Произведения гарина михайловского о детях. Гарин-михайловский николай георгиевич
Все в городе знали старого громадного еврея с длинными, всклокоченными, как львиная грива, волосами, с бородой, которая от старости была желта, как слоновая кость.
Он ходил в лапсердаке, в стоптанных туфлях и только тем разве и отличался от остальных евреев, что смотрел своими громадными на выкате глазами не вниз, как, говорят, смотрят все евреи, а куда-то вверх.
Проходили годы, поколения сменялись поколениями; неслись с грохотом экипажи; озабоченной вереницей торопились мимо прохожие, мальчишки, смеясь, бежали, - а старый еврей, торжественный и безучастный, всё так же двигался по улицам с устремлённым взглядом туда вверх, точно он видел там то, чего другие не видели.
Единственный человек в городе, которого старый еврей удостаивал своего внимания, был учитель математики одной из гимназий.
Каждый раз, заметив его, старый еврей останавливался и долго, внимательно смотрел ему вслед. Может быть, и учитель математики замечал старого еврея, а может быть, и нет, потому что это был настоящий математик, - рассеянный, маленький, с физиономией обезьяны, который ничего, кроме своей математики, не знал, не видел и знать не хотел. Засунуть в карман, вместо платка, губку, которою вытирают доску; явиться на урок без сюртука, - стало для него настолько обычным делом, а глумление учеников дошло до таких размеров, что учитель, наконец, вынужден был оставить преподавание в гимназии.
С тех пор он весь отдался своей науке и выходил из дома только для того, чтобы пообедать в кухмистерской. Жил он в своём собственном, доставшемся ему от отца большом доме, сверху до низу набитом квартирантами. Но почти никто из квартирантов ничего не платил ему, потому что все это был неимущий, бедный люд.
Дом был грязный, многоэтажный. Но грязнее всего дома была квартира из двух комнат в подвальном этаже самого учителя, вся заваленная книгами, исписанной бумагой, с таким толстым слоем пыли на них, что если бы поднять её всю враз, то, пожалуй, можно было бы и задохнуться.
Но ни учителю, ни старому коту, другому обитателю этой квартиры, никогда и в голову не приходила такая мысль: учитель неподвижно сидел за своим столом и писал выкладки, а кот без просыпу спал, свернувшись клубком на подоконнике с железными решётками.
Пробуждался он только к обеду, когда наступало время встречать учителя из кухмистерской. И он встречал его улицы за две - старый, облезлый. Долгим опытом кот знал, что из тридцатикопеечного обеда полпорции отрезывались для него, завертывались в бумагу и выдавались ему, когда он возвратится домой. И, предвкушая наслаждение, кот с высоко поднятым хвостом, изогнутой спиной, весь в клочках слежавшейся шерсти, шагал по улицам впереди своего хозяина.
Дверь в квартиру учителя отворилась однажды и в неё вошел старый еврей.
Старый еврей, не спеша, вынул из-за жилетки грязную, толстую, всю исписанную по-еврейски тетрадь и передал её математику.
Математик взял тетрадь, повертел её в руках, задал несколько вопросов, но старый еврей, очень плохо говоривший по-русски, почти ничего не понял, но математик понял, что в тетради речь идет о какой-то математике. Понял, заинтересовался и, найдя переводчика, занялся изучением рукописи. Результат этого изучения был необычный.
Через месяц еврей был приглашён в местный университет в отделение математического факультета.
В зале заседали математики всего университета, всего города, заседал и старый еврей, такой же безучастный, со взглядом вверх, и через переводчика давал свои ответы.
Сомнения нет, - сказал еврею председатель, - вы действительно сделали величайшее из всех в мире открытий: вы открыли дифференциальное исчисление... Но, к несчастью для вас, Ньютон уже открыл его двести лет назад. Тем не менее ваш метод совершенно самостоятельный, отличный и от Ньютона и от Лейбница .
Когда ему перевели, старый еврей спросил хриплым голосом: - Его сочинения написаны на еврейском языке? - Нет, только на латинском, - ответили ему.
Старый еврей пришёл через несколько дней к математику и кое-как объяснил ему, что желал бы учиться математике и латинскому языку. В числе квартирантов учителя нашлись и студент-филолог и студент-математик, которые за квартиру согласились учить еврея: один - латинскому языку, другой - основам высшей математики.
Старый еврей ежедневно с учебниками приходил, брал уроки и уходил учить их на дом. Там, в самой грязной части города, по тёмной, вонючей лестнице взбирался он среди коростливых детей на свой чердак, пожертвованный ему еврейским обществом, и в сырой, грибами поросшей конуре, присев у единственного окна, учил заданное.
Теперь, в часы отдыха, старый еврей, на вящую потеху ребятишек, часто шагал рядом с другим уродом города - маленьким, с лицом обезьяны, учителем. Молча шли они, молча расставались и только на прощание пожимали руку друг другу.
