В помощь выпускникам. Переходы в сочинении. Клише для сочинения егэ Переход от тезиса к аргументам

⁰

По литературе? Этим вопросом задается, пожалуй, каждый школьник. Для начала разберемся, что вообще представляет собой такая форма письменной работы.

Изложение мыслей или мнения по какому-либо вопросу с приведением тезисов, а также аргументов в пользу того или иного утверждения — это залог получения отличной оценки. Написание итогового сочинения по литературе 11 класс является одним из обязательных испытаний, в частности, для допуска к ЕГЭ. В статье мы подробно объясним, как успешно составить план итогового сочинения.

Вконтакте

Как писать сочинение по литературе?

На уроках русского языка и литературы письменное изложение мыслей является одной из форм проверки умений и навыков учащихся. Для того, чтобы оно получилось грамотным и интересным, необходимо придерживаться нескольких пунктов.

Тема

Как начать сочинение по литературе? Сперва нужно задуматься и выбрать подходящую тему. Если учащемуся предоставляется несколько вариантов на выбор, внимательно просмотрите каждый и подумайте, какой из них наиболее привлекателен для вас.

Важно! Сочинение по литературе в 11 классе всегда содержит элемент рассуждения.

Если же вам не предоставили выбора, то и в этом случае можно написать качественный и интересный текст.

Вступление

Возможные виды вступлений к итоговому сочинению в 11 классе:

Академическое: «Вершиной творчества автора стало произведение …, о котором и пойдет речь.»
От первого лица: «Тема … была выбрана мной не случайно.»
Цитатное: «Что вы, что вы над собой сделали!» — вопрошает . Стоит задуматься над этими словами, ведь эта крылатая фраза может быть применена ко всем героям романа Достоевского».

Очень выгодно смотрится работа, вступление которой начинается с риторического вопроса. Этот ход можно использовать не только во вступительной части, но и в других структурных элементах текста.

Тезис

После выбора темы приступайте к составлению тезисов. ? Это краткая формулировка вашей главной мысли или идеи. Например, если тема сочинения звучит как: «Что такое дружба», то тезисом к ней может быть следующее утверждение: «Дружба – это союз нескольких людей, основанный на полном доверии и взаимовыручке».

Аргументы

Любой тезис требует аргументов. Утверждение можно как подтвердить, так и опровергнуть. Аргументы к итоговому сочинению следует формулировать объективно.

То есть, если вы являетесь радикальным сторонником определенной идеи, а тема звучит как «Спорт: аргументы за и против», нельзя придерживаться только одной точки зрения и полностью опровергать другую.

Необходимо привести минимум по 2-3 аргумента, как в пользу данного тезиса, так и против.

Оценка

В некоторых изложениях требуется не просто аргументировать высказывание, но и выразить собственное мнение по этому поводу. В таком случае необходимо четко сформулировать свое отношение к какой-либо идее, при этом не принимая строгой позиции «за» или «против». Например: «Я согласен с автором в данном вопросе, однако нельзя отрицать существование противоположной точки зрения».

Совет! Свою точку зрения необходимо выражать лояльно, избегая резких фраз и выражений.

Как закончить сочинение?

В завершении изложения необходимо подвести итог всего сказанного. Здесь нужно обобщить основные выводы и перефразировать вступление, подводя тем самым логический итог.

Оформление

К выполнению итоговой работы предъявляется ряд требований. В частности, необходимо строгое соблюдение структуры текста.

Структура итогового сочинения

После выделения основных тезисов и аргументов, необходимо структурировать свои мысли в соответствии с типовым планом работы. Оформлять текст следует в соответствии со следующим планом:

Вступление.
Основная часть.
Заключение / вывод.

Основная часть состоит из:

тезис;
аргументы за;
аргументы против;
личное мнение.

Каждую новую структурную часть необходимо начинать с нового абзаца, а каждый абзац – с красной строки.

Цитаты

Каждый тезис в сочинении по литературе необходимо подкреплять примерами. Это могут быть выдержки из художественных текстов, строки из стихотворений, а также цитаты поэтов, писателей или литературных критиков.

Цитаты для итогового сочинения необходимо оформлять в соответствии с правилами оформления прямой речи в . Если фраза приводится не полностью, пропущенные слова в высказывании замещаются многоточием.

Речевые клише и слова-связки

Для оформления логической связи высказываний, каждое предложение нового абзаца должно содержать слова-связки. Они помогают создать логический переход от одного предложения к другому, не теряя нити повествования.

Еще один обязательный пункт – речевые клише для итогового сочинения:

Как выразить актуальность проблемы, раскрываемой автором:

В своем произведении писатель поднимает важную на сегодняшний день проблему…
Писатель затрагивает актуальную проблему…
Одна из проблем, рассматриваемых автором, касается…
Поднимаемая автором проблема остается актуальной и в наши дни
Среди всех проблем, предложенных в тексте, для меня наиболее актуальной является …
Проблема … всегда была актуальна для человечества…
Публицист отмечает важность…
Тема … прослеживается во всем творчестве писателя…

Как установить тему и идею текста:

Автор статьи раскрывает тему…
В произведении рассказывается о…
Тема …, которую развивает автор, близка каждому…
Тема текста близка и понятна всем…

Следующее утверждение точно выражает авторскую точку зрения: …
Позиция автора такова: …
Автор занимает … позицию …
Эта мысль выражает точку зрения писателя: …

Как выразить собственное мнение :

Трудно не согласиться с публицистом …
Невозможно отрицать правоту автора …
Нельзя не согласиться с точкой зрения автора…
Автор задает множество сложных вопросов, ответить на которые однозначно невозможно.

Объем сочинения

Строгие требования к объему написанного текста предъявляются, как правило, только на государственном экзамене в 11 классе. Итоговая экзаменационная работа должна содержать не менее 350 слов.

Внимание! Если количество слов не превышает 250, вся работа оценивается в ноль баллов. Максимальное количество слов не устанавливается.

Примеры

Проанализируем образец сочинения по литературе , написанного учеником 11 класса:

Как видим, первый абзац является введением и, вместе с тем, тезисом. Второй абзац также приводит еще один тезис, кратко формулирующий определение понятия истории. В следующих частях текста учащийся дает аргументы, подкрепляющие ранее приведенный тезис.

Фраза «как я думаю», употребленная в предпоследнем абзаце работы, вводит личную точку зрения учащегося. Последний абзац с использованным клише «подводя итог», вводит заключающее предложение.

При этом автор использует риторические вопросы («Ведь кем мы будем без знания своей истории?», цитирование, эпитеты (стойкий, мужественный, непоколебимый) и другие художественные приемы. Использование таких средств создания экспрессивности позволяет выстроить полную композицию текста. Объем работы также соответствует заявленному минимуму.

Подведем итоги. Подготовку к сочинению по литературе следует начинать с изучения деятельности автора, произведение или биография которого будет описываться в тексте.

Для успешного написания итоговой работы, необходимо четко определиться с темой . Она должна вызывать интерес и быть знакомой учащемуся.

Для того, чтобы работа содержала все необходимые структурные элементы, составьте план, которого будете придерживаться в процессе работы. Он должен состоять как минимум из трех пунктов: введение, заключение, основная часть.

