Тема революции и гражданской войны в литературе. Гражданская война в произведениях искусства

События революции и гражданской войны нашли своё отражение в новой литературе х годов. Революция принесла энтузиазм, веру в новое мироустройство, но принесла и беды, трагедию всей страны. Освещение войны было упрощенным, одноплановым, монументально героическим. Сейчас известно, что помимо «революции- праздника трудящихся и угнетённых» существовал и иной образ: «окаянные дни» (Бунин), «глухие годы» (Мандельштам), «блевотина войны- октябрьское веселье» (Гиппиус). Но эта точка зрения не имела права на существование!

Начав отсчёт нового времени и вознамерившись создать земной рай, стали крушить направо и налево. Пели: «Кто был ничем, тот станет всем», а народ уже в годы был затравлен, одурачен, голоден и нищ! Пели: «Отречёмся от старого мира, а отреклись от Гумилёва и Шаляпина, Бунина и Ахматовой. И ещё от 1,6 млн. талантливейших учёных, писателей, эмигрировавших за границу. Сносили древнейшие храмы и монастыри, убивали священнослужителей!

Максим Горький: «Наша революция дала простор всем дурным и зверским инстинктам, накопившимся под свинцовой крышей монархии. Народные комиссары относятся к России, как к материалу для опыта, русский народ для них- та же лошадь, которой учёные- бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку. Вот именно такой жестокий и заранее обречённый на неудачу опыт проводят комиссары над русским народом, не думая о том, что измученная, полуголодная лошадка может издохнуть»

В стране красный террор. Но неправы и те, кто возлагал свои надежды на белое движение. В обстановке кровавой неразберихи ничего существенного не могли дать народу и белые, которые в своей массе не были, естественно, ни ангелами, ни благородными рыцарями Ни красные, ни белые не могли дать ничего народу, но за красными, как за силой новой, было серьёзное психологическое преимущество.

В начавшейся гражданской войне Россия потеряла с 1918 по 1922 годы – миллионов человек! (по другим источникам 16 млн.): военные потери – 800 тысяч эмиграция- 1,5 – 2 млн. человек болезни- 5,1 млн. человек. Остальные 5-7 млн. беззаконно расстреляны (Крондштатский, Тамбовский и др. мятежи). Война началась с момента рождения новой власти.

Литературные позиции 20-х годов «Победители» «Побеждённые» «Ни с теми, ни с другими» Дмитрий Фурманов «Чапаев» Александр Серафимович «Железный поток» Александр Фадеев «Разгром» и др. Михаил Булгаков «Белая гвардия» Иван Шмелёв «Солнце мёртвых», «Рассказ про одну старуху» Марина Цветаева «Лебединый стан» Борис Лавренёв «Сорок первый» Борис Пильняк «Голодный год», «Повесть непогашенной луны» Виталий Вересаев «В тупике» Исаак Бабель «Конармия» Артём Весёлый «Россия, кровью умытая»

«Победители» Революция и гражданская война – героическое время В горниле гражданской войны происходит становление личности Большевики играют руководящую роль в преодолении стихийности масс Большевики- положительные герои, люди из народа Произведения всегда оптимистичны, даже если финал трагичен

Максим Горький: «Наши комиссары относятся к России, как к материалу для опыта, русский народ для них- та же лошадь, которой учёные- бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку. Вот именно такой жестокий и заранее обречённый на неудачу опыт проводят комиссары над русским народом, не думая о том, что измученная, полуголодная лошадка может издохнуть»

Первые романы о революции и гражд. войне.

Традиционный реализм на рубеже веков пережив. кризис. Но к 20-м гг. реализм обрет. новую жизнь в новой лит-ре. Изменяется мотивация хар-ра, расшир-ся понимание среды. В кач-ве типич. обстоят-в выступает уже история, глобальн. историч. процессы. Человек (лит. герой) оказыв-ся 1 на 1 с историей, под угрозой оказыв-ся его частное, индивидуальное бытие. Человек втянут в круговорот историч. событий, часто помимо своей воли. И эти новые условия обновляют реализм. Теперь не только хар-р испытывает воздействие среды и обстоят-в, но и наоборот. Формир-ся новая концепция личности: человек не рефлексирует, а созидает, реализует себя на в частной интриге, а на общественном поприще. Перед героем и худ-ком открыв-ся перспектива пересозд-я мира => лит-рой утвержд-ся в том числе и право на насилие. Это связано с революц. преобраз-ем мира: оправд-е револ. насилия было необх. не только по отнош. к человеку, но и по отнош. к истории. 20-е гг. – послевоенные годы, в лит-ру приходят люди, так или иначе принимавш. участие в боевых действиях => появл-ся большое кол-во романов о гражд. войне (Пильняк «Голый год», Бляхин «Красные дьяволята», Зазубрин «Два мира» и проч.). Первые 2 романа о гр. войне появл-ся в1921 – это романЗазубрина «Два мира» и романПильняка «Голый год» . В романе Пильняка револ. – это время возвращ-я к первоб., первонач. временам, первоб. естество торжествует в этом романе, сотканном из разл. рассказов, подобно лоскутн. одеялу. 1-ю часть романа Зазубрина прочит. Луначарский и оч. его хвалил. Пильняк, напротив, назвал роман скотобойней. Впрочем, это не скотобойня, а лично пережитое. Пильняк не участвов. в военн. соб-ях, а Зазубрин был мобилиз. сначала в Колчаковск. армию, но бежал оттуда к красным, увидев издеват-ва над красными со стороны колчаковцев. О колчаковск. армии З. и рассказ. в романе (Кр. Армию он описал позднее вповести «Щепка» ).

Вообще тема гражд. войны – это ведущая тема прозы, драматургии и поэзии 20-х гг. Создается огромное кол-во разнообр. произв-й, романы, повести, рассказы, очерки, все с разных точек зраения, т.к. нет еще жесткой цензуры, т.к. авторам необх. зафиксировать этот совсем недавний момент истории. Это попытки осознать войну как явление, представ. хар-ры людей, попавш. в колесо истории. В 20-е гг. в России романы, повести, рассказы о войне пишут: Серафимович («Железный поток»), Фурманов («Чапаев»), Бабель («Конармия»), Федин («Города и годы»), Леонов («Барсуки»), Шолохов («Донские рассказы», «Лазоревая степь», начало «Тихого Дона», закончил в 30-е), Фадеев («Разгром»), Малышкин («Падение Даира»), Булгаков («Белая гвардия»), Лавренев (рассказы), Платонов («Сокровенный человек», «Чевенгур»).

В эмиграции Гражд. война и революция также находят свое отраж. в прозе: «Окаянные дни» Бунина, «Взвихренная Русь» Ремизова, «Солнце мертвых» Шмелева, рассказы Газданова и «Вечер у Клэр» и др. В эмиграции революция и гражд. война воспринимаются более однозначно: это катастрофа.