Прошли три года. Старый еврей мог уже прочитать в подлиннике Ньютона . Он прочёл его раз, другой, третий. Сомнения не было. Действительно, он, старый еврей открыл дифференциальное исчисление. И, действительно, оно было уже открыто двести лет тому назад величайшим гением земли. Он закрыл книгу, и всё было кончено. Всё было доказано. Это знал он один. Чуждый волновавшейся вокруг него жизни, ходил старый еврей по улицам города с бесконечной пустотой в душе.
Застывшим взглядом он смотрел на небо и видел там то, чего другие не видели: величайшего гения земли, который мог бы подарить мир новыми величайшими открытиями и который пригодится только для того, чтобы быть посмешищем и забавой детей.
Однажды нашли старого еврея мертвым в его конуре. В застывшей позе, он как изваяние, лежал, облокотившись на руки. Густые пряди, цвета пожелтевшей слоновой кости, волос рассыпались по лицу и плечам. Глаза его смотрели в раскрытую книгу, и, казалось, после смерти ещё читали её.
В основание рассказа взят истинный факт, сообщенный автору М. Ю. Гольдштейном. Фамилия еврея - Пастернак. Автор сам помнит этого человека. Подлинная рукопись еврея у кого-то в Одессе. (Прим. Н. Г. Гарина-Михайловского.)
Гарин-Михайловский Н.Г., Гений / Рассказы. Очерки. Письма, М., «Советская Россия», 1986 г., с.186-189.
«Весь на ходу, на лету был этот хорошо сложенный человек, среднего роста, с густыми белыми волосами… Простой в обращении, умеющий говорить с каждым - от крестьянина до светской дамы включительно. Интересный рассказчик, изящный в своей инженерной тужурке, он производил на большинство встречавшихся с ним обаятельное впечатление». Так писал о Николае Гарине-Михайловском театральный и литературный обозреватель Александр Смирнов (Треплев). 20 февраля исполнилось 160 лет со дня рождения Николая Георгиевича Гарина-Михайловского.
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский (1852-1906 годы)
Николай родился в Санкт-Петербурге в дворянской семье среднего достатка. Отцом его был Георгий Михайловский, уланский офицер из Херсонской губернии, который, впрочем, в своем имении почти не жил, а поселился в столице. Там он женился на Глафире Цветинович, дворянке сербского происхождения. От этого брака родился сын, которого назвали Николаем.
В 1871 году после окончания гимназии молодой человек поступил в институт путей сообщения, где он впервые попытался заняться сочинительством. Однако его повесть из студенческой жизни редакция одного из столичных журналов отклонила без каких-либо объяснений. Эта неудача на много лет отбила у юного автора охоту к литературному творчеству.
Последний год учебы Михайловского совпал с Русско-турецкой войной. Диплом инженера-путейца он получил летом 1878 года, когда сражения здесь уже заканчивались. Молодой специалист был направлен в уже освобожденную от турок Болгарию на должность старшего техника, где он участвовал в восстановлении морского порта и строительстве новых шоссе. Впоследствии полученные на Балканах опыт и профессиональное признание позволили молодому инженеру устроиться в железнодорожное ведомство, где он в течение нескольких лет участвовал в прокладке стальных магистралей в Бессарабии, Одесской губернии и Закавказье.
Михайловский дослужился до должности начальника дистанции бакинского участка железной дороги, однако в конце 1883 года неожиданно для коллег он подал прошение об отставке. Как объяснял сам инженер, он сделал это «за полной неспособностью сидеть между двумя стульями: с одной стороны, блюсти интересы государственные, с другой - личные, хозяйственные».
Впрочем, сейчас понятно, что истинной причиной ухода Михайловского из инженерной деятельности стало его увлечение идеями народников, активно действовавших в России в то время. Тогда к этому течению примкнули многие русские интеллигенты, которые ставили перед собой задачу «воспитания простого народа».
Именно с идей народничества и начался самарский период жизни 30-летнего инженера. Михайловский решил воспитывать крестьян не словами, а конкретными делами, для чего в 1883 году он за 75 тысяч рублей купил имение в Самарской губернии (впоследствии село Гундоровка). Здесь Николай Георгиевич поселился вместе с женой и двумя детьми. Супруги Михайловские надеялись научить местных крестьян обрабатывать и удобрять землю по европейским методикам и поднять общий уровень их культуры. Проникшись народническими идеями, Михайловский хотел ввести выборность в общинном управлении и привлечь к делу разбогатевших сельчан, которых классики марксизма-ленинизма впоследствии назвали кулаками.
Но все нововведения «доброго помещика» в итоге закончились полным провалом. Мужики с недоверием и ропотом встречали все его начинания, категорически отказываясь пахать и сеять «по-немецки». Что же касается местных кулаков, то они, едва лишь услышав о передаче капиталов «в пользу общества», вступили в открытый конфликт с новым землевладельцем, устроив ему серию ночных поджогов. Только за одно лето Михайловский лишился мельницы и молотилки, а в сентябре, когда запылали сразу все его зернохранилища, - также и собранного с таким трудом урожая.
Почти разорившись, «добрый барин» решил покинуть отвергнувшую его деревню и вернуться к инженерной работе. Наняв в имение умелого управляющего, Михайловский в мае 1886 года поступил на службу на Самаро-Златоустовскую железную дорогу. Здесь ему сразу же доверили строительство участка в Уфимской губернии, с которого впоследствии началась великая Транссибирская магистраль.
Литератор и журналист
В свободное от прокладки рельсовых путей время Михайловский писал документальную повесть «Несколько лет в деревне», где изложил историю своего неудачного социально-экономического эксперимента в Гундоровке. Будучи в Москве, он показал эту рукопись Константину Станюковичу, автору морских романов, который имел большое влияние в литературных кругах. Маститый писатель, прочитав несколько глав, пришел от них в восторг. Однако молодой автор считал свое произведение еще сырым, требующим основательной доводки.
Работу над рукописью Михайловский продолжил в те месяцы, пока шла прокладка участка железной дороги Уфа - Златоуст. Одновременно он начал писать автобиографическую повесть «Детство Темы», которая во многом стала его путевкой в большую литературу. Обе эти книги с небольшим перерывом вышли в свет в 1892 году и получили высокую оценку критики.
Чтобы его не упрекали в невнимании к основной работе, инженер-путеец поставил на обложках книг псевдоним - Николай Гарин, произошедший, по словам автора, от имени его сына Георгия, которого в семье звали просто Гаря. Впоследствии именно так он подписывал и другие свои произведения, а затем взял себе двойную фамилию - Гарин-Михайловский.
Продолжением «Детства Темы» стали повести «Гимназисты» (1893), «Студенты» (1895) и «Инженеры» (1907), которые в итоге объединились в автобиографическую тетралогию. Этот цикл и поныне остается наиболее известной частью творчества Гарина-Михайловского, а «Детство Темы» критики считают лучшей частью всей тетралогии.
Он писал много статей и рассказов в периодические издания и близко познакомился со многими журналистами. В их числе был и самарский репортер Алексей Пешков, который подписывал свои материалы псевдонимами Максим Горький и Иегудиил Хламида.
Вот как впоследствии Горький вспоминал о неугомонном инженере-путейце: «Когда «Самарская газета» попросила его написать рассказ о математике Либермане, он после долгих увещеваний сказал, что напишет его в вагоне, по дороге куда-то на Урал. Начало рассказа, написанное на телеграфных бланках, привез в редакцию извозчик с вокзала Самары. Ночью была получена длиннейшая телеграмма с поправками к началу, а… конец рассказа прибыл, кажется, из Екатеринбурга. Удивительно, что он вообще смог, при его непоседливости, написать свои повести…»
Объездил полмира
Кроме Самаро-Златоустовской железной дороги, в 1890-х годах Гарин-Михайловский также руководил участками по прокладке стальных магистралей в Сибири, на Дальнем Востоке и в Крыму. Он много ездил по России и миру, а в 1898-м на русском корабле совершил кругосветное путешествие.
Знакомство и общение с Горьким, который увлекался марксизмом и был лично знаком с крупнейшими деятелями РСДРП, способствовало радикализации политических взглядов Михайловского. Он скрывал в своем имении подпольщиков, хранил нелегальную литературу в частности ленинскую «Искру». В декабре 1905 года, находясь в Маньчжурии, Николай Георгиевич привез сюда для распространения партию революционно-пропагандистских изданий.
Результатом его поездок по Дальнему Востоку явились путевые очерки «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову» и сборник «Корейские сказки». Горький вспоминал: «Я видел черновики его книг о Маньчжурии… Это была куча разнообразных бумажек, бланки железной дороги, линованные страницы, вырванные из конторской книги, афиша концерта и даже две китайские визитные карточки; все это исписано полусловами, намеками на буквы. «Как же вы читаете это?» «Ба! - сказал он. - Очень просто, ведь это мною написано». И бойко начал читать одну из милых сказок Кореи. Но мне показалось, что читает он не по рукописи, а по памяти».
В целом же литературное творчество принесло Гарину-Михайловскому широкую известность еще при жизни. Лучшие из его произведений пережили автора. Первый раз собрание сочинений Гарина-Михайловского в восьми томах вышло еще в 1906-1910 годах.
Кипучей натуре Николая Георгиевича просто претил покой. Он исколесил не только всю Россию, но и многие страны мира. Повести и рассказы он писал в любой обстановке