Иванович решительно поддержал национально-освободительное движение в Польше. Последовательная революционно-демократическая позиция Герцена в польском вопросе вызвала ожесточенные нападки со стороны реакционных и примкнувших к ним либеральных кругов.
В 1864 Александр Иванович гневно заклеймил расправу царизма с вождем русской революционной демократии Чернышевским.
Герцен был одним из основоположников народничества, автором, так называемой теории «русского социализма». Не уяснив действительной социальной природы крестьянской общины, он в своем учении исходил из освобождения крестьян с землей, из общинного землевладения и крестьянской идеи «права на землю». Теория «русского социализма» в действительности не содержала «ни грана социализма» (Ленин), но она в своеобразной форме выражала революционные стремления крестьянства, его требования полного уничтожения помещичьего землевладения.
В первые годы эмиграции и в Лондоне Герцен продолжал напряженно работать в области художественного творчества. Он отстаивал неразрывную связь искусства с жизнью и считал литературу политической трибуной, используемой для пропаганды и защиты передовых идей, для обращения с революционной проповедью к широким кругам читателей. В книге «О развитии революционных идей в России» (на франц. языке, 1851) он отметил как характерную черту русской литературы ее связь с освободительным движением, выражение революционных, свободолюбивых устремлений русского народа.
На примере творчества русских писателей XVIII - 1-й половины XIX в. Герцен показал, как литература в России стала органической частью борьбы передовых общественных кругов. Темы и образы русского крепостного быта продолжали занимать главное место в художественных произведениях Герцена (неоконченная повесть «Долг прежде всего», 1847 - 51, изд. в 1854; «Поврежденный», 1851, изд. в 1854).
Вместе с тем Герцена- художника и публициста глубоко волновали вопросы буржуазной действительности в странах Западной Европы. В своих произведениях 50-60-х гг. он неоднократно обращался к жизни различных кругов буржуазного общества
(очерки «Из писем путешественника во внутренности Англии», «Оба лучше», 1856;
цикл «Концы и начала», 1862-63;
рассказ «Трагедия за стаканом грога», 1863, и другие).
С 1852-68 пишет мемуары «Былое и думы» которые занимают центральное место в литературно-художественном наследии Герцена. Свыше 15 лет напряженного труда посвятил Герцен созданию произведения, ставшего художественной летописью общественной жизни и революционной борьбы в России и Западной Европе - от восстания декабристов и московских студенческих кружков 30-х гг. до кануна Парижской коммуны. Среди художественных автобиографий всей мировой литературы XIX в. «Былое и думы» не имеют равного себе произведения по широте охвата изображаемой действительности, глубине и революционной смелости мысли, предельной искренности повествования, яркости и совершенству образов. Александр Иванович выступает в этой книге как политический боец и первоклассный художник слова, В повествовании органически сочетаются события личной жизни автора с явлениями общественно-политического характера; мемуары запечатлели живой образ русского революционера в его борьбе против самодержавия и крепостничества. Возникнув из страстного желания писателя рассказать правду о своей тяжелой семейной драме, «Былое и думы» вышли за пределы первоначального замысла и стали художественным обобщением эпохи, по выражению Герцена, «отражением истории в человеке, случайно попавшемся на ее дороге». Мемуары Герцена принадлежали к числу тех книг, по которым изучали русский язык Маркс и Энгельс.
Александр Иванович Герцен был художником-публицистом. Статьи, заметки и памфлеты в «Колоколе», полные революционной страстности и гнева, являются классическими образцами русской демократической публицистики. Художественному таланту писателя была свойственна острая сатиричность; в едкой, уничтожающей иронии, в сарказме писатель видел действенное орудие социальной борьбы. Для более полного и глубокого раскрытия уродливых явлений действительности Герцен часто обращался к гротеску. Рисуя в мемуарах образы современников, писатель использовал форму острого сюжетного рассказа.
Большой мастер портретных зарисовок, Александр Иванович умел лаконично и метко определить самую сущность характера, в нескольких словах очертить образ, схватив главное. Неожиданные острые контрасты были излюбленным приемом писателя. Горькая ирония чередуется у него с забавным анекдотом, саркастическая насмешка сменяется гневным ораторским пафосом, архаизм уступает место смелому галлицизму, народный русский говор переплетается с изысканным каламбуром. В этих контрастах проявилось характерное для Герцена стремление к убедительности и наглядности образа, резкой экспрессии повествования.