Фадеев. «Разгром». Роман (1927). Среди хар-ров, представл. в романе, выдел-ся своеобр. треугольник: Левинсон на вершине, Мечик и Морозка. Левинсон – идеал руководителя партизанского отряда (каждому бойцу кажется, что отличит. его чертой явл-ся то, что он командует их отрядом). Он спокоен, выдержан, вынослив (не спит ночами, но держится в седле и думает о том, что партизаны не должны видеть его усталости), он не посвящ. партизан в детали своей личной биографии, о его колебаниях в выборе правильного решения (как увести отряд от японцев) не знает никто, кроме доктора Сташицкого из полевого (точнее – лесногогоспиталя, потому что Левинсон «думал, что вести за собой других людей можно, только указывая им на их слабости и подавляя, пряча от них свои». Не случайно, наверное, Левинсон, как своеобр. стержень отряда, остается в живых. Только в конце романа он проявл. слабость: плачет о смерти своего юного помощн. Бакланова (Бакланов во всем подраж. Левинсону), но не этим оканч-ся роман, а тем, что Левинсон прекращ. плакать, т.к. «нужно было жить и исполнять свои обязанности». Морозка, сын шахтера, сам шахтер, в отлич. от Левинсона, весь на виду, он открыт, импульсивен, есть в нем что-то бесшабашно-бунтарское: «Он все делал необдуманно: жизнь казалась ему простой и немудрящей, как кругленький муромский огурец с сучанских баштанов». В образе Морозки есть нечто разрушительное как для него самого, так и для всех окружающ. Если вдуматься, именно он спасает и приводит в отряд Мечика, чье малодушие станов-ся причиной гибели почти всего отряда. Мечик – интеллиг. мальчик, «чистенький», «желторотый», только после гимназии. Романтические представл-я о героич. партизанах приводят его в отряд максималистов, которые издеваются над ним, «над его городским пиджаком, над его правильной речью, над тем, что он не умеет чистить винтовку». После ранения он попад. в отряд Левинсона. Он давно уже проклинает себя за то, что ушел к партизанам, в отлич. от Левинсона и Морозки не видит смысла в том, что делает, а видит лишь то, что его обижают. Левинсон после разговора с Мечиком думает о том, «как Мечик все-таки слаб, ленив, безволен и как же на самом деле безрадостно, что в стране плодятся еще такие люди – никчемные и нищие», «никчемный пустоцвет». В результ. Мечик, озабоченный только своим существов-ем, когда его посылают дозорным вперед отряда, натыкается на казаков и спасает собств. жизнь, вместо того, чтобы предупред. отряд и погибнуть. Когда же он поним., что сделал подлость, ему станов-ся жаль не погибающ. из-за него людей, а себя-прежнего, «такого хорошего и честного, никому не желавшего зла».Кр. содержание. Командир партиз. отряда Левинсон приказыв. ординарцу Морозке отвезти пакет в другой отряд. Морозке не хочется ехать, он предлаг. послать кого-нибудь другого; Левинсон спокойно приказыв. ординарцу сдать оружие и отправляться на все 4 стороны. Морозка, одумавшись, берет письмо и отправл-ся в путь, заметив, что «уйтить из отряда» ему никак нельзя. Далее следует предыстория Морозки, который был шахтером во 2м поколении, все в жизни делал бездумно - бездумно женился на гулящей откатчице Варе, бездумно ушел в 18м году защищать Советы. На пути к отряду Шалдыбы, куда ординарец и вез пакет, он видит бой партизан с яп.; партизаны бегут, бросив раненого парнишку в городск. пиджачке. Морозка подбирает раненого и возвращ-ся в отряд Левинсона. Раненого звали Павлом Мечиком. Очнулся он уже в лесном лазарете, увидел доктора Сташинского и медсестру Варю (жену Морозки). Мечику делают перевязку. В предыст. Мечика сообщ-ся, что он, живя в городе, хотел героич. подвигов и поэтому отправился к партиз., но, когда попал к ним, разочаровался. В лазарете он пытается разговориться со Сташинским, но тот, узнав, что Мечик был близок в основном с эсерами-максималистами, не расположен говорить с раненым. Мечик не понравился Морозке сразу, не понравился и позже, когда Морозка навещал свою жену в лазарете. На пути в отряд Морозка пытается украсть дыни у сельского председателя Рябца, но, застигнутый хозяином, вынужден ретироваться. Рябец жалуется Левинсону, и тот приказывает забрать у Морозки оружие. На вечер назначен сельский сход, чтобы обсудить поведение ординарца. Левинсон, потолкавшись между мужиками, понимает окончат., что яп. приближ-ся и ему с отрядом нужно отступать. К назнач. часу собираются партизаны, и Левинсон излагает суть дела, предлагая всем решить, как быть с Морозкой. Партизан Дубов, бывший шахтер, предлагает выгнать Морозку из отряда; это так подействовало на Морозку, что тот дает слово, что больше ничем не опозорит звание партизана и бывш. шахтера. В одну из поездок в лазарет Морозка догадывается, что у его жены и Мечика возникли какие-то особ. отнош-я, и, никогда не ревновавший Варю ни к кому, на этот раз чувствует злобу и к жене, и к «маменькиному сынку», как он называет Мечика. В отряде все считают Левинсона человеком «особой, правильной породы». Всем кажется, что командир все знает и все понимает, хотя Левинсон испытыв. сомнения и колеб-я. Собрав со всех сторон сведения, командир приказ. отряду отступать. Выздоровевш. Мечик приходит в отряд. Левинсон распорядился выдать ему лошадь - ему достается «слезливая, скорбная кобыла» Зючиха; обиженный Мечик не знает, как обходиться с Зючихой; не умея сойтись с партизанами, он не видит «главных пружин отрядового механизма». Вместе с Баклановым его послали в разведку; в деревне они наткнулись на яп. патруль и в перестрелке убили троих. Обнаружив основные силы яп., разведчики возвращаются в отряд. Отряду нужно отступать, нужно эвакуиров. госпиталь, но нельзя брать с собой смерт. раненного Фролова. Левинсон и Сташинский решают дать больному яду; Мечик случайно слышит их разговор и пытается помешать Сташинскому - тот кричит на него, Фролов понимает, что ему предлагают выпить, и соглаш-ся. Отряд отступает, Левинсон во время ночевки идет проверять караулы и разговарив. с Мечиком - одним из часовых. Мечик пытается объяснить Левинсону, как ему (Мечику) плохо в отряде, но у командира остается от разговора впечатл-е, что Мечик «непроходимый путаник». Левинсон посылает Метелицу в разведку, тот пробирается в деревню, где стоят казаки, забирается во двор дома, где живет нач. эскадрона. Его обнаружив. казаки, сажают его в сарай, наутро его допрашив. и ведут на площадь. Там вперед выходит человек в жилетке, ведя за руку испуганного пастушонка, которому Метелица накануне в лесу оставил коня. Казачий нач. хочет «по-своему» допросить мальчика, но Метелица бросается на него, стремясь его задушить; тот стреляет, и Метелица погибает. Казачий эскадрон отправл-ся по дороге, его обнаруживают партизаны, устраивают засаду и обращ. казаков в бегство. Во время боя убивают коня Морозки; заняв село, партизаны по приказу Левинсона расстреляли человека в жилетке. На рассвете в село направляется враж. конница, поредевший отряд Левинсона отступает в лес, но останавлив-ся, т.к. впереди трясина. Командир приказывает гатить болото. Перейдя гать, отряд направляется к мосту, где казаки устроили засаду. Мечик отправлен в дозор, но он, обнаруж. казаками, боится предупредить партизан и бежит. Ехавший за ним Морозка успевает выстрелить 3 раза, как было условлено, и погибает. Отряд бросается на прорыв, остается в живых 19 человек.