Не забудьте об использовании слов-связок, наличие которых обязательно при написании текста на ЕГЭ.

В начале работы обязательно сформулируйте один или несколько тезисов. Тезис является своеобразным индикатором того, что учащийся понимает то, о чем пишет; и может сформулировать проблему по предложенной теме. Каждый тезис подкрепляется аргументами, либо опровергается при помощи использования все тех же аргументов «против».

Цитаты для итогового сочинения также могут быть использованы в качестве аргументов, однако следите за правильным оформлением цитирования в тексте.

Если о проведении итоговой работы вас предупредили за несколько дней, следует подготовиться заранее. Для этого можно воспользоваться учебной литературой о данном авторе или аналогичной практикой. Аналогичная практика представляет собой уже готовые работы учащихся, оцененные высоким баллов в ходе проверки. Их можно проработать и взять за основу.

Списывать отрывки из чужого текста крайне не рекомендуется. Экзаменатор точно выявит плагиат в вашей работе. Если же подобное случится на ЕГЭ, весь экзамен будет оценен в ноль баллов. Примеры сочинений по литературе в декабре можно найти на сайте Федерального института педагогических измерений, а также на любом тематическом портале сети Интернет.

Готовимся к итоговому сочинению 2017/2018. План сочинения, критерии оценивания.

Вывод

Текст пишите вдумчиво. После написания, тщательно проверьте его на наличие грамматических, синтаксических и орфографических ошибок. Особое внимание уделите проверке написания имен собственных, названий произведений и прочего. Отличное написание сочинения по литературе в 11 классе станет залогом поступления ученика в выбранный ВУЗ.

Статья о том, как правильно подготовиться и написать, используя все тактические-литературные приемы в написании сочинения в виде рассуждения.

Сочинение-рассуждение всегда имеет цель убедить читателя (слушателя) в чём-либо, изменить или закрепить его мнение по определённому вопросу (если мнение автора и читателя совпадают.

Поэтому основой рассуждения, его стержнем становится чётко сформулированная, понятная и обоснованная с разных позиций одна главная мысль .

Пишем сочинение-рассуждение на свободную тему

Шаг первый . Чётко и полно сформулируйте мысль, которую хотите доказать.

Проверить успешность этого шага можно следующим образом. Прочитайте формулировку нескольким людям: если у них не останется вопросов по поводу вашей позиции (возражения по сути вопроса — не в счёт), то формулировка удачна. Теперь можно переходить к написанию сочинения-рассуждения.

Из каких частей состоит сочинение-рассуждение?

Полное сочинение-рассуждение состоит из 3 частей. Это:

тезис (та мысль, суждение, положение, которое вы сформулировали и которое будете доказывать);
аргументы (каждый из них должен служить наглядным, свершившимся, а потому убедительным доказательством вашей мысли);
вывод (он по сути повторяет тезис, но выводит его на новый уровень широкими обобщениями, прогнозами, рекомендациями и т. д.).

Необязательной, но желательной частью рассуждения является краткое вступление, задача которого — вовлечь читателя в диалог, обозначить суть и актуальность проблемы.

Пример . Тема сочинения-рассуждения — «Первая любовь…». Рассуждать о первой любви можно бесконечно (как и о других вопросах), потому немедля делаем шаг первый — формулируем тезис .

При тезисе «Первая любовь — важнейший этап в жизни человека, который повлияет на все будущие взаимоотношения и на саму личность» вступление может быть таким: «Для подростков она становится смыслом жизни, а у взрослых вызывает снисходительную улыбку. Однако напрасно родители и знакомые усмехаются: по мнению психологов, в первой любви скрыт источник нашего «взрослого» счастья и несчастья».

Основная часть: аргументы, содержание аргументов

Аргументация в сочинении-рассуждении должна занимать не менее 2/3 всего объёма. Оптимальное количество аргументов для небольшого (школьного или экзаменационного) сочинения — три.

Лучшими аргументами являются широко известные исторические факты (или не очень известные, но которые можно легко найти в авторитетных источниках — энциклопедиях, справочниках, научных трудах и т. д.). Хорошим доказательством станут статистические данные, обсуждаемые события . В практике школьных сочинений самый весомый аргумент — литературное произведение , но не всё, а тот его эпизод, сюжетная линия, история героя, которые подтверждают вашу мысль.

Чтобы подобрать аргументы правильно, мысленно каждый раз проговаривайте свой тезис и задавайте от него вопрос «Почему?»

Пример . Возьмём другой тезис, относящийся к теме «Первая любовь» — «Любить — значит становиться лучше ». Почему?

Стремясь понравиться другому человеку, мы совершенствуемся. Литературный аргумент . Татьяна Ларина, желая разгадать душу Онегина, проводит дни в его библиотеке за чтением книг, жадно всматриваясь в пометки, оставленные Евгением, и размышляя над прочитанным. Она не только понимает, наконец, с каким человеком свела её судьба, но и сама вырастает духовно и интеллектуально.

Аргументом может служить и личный опыт , но помните, что такое доказательство наименее убедительно и его хорошо представлять в виде расширения к основным фактам, известным и авторитетным.

Шаг второй . Подберите аргументы, подтверждающие вашу мысль, и расположите их в следующем порядке: «весьма убедительный — достаточно убедительный — самый убедительный» .

Вывод

Вывод углубляет тезис, содержит — пусть не явные — советы, правила, предлагает прогнозы.

Пример. Первая любовь, в каком бы возрасте она ни случилась, может сделать из человека и жёсткого, безжалостного циника, и неисправимого романтика, и реалиста, не исключающего для себя любых возможностей.

Первый окажется глубоко несчастен: он не сможет любить, а значит, останется одинок. Второй от абсолютного оптимизма «любви навеки» часто переходит к такому же пессимизму «любви нет». И только третий способен обрести гармонию. Чтобы таких становилось всё больше, взрослым, родным, друзьям следует бережно и серьёзно относиться к чувствам подростков и детей.

М.Горький

КАК Я УЧИЛСЯ

Рассказ

Когда мне было лет шесть-семь, мой дед начал учить меня грамоте. Было это так.

Однажды вечером он достал откуда-то тоненькую книжку, хлопнул ею себя по ладони, меня по голове и весело сказал:

Ну, скула калмыцкая, садись учить азбуку! Видишь фигуру? Это - «аз». Говори: «аз»! Это - «буки», это - «веди». Понял?

Он ткнул пальцем во вторую букву.

Это - что?

А это? - Он указал на пятую букву.

Не знаю.

- «Добро». Ну - это какая?

Попал! Говори - «глаголь», «добро», «есть», «живёте»!

Он обнял меня за шею крепкой, горячей рукой и тыкал пальцами в буквы азбуки, лежавшей под носом у меня, и кричал, всё повышая голос:

- «Земля»! «Люди»!

Мне было занятно видеть, что знакомые слова - добро, есть, живёте, земля, люди - изображаются на бумаге незатейливыми, маленькими знаками, и я легко запоминал их фигуры. Часа два дед гонял меня по азбуке, и в конце урока я без ошибки называл более десяти букв, совершенно не понимая, зачем это нужно и как можно читать, зная названия буквенных знаков азбуки.

Насколько легче учиться грамоте теперь, по звуковому способу, когда «а» так и произносится - «а», а не «аз», «в» - так и есть «в», а не «веди». Великую благодарность заслужили учёные люди, придумавшие звуковой приём обучения азбуке, - сколько детских сил сохраняется благодаря этому и насколько быстрее идёт усвоение грамоты! Так - повсюду наука стремится облегчить труд человека и сберечь его силы от излишней траты.

Я запомнил всю азбуку дня в три, и вот наступило время учить слога, составлять из букв слова, Теперь, по звуковому способу, это делается просто, человек произносит звуки: «о», «к», «н», «о» и сразу же слышит, что он сказал определённое, знакомое ему слово - «окно».

Я учился иначе: для того, чтоб сказать слово - «окно», я должен был проговорить длинную бессмыслицу: «он-како-наш-он-но=окно». Ещё труднее и непонятнее складывались многосложные слова, например: чтобы сложить слово «половица», нужно было выговорить «покой-он=по=по», «люди-он=ло=поло», «веди-ик=ви=полови», «цы-аз=ца=половица»! Или «червяк»: «червь-есть=че», «рцы-веди-яз=рвя=червя», «како-ер=къ=червякъ»!

Эта путаница бессмысленных слогов страшно утомляла меня, мозг быстро уставал, соображение не работало, я говорил смешную чепуху и сам хохотал над нею, а дед бил меня за это по затылку или порол розгами. Но нельзя было не хохотать, говоря такую чепуху, как например: «мыслете-он=мо=мо», «рцы-добро-веди-ивин=рдвин=мордвинъ»; или: «буки-аз=ба=ба, «ша-како-иже-ки=шки=башки», «арцы-ер=башкиръ»! Понятно, что вместо «мордвин», я говорил «мордин», вместо «башкир» «шибир», однажды сказал вместо «богоподобен» «болтоподобен», а вместо «епископ» «скопидом». За эти ошибки дед жестоко порол меня розгами или трепал за волосы до головной боли.

А ошибки были неизбежны, потому что в таком чтении слова трудно понять, приходилось догадываться о смысле их и говорить не то слово, которое прочитал, да не понял, а похожее на него по звукам. Читаешь «рукоделье», а говоришь - «мукосей», читаешь «кружева», говоришь «жевать».

Долго - с месяц и больше - маялся я на изучении слогов, но стало ещё трудней, когда дед заставил меня читать псалтырь, написанный на церковно-славянском языке. Дед хорошо и бойко читал на этом языке, но он сам плохо понимал его различие от гражданской азбук. Для меня явились новые буквы «пса», «кси», дед не мог объяснить, откуда они, бил меня кулаками по голове и приговаривал:

Не «покой», дьяволёнок, а «пса», «пса», «пса»!

Это была пытка, она продолжалась месяца четыре, в конце концов я научился читать и «по-граждански» и «по-церковному», но получил решительное отвращение и вражду к чтению и книгам.

Осенью меня отдали в школу, но через несколько недель я заболел оспой и учение прервалось, к немалой радости моей. Но через год меня снова сунули в школу - уже другую.

Я пришёл туда в материных башмаках, в пальтишке, перешитом из бабушкиной кофты, в жёлтой рубахе и штанах «навыпуск», всё это сразу было осмеяно, за жёлтую рубаху я получил прозвище «бубнового туза». С мальчиками я скоро поладил, но учитель и поп невзлюбили меня.

Учитель был жёлтый, лысый, у него постоянно текла кровь из носа, он являлся в класс, заткнув ноздри ватой, садился за стол, гнусаво спрашивал уроки и вдруг, замолчав на полуслове, вытаскивал вату из ноздрей, разглядывал её, качая головою. Лицо у него было плоское, медное, окисшее, в морщинах лежала какая-то прозелень, особенно уродовали это лицо совершенно лишние на нём оловянные глаза, так неприятно прилипавшие к моему лицу, что всегда хотелось вытереть щёки ладонью.

Несколько дней я сидел в первом отделении, на передней парте, почти вплоть к столу учителя, - это было нестерпимо, казалось он никого не видит, кроме меня, он гнусил всё время:

Песко-ов, перемени рубаху-у! Песко-ов, не вози ногами! Песков, опять у тебя с обуви луза натекла-а!

Я платил ему за это диким озорством: однажды достал половину арбуза, выдолбил её и привязал на нитке к блоку двери в полутёмных сенях. Когда дверь открылась - арбуз взъехал вверх, а когда учитель притворил дверь - арбуз шапкой сел ему прямо на лысину. Сторож отвёл меня с запиской учителя домой, и я расплатился за эту шалость своей шкурой.

В другой раз я насыпал в ящик его стола нюхательного табаку, он так расчихался, что ушёл из класса, прислав вместо себя зятя своего - офицера, который заставил весь класс петь «Боже, царя храни» и «Ах, ты, воля, моя воля». Тех, кто пел неверно, он щёлкал линейкой по головам как-то особенно звучно и смешно, но не больно.

Законоучитель, красивый и молодой, пышноволосый поп, невзлюбил меня за то, что у меня не было «Священной истории ветхого и нового завета» и за то, что я передразнивал его манеру говорить.

Являясь в класс, он первым делом спрашивал меня:

Пешков, книгу принёс или нет? Да. Книгу?

Я отвечал:

Нет. Не принёс. Да.

Что - да?

Ну, и - ступай домой. Да. Домой. Ибо тебя учить я не намерен. Да. Не намерен.

Это меня не очень огорчало, я уходил и до конца уроков шатался по грязным улицам слободы, присматривался к её шумной жизни.

Несмотря на то, что я учился сносно, мне скоро было сказано, что меня выгонят из школы за недостойное поведение. Я приуныл - это грозило мне великими неприятностями.

Но явилась помощь - в школу неожиданно приехал епископ Хрисанф.

Когда он, маленький, в широкой чёрной одежде сел за стол, высвободил руки из рукавов и сказал:

«Ну, давайте беседовать, дети мои!» - в классе сразу стало тепло, весело, повеяло незнакомо приятным.

Вызвав, после многих, и меня к столу, он спросил серьёзно:

Тебе - который год? Только-о? Какой ты, брат, длинный, а? Под дождями часто стоял, а?

Положив на стол сухонькую руку, с большими острыми ногтями, забрав в пальцы непышную бородку, он уставился в лицо мне добрыми глазами, предложив:

Ну-ко, расскажи мне из священной истории, что тебе нравится?

Когда я сказал, что у меня нет книги и я не учу священную историю, он поправил клобук и спросил:

Как же это? Ведь это надобно учить! А может, что-нибудь знаешь, слыхал? Псалтырь знаешь? Это хорошо! И молитвы? Ну, вот видишь! Да ещё и жития? Стихами? Да ты у меня знающий.

Явился наш поп, красный, запыхавшийся, епископ благословил его, но когда поп стал говорить про меня, он поднял руку, сказав:

Позвольте минутку... Ну-ко, расскажи про Алексея человека божия?..

Прехорошие стихи, брат, а? - сказал он, когда я приостановился, забыв какой-то стих. - А ещё что-нибудь?.. Про царя Давида? Очень послушаю!

Я видел, что он действительно слушает и ему нравятся стихи; он спрашивал меня долго, потом вдруг остановил, осведомляясь быстро:

По псалтырю учился? Кто учил? Добрый дедушка-то? Злой? Неужто? А ты очень озорничаешь?

Я замялся, но сказал - да! Учитель с попом многословно подтвердили моё сознание, он слушал их, опустив глаза, потом сказал, вздохнув:

Вот что про тебя говорят - слыхал? Ну-ко, подойди!

Положив на голову мне руку, от которой исходил запах кипарисового дерева, он спросил:

Чего же это ты озорничаешь?

Скушно очень учиться.

Скучно? Это, брат, неверно что-то. Было бы тебе скучно учиться - учился бы ты плохо, а вот учителя свидетельствуют, что хорошо ты учишься. Значит, есть что-то другое.

Вынув маленькую книжку из-за пазухи, он написал:

Пешков, Алексей. Так. А ты всё-таки сдерживался бы, брат, не озорничал бы много-то! Немножко - можно, а уж много-то - досадно людям бывает! Так ли я говорю, дети?

Вы сами-то ведь немного озорничаете?

Мальчишки, ухмыляясь, заговорили:

Нет. Тоже много! Много!

Епископ отклонился на спинку стула, прижал меня к себе и удивлённо сказал, так, что все - даже учитель с попом - засмеялись:

Экое дело, братцы мои, ведь и я тоже в ваши годы-то великим озорником был! Отчего бы это, братцы?

Дети смеялись, он расспрашивал их, ловко путая всех, заставляя возражать друг другу, и всё усугублял весёлость. Наконец встал и сказал:

Хорошо с вами, озорники, да пора ехать мне!

Поднял руку, смахнул рукав к плечу и, крестя всех широкими взмахами, благословил:

Во имя отца и сына и святого духа, благословляю вас на добрые труды! Прощайте.

Все закричали:

Прощайте, владыко! Опять приезжайте.

Качая клобуком, он говорил:

Я приеду, приеду! Я вам книжек привезу!

И сказал учителю, выплывая из класса:

Отпустите-ка их домой!

Он вывел меня за руку в сени и там сказал тихонько, наклоняясь ко мне:

Так ты - сдерживайся, ладно? Я ведь понимаю, зачем ты озорничаешь! Ну, прощай, брат!

Я был очень взволнован, какое-то особенное чувство кипело в груди, и даже когда учитель, распустив класс, оставил меня и стал говорить, что теперь я должен держаться тише воды, ниже травы, я выслушал его внимательно, охотно.

Поп, надевая шубу, ласково гудел:

Отныне ты на моих уроках должен присутствовать! Да. Должен. Но - сиди смиренно! Да. Смирно.

Поправились дела мои в школе - дома разыгралась скверная история: я украл у матери рубль. Однажды вечером мать ушла куда-то, оставив меня домовничать с ребёнком; скучая, я развернул одну из книг вотчима «3апнски врача» Дюма-отца, и между страниц увидал два билета - в десять рублей и в рубль. Книга была непонятна, я закрыл её и вдруг сообразил, что за рубль можно купить не только «Священную историю», но, наверное, и книгу о Робинзоне. Что такая книга существует, я узнал незадолго перед этим в школе: в морозный день, во время перемены, я рассказывал мальчикам сказку, вдруг один из них презрительно заметил:

Сказки - чушь, а вот Робинзон - это настоящая история!

Нашлось ещё несколько мальчиков, читавших Робинзона, все хвалили эту книгу, я был обижен, что бабушкина сказка не понравилась, и тогда же решил прочитать Робинзона, чтобы тоже сказать о нём - это чушь!

На другой день я принёс в школу «Священную историю» и два растрёпанных томика сказок Андерсена, три фунта белого хлеба и фунт колбасы. В тёмной, маленькой лавочке у ограды Владимирской церкви был и Робинзон, тощая книжонка в жёлтой обложке, и на первом листе изображён бородатый человек в меховом колпаке, в звериной шкуре на плечах, - это мне не понравилось, а сказки даже и по внешности были милые, несмотря на то, что растрёпаны.

Во время большой перемены я разделил с мальчиками хлеб и колбасу, и мы начали читать удивительную сказку «Соловей» - она сразу взяла всех за сердце.

«В Китае все жители - китайцы и сам император - китаец», - помню, как приятно удивила меня эта фраза своей простой, весело улыбающейся музыкой и ещё чем-то удивительно хорошим.

Ты взял рубль?

Взял; вот - книги...

Сковородником она меня и побила весьма усердно, а книги Андерсена отняла и навсегда спрятала куда-то, что было горше побоев.

В школе я проучился почти всю зиму, а летом умерла моя мать, и дед тотчас же отдал меня «в люди» - в ученики к чертёжнику. Хотя я и прочитал несколько интересных книг, но всё-таки особенного желания читать у меня не было, да и времени на это не хватало. Но скоро это желание явилось и сразу же стало сладкой мукой моей - об этом я подробно рассказал в книжке моей «В людях».

Сознательно читать я научился, когда мне было лет четырнадцать. В эти годы меня увлекала уже не одна фабула книги, - более или менее интересное развитие изображаемых событий, - но я начинал понимать красоту описаний, задумываться над характерами действующих лиц, смутно догадывался о целях автора книги и тревожно чувствовал различие между тем, о чём говорила книга, и тем, что внушала жизнь.

Жилось мне в ту пору трудно, - моими хозяевами были закоренелые мещане, люди, главным наслаждением которых являлась обильная еда, а единственным развлечением - церковь, куда они ходили, пышно наряжаясь, как наряжаются, идя в театр или на публичное гулянье. Работал я много, почти до отупения, будни и праздники были одинаково загромождены мелким, бессмысленным, безрезультатным трудом.

Дом, в котором жили мои хозяева, принадлежал «подрядчику землекопных и мостовых работ», маленькому коренастому мужику с Клязьмы. Остробородый, сероглазый, он был зол, груб и как-то особенно спокойно жесток. У него было человек тридцать рабочих, все - владимирские мужики; жили они в тёмном подвале с цементным полом и маленькими окнами ниже уровня земли. Вечерами, измученные работой, поужинав щами из квашеной вонючей капусты с требухою или солониной, от которой пахло селитрой, они выползали на грязный двор и валялись на нём, - в сыром подвале было душно и угарно от огромной печи. Подрядчик являлся в окне своей комнаты и орал:

Эй, вы, дьяволы, опять на двор вылезли? Развалились, свиньи! У меня в дому хорошие люди живут - али им приятно глядеть на вас?

Рабочие покорно уходили в подвал. Все это были люди печальные, они редко смеялись, почти никогда не пели песен, говорили кратко, неохотно и, всегда выпачканные землёй, казались мне покойниками, которых воскресили против их воли для того, чтобы мучить ещё целую жизнь.

«Хорошие люди» - офицеры, картёжники и пьяницы, они били денщиков до крови, били любовниц, пёстро одетых женщин, куривших папиросы. Женщины тоже напивались и хлестали денщиков по щекам. Пили и денщики, пили помногу, насмерть.

В воскресные дни подрядчик выходил на крыльцо и садился на ступени, с длинной узкой книжкой в одной руке, с обломком карандаша в другой; к нему гуськом, один за другим, подходили землекопы, точно нищие. Они говорили пониженными голосами, кланяясь и почёсываясь, а подрядчик орал на весь двор:

Ладно, будет! Бери целковый! Чего? А в морду - хочешь? Хватит с вас! Иди прочь... Но!

Я знал, что среди землекопов есть немало однодеревенцев подрядчика, есть родственники его, но он со всеми был одинаково жесток и груб. И землекопы были тоже жестоки и грубы в отношении друг к другу, а особенно - к денщикам. Почти каждое воскресенье на дворе разгорались кровавые драки, гудела трёхэтажная грязная ругань. Землекопы дрались беззлобно, как бы выполняя надоевшую им обязанность; избитый до крови отходил или отползал в сторону и там молча осматривал свои царапины, раны, ковырял грязными пальцами расшатанные зубы.

Разбитое лицо, затёкшие от ударов глаза никогда не вызывали сострадания товарищей, но если была разорвана рубаха - все сожалели об этом, а избитый хозяин рубахи угрюмо злился, иногда плакал.

Эти сцены вызывали у меня неописуемо тяжёлое чувство. Мне было жалко людей, но я жалел их холодной жалостью, у меня никогда не возникало желания сказать кому-нибудь из них ласковое слово, чем-либо помочь избитым - хотя бы воды подать, чтобы они смыли отвратительно густую кровь, смешанную с грязью и пылью. В сущности, я не любил их, немножко боялся и - произносил слово «мужик» так же, как мои хозяева, офицеры, полковой священник, сосед-повар и даже денщики, - все эти люди говорили о мужиках с презрением.

Жалеть людей - это тяжело, всегда хочется радостно любить кого-нибудь, а любить было некого. Тем горячее я полюбил книги.

Было и ещё много грязного, жестокого, вызывавшего острое чувство отвращения, - я не буду говорить об этом, вы сами знаете эту адову жизнь, это сплошное издевательство человека над человеком, эту болезненную страсть мучить друг друга - наслаждение рабов. И вот в такой проклятой обстановке я впервые стал читать хорошие, серьёзные книги иностранных литераторов.

Я, вероятно, не сумею передать достаточно ярко и убедительно, как велико было моё изумление, когда я почувствовал, что почти каждая книга как бы открывает предо мною окно в новый, неведомый мир, рассказывая мне о людях, чувствах, мыслях и отношениях, которых я не знал, не видел. Мне казалось даже, что жизнь, окружающая меня, всё то суровое, грязное и жестокое, что ежедневно развёртывалось предо мною, всё это - не настоящее, ненужное; настоящее и нужное только в книгах, где всё более разумно, красиво и человечно. В книгах говорилось тоже о грубости, о глупости людей, об их страданиях, изображались злые и подлые, но рядом с ними были другие люди, каких я не видал, о которых даже не слышал, - люди честные, сильные духом, правдивые, всегда готовые хоть на смерть ради торжества правды, ради красивого подвига.

Первое время, опьянённый новизною и духовной значительностью мира, открытого для меня книгами, я стал считать их лучше, интереснее, ближе людей и - как будто - немного ослеп, глядя на действительную жизнь сквозь книги. Но суровая умница-жизнь позаботилась вылечить меня от этой приятной слепоты.

По воскресеньям, когда хозяева уходили в гости или гулять, я вылезал из окна душной, пропахшей жиром кухни на крышу и там читал. По двору плавали, как сомы, полупьяные или сонные землекопы, визжали горничные, прачки и кухарки от жестоких нежностей денщиков, я - посматривал с высоты на двор и величественно презирал эту грязненькую, пьяную, распутную жизнь.

Один из землекопов был десятник, или «нарядчик», как они звали его, угловатый, неладно сделанный из тонких костей и синих жил старичок Степан Лешин, человек с глазами голодного кота и седенькой, смешно рассеянной бородкой на коричневом лице, на жилистой шее и в ушах. Оборванный, грязный, хуже всех землекопов, он был самый общительный среди них, но они заметно боялись его, и даже сам подрядчик говорил с ним, понижая свой крикливый, всегда раздражённый голос. Я не раз слышал, как рабочие ругали Лешина за глаза:

Скупой чёрт! Иуда! Холуй!

Старичок Лешин был очень подвижен, но не суетлив, он как-то тихонько, незаметно являлся то в одном углу двора, то в другом, везде, где собиралось двое-трое людей: подойдёт, улыбнётся кошачьими глазами и, шмыгнув широким носом, спрашивает:

Ну, что, а?

Мне казалось, что он всегда чего-то ищет, ждёт какого-то слова.

Однажды, когда я сидел на крыше сарая, Лешин, покрякивая, влез ко мне по лестнице, сел рядом и, понюхав воздух, сказал:

Сенцом пахнет... Это ты хорошо место нашёл - и чисто, и от людей в стороне... Чего читаешь?

Он смотрел на меня ласково, и я охотно рассказал ему о том, что читал.

Так, - сказал он, покачивая головой. - Так - так!

Потом долго молчал, ковыряя чёрным пальцем руки разбитый ноготь на левой ноге, и вдруг, скосив глаза на меня, заговорил, негромко и певуче, точно рассказывая:

Был во Владимире учёный барин Сабанеев, большой человек, а у него - сын Петруша. Тоже всё книжки читал и других к тому приохочивал, так его - заарестовали.

За что? - спросил я.

За это самое! Не читай, а коли читаешь - помалкивай!

Он усмехнулся, подмигнул мне и сказал:

Гляжу я на тебя - сурьёзный ты, не озоруешь. Ну, ничего, живи...

И, посидев на крыше ещё немножко, он спустился на двор. После этого я заметил, что Лешин присматривается ко мне, следит за мной. Он всё чаще подходил ко мне со своим вопросом:

Ну, что, а?

Однажды я рассказал ему какую-то очень взволновавшую меня историю о победе доброго и разумного начала над злым, он выслушал меня очень внимательно и, качнув головою, сказал:

Бывает? - радостно спросил я.

Да ведь - а как же? Всё бывает! - утвердил старик. - Вот я те поведаю...

И «поведал» мне тоже хорошую историю о живых, не книжных людях, а в заключение сказал, памятно:

Конешно, ты эти дела вполне понять не можешь, однако - разумей главное: пустяков много, в пустяках запутался народ, ходу нет ему - к богу ходу нет, значит! Великое стеснение от пустяков, понимаешь?

Эти слова толкнули меня в сердце оживляющим толчком, я как будто прозрел после них. А ведь в самом деле, эта жизнь вокруг меня - пустяковая жизнь, со всеми её драками, распутством, мелким воровством и матерщиной, которая, может быть, потому так обильна, что человеку не хватает хороших, чистых слов.

Старик прожил на земле впятеро больше меня, он много знает и, если он говорит, что хорошее в жизни действительно «бывает», - надобно верить ему. Верить - хотелось, ибо книги уже внушили мне веру в человека. Я догадывался, что они изображают всё-таки настоящую жизнь, что их, так сказать, списывают с действительности, значит - думал я - и в действительности должны быть хорошие люди, отличные от дикого подрядчика, моих хозяев, пьяных офицеров и вообще всех людей, известных мне.

Это открытие было для меня огромною радостью, я стал веселее смотреть на всё и как-то лучше, внимательнее относиться к людям и, прочитав что-нибудь хорошее, праздничное, старался рассказать об этом землекопам, денщикам. Они не очень охотно слушали меня и, кажется, не верили мне, но Степан Лешин всегда говорил:

Бывает. Всё бывает, браток!

Удивительно сильное значение имело для меня это краткое, мудрое слово! Чем чаще я слышал его, тем более оно будило во мне чувство бодрости и упрямства, острое желание «поставить на своём». Ведь если «всё бывает», значит, будет и то, чего мне хочется? Я замечал, что во дни наибольших обид и огорчений, наносимых мне жизнью, в тяжёлые дни, которых слишком много испытал я, именно в такие дни чувство бодрости и упрямства в достижении цели особенно повышается у меня, в эти дни меня с наибольшею силою охватывало юное Геркулесово желание чистить авгиевы конюшни жизни. Это осталось со мною и теперь, когда мне пятьдесят лет, останется до смерти, и этим свойством я обязан священному писанию человеческого духа - книгам, отражающим великие мучения и пытки растущей души человека, науке - поэзии разума, искусству - поэзии чувств.

Книги продолжали открывать предо мною новое; особенно много давали мне два иллюстрированных журнала: «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение». Их картинки, изображавшие города, людей и события иностранной жизни, всё более и более расширяли предо мною мир, и я чувствовал, как он растёт, огромный, интересный, наполненный великими деяниями.

Храмы и дворцы, не похожие на наши церкви и дома, иначе одетые люди, иначе украшенная человеком земля, чудесные машины, изумительные изделия - всё это внушало мне чувство какой-то непонятной бодрости и вызывало желание тоже что-то сделать, построить.

Всё было различно, непохоже, но однако я смутно сознавал, что всё насыщено одной и той же силой - творческой силою человека. И моё чувство внимания к людям, уважение к ним росло.

Я был совершенно потрясён, когда увидел в каком-то журнале портрет знаменитого учёного Фарадея, прочитал непонятную мне статью о нём и узнал из неё, что Фарадей - был простым рабочим. Это крепко ударило меня в мозг, показалось мне сказкой.

«Как же это? - недоверчиво думал я. - Значит - который-нибудь из землекопов тоже может сделаться учёным? И я - могу?»

Не верилось. Я стал доискиваться - нет ли ещё каких-нибудь знаменитых людей, которые были бы сначала рабочими? В журналах никого не нашёл; знакомый гимназист сказал мне, что очень многие известные люди были сначала рабочими, и назвал мне несколько имён, между прочим - Стефенсона, но я не поверил гимназисту.

Чем больше я читал, тем более книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее становилась для меня жизнь. Я видел, что есть люди, которые живут хуже, труднее меня, и это меня несколько утешало, не примиряя с оскорбительной действительностью; я видел также, что есть люди, умеющие жить интересно и празднично, как не умеет жить никто вокруг меня. И почти в каждой книге тихим звоном звучало что-то тревожное, увлекающее к неведомому, задевавшее за сердце. Все люди так или иначе страдали, все были недовольны жизнью, искали чего-то лучшего, и все они становились более близкими, понятными. Книги окутывали всю землю, весь мир печалью о лучшем, и каждая из них была как бы душой, запечатлённой на бумаге знаками и словами, которые оживали, как только мои глаза, мой разум соприкасались с ними.

Нередко я плакал, читая, - так хорошо рассказывалось о людях, так милы и близки становились они. И, мальчишка, задёрганный дурацкой работой, обижаемый дурацкой руганью, я давал сам себе торжественные обещания помочь людям, честно послужить им, когда вырасту.

Точно какие-то дивные птицы сказок, книги пели о том, как многообразна и богата жизнь, как дерзок человек в своём стремлении к добру и красоте. И чем дальше, тем более здоровым и бодрым духом наполнялось сердце. Я стал спокойнее, увереннее в себе, более толково работал и обращал всё меньше внимания на бесчисленные обиды жизни.

Каждая книга была маленькой ступенью, поднимаясь на которую, я восходил от животного к человеку, к представлению о лучшей жизни и жажде этой жизни. А перегруженный прочитанным, чувствуя себя сосудом, до краёв полным оживляющей влаги, я шёл к денщикам, к землекопам и рассказывал им, изображал перед ними в лицах разные истории.

Это их забавляло.

Ну, шельма, - говорили они. - Настоящий комедиант! Тебе в балаган, на ярманку надо!

Конечно, я ждал не этого, а чего-то другого, но - был доволен и этим.

Однако мне удавалось иногда, - не часто, разумеется, - заставить владимирских мужиков слушать меня с напряжённым вниманием, а не раз доводить некоторых до восторга и даже до слёз - эти эффекты ещё более убеждали меня в живой возбудительной силе книги.

Василий Рыбаков, угрюмый парень, силач, любивший молча толкать людей плечом так, что они отлетали от него мячиками, - этот молчаливый озорник отвёл меня однажды в угол за конюшню и предложил мне:

И - размашисто перекрестился.

Я побаивался его угрюмого озорства и начал учить парня со страхом, но дело сразу пошло хорошо, Рыбаков оказался упрям в непривычном труде и очень понятлив. Недель через пять, возвращаясь с работы, он таинственно позвал меня к себе и, вытащив из фуражки клочок измятой бумаги, забормотал, волнуясь:

Гляй! Это я с забора сорвал, что тут сказано, а? Погоди - «продаётся дом» - верно? Ну - продаётся?

Рыбаков страшно вытаращил глаза, лоб его покрылся потом, помолчав, он схватил меня за плечо и, раскачивая, тихонько говорил:

Понимаешь - гляжу на забор, а мне будто шепчет кто: «продаётся дом»! Господи помилуй... Прямо как шепчет, ей-богу! Слушай, Лексей, неужто я выучился - ну?

Он уткнул нос в бумагу и зашептал:

- «Двух - верно? - етажный, на камен-ном»...

Рожа его расплылась широчайшей улыбкой, он мотнул головой, выругался матерно и, посмеиваясь, стал аккуратно свёртывать бумажку.

Это я оставлю на память - как она первая... Ах ты, господи... Понимаешь? Как будто - шепчет, а? Диковина, брат. Ах ты...

Я хохотал безумно, видя его густую, тяжёлую радость, его детское милое недоумение перед тайной, вскрывшейся перед ним, тайной усвоения посредством маленьких чёрных знаков чужой мысли и речи, чужой души.

Я мог бы много рассказать о том, как чтение книг - этот привычный нам, обыденный, но в существе своём таинственный процесс духовного слияния человека с великими умами всех времён и народов - как этот процесс чтения иногда вдруг освещает человеку смысл жизни и место человека в ней, я знаю множество таких чудесных явлений, исполненных почти сказочной красоты.

Не могу не рассказать об одном из таких случаев.

Я жил в Арзамасе, под надзором полиции, мой сосед, земский начальник Хотяинцев, особенно невзлюбил меня - до того, что даже запретил своей прислуге беседовать по вечерам у ворот с моей кухаркой. Полицейского поставили прямо под окно мне, и он с наивной бесцеремонностью заглядывал в комнаты, когда находил это нужным. Всё это очень напугало горожан, и долгое время никто из них не решался зайти ко мне.

Но однажды, в праздник, явился кривой человек в поддёвке, с узлом под мышкой, и предложил мне купить у него сапоги. Я сказал, что мне не нужно сапог. Тогда кривой, подозрительно заглянув в дверь соседней комнаты, тихонько заговорил:

Сапоги - это для прикрытия настоящей причины, господин писатель, а пришёл я попросить - нет ли хорошей книжечки почитать?

Его умный глаз не возбуждал сомнения в искренности желания и окончательно убедил меня в ней, когда на мой вопрос - какую бы хотел он получить книгу, кривой обдуманно сказал робким голосом и всё оглядываясь:

Насчёт законов жизни что-нибудь, то есть - законов мира. Не понимаю законов этих - как жить и - вообще. Тут недалеко казанский профессор математик на даче живёт, так я у него, за починку обуви и за садовые работы, - я тоже и садовник, - уроки математики беру, только она мне не отвечает, а сам он - молчаливый...

Я дал ему плохонькую книжку Дрейфуса «Мировая и социальная эволюция» - единственное, что нашлось у меня по вопросу.

Чувствительно благодарен! - сказал кривой, бережно засунув книгу за голенище сапога. - Позвольте придти к вам для беседы, когда прочитаю... Только я на этот раз приду садовником, будто малину в саду подрезать, а то, знаете, полиция - очень окружает вас, и вообще - неудобно мне...

Он пришёл дней через пять, в белом фартуке с садовыми ножницами, пучком мочала в руках, и удивил меня своим радостным видом. Его глаз сверкал весело, голос звучал громко и твёрдо. Почти с первых же слов он ударил ладонью по книжке Дрейфуса и заговорил торопливо:

Могу я сделать отсюдова такое умозаключение, что бога - нет?

Я не поклонник таких поспешных «умозаключений» и потому начал осторожно допрашивать его - чем привлекает его именно это «умозаключение».

Для меня это - главнейшее! - горячо и тихо заговорил он. - Я так рассуждаю, как все подобные: ежели существует господь бог и всё в его воле, стало быть, я должен тихо жить, покорствуя высшим предначертаниям божиим. Весьма много прочитал божественного - библию, Тихона Задонского сочинения, Златоуста, Ефрема Сирина и всё прочее. Однако - я желаю знать: отвечаю я за себя и за всю жизнь или нет? По писанию выходит - нет, живи, как предуказано, и все науки - ни к чему. Также и астрономия - фальшь одна, выдумка. И математика тоже и всё вообще. Вы, конечно, с этим не согласны, чтобы покорствовать?

Нет, - сказал я.

А почему же я должен быть согласен? Вот вас за несогласность под надзор полиции выслали сюда, значит - вы решаетесь восставать против священного писания, потому что я так понимаю: всякое несогласие - обязательно против священного писания. Из него все законы подчинения, а законы свободы - от науки, то есть от человеческого разума. Теперича - дальше: ежели бог, то мне делать нечего, а без него - я должен отвечать за всё, за всю жизнь и всех людей! Я желаю отвечать, по примеру святых отцов, только иначе - не подчинением, а сопротивлением злу жизни!

Всякое подчинение - зло, потому что оно укрепляет зло! И вы меня извините - я этой книжке верю! Она для меня - как тропа в дремучем лесу. Я уж так решил для себя - отвечаю за всё!

Мы дружески беседовали до поздней ночи, и я убедился, что неважная маленькая книжка была последним ударом, оформившим мятежные поиски человеческой души в твёрдое религиозное верование, в радостное преклонение пред красотою и силою мирового разума.

Этот милый, умный человек действительно честно сопротивлялся злу жизни и спокойно погиб в 907-м году.

Вот так же, как угрюмому озорнику Рыбакову, книги шептали мне о другой жизни, более человеческой, чем та, которую я знал; вот так же, как кривому сапожнику, они указывали мне моё место в жизни. Окрыляя ум и сердце, книги помогли мне подняться над гнилым болотом, где я утонул бы без них, захлебнувшись глупостью и пошлостью. Всё более расширяя предо мною пределы мира, книги говорили мне о том, как велик и прекрасен человек в стремлении к лучшему, как много сделал он на земле и каких невероятных страданий стоило это ему.

И в душе моей росло внимание к человеку - ко всякому, кто бы он ни был, скоплялось уважение к его труду, любовь к его беспокойному духу. Жить становилось легче, радостнее - жизнь наполнялась великим смыслом.

Так же, как в кривом сапожнике, книги воспитали во мне чувство личной ответственности за всё зло жизни и вызвали у меня религиозное преклонение пред творческой силой разума человеческого.

И с глубокой верою в истину моего убеждения я говорю всем: любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пёстрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет ум и сердце чувством любви к миру, к человеку.

Пусть она будет враждебна вашим верованиям, но если она написана честно, по любви к людям, из желания добра им - тогда это прекрасная книга!

Всякое знание - полезно, полезно и знание заблуждений ума, ошибок чувства.

Любите книгу - источник знания, только знание спасительно, только оно может сделать нас духовно сильными, честными, разумными людьми, которые способны искренно любить человека, уважать его труд и сердечно любоваться прекрасными плодами его непрерывного великого труда.

Во всём, что сделано и делается человеком, в каждой вещи - заключена его душа, всего больше этой чистой и благородной души в науке, в искусстве, всего красноречивее и понятнее говорит она - в книгах.

ПРИМЕЧАНИЕ

Впервые напечатано в газете «Новая жизнь», 1918, номер 102, 29 мая, под заглавием «О книгах» , и одновременно, с подзаголовком «Рассказ», в газете «Книга и жизнь», 1918, номер 1, 29 мая.

В основу рассказа положена речь, которую М.Горький произнёс 28 мая 1918 года в Петрограде на митинге в обществе «Культура и свобода». Речь начиналась словами: «Я расскажу вам, граждане, о том, что дали книги моему разуму и чувству. Читать сознательно я научился, когда мне было лет четырнадцать...» Несколько раз произведение переиздавалось под заглавием «Как я учился» с пропуском первой фразы и небольшими добавлениями в конце рассказа.

Вступление

1) Всем известно, что … Об этом написаны тысячи книг и сняты сотни фильмов, это волновало людей в древности и не оставляет равнодушным (беспокоит, тревожит) в наше время. Эта тема интересует как молодых, так и опытных людей, и текст … тоже посвящён …
2) (Риторические вопросы). Эти вопросы всегда волновали человечество. О … размышляет в своей статье … .
3) (Риторические вопросы). Вопросы эти на первый взгляд кажутся простыми. Некоторые считают, что … . Другие подчёркивают … . Но смысл этой статьи несколько шире, чем это кажется на первый взгляд. Проблема, которую ставит автор, касается не только избранных людей, она касается любого из нас. … . Почему так бывает? Ответ на этот вопрос можно найти в статье… .
4) (Прием «Ниточка») Начать с цитаты, в которой заключена главная мысль текста. «(Высказывание),» - так начинается статья … . Уже в первом предложении чётко выражена главная тема текста. О… много говорили и писали. Важность этой темы трудно переоценить: далеко не все люди понимают … (Определить проблему в виде вопроса).
5) Приём «Цитата». «…,» - писал известный … . В этих словах звучит … . Действительно, … .
6) (Вопросы). Эти вопросы звучат в статье … . Автор поднимает проблему, актуальность которой ни у кого не вызывает сомнений.

Формулировка проблемы

1) Данный текст посвящён теме (проблеме) ... .
2) В предложенном для анализа тексте {указываем автора} поднимает (затрагивает) проблему... (касается следующих вопросов … , останавливается на следующих проблемах...)
3) «_______!» – этот призыв, обращенный к сердцу читателя, звучит в тексте (Ф.И.О.)
4) С первых же строк мы (оказываемся, погружаемся, входим) в (таинственный, волшебный, тихий, светлый и т.д.) ________. _________ в культурном опыте наших предков был воплощением (издавна считался, почитался) (воплощением, символом, проявлением) _______ начала. Вот почему автор (Ф.И.О.) описывает _____ таким.
5) «О ____________ можно рассказывать бесконечно!» – слышим мы. И действительно, сколько уже книг, статей, программ посвящено __________! Но странное дело, каждый, кто обращается к этой (острой, злободневной, священной, важной, актуальной) теме, находит в ней что-то свое, новое (+ актуальность).
6) Автор исследует, анализирует, поднимает, рассматривает, затрагивает проблему…. Комментарий по проблеме (актуальность).

Комментарий проблемы

1) Рассуждая над проблемой..., {указываем автора} обращается... {указываем, на каком материале автор рассматривает проблему: может быть, это воспоминания, диалоги, художественное повествование, взволнованный монолог, цитирование мыслей великих людей, рассуждение, описание картин природы и т. п.}. {Передаём содержание текста, а не пересказ}.
2) Проблема, выдвинутая (поднятая, обозначенная и т. д.) {указываем автора}, особенно актуальна (злободневна, важна, существенна) в наши дни, потому что …
3) Повествователь рассуждает над поднятым им вопросом не отстраненно, чувствуется его заинтересованность в том, о чём он пишет. {Ссылаясь на текст, объясняем, в чём это проявляется}.

1) Авторская точка зрения, как мне кажется, выражена довольно чётко. Она заключается в следующем: …
2) Автор считает (убеждает нас в том), что...
3) Автор стремится донести до читателя мысль о том, что...
4) Хотя позиция автора не выражена явно, логика текста убеждает читателя в том, что...

Выражение своего мнения

1) Я придерживаюсь (не придерживаюсь) того же мнения на проблему …, что и автор.
2) Трудно (нельзя) не согласиться с автором текста в том, что...
3) Я разделяю (не разделяю) точку зрения автора на проблему …

Аргументация своего мнения

Из читательского опыта
1) Данная проблема волновала многих великих русских писателей, в частности...
2) Особенно остро эта проблема поставлена в произведениях...
3) Злободневность темы, затронутой автором, доказывает и то, что русские писатели в своих произведениях обращались к ней.

Из зрительского опыта
1) Тема часто дискутируется (обсуждается) в Интернете (на страницах газет и журналов; в различных телепередачах) ...
2) Обращает на себя внимание и то (неслучайно), что данной теме посвящены многочисленные статьи и телепередачи...

Требования к аргументам итогового сочинения1) Избегайте общих формулировок. Если в произведении говорится о мести, это не значит, что данное произведение подойдет к любой теме направления.

2) Аргумент должен подтверждать тезис, а тезис будет ответом на вопрос (Пр.Что такое месть? – тезис: Месть– это разрушающая сила.) или расшифровкой понятия («Музыка - универсальный язык мира.» -Тезис: музыка - это вид искусства, понятный всем).

3) Кол-во аргументов. Можно использовать 1 аргумент, но в этом случае необходимо дать комплексный анализ произведения в рамках темы. Не следует перегружать сочинение литературными аргументами ни для набора слов, ни для получения хорошей оценки. Как правило, это ведет только к плачевным последствиям.

4) Качество аргумента.

Используйте для подтверждения тезиса только то произведение, которое вы читали, чтобы не допустить фактических ошибок.
Не пересказывайте произведение. Необходим анализ и ваши рассуждения. Каждый аргумент должен действительно подтверждать ваш тезис, поэтому необходимо делать микровыводы в соответствии с темой.

Виды аргументов

1) ЧАСТИЧНЫЙ ПЕРЕСКАЗ (только с учетом нижеизложенных требований)

Использовать частичный пересказ содержания литературного произведения. (использовать только те ключевые сюжетные моменты, которые необходимы для раскрытия темы);
Помимо опоры на сюжет важно включать важные для раскрытия темы описания – портреты, пейзажи и другие важные смысловые детали;
Комментировать сведения о героях и событиях в русле той проблемы, которая обозначена в теме сочинения.

2) ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИТЕРАТУРНОГО ГЕРОЯ.

нужно выбрать такого персонажа, жизнь и поступки которого связаны с формулировкой темы, а также хорошо знать подробности жизни и судьбы героя, детали его портрета, речи, связанных с ним пейзажей и интерьеров, понимать авторское отношение к персонажу, видеть динамику развития его образа, изменения в его характере и поступках);

3) АКТУАЛИЗАЦИЯ ПРОБЛЕМАТИКИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

(литературный материал можно привлечь в форме размышлений о проблемах художественного произведения, связанных с формулировкой темы)

важно подобрать для аргументации такое произведение, где можно выделить проблемы, созвучные теме. Нужно вначале сформулировать главную проблему, т.е. выделить главный вопрос, ответом на который станет текст сочинения, а затем обозначить более частные вопросы и соотнести их с проблемами, поставленными в произведении);

4) ОБРАЩЕНИЕ К СИСТЕМЕ ОБРАЗОВ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

из системы образов должны быть выбраны главные или второстепенные герои, характеризуя которых, выпускник сможет обосновать свою позицию, размышления о них нужно строить в контексте темы сочинения;
пересказ фрагментов, связанных с поступками героев, обязательно должен сопровождаться оценками и комментариями в русле темы);

5) СОПОСТАВЛЕНИЕ ГЕРОЕВ И ФРАГМЕНТОВ РАЗНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

в итоговом сочинении достаточно обратиться всего к одному произведению, но при желании можно сопоставить эпизоды или персонажей разных произведений
не следует выбирать такие книги, в которых героев и события трудно сопоставить по сходству или различию в ракурсе темы;
нельзя только упоминать героев или эпизоды, не демонстрируя знания текста и не аргументируя выдвинутых тезисов;
размышления о героях и событиях разных произведений не должны вестись изолированно, нужно обязательно найти основания для их сопоставления)