Художественное творчество Герцена А.И. оказало большое влияние на формирование стиля критического реализма и развитие всей последующей русской литературы.
В 1865 Герцен перенес издание «Колокола» в Женеву, становившуюся в те годы центром русской революционной эмиграции. При всех расхождениях с так называемыми «молодыми эмигрантами» по ряду существенных политических и тактических вопросов Александр Иванович видел в разночинной интеллигенции «молодых штурманов будущей бури», могучую силу русского освободительного движения.
Последние годы жизни писателя ознаменовались дальнейшим развитием его мировоззрения в направлении к научному социализму. Герцен пересматривает свое прежнее понимание перспектив исторического развития Европы. В заключительных главах «Былого и дум» (1868-69), в своей последней повести «Доктор, умирающий и мертвые» (1869) он ставит вопрос о «современной борьбе капитала с работой», новых силах и людях в революции. Настойчиво освобождаясь от пессимизма и скептицизма в вопросах общественного развития, Герцен приближается к правильному взгляду на историческую роль нового революционного класса - пролетариата.
В серии писем «К старому товарищу» (1869), писатель обратил свои взоры к рабочему движению и руководимому Марксом Интернационалу.
Умер Александр Иванович Герцен в Париже, был похоронен на кладбище Пер-Лашез, затем перевезен в Ниццу и погребен рядом с могилой его жены.
После смерти Герцена вокруг его идейного наследия развернулась острая политическая борьба. Демократическая критика последовательно рассматривала Герцена в ряду великих учителей революционной интеллигенции 70-80-х гг. Реакционные идеологи, убедившись в тщетности попыток очернить Герцена в глазах молодого поколения, начали прибегать к фальсификации его образа. Борьба с идейным наследством писателя приняла более тонкую форму лицемерной «борьбы за Герцена». В то же время произведения Александра Ивановича продолжали находиться в царской России под строгим и безусловным запретом.
Первое посмертное Собрание сочинений писателя (в 10-ти т., Женева, 1875-79) и другие заграничные издания Герцена А.И («Сборник посмертных статей», Женева, 1870, изд. 2 -1874, и другие) были мало доступны русскому читателю.
В 1905, после 10 лет настойчивых усилий, удалось добиться первого русского издания Собрания сочинений (в 7-ми т., Спб., изд. Павленкова), однако оно было изуродовано многочисленными цензурными пропусками и грубыми искажениями.
В буржуазно-дворянской печати конца XIX века и особенно в период реакции после поражения первой русской революции повторялись бесконечные вариации лживого толкования взглядов Герцена, его идейного и творческого пути. Предельно циничное выражение они нашли в «веховской» легенде о Герцене как непримиримом противнике материализма и всяких революционных действий. Буржуазные идеологи умаляли роль великого мыслителя и писателя в развитии русской и мировой науки и литературы. Тщательно выхолостив революционную сущность деятельности писателя, «рыцари либерального российского языкоблудия», как называл их Ленин, пытались использовать искаженный облик писателя-демократа в своей борьбе с революционным движением и передовой общественной мыслью России.
Большая заслуга в разоблачении реакционных и либеральных фальсификаторов Герцена принадлежит Г. В. Плеханову. В ряде статей и выступлений («Философские взгляды А. И. Герцена», «А. И. Герцен и крепостное право», «Герцен-эмигрант», «О книге В. Я. Богучарского «А. И. Герцен», речь на могиле Герцена в сотую годовщину со дня его рождения и другие) Плеханов дал глубокий и разносторонний анализ мировоззрения и деятельности Герцена, показал победу материализма над идеализмом в его взглядах, близость многих философских положений Герцена к воззрениям Энгельса. Однако в оценке Плехановым Герцена, было немало серьезных ошибок, вытекавших из его меньшевистской концепции движущих сил и характера русской революции. Плеханов не смог раскрыть связь Герцена с нараставшим революционным движением широких масс крестьянства. Неверие в революционность русского крестьянства и непонимание связи между крестьянством и революционерами-разночинцами 60-х гг., лишили Плеханова возможности увидеть классовые корни мировоззрения Герцена и всей русской революционной демократии.