Булгаков. «Белая гвардия». Роман (1923-1924). Задуман в 1921, основная работа – 1923-1925гг. 31.08.1923 М.Б. пишет прозаику Ю.Слезкину, что роман вчерне готов: «роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кой-что поправлю». Опублик. не полностью в журнале «Россия» (гл.ред. И.Г.Лежнев). После закрытия журнала последние главы опублик. только в 1929г. в парижск. изд-ве «Конкорд». Задумана была трилогия, и «Белая гвардия» первонач. называлась «Полночный крест» (или «Белый крест»). Действие 2й части должно было происх. на Дону, а в 3й Мышлаевский должен был оказаться в Красной Армии. Посвящ. Любови Евгеньевне Булгаковой (Белозерской), 2й жене писателя (с 1924 по 1932г. женаты). Ей же посвящ. «Собачье сердце», «Кабала святош». Предшествующие произв-я: рассказ «Дань восхищения», пьеса «Братья Турбины» (утеряна), рассказ «Необыкновенные приключения доктора». Некоторое тематическое сходство – «Я убил» (1926). В неок. повести «Тайному другу» - эпизод, связ. с началом создания «Б.гв.». Турбины – девичья фамилия бабушки М.Б. со стороны матери – Анфисы Ивановны. Дом Турбиных – дом, в котором жили Булгаковы в 1906-1919гг., Киев, Андреевский спуск (в романе – Алексеевский), д.13. Прототипы: 1. Елена Васильевна Турбина-Тальберг – сестра М.Б., Варвара. 2. Тальберг – муж Варвары. 3. Николка – брат М.Б., Николай. 4. Мышлаевский – Николай Сынгаевский, Сынгаевские – киевские друзья Булгаковых. 5. Михаил Семенович Шполянский – возм., Виктор Шкловский, писатель. Время смерти матери Турбиных – весна 1918, в это время мать М.Б. вышла замуж повторно. Мотивы и персонажи, впоследствии развитые в других произведениях: 1. эмиграция («Бег») – бегство Тальберга, чтение «Господина из Сан-Франциско»); 2. пьесы «Дни Турбиных», «Зойкина квартира»; 3. образ поэта-богоборца, сифилитика Русакова, впоследствии – Иванушка Бездомный. В отличие от фадеевского Мечика, трусливого интеллигента, в романе Булгакова вывод-ся ряд образов, кардинально от него отлич-ся. Это семья Турбиных, друзья семьи – Мышлаевский, Карась, Шервинский, полковник Най-Турс, для которых честь важнее всего. Долго рассказывать не буду, все и так все знают про «Белую гвардию». Замечу только, что тут есть тоже «плохие» дяди: Тальберг, Шполянский и др.Кр. содержание. Действ. романа происх. зимой 1918/19 г. в некоем Городе, в котором явно угадыв-ся Киев. Город занят немецк. оккупац. войсками, у власти стоит гетман «всея Украины». Однако со дня на день в Город может войти армия Петлюры - бои идут уже в 12 км от Города. Город живет странной, неестеств. жизнью: он полон приезжих из Москвы и Петербурга - банкиров, дельцов, журналистов, адвокатов, поэтов, - которые устремились туда с момента избрания гетмана, с весны 1918. В столовой дома Турбиных за ужином Алексей Турбин, врач, его младший брат Николка, унтер-офицер, их сестра Елена и друзья семьи – поруч. Мышлаевский, подпоруч. Степанов по прозвищу Карась и поруч. Шервинский, адъютант в штабе князя Белорукова, командующ. всеми военными силами Украины, - взволнованно обсужд. судьбу любимого ими Города. Старший Турбин счит., что во всем виноват гетман со своей украинизац.: вплоть до самого последнего момента он не допускал формиров-я рус. армии, а если бы это произошло вовремя - была бы сформир. отборн. армия из юнкеров, студентов, гимназистов и офицеров, которых здесь тысячи, и не только отстояли бы Город, но Петлюры духу бы не было в Малороссии, мало того - пошли бы на Москву и Россию бы спасли. Муж Елены, капитан ген. штаба Сергей Иванович Тальберг, объявл. жене о том, что немцы оставляют Город и его, Тальберга, берут в отправляющ-ся сегодня ночью штабной поезд. Тальберг уверен, что не пройдет и 3 мес., как он вернется в Город с армией Деникина, формирующейся сейчас на Дону. А пока он не может взять Елену в неизвестность, и ей придется остаться в Городе. Для защиты от наступающ. войск Петлюры в Городе начинается формиров-е рус. военных соед-й. Карась, Мышлаевский и А.Турбин являются к команд. формирующ. мортирного дивизиона полковнику Малышеву и поступают на службу: Карась и Мышлаевский - в кач-ве офицеров, Турбин - в кач-ве дивиз. врача. Однако на следующ. ночь - с 13 на 14 декабря - гетман и генерал Белоруков бегут из Города в германск. поезде, и полковник Малышев распускает только что сформиров. дивизион: защищать ему некого, законной власти в Городе не существует. Полковник Най-Турс к 10 декабря заканчив. формиров-е 2го отдела 1й дружины. Считая ведение войны без зимней экипировки солдат невозможным, полковник Най-Турс, угрожая кольтом начальнику отдела снабжения, получает для своих 150 юнкеров валенки и папахи. Утром 14 декабря Петлюра атакует Город; Най-Турс получает приказ охранять Политехнич. шоссе и, в случае появл-я неприятеля, принять бой. Най-Турс, вступив в бой с передов. отрядами противника, посылает 3 юнкеров узнать, где гетманск. части. Посланные возвращ-ся с сообщ-ем, что частей нет нигде, в тылу - пулеметная стрельба, а неприят. конница входит в Город. Най понимает, что они оказались в западне. Часом раньше Николай Турбин, получает приказ вести команду по маршруту. Прибыв в назнач. место, Николка с ужасом видит бегущих юнкеров и слышит команду полковника Най-Турса, приказывающ. всем юнкерам - и своим, и из команды Николки - срывать погоны, кокарды, бросать оружие, рвать документы, бежать и прятаться. Сам же полковник прикрывает отход юнкеров. На глазах Николки смерт. раненный полковник умирает. Потряс. Николка, оставив Най-Турса, дворами и переулками пробир-ся к дому. Тем временем Алексей, которому не сообщили о роспуске дивизиона, явившись, как ему было приказано, к 2 часам, находит пустое здание с брошенными орудиями. Отыскав полковника Малышева, он получает объясн-е происходящ.: Город взят войсками Петлюры. Алексей, сорвав погоны, отправл-ся домой, но наталкив-ся на петлюровских солдат, которые, узнав в нем офицера (в спешке он забыл сорвать кокарду с папахи), преследуют его. Раненого в руку Алексея укрыв. у себя в доме незнакомая ему женщина по имени Юлия Рейсс. На след. день, переодев Алексея в штатское платье, Юлия на извозчике отвозит его домой. Одноврем. с Алексеем к Турбиным приезжает из Житомира двоюродный брат Тальберга Лариосик, переживш. личную драму: от него ушла жена. Лариосику очень нравится в доме Турбиных, и все Турбины находят его очень симпатичным. Василий Иванович Лисович по прозвищу Василиса, хозяин дома, в котором живут Турбины, заним. в том же доме 1й этаж, Турбины живут во 2м. Накануне того дня, когда Петлюра вошел в Город, Василиса сооруж. тайник, в котором прячет деньги и драгоц-ти. Однако сквозь щель в неплотно занавеш. окне за действиями Василисы наблюдает неизвестный. На следующий день к Василисе приходят трое вооруж. людей с ордером на обыск. 1м делом они вскрывают тайник, а затем забирают часы, костюм и ботинки Василисы. После ухода «гостей» Василиса с женой догадываются, что это были бандиты. Василиса бежит к Турбиным, и для защиты от возможного нового нападения к ним направляется Карась. Обычно скуповатая Ванда Михайловна, жена Василисы, тут не скупится: на столе и коньяк, и телятина, и маринов. грибочки. Счастливый Карась дремлет, слушая жалобные речи Василисы. Спустя 3 дня Николка, узнав адрес семьи Най-Турса, отправл-ся к родным полковника. Он сообщает матери и сестре Ная подробности его гибели. Вместе с сестрой полковника Ириной Николка находит в морге тело Най-Турса, и в ту же ночь в часовне при анатомич. театре Най-Турса отпевают. Через неск. дней рана Алексея воспаляется, а кроме того, у него сыпной тиф: высокая температура, бред. По заключению консилиума, больной безнадежен; 22 декабря начинается агония. Елена запирается в спальне и страстно молится Пресвятой Богородице, умоляя спасти брата от смерти. «Пусть Сергей не возвращается, - шепчет она, - но этого смертью не карай». К изумлению дежуривш. при нем врача, Алексей приходит в сознание - кризис миновал. Спустя 1,5 месяца окончательно выздоровевш. Алексей отправляется к Юлии Рейсс, спасшей его от смерти, и дарит ей браслет своей покойной матери. Алексей просит у Юлии разрешения бывать у нее. Уйдя от Юлии, он встречает Николку, возвращающегося от Ирины Най-Турс. Елена получает письмо от подруги из Варшавы, в котором та сообщает ей о предстоящей женитьбе Тальберга на их общей знакомой. Елена, рыдая, вспоминает свою молитву. В ночь со 2 на 3 февраля начинается выход петлюр. войск из Города. Слышен грохот орудий большевиков, подошедших к Городу.

Бабель. «Конармия». Обогатившись опытом реальной жизни, действительно увидев в револ. не только силу, но и «слезы и кровь», Б. в рассказах отвечал на вопрос, который в дни польск. похода записал в своем дневнике: «Что такое наш казак?» Находя в казаке и «барахольство», и «революц-ть», и «звериную жестокость», Б. в «Конармии» все переплавил в одном тигле, и казаки предстали как худ. хар-ры с нерасторжимостью их внутренне сплетенных противореч. св-в. Доминантой стало изображ-е персонажей конармейцев изнутри, с помощью их собств. голосов. Писателя интересовало их самосознание.В такой сказовой стилистике были написаны новеллы «Соль», «Измена», «Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионовича», «Письмо» и др. Много новелл было написано от имени интеллиг. рассказчика Лютова. Его одиноч-во, его отчужд-ть, его содрогающееся при виде жестокости сердце, его стремл-е слиться с массой, которая грубее, чем он, но и победительнее, его любопытство, его внешний вид - все это биографич. напоминало Б. 1920 года. Дуэт голосов - автора и Лютова - организован так, что читатель всегда чувствует призвук непосредств. голоса реального автора. Исповедальн. интонация в высказыв. от 1го лица усиливает иллюзию интимности, способствует отождествл-ю рассказчика с автором. И уже непонятно, кто же - Лютов или Б. - говорит о себе: «Я изнемог и согребенный под могильной кроной пошел вперед, вымаливая у судьбы простейшее из умений - умение убить человека». Б. сочувств. Лютову, как может сочувств. человек себе прежнему. Однако к своему ром-му Б. уже относится отчужденно-иронически. Это и создает дистанцию между Лютовым и автором. Дистанция существует и между Лютовым и конармейцами. Благодаря освещ-ю в разных зеркалах - зеркале самовыраж-я, самопозн-я, в зеркале другого сознания – хар-ры конармейцев и Лютова приобретают объем больший, чем если бы каждый из них находился только наедине со своим «я». Становится ясным, что истоки повед-я конармейцев лежат в сфере бытовой, физиологич., социально-историч., в опыте многовековой истории и в ситуации войны и револ. Б. хотел найти форму для воплощ-я временного и вечного в револ., понять связь индивидуального, социального и экзистенциального. Он нашел ее в многосложности притчи с ее иносказат. смыслом, скрытым в глубине повествов-я, с ее философствов-ем, которое, на 1й взгляд, кажется непритязат. и наивным («Гедали», «Пан Аполек», «Путь в Броды» и др.). Подобно многим другим, Б. восприним. револ. как «пересечение миллионной первобытности» и «могучего, мощного потока жизни». Но трагич. фоном через всю «Конармию» проходит невозможность слиться, отождествиться с новой силой. Потому-то горькая фраза рассказчика «Летопись будничных злодеяний теснит меня неутомимо, как порок сердца» и воспринималась читателями как стон, вырвавшийся из души самого писателя.

Рассказы Лавренева 20-х гг. («41», «7-й спутник»).

Борис Лавренев (сведения по его автобиографии «Короткая повесть о себе»). Род. в Херсоне, 18.07.1891, в семье педагогов. Л. рассказ. историю семьи. бабка по матер. линии была из зажиточн. казацк. семьи Есауловых, единственной дочерью, наследницей огромн. имения. Бабку выдали замуж за поручика Ксавелия Цехновича, который проиграл состояние в карты и удрал, оставив жену и дочь Машу. Бабка поступ. экономкой в дом предвод. двор-ва Журавского. Машу (мать Л.) в 10 лет отдали в Полтавск. ин-т благор. девиц, после чего она получ. место учит-цы в местечке Бериславе, где встрет. с отцом Л. Отец Л. был найден в санях, на которых были кроме него еще 2 детей + тела ограбл. и убитых мужч. и женщ. без документов. Детей взял к себе чиновн. херсонск. таможни Сергеев. воспитал и вывел в люди. Поженившись, родители Л. переехали в Херсон, где отец Л. был помощн. директора сиротск. дома. Крестным отцом Л. был Мих. Евгеньевич Беккер, сослуживец Толстого по Севастополю. Благодаря поддержке Беккера в городе была созд. библиотека, в которой Л. имел бесплатн. абонемент и читал все подряд. Особенно увлек-ся книгами об открытиях и путеш-ях, особ. морских. Офигительно знал географию, обожал море. Благодаря все тому же крестному мог посещ. все спектакли местного театра (в те времена ученикам ср. уч. завед-й разреш. посещ. только детск. утренники и некот. пьесы патриотич. содерж-я). «Близость с театром в детские и юнош. годы очень пригодилась впоследств. в драматургич. работе». Л. учился снач. дома (с отцом заним.), затем в гимназии(с 1901). Отец наряду со школьн. дисципл. обуч. Л. физ. труду, токарному и столярному делу (сам отец был умельцем, больш. часть мебели в доме Л. была сделана его руками). При переходе из 5 в 6 класс Л. получ. 2 по алгебре, предстояла переэкзаменовка, и, обидевшись на замеч-е отца: «Будешь босяком наподобие деда!» - Л. удрал из дома, ушел в загран. рейс из Одессы на парох. «Афон». В Александрии сошел с парохода, намерев. поступить матросом на корабль, идущ. в Гонолулу, но таких кораблей не было, Л. проел деньги, таскал бананы на базаре. Потом ему повезло, некий механик франц. стимера (парохода) устроил его палубным юнгой, через 2 мес. его сняли с корабля итал. карабинеры и отправили в Россию (история этого побега вошла в рассказ «Марина»). Через год Л. пытался поступ. в морск. корпус, но не был принят по зрению. Сам изуч. программу гардемаринск. классов, летом плавал на учебн. шхуне. В 1909 – юр. фак-т Моск. ун-та, оконч его в 1915. Уходит на войну артиллеристом. Февр. револ. встретил в Москве, был комендантом штаба револ. войск моск. гарнизона, затем адъютантом коменданта Москвы. Октябрь и все, что последовало за ним, по собств. признанию Л., выбил его из колеи. Он не мог понять, что ему делать. Добравшись в 1918 с трудом до Херсона, Л. обрат. за советом к отцу, и тот посоветовал: «Иди с народом и за народом до конца!». И Л. пошел. Вступ. в ряды Кр. армии, участвов. в боях на Украине, в Крыму, был ранен, затем направл. на Туркфронт, был замест. ред. фронтов. газеты и заведов. лит. отделом «Туркестанск. правды». Работал под началом Ник. Ильича Подвойского, Мих.Вас. Фрунзе. В 1924 демобилизовался и этот момент считал началом своей писат. биографии (на этом повесть заканч-ся, хотя писать он начал раньше).

«Сорок первый» (1924). Не назвала бы это рассказом, скорее – небольш. повестью, т.к. даже на главы делится. Впрочем, у него все рассказы такие: большие, с делением на главки, почти повести.Кр. содерж-е. В бою в туркестанск. пустыне остаются в живых 25 красноарм-цев: «малиновый комиссар Евсюков, двадцать три и Марютка». Они вырыв-ся из окруж-я белых, и белые не добивают, типа, сами в пустыне помрут. Почему Евсюков малиновый? Потому что в Туркестане кончилась черная краска для кожанок, и комиссару выдали малинов. кожанку, малиновые штаны, а лицо у него тоже малиновое. И весь он похож на пасхальн. яйцо (на спине перевязь буквой Х (), но ни в пасху, ни в Христа не верит, а верит в совет. в Интернационал, в чеку и в наган. Марютка – 19тилетн. девушка-рыбачка, пришла когда-то записываться в Кр.армию, ее погнали, но она, настырная, все равно своего добилась. Приняли, но взяли с нее подписку «об отказе от бабьего образа жизни и, между прочим, деторождения до окончательной победы труда над капиталом». Марютка – мечтательница, пишет стихи типа: «Ленин герой наш пролетарский, // Поставим статуй твой на полщаде. // Ты низвергнул дворец тот царский // И стал ногою на труде». Эту хрень она носит в редакцию, там все ухохатываются и советуют ей доработать. Но главный бонус – это то, что Марютка круто стреляет, без промаха. Офицерам ведет счет, подстрелила их уже 40 шт. Марютку в отряде любят (платонической любовью) и берегут. Ну вот. Короче, вырвались они из окружения. На ночевке в пустыне думают, куда идти. Решают до Арала, жрать по дороге припасы, а как кончатся – верблюдов (их 6 шт. осталось). Народ кручинится, Евсюков говорит, типа, надо идти, революция ж у нас. Едят плов, ложатся спать. Тут Марютка Евсюкова будит, мол, караван приближается, надо захватить. Поднимают бойцов, но, увы, 1 уже успел заболеть. Нападают на караван, а там офицер и еще 5 чел., отстреливаются. Марютка хочет уже офицера подстрелить, 41-го своего, но промахивается от холода, а он патроны расстрелял и белым платочком машет, типа, сдаюсь. Наши герои берут его в плен, отбирают у киргизов верблюдов. Теперь 44 верблюда! Супер! Киргизы пла-а-ачуть, денег дають: отпусти верблюдов, нам без них помирать. Но Евсюков непреклонен. Захваченный офицер оказыв-ся синеглазым красавцем по фамилии Говоруха-Отрок. Находят у него документы, что он – большая шишка, хоть и гвардии поручик: представитель Колчака при Закаспийском правит-ве генерала Деникина. Посол почти (Короче, Евсюков его допрашивает, но тот только насмехается. И пристрелить нельзя, потому как ценная добыча. Евсюков поруч. сокровище сие Марютке. Ночуют на берегу маленького озерка. Марютка офицера привязывает крепко. Ночью часовой засыпает, и верблюдов уводят киргизы. Всех. Песец. Идут без верблюдов, почти без еды. Остается от отряда 11 человек. Тех, кто не мог утром идти, Евсюков гуманно пристреливал из нагана. Но доходят-таки до Арала, до какого-то кирг. селения. Все наедаются плова и спят. Только Марютка стихи пишет, да поручик к ней подкатывает. Разводит девушку на «почитать стихи», и даже умудряется не засмеяться. только говорит, что стихи необработанные, неумелые, но экспрессивные. Марютка резко начинает уважать офицера, просит у него совета и даже руки ему развязывает. евсюков на берегу находит бот в полной исправности, решает ехать в Казалинск, где штаб. С донесением Евсюкова едут 4 человека: поручик, Марютка и еще двое. На Арале попадают в бурю, двоих, что были с поручиком и Марюткой, смывает за борт. Марютка с офицером добираются до о-ва Барсы. Типа, Робинзон с Пятницей. Находят рыбацкие сараи, разжигают костер из соленой рыбы, сушат одежду, дело движется ко взаимной симпатии. Но поручик заболевает, бот уносит, а Марютка по уши втрескивается в синеглазого больного. Поручик бредит, в бреду видит генерала с кошачьими ногами и глазами, потом оказ-ся, что это Марюткины глаза. Короче, выходила она его, а когда курить попросил, дала махры и вместо бумаги папиросной – свои стихи. А потом все про глаза у него спрашивает: откуда, мол, такой цвет для баб опасный? Ну влюбилась, ясен пень. Он еще спрашивал у нее: че ты со мной возишься. я ж враг? А она: раз я тебя не пристрелила сразу, в первого в тебя промахнулась, значит судьба моя такая с тобой возиться до скончания. В общем, живут они на острове, рыбаков дожидаются, перебираются в более удобный сарай, муку там находят. Ну и понятно, любовь-морковь, он ей про Робинзона рассказывает, она говорит, что почему это про богатых все сказки, а про бедных нет. Вот, мол, после войны выучусь. сама про бедных напишу. Потом они ссорятся, когда поручик говорит ей о своем желании бросить все к черту и удрать с фронта туда, где поспокойнее: у него на Кавказе дачка. зовет марютку туда, типа, учиться и все такое. Короче, Машка ему по мордасам, но потом они мирятся, он ее царицей амазонской называет, но, говорит, не уйду я на покой, а то «если мы за книги сядем, а вам землю оставим в полное владение, вы на ней такого наворотите, что пять поколений кровавыми слезами выть будут». И вот, наконец, парус на горизонте. Марютка велит поручику сигнал подать из винтовки, но когда подходит судно ближе, Марютка понимает, что это белые. И стреляет в голову поручику. Выбитый выстрелом глаз смотрит на нее недоуменно-жалостно. Марютка рвет на груди гимнастерку, рыдает: «Что ж я наделала? Очнись, болезный мой! Синегла-азенький!» Ну, в общем, язык классный, речевые хар-ки персонажей отличные (чуть не забыла: любимая Марюткина присказка-ругательство «рыбья холера»), очень ясная разница между поручиком и Марюткой именно по речи, портретные детали оч. запоминающ-ся. Сочно и в цвете все. Забавные подзаголовки у глав, типа: «Глава девятая, в которой доказывается, что хотя сердцу закона нет, но сознание все же определяется бытием». Мине пондравилось.

«Седьмой спутник» (1926-1927). Кр. содерж-е. Действие происх. в 1918-1919, в Петербурге и окрестностях. Гл. герой рассказа Евгений Павлович Адамов – пожилой человек, бывш. генерал, профессор юр. академии. Живет с нянькой Пелагеей. Сын его погиб на войне, жена умерла. Голодное время, он идет на базар продавать запонки и видит на стене постановл-е о преследов. бывших в отместку за покуш. на Ленина (воззвание о красном терроре). В тот же день его забирают в арестный дом. Е.П. не то, чтобы поддерж. большевиков, но он принимает новую власть, не считает ее незаконной, в разговоре с соседом Арандаренко называет себя наблюдателем истории. В арестном доме он станов-ся старостой, свидетелем того. как уводят кажд. день на расстрел таких же «бывших», как он. В конце концов комиссия приезжает. и выясняется, что некогда Е.П. отказался судить двоих малолетн. террористов, а теперь 1 из них в этой самой комиссии (как я поняла). Е.П. освобождают., он идет домой, но там уже домком разместил народ, а личные бумаги, письма, дневники – все, что представл. для Е.П. ценность, сожгли. Подавленный, он просит разреш-я забрать портрет жены и идет к другу – Приклонскому. Но тот думает, что Е.П. сбежал из арестного дома, не верит в расск. Е.П. о том, что его отпустили, просит Е.П. уйти, типа, у него дети. Е.П. возвращ-ся к комиссару арестного дома, и тот берет его на работу прачкой (на двойной паек!), т.к. Е.П. с детства любит стирать, и комиссар видел, как у Е.П. это классно получается. год Е.П. работает прачкой. Потом приезжает с инспекцией еще 1 комиссар, выясняет, что Е.П. юрист, прокурором был, и предлаг. тому работать по специальности. Е.П. станов-ся следователем военного трибунала. Начин-ся наступл-е Юденича на Питер. Е.П. работает, ездит по окрестным деревням, по району, и однажды его, председателя ревкома и красноарм-ца Рыбкина накрывают белые. Рыбкин и Е.П. уходят от погони на единств. кляче, но потом сами вылезают на белых, т.к. белые вешают над избой красный флаг. Узнав, что Е.П. – профессор, генерал, белые офицеры предлаг. перейти на их сторону. Когда тот отказ-ся, его расстрелив. вместе с Рыбкиным.

В двух этих рассказах Л. выводится образ военного интеллигента . Но это интеллигенты, сделавш. разный выбор. Поручик Говоруха-Отрок воюет на стороне Колчака, и помыслить не может ни о чем ином. Он по-своему полюбил Марютку (она спасла ему жизнь, и все такое), предается мечтам о тихом существовании где-то за книгами. Он не видит смысла ни. в войне, ни в революции, он не видит родины своей за кровавыми событиями, считает, что истинная родина человека – мысль: «Книги вспомнил, хочу к ним уйти и зарыться, прощения у них выпросить, с ними жить, а человеч-ву за родину его, за революцию, за гноище чертово – в харю наплевать». Но ему, такому умному и эгоистично-философскому, противопоставл-я высшего и низшего классов преодолеть не удается, он не принимает ни старую, ни новую власть. Но новую он еще и презирает. Недаром он в конце концов говорит о том, что борьба еще не окончена, что ему (читай – таким, как он): «пожить еще нужно, поскрипеть зубами, покусаться по-волчьи, чтобы кругом клыки чуяли!... Раз культура против культуры, так тут уж до конца». Другое дело – Е.П. Он осознает с одной стороны, что «все криво стало», но с другой – говорит о новой власти «Не судим, да не осудят и нас», ему кажется, что с города, с улиц облетает некая шелуха, но при этом город похож не на больного, а на выздоравливающего. Недаром, повинуясь какому-то безотчетному чувству, он старательно приклеивает отрывающийся лист с воззванием («Да здравствует красный террор!»), чувствуя, что делает что-то правильное. Он не то чтобы признает сов. власть: «Сказать, что признаю вот так, как старое признавал, - не могу, но и против не пойду. И врагом не стану. Я мимоидущий... наблюдающий». Но мне кажется, в этой позиции нет ничего упаднического, даже поначалу. Это похоже на растерянность самого Лавренева после Окт. револ. и как отец Л. говорит сыну: «Иди с народом и за народом до конца!» - так, мне кажется, и Е.П. решает для себя. Понятным это становится, когда он отвеч. комиссару на вопрос о том, почему он не пытался найти себе более подходящее занятие, чем стирка: «Вы, может быть, не поверите, но я первый раз в жизни чувствовал себя по-настоящему нужным». Для Е.П. не существ. возм-ти побега к книгам. Он мог бы уехать за границу, сам же об этом говорит, но не смог. У него есть родина, и эта родина – Россия. Поэтому он и отказ-ся вступить в армию Юденича. Он «втянут» в орбиту России: «Вы этого не поймете... Не сможете понять... Когда огромное тело пролетает в мировом простр-ве, в его орбиту втягив-ся малые тела, даже против их воли. Так появл-ся какой-нибудь седьмой спутник...» Нечто большее, чем личная приязнь или неприязнь ведет его. Вот так. Интересно, что Л. показ. это без какого-то особого пафоса. Вообще, его герои очень живые, настоящие. В них можно поверить.

_____________________________________________________________________________

«Литература XX века» - Проблема преподавания литературы. А.Блок «Возмедие». Проблема периодизации литературы. Двадцатый век… Проблема существования Союза писателей. Исторические события. Периодизация литературы ХХ века. Актуальные проблемы литературы ХХ века и современной литературы. Литература русского Зарубежья. Возвращенная литература.

«Литература Октябрьской революции» - Отношение к народу. М. Горький в «Несвоевременных мыслях». Послеоктябрьская публицистика. В.Короленко. Часть русской интеллигенции. Писательская публицистика. Письма и дневники. День и ночь. Общее. Отношение к революции.

«Акмеизм в литературе» - Акмеизм. Ключевые категории акмеизма. Владимир Нарбут. Поэтика акмеизма. М. Зенкевич. Отличительные черты акмеизма. М. Зенкевич и В. Нарбут. Реакция на символизм. Модернистское течение. Стихотворения В. Нарбута. Поэты-акмеисты.

«Футуризм в литературе 20 века» - Футуризм. Владимир Владимирович Маяковский. Велимир. Динамизм велосипедиста. Николай Дулгерофф. Игорь Северянин. Пабло Пикассо. Казимир Малевич. Футуризм в литературе и искусстве. Термин "футуризм". Алексей Крученых. Футуристская архитектура. Фортунато Деперо. Аэроплан над поездом. Умберто Боччони.

«Литература 20-30 годов» - Анна Андреевна Ахматова. Все задыхается и вымирает»… Пусть зло во все века сильней, Но доброта неистребима… Не солдатами – номерами Помирали мы, помирали! Какой же день избрать для Памяти? Да, можно убить человека. Вернуть людям право на память… Но нельзя убить или заставить замолчать вечно живое Слово…

«Литература 50-80-х годов» - Романы о молодёжи. Бронзовый век. Городская проза. Проза. Ждановщина. Размышляющая очерковая проза. Александр Валентинович Вампилов. Драматургия. Лагерная проза. Всесоюзный съезд писателей. Фестиваль молодёжи. Михаил Михайлович Рощин. Авторская песня. Великая Отечественная война. «Окопная» правда о войне.

Всего в теме 19 презентаций

После 1917 года литературный процесс пошёл по трём направлениям:

Литература русской диаспоры на чужбине (эмигранты).

«Потаённая» (возвращённая к читателю в 80-е годы) литература.

Советская (легальная) литература.

Эмигранты (1) и писавшие «в стол» (2) исповедовали идеологию «белого» движения – выступали за сохранение традиций, за приоритет вечных ценностей над временным, преходящим, подверженным сиюминутной политике.

Советские писатели (3) разделяли позицию властей молодой советской республики («красных») и отстаивали единый для всех взгляд на мир, выступали за переустройство мира и человека по определённому идеологическому стандарту.

Власть пыталась приводить художников к идеологической монолитности и художественному единообразию, но даже абсолютно советские писатели сопротивлялись партийным установкам самим своим творчеством, отстаивая право при единой идеологии хотя бы на разнообразие художественных средств и форм. Поэтому внутри советской литературы образовывались различные группы писателей (этот процесс шёл только до начала 30-х годов – до создания Союза писателей СССР, завершившего процесс монополизации советского искусства). Наиболее заметные писательские группы в послереволюционной литературе:

«Серапионовы братья» (Вс.Иванов, М.Зощенко, В.Каверин, К.Федин, Н.Тихонов, Е.Замятин, В.Шкловский) – выступали против узкоклассового уклада в литературе, за сохранение лучших традиций русской литературы, за привлечение новых художественных форм.

РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) – исповедовали идеологию пролетарской литературы: воспитание нового человека во имя коммунистического переустройства общества.

Советская литература сформировала новое литературное направление – социалистический реализм. В основе – идея приоритета классового начала над общечеловеческими ценностями и необходимость насильственной «организации» человеческой природы.

Однако вопреки этим идеологическим установкам нередко творили и классики (М.Горький, Л.Леонов, М.Шолохов, В.Каверин, В.Катаев, М.Пришвин), и формальные новаторы, модернисты (Е.Замятин, А.Платонов, Ю.Олеша, И.Бабель).

Один из главных литературоведческих вопросов той поры – об отношении искусства к действительности: искусство – познание жизни и человека или искусство – средство переделки людей.

Конкретный водораздел наблюдался в различном подходе к изображению новой жизни, революции, гражданской войны и человека в переломную эпоху (позиции «белых» и «красных»).

Произведения для чтения и изучения:

М.А.Шолохов. Ранние рассказы. «Тихий Дон».

А.А.Фадеев. «Разгром».

И.Э.Бабель. «Конармия».

М.Волошин. «Гражданская война».

И.А.Бунин. «Окаянные дни».

М.Горький. «Несвоевременные мысли».

Е.Замятин. «Мы»

А.Платонов. «Котлован»

Дополнительно – для самостоятельного чтения:

Н.А.Островский. «Как закалялась сталь».

М.А.Булгаков. «Белая гвардия».

А.А.Фадеев. «Разгром». Основные проблемы, опорные эпизоды, герои

1. Проблема развития характера героев в экстремальных условиях войны. Эпизоды:

Противоречивость Морозки в начале романа (глава «Морозка»).

Эпизод воровства дынь («Шестое чувство»).

Постепенная перемена в Морозке в сцене суда («Мужики и угольное племя»).

Грубое объяснение Морозки с Варей и с Мечиком («Враги»).

Нравственные переживания Морозки («Первый ход», «Пути-дороги»).

Срыв с тоски по коню и любви («Три смерти»).

Героический поступок Морозки («Девятнадцать»).

Развитие характера Вари.

Сложность характера Мечика, закономерность его предательства.

2.Проблема взаимоотношения руководителя и масс:

Сельский сход – суд над Морозкой («Мужики и угольное племя»).

Корректировка Левинсоном плана Метелицы («Левинсон»).

Внутренняя борьба в Левинсоне («Мечик в отряде»).

Превращение в силу, стоящую над людьми – эпизод глушения рыбы («Страда»).

Эпизод гатения болота («Трясина»).

Возвращение Левинсона к жизни («Девятнадцать»).

Проблема гуманизма:

Эпизоды с глушением рыбы, со свиньёй корейца и с умирающим Фроловым («Страда»).

в 20-е годы литература за­печатлела сложный, крайне противоречивый образ времени. Она отразила многообразие представлений о свершившихся на глазах писателей исторических событиях (Пильняк назвал их «перепряжкой истории»). При этом, несмотря на естественную для того периода непримиримость политических убеждений, писатели поднимались в своих лучших произведениях над сугубо политическими страстями к проблемам общечеловеческим, гуманитарным.

Художники не просто создавали хронику событий, они ста­вили поистине больные вопросы, над которыми издавна бьется русская мысль: о революции и эволюции, о гуманизме и жес­токости, о цели и средствах, о цене прогресса, о праве на на­силие во имя высокой цели, о неповторимости и значимости конкретной человеческой жизни. Революция обострила все эти проблемы, перевела их из области теоретических, философских размышлений в план практический, поставила в зависимость от их решения жизнь и смерть человека, судьбу России, всей ми­ровой цивилизации. Революция привела к переоценке нрав­ственных норм, всего, чем жили люди, во что они верили, и это был нелегкий, подчас мучительный процесс, о котором также рассказала литература. Поскольку литература по природе своей обращена в первую очередь к судьбе конкретного челове­ка, то история представала в произведениях разных авторов в лицах, в напряженных исканиях мысли и духа, в многообразии конфликтов, человеческих характеров и стремлений. В стране победившей революции естественным и искренним откликом на грандиозное преобразование мира стало создание героического эпоса. Массы людей, приведенные в движение ре­волюцией, - отряды, армии, «множества», неуклонно движу­щиеся к своей цели, преодолевая на этом пути небывалые труд­ности, - таков коллективный герой «Голого года» Б. Пильняка, «Падения Дайра» А. Малышкина, «Железного потока» А. Сера­фимовича, «Конармии» И. Бабеля. Образ народа находится в центре произведений разных литературных родов: поэм А. Блока «Двенадцать» и В. Маяковского «150000000», пьесы В. Виш­невского «Первая Конная». Авторы этих книг запечатлели не только героику, но и муки рождения нового мира, отразили всю жестокость и непримиримость классового противоборства, сложное соотношение организованности и анархической вольницы, разрушения и тяги к созиданию, рождение чувства единства, общности.

Гражданская война 1918-1920 годов -- один из самых трагичных периодов в истории России; она унесла жизни миллионов, заставила столкнуться в жестокой и страшной борьбе народные массы разных сословий и политических взглядов, но одной веры, одной культуры и истории. Война вообще, а гражданская в частности -- действо изначально противоестественное, но ведь у истоков любого события стоит Человек, его воля и желание: еще Л. Н. Толстой утверждал, что объективный результат в истории достигается путем сложения воль отдельных людей в единое целое, в одну результирующую.

Человек -- крохотная, порой невидимая, но вместе с тем незаменимая деталь в огромном и сложном механизме войны. Отечественные писатели, отразившие в своих произведениях события 1918--1920 годов, создали ряд жизненных, реалистичных и ярких образов, поставив в центр повествования судьбу Человека и показав влияние войны на его жизнь, внутренний мир, шкалу норм и ценностей.

Многие писатели использовали различные приемы воплощения и передачи всех своих мыслей по поводу революции в полном объеме и в той форме, которую они сами испытали, будучи в самих центрах гражданской войны.

К примеру, сам А.А. Фадеев был таким же человеком революционного дела, как и его герои. Вся его жизнь и ее обстоятельства были таковы, что А.А. Фадеев родился в семье сельских прогрессивно настроенных интеллигентов. А сразу же после школьной скамьи ринулся в битву. Про такие времена и таких же молодых ребят, втянутых в революцию он писал: «Вот мы все разъехались на лето, а когда вновь съехались осенью 18 года, уже совершился белый переворот, шла уже кровавая битва, в которую был, втянут весь народ, мир раскололся… Молодые люди, которых сама жизнь непосредственно подвела к революции - такими были мы, - не искали друг друга, а сразу узнавал и друг друга по голосу; тоже происходило с молодыми людьми, шедшими в контрреволюцию.

Булгаков М.А. «человек поразительного таланта, внутренне честный и принципиальный и очень умный» производит большое впечатление. Следует сказать, что он не сразу принял и понял революцию. Он, как и А.А. Фадеев, во время революции много видел, ему довелось пережить сложную полосу гражданской волны, описанную затем в романе «Белая гвардия», пьесах «Дни Турбинных», «Бег» и многочисленных рассказах, в том числе - гетманщину и петлюровщину в Киеве, разложение деникинской армии. В романе «Белая гвардия» много автобиографического, но это не только описание своего жизненного опыта в годы революции и гражданской войны, но и проникновение в проблему «Человек и эпоха»; это и исследование художника, видящего неразрывную связь русской истории с философией. Это книга о судьбах классической культуры в грозную эпоху лома вековых традиций.

И.Э. Бабель очень сложен в человеческом и литературном понимании, в связи, с чем он подвергался гонению еще при жизни. После его смерти вопрос о произведениях, созданных им, до сих пор не разрешен, поэтому отношение к ним не однозначное. Согласимся с мнением К. Федина: «Если биография художника служит конкретным руслом его представления о мире, то на житейскую долю Шолохова выпало одно из самых бурных, самых глубоких течений, какое знает социальная революция в России».

Путь Б. Лавренева: осенью я ушел с бронепоездом на фронт, штурмовал петлюровский Киев, ходил в Крым». Известны также слова Гайдара: «когда меня спрашивают, как это могло случиться, что был таким молодым командиром, я отвечаю: это не биография у меня не обыкновенная, а время было необыкновенное». Таким образом видно, что многие писатели не могли находиться в стороне от событий своей Родины, среди множества социальных, политических, духовных разногласий и царящего сумбура, но всегда честно выполняли свой писательский и гражданский долг.

Жанровые искания Б. Пильняка 1910-1920-х гг. отражают сложные духовные процессы, происходившие в сознании писателя, его мироощущении. В этих поисках он идет от одного жанра к другому, пробует свои силы, стремясь посредством жанра к более глубокому познанию действительности и самого себя, все ближе приближаясь к пониманию истинных ценностей человеческой жизни. Освоение различных литературных жанров в творчестве писателя происходило синхронно. Уже в 1915 году Б. Пильняк попробовал себя в стихотворном жанре, публицистике, жанре рассказа. Поэзия и проза, развиваясь в творчестве писателя параллельно, не соперничали и конкурировали, а взаимодополняли и обогащали друг друга. Стихами Б. Пильняк стремился передать то, что невозможно выразить прозой, и часто синтезировал поэзию и прозу в пределах одного художественного произведения. Выбор жанра, определение его границ происходило в процессе самого творчества. Жанр не возникал сразу в окончательном виде, он развивался, рансформировался в процессе работы над произведением. Так, поэзия, публицистика, мемуаристика, рассказ и повесть, продолжая свое развитие в 1920-е гг., стали своеобразной основой для зрелых произведений писателя, воплотившихся в романной фор

8. Тема революции и гражданской войны.ПРОДОЛЖЕНИЕ(ВЫБЕРИ ИЗ ДВУХ ЛИБО 8 либо 8)

Тема революции игражданской войны надолго стала одной из главных тем русской литературы XXвека. Эти события не только круто изменили жизнь Российской империи, перекроиливсю карту Европы, но изменили и жизнь каждого человека, каждой семьи.Гражданские войны принято называть братоубийственными.

Братоубийственна посвоей сути любая война, но в гражданской эта ее суть выявляется особенно остро.Ненависть нередко сталкивает в ней людей, родных покрови, и трагизм здесь предельно обнажен. Осознание гражданской войны какнациональной трагедии стало определяющим во многих произведениях русскихписателей, воспитанных в традициях гуманистических ценностей классическойлитературы. Это осознание прозвучало, может быть, даже не до конца понятоеавтором, уже в романе

А.Фадеева Разгром, и сколько бы ни искали внем оптимистическое начало, книга прежде всего трагична - по описываемым в нейсобытиям и судьбам людей. Философски осмыслил суть событий в России начала векаспустя годы Б.Пастернак в романе Доктор Живаго. Герой романаоказался заложником истории, которая безжалостно вмешивается в его жизнь иразрушает ее. В судьбе Живаго - судьба русской интеллигенции в

XX веке. Вомногом близок к поэзии Б.Пастернака и другой писатель, драматург, для которогоопыт гражданской войны стал его личным опытом М.Булгаков. Мне хотелось быподробнее остановиться на его пьесе Дни Турбиных. Это произведениестало живой легендой XX века. Пьеса рождалась необычно. В 1922 году, оказавшись вМоскве после Киева и Владикавказа, после опыта работы врачом, М.

Булгаков узнаето том, что в Киеве умерла его мать. Эта смерть послужила толчком к началуработы над романом Белая гвардия, а уже потом из романа рождаетсяпьеса. В романе и в пьесе отражены впечатления М.Булгакова от жизни в Киеве,его родном городе, в страшную зиму 1918-19 годов, когда город переходил из рукв руки, звучали выстрелы, судьбу человека решал ход истории. В центре пьесы -дом Турбиных. Его прообразом во многом стал дом Булгаковых на Андреевскомспуске, сохранившийся до наших дней, а прототипами героев - близкие писателю люди.Так прототипом Елены Васильевны была сестра М.Булгакова, Варвара АфанасьевнаКарум. Все это и придало булгаковскому произведению ту особую теплоту, помоглопередать

ту неповторимую атмосферу, которая отличает дом Турбиных. Дом их - этоцентр, средоточие жизни, причем в отличие от предшественников писателя,например, поэтов-романтиков, символистов начала XX века, для которых уют ипокой были символом мещанства и пошлости, у М.Булгакова Дом - это средоточиедуховной жизни, он овеян поэзией, его обитатели дорожат традициями Дома и дажев трудное время стараются их сохранить.

В пьесе Дни Турбиных возникает конфликт между человеческой судьбой и ходом истории. Гражданскаявойна врывается в дом Турбиных, разрушает его. Емким символом становятся не разупоминаемые Лариосиком кремовые шторы - именно эта грань отделяетдом от охваченного жестокостью и враждой мира. Композиционно пьеса строится покольцевому принципу действие начинается и заканчивается в доме Турбиных, амежду этими сценами местом действия становятся рабочий

кабинет украинскогогетмана, из которого сам гетман бежит, бросая людей на произвол судьбы штабпетлюровской дивизии, которая входит в город вестибюль Александровскойгимназии, где собираются юнкера, чтобы дать отпор Петлюре и защитить город. Именно эти события истории круто изменяют жизнь в домеТурбиных убит Алексей, искалечен Николка, да и все обитатели турбинского домаоказываются перед выбором. Горькой иронией звучит последняя сцена пьесы. лка вдоме, крещенский сочельник 18-го года.

В город входят красные войска. Известно,что в реальной истории два этих события не совпадали по времени - красныевойска вошли в город позже, в феврале, но М.Булгакову необходимо было, чтобы насцене была лка, самый домашний, самый традиционный семейный праздник, которыйлишь острее дает почувствовать близкое крушение этого дома и всего прекрасного,создававшегося веками и обреченного мира. Горькой иронией звучит и репликаМышлаевского после того, как

Лариосик произносит слова из чеховской пьесы ДядяВаня - Мы отдохнем, мы отдохнем - слышатся далекиепушечные удары, в ответ на них следует сказанное Мышлаевским ироническое Так! Отдохнули В этой сцене с особой наглядностью видно, какистория врывается в жизнь людей, как XIX век с его традициями, укладом жизни,жалобами на скуку и несобытийность сменяет век XX, наполненный событиямибурными и трагическими.

За их громовой поступью не слышен голос отдельногочеловека, обесценена его жизнь. Так через судьбу Турбиных и людей их кругаМ.Булгаков раскрывает драматизм эпохи революции и гражданской войны. Особоследует остановиться на проблеме нравственного выбора в пьесе. Перед такимнравственным выбором оказывается главный герой произведения - полковник АлексейТурбин. Его главная роль сохраняется в пьесе до конца, хотя убитым его приносятв конце третьего

акта, а весь последний четвертый акт происходит после егогибели. В нем полковник присутствует незримо, в нем он, как и при жизни,выступает как главный нравственный ориентир, олицетворение понятия о чести,ориентир для других. Выбор, перед которым оказался Алексей Турбин в момент,когда подчиненные ему юнкера готовы сражаться, жесток - либо сохранить верностьприсяге и офицерскую честь, либо сберечь жизнь людей.

И полковник Турбин отдаетприказ Срывайте погоны, бросайте винтовки и немедленно по домам.Выбор, сделанный им, дается кадровому офицеру, вынесшему войну сгерманцами, как он сам говорит, бесконечно трудно. Он произносит слова,которые звучат как приговор ему самому и людям его круга Народ не снами. Он против нас. Признать это тяжело, отступиться от воинской присягии предать честь офицера еще тяжелее, но булгаковский герой решается на это воимя высшей ценности - человеческой жизни.

Именно эта ценность оказываетсявысшей в сознании Алексея Турбина и самого автора пьесы. Совершив этот выбор,командир ощущает полную безысходность. В его решении остаться в гимназии - нетолько желание предупредить заставу, но и глубинный мотив, разгаданныйНиколкой Ты, командир смерти от позора ждешь, вот что Но этоожидание смерти не только от позора, но и от полной безысходности, неотвратимойгибели той России, без которой такие люди, булгаковские герои, не представляютсебе

жизни. Пьеса М.Булгакова стала одним из наиболее глубоких художественных постиженийтрагической сущности человека в эпоху революции и гражданской войны.