В каприйском курсе лекций по истории русской литературы (1908-1909) большое внимание Александру Ивановичу уделил М. Горький. Горький подчеркнул значение Герцена как писателя, поставившего в своем творчестве важнейшие общественные проблемы. В то же время, выделив в мировоззрении Герцена как его ведущую черту «драму русского барства», Горький рассматривал его вне основных этапов развития русской революции и потому не мог определить подлинного исторического места Герцена- мыслителя и революционера, как и Герцена- писателя.
В изучении идейного наследства писателя значительную роль сыграли статьи и речи А. В. Луначарского. Луначарский правильно подчеркнул взаимосвязь различных сторон деятельности и творчества Герцена, органическое единство в его произведениях художника и публициста. Слабой стороной работ Луначарского была недооценка преемственности русских революционных традиций, в результате чего он преувеличил значение западных влияний на идейное развитие Герцена Ошибочно рассматривая Герцена и Белинского как выразителей некоего единого «западнического» направления русской интеллигенции 40-х гг., Луначарский не раскрыл глубокого смысла борьбы русской революционной демократии с буржуазно-помещичьим либерализмом. Луначарский ошибочно сближал мировоззрение писателя с анархическими взглядами Бакунина и либеральной идеологией позднейших народников.
Только в статьях и высказываниях В. И. Ленина революционное наследие Герцена получило подлинно научное осмысление. Статья Ленина «Памяти Герцена» (1912) стала важнейшим историческим документом в борьбе большевистской партии за теоретическое вооружение народных масс в преддверии нового подъема рабочего движения. На примере Герцена Ленин призывал учиться «великому значению революционной теории». Ленин воссоздает образ подлинного Герцена, писателя-революционера, историческое место которого, наряду с Белинским и Чернышевским, среди славных предшественников русской социал-демократии. В статье Ленина мировоззрение, творчество и историческая роль писателя подвергаются конкретному и всестороннему анализу, вопросы идейной эволюции Герцена Ленин исследует в неразрывном единстве с его революционно-политической деятельностью. Ленин глубоко раскрыл путь Герцена - революционера, непосредственного наследника декабристов, к революционному крестьянскому демократизму. Статья содержала замечательную характеристику мирового значения философских исканий Герцена.
Великая Октябрьская социалистическая революция впервые открыла возможность для углубленного изучения жизни и творчества Герцена. В тяжелых условиях гражданской войны и хозяйственной разрухи было продолжено и успешно завершено 22-томное издание полного собрания его сочинений и писем под редакцией М. К. Лемке. Это издание, несмотря на серьезные недостатки, стало крупным событием в жизни молодой советской культуры. Общий подъем марксистско-ленинской литературоведческой мысли, достигнутый на основе направляющих и руководящих указаний партии, оказал животворное воздействие на дальнейшее развитие советского герценоведения.
125 - летний юбилей со дня рождения Александра Ивановича Герцена, широко отмеченный в нашей стране весной 1937, ознаменовал начало серьезной исследовательской работы в области изучения наследия писателя.
В последующие годы советские исследователи Герцена внесли ценный вклад в литературную науку. Был создан ряд больших монографий о Герцене; в 1954-65 Академия наук СССР выпустила научное издание сочинений писателя в 30 томах. Значительную работу по изучению и публикации архивных материалов Герцена, хранящихся в советских и зарубежных коллекциях, проделала редакция «Литературного наследства».
Советский народ высоко ценит богатейшее наследие Герцена - «писателя, сыгравшего великую роль в подготовке русской революции» (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 21, стр. 255).
Умер 9(21).I.1870 г. в Париже.
Александр Иванович Герцен (1812-1870) родился в Москве и был «незаконнорожденным» сыном богатого русского помещика И. А. Яковлева и уроженки Штутгарта Луизы Гааг, которую И. А. Яковлев привез из Германии в конце 1811 г. Фамилия Герцен была образована от немецкого слова «Herz» (сердце). Огромное влияние на Герцена оказало восстание декабристов, события 14 декабря 1825 г. «Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души», - вспоминал впоследствии Герцен. В 1826 г. он познакомился с Огаревым, и, несмотря на разность темпераментов (Герцен был очень активен, а Огарев - кроток и задумчив), они очень быстро обнаружили сходство взглядов и интересов.
В 1829 г. Герцен поступил на физико-математическое отделение Московского университета. И хотя в те годы философия в Московском университете не преподавалась, он проявил особый интерес к философским и методологическим проблемам, о чем свидетельствуют его студенческие сочинения «О месте человека в природе» (1832) и «Аналитическое изложение солнечной системы Коперника» (1833). В университете вокруг Герцена и Огарева сложился кружок на почве «сочувствия с общественной жизнью», что привело их к знакомству с произведениями французского социалиста Сен-Симона (а затем и Фурье). В сенсимонизме друзей привлекла идея нового христианства, т. е. такого обновления христианского учения, которое, освобождаясь от лицемерия официальной церкви, было бы способно сплотить вокруг себя массы для построения общества на началах братства и полной свободы всех людей.
Увлечение идеями сенсимонизма не прошло безнаказанно. В июле 1834 г. Герцен был арестован по делу «О лицах, певших в Москве пасквильные стихи». В пирушке, где пелись песни, порочащие царскую фамилию, он не участвовал. Но за сенсимонизм в марте 1835 г. Герцен был приговорен к ссылке под надзор полиции и отбывал ее сначала в Перми, затем в Вятке, а с 1837 по 1840 г. во Владимире, где обвенчался с Н. А. Захарьиной. В 1841 г. он снова был сослан, на сей раз в Новгород, и определен на службу советником губернского правления. С 1842 по 1847 г. Герцен жил в Москве, где написал свои знаменитые философские сочинения «Дилетантизм в науке» (1842-1843) и «Письма об изучении природы» (1844-1845), а также роман «Кто виноват?», повести «Сорока-воровка», «Доктор Крупов» и другие произведения, опубликованные под псевдонимом И-p (Искандер), так как политическим осужденным запрещалось печататься под собственным именем. Жизнь под полицейским надзором сильно тяготила Герцена. Он стал добиваться паспорта для выезда за границу якобы «на воды» для лечения жены. После продолжительных хлопот паспорт ему выдали, и 31 января (12 февраля) 1847 г. он с семьей покинул Россию, как оказалось, навсегда.
Поражение революции 1848 г. и послереволюционные события убедили Герцена в том, что западноевропейское общество не в состоянии внедрить в жизнь социалистические идеалы, и он обратил взоры к России, где сохранившаяся община могла, по его мнению, стать основой таких преобразований. Для пропаганды своих идей он в 1853 г. основал в Лондоне Вольную русскую типографию, в которой стал печатать произведения, запрещенные на родине цензурой. С 1855 г. Герцен начал издавать альманах «Полярная звезда», а в 1857 г. по настоянию приехавшего в Лондон Огарева основал первую в истории России бесцензурную газету «Колокол», в которой принимали (в первые годы ее существования) участие такие разные по своим убеждениям люди, как И. С. Тургенев, К. Д. Кавелин, И. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин, А. И. Кошелев, В. П. Боткин, Н. А. Мельгунов и др.
Имя Герцена стало известным с середины 40-х гг., когда его художественные и философские произведения печатались в журналах «Отечественные записки» и «Современник». Однако пик его влияния на русскую общественную мысль и освободительное движение приходится на вторую половину 50 - начало 60-х гг., когда его «Колокол» стал главным рупором всех антикрепостнически настроенных слоев общества. После реформы-1861 г. Герцен порывает с либерально настроенными союзниками и выступает за решение земельного вопроса самими крестьянами. С этого времени «Колокол» теряет популярность и в 1868 г. прекращает свое существование. Не получилось взаимопонимания у Герцена и с молодой русской эмиграцией, которая смотрела на патриарха русского освободительного движения как на отставшего от современности человека.
Герцен скончался в Париже 9 (21) января 1870 г. В том же году его прах был перезахоронен в Ницце рядом с могилой жены.
Деятельность Герцена за рубежом имела интернациональное значение; через него европейская общественность лучше смогла познакомиться с Россией. Он был в дружеских отношениях со многими выдающимися деятелями того времени: французами - Ледрю-Ролле- ном, Прудоном, Луи Бланом, Гюго, Мишле, с итальянцами Гарибальди и Мадзини, с венгром Кошутом, с польским революционером Ворцелем (который, кстати, очень помог в организации типографии в Лондоне) и многими другими. В их глазах он олицетворял свободную Россию, которая противостояла России, считавшейся «жандармом Европы».
- Вопросы онтологии,
кого единства человека, который не может быть сочетанием двух разнородных стихий - духа и плоти, но есть цельное, живое, единое существо - личность. Отсюда преодоление дуализма было в центре философских исканий Герцена, особенно в ранний период его творчества, он не мог смириться с мыслью о раздвоенности человека и мира, о несовместимости материи и духа.
Большое влияние на его философское развитие оказало учение Гегеля. К необходимости серьезно заняться гегелевской философией Герцена привели споры с Бакуниным и Белинским, которые выступали сторонниками «примирения с действительностью», т. е. с существующими порядками, ссылаясь при этом на Гегеля. Герцен понял Гегеля иначе, чем сторонники «примирения», которые, по словам Герцена, «взяв одни буквы, одни слова, они ими заглушили всякое сострадание, всякое теплое сочувствие... Им казалось, что личность - дурная привычка, от которой пора отстать; они проповедовали примирение со всей темной стороной современной жизни, называя все случайное, ежедневное, отжившее, словом, все, что ни встретится на улице, действительным и, следственно, имеющим право на признание; так поняли они великую мысль, «что все действительное разумно»...»1. Герцен же понял эту мысль иначе, он верно заметил, что у Гегеля не все существующее действительно, что действительно лишь то, что соответствует разуму, т. е. то, в чем идея получила адекватное воплощение. Уже в статьях «Дилетантизм в науке» проявляется стремление Герцена по-своему осмыслить Гегеля, найти в его философии обоснование активной деятельности личности. Особенно характерна в этом отношении четвертая статья «Буддизм в науке», где Герцен подчеркивает, что знание не самоцель, а средство для общественно-преобразующей деятельности, составляющей истинное призвание человека. А назначение философии - не только дать человеку истину, но сделать сознательными его действия, способствовать тем самым «одействотворению» им знания. «...Человек, - пишет Герцен, - призван не в одну логику - а еще в мир социально-исторический, нравственно-свободный и положительно-деятельный; у него не одна способность отрешающегося пониманья, но и воля, которую можно назвать разумом положительным, разумом творящим; человек не может отказаться от участия в человеческом деянии, совершающемся около него; он должен действовать в своем месте, в своем времени - в этом его всемирное призвание...»1.
Именно в личности усматривает Герцен то деятельное начало, которое призвано внести мысль в действительность, т. е. преобразовать существующее в соответствии с развивающейся мыслью. «В разумном, нравственно свободном и страстно энергическом деянии человек достигает действительности своей личности и увековечивает себя в мире событий. В таком деянии человек вечен во временности, бесконечен в конечности, представитель рода и самого себя, живой и сознательный орган своей эпохи»2.
В статьях «Дилетантизм в науке» в полной мере проявилась ведущая черта философских размышлений Герцена - его внимание к личности, к ее роли в мире. Говоря о необходимости преодолеть разрыв между словом и делом, между мыслью и жизнью, Герцен приходит к выводу о решающей роли личности в этом процессе.
В период написания статей «Дилетантизм в науке», в которых формировалось понимание им философии как знания, призванного служить делу преобразования действительности, а не только объяснения ее, Герцен находился еще под большим влиянием гегелевских идей и гегелевской терминологии. Он стоит еще на идеалистических позициях, рассматривая материю как проявление вечного, бесконечного духа. И даже в чем-то не соглашаясь с Гегелем, и даже критикуя его за идеализм, Герцен под последним имеет в виду признание трансцендентности (потусторонности) духа и вытекающего из него дуализма в понимании духовного и материального. Герцен явно стремится к имманентизму, рассматривая именно разум как развивающееся самопознание в качестве основы для преодоления дуализма, равно как и разрыва между всеобщим и частным, между абсолютным и временным. «...Истинное есть всеобщее, идея, бог, - пишет он, - и притом бог, понятый не jenseitlich, не фантастически образно, а в им- маненции и присущей ей трансценденции (мир мышления, нравственности, идеи, уничтожающей, снимающей все временное, как трансценденция самой природы и человека)... человек идет к фундаментальному, идет к объективной идее, к абсолютному, к полному самопознанию, знанию истины и действова- нию, сообразному знанию, т. е. к божественному разуму и божественной воле».
Это высказывание наглядно свидетельствует, что в конце 1842 г. Герцен еще разделяет точку зрения объективного идеализма. Вскоре, однако, он приходит к выводу, что современная философия не дает представления о материи и ее свойствах, и обращает внима-. ние на естествознание, которое, по его мнению, очищает ум от предрассудков и приучает его уважать факты. Но, изучая естественные науки, Герцен убеждается, что натуралисты без знания философии не в состоянии создать полноценную картину мира. Подлинная наука в его представлении - это способность теоретически осмыслить всю совокупность фактов, не теряясь в их изобилии и противоречивости. Опыт, собирание фактов есть только первый шаг в познании, он бессилен без обобщения, без умозрения как высшей, развитой эмпирии. Умозрение, основанное на опыте, - вот, по мнению Герцена, единственно возможный путь познания.
В 1845 г. он начинает публиковать серию статей под названием «Письма об изучении природы», в которых пишет о необходимости для философии опираться на естественные науки, которыми «многое уясняется в вечных вопросах», и одновременно о необходимости философии для наук о природе. Он упрекает философию за притязание на обладание если и не всей истиной, то единственным верным путем к ней. В этом же он обвиняет и естествознание, которое, в свою очередь, не в состоянии понять объективность разума, не обладает должным методом познания, а потому изобретает «свои малень-
1 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. 3. С. 76. 2Там же. С. 71.
кие привиденьица» в виде «жизненной силы, эфира, теплотвора, электрической материи», которые не столько объясняют природные явления, сколько уводят от истины. А потому, делает он вывод, «философия без естествоведения так же невозможна, как естествоведение без философии».
Вся история философии, по Герцену, свидетельствует о стремлении человечества к истине через преодоление дуализма духа и природы, через уяснение того, что духа вне природы не существует, что сама природа развивается до духа. Древняя философия была односторонней в своей слитности с миром, опираясь на природу; средневековая была односторонней в своей сосредоточенности на духе. Новая философия со времен Декарта и Ф. Бэкона преодолевает дуализм, или разрыв между природой и духом, развивая дух, вечное из временного, из природы.
При всем своем уважении к Гегелю Герцен не столько опирается на него, сколько спорит с его идеализмом и логицизмом. Гегель, пишет он, «приносит все временное, все сущее на жертву мысли и духу; идеализм, в котором он был воспитан, который он всосал с молоком, срывает его в односторонность, казненную им самим, - и он старается подавить духом, логикою - природу... Гегель хотел природу и историю как прикладную логику, а не логику как отвлеченную разумность природы и истории». В письме к Огареву он подчеркивал: «Логика хвастается тем, что она a priori выводит природу и историю. Но природа и история тем велики, что они не нуждаются в этом, еще более - они сами выводят логику a posteriori», - сказал я в новой статье».
Подвергая критике идеализм за выведение природы из разума, Герцен вместе с тем критикует естествоиспытателей и материалистов за отрыв мышления от природы, за противопоставление его природе как чего-то внешнего ей. Мышление и природа у естествоиспытателей, пишет он, противостоят друг другу как субъект и объект, между которыми нет ничего общего, а между тем «разумение человека не вне природы, а есть разумение природы о себе»4. Рассмотрение разума как только субъективного, в отличие от объективной природы, мешает естествоиспытателям понять единство человека и природы, понять объективный характер познания, т. е. увидеть в нем процесс, подчиненный всеобщим законам природы. Выступая против идеалистического отождествления духа и природы, Герцен стремится осмыслить идею тождества с позиции реализма и преодолеть разрыв между субъективным и объективным, характерный для материализма XVIII в. «Вообще материалисты, - пишет он, - никак не могли понять объективность разума, и оттого, само собою разумеется, они ложно определяли не только историческое развитие мышления, но и вообще отношение разума к предмету, а с тем вместе и отношение человека к природе. У них бытие и мышление или распадаются, или действуют друг на друга внешним образом»5.
Ключом к решению вопроса об отношении мышления к бытию является для Герцена идея развития. Те, кто отрывает мышление от природы, подчеркивает он, исходят из идеи, что природа не развивается. Если же рассматривать природу в развитии, т. е. «так, как она есть», то окажется, что «сознание вовсе не постороннее для природы, а высшая степень ее развития»6.
Идея развития, так всесторонне и логично разработанная идеализмом, не осознана еще учеными-натуралистами, которые рассматривают природу не в ее развитии, а как механическую совокупность различных объектов, не видя их единства; оттого-то, подчеркивает Герцен, естествоиспытатели, изучая частности, не могут охватить мир в целом. «Каждая отрасль естественных наук, - пишет он, - приводит постоянно к тяжелому сознанию, что есть нечто неуловимое, непонятное в природе; что они, несмотря на многостороннее изучение своего предмета, узнали его почти, но не совсем...»" «...Ни человечества, ни природы нельзя понять мимо
4Там же. Т. 3. С. 111.
5 Там же. С. 301.
‘Там же. С. 126-127. 7Там же. С. 95.
исторического развития», - подчеркивает Герцен.
Идея историзма была важным моментом в понимании генезиса человечества и сознания, и все же у Герцена она порой вела к натурализму, к попыткам трактовать сознание человека непосредственно как продукт развития природы. Он отмечал активность сознания в процессе познания, но считал ее внутренне присущим ему свойством. Критерием истинности у него выступает мышление, правда, мышление, освобожденное от личного (субъективного) характера, более того, он говорит, что «истина должна доказываться не одним мышлением, а мышлением и бытием», не выходя, однако, за пределы натурализма.
После отъезда за границу Герцен не создает крупных философских сочинений, сохраняя тем не менее интерес к философским проблемам.
В работе 1847 г. он пишет о том, что сознание, разум не есть результат развития природы, что разума «нет ни в природе, ни вне природы», что разум есть результат развития человека. Правда, до 60-х гг. Герцен рассматривает сознание лишь как свойство мозга, т. е. в известном смысле как природный феномен. Но постепенно он отходит от натуралистических представлений о естественном, природном происхождении сознания и все большее внимание уделяет изучению влияния общества на его формирование и развитие. Эту эволюцию взглядов Герцена можно проследить по письмам его к сыну, образованием которого он постоянно интересовался и делился с ним своими мыслями. Опасаясь, в частности, чрезмерного влияния на философские взгляды сына физиолога К. Фохта, у которого тот учился, Герцен пишет ему о необходимости различать физиологические процессы, происходящие в человеческом организме, и сознание, которое формируется под влиянием общества. Человек, подчеркивает Герцен, не только физическое тело, которое подчиняется общим законам физического мира, он живет в обществе и является существом нравственным, а потому изучать его поведение должна не физиология, а социология, которой предстоит вырвать человека «из анатомического театра, чтобы возвратить его истории»4, ибо история имеет свои законы. «...Сознание, - пишет он, - является следствием длинного ряда позабытых им lt;человекомgt; предшествующих поступков», оно есть в большей мере следствие «человеческого общежития и исторического развития», а не функция организма, как такового. Именно в результате исторического развития человечества, подчеркивает Герцен, формируется нравственная среда, которая обладает «своими началами, своими оценками, своими законами, весьма реальными, хотя и мало поддающимися физиологическим опытам». Она и формирует человеческое «я», которое не может существовать, не чувствуя себя свободным. «Как только человек выходит путем исторической жизни из животного сна, он стремится все больше и больше вступить во владение самим собою. Социальная идея, нравственная идея существуют лишь при условии личной автономии»5. Таким образом, Герцен доказывает, что человек с его сознанием есть продукт исторического развития и законы этого развития неподвластны естествознанию, а являются объектом социальной науки. «Общественный человек ускользает от физиологии, - пишет он, - социология же, напротив, овладевает им, как только он выходит из состояния животной жизни»6. Эти идеи свидетельствовали о значительном шаге вперед от натурализма к более глубокому пониманию процессов возникновения и развития человеческого сознания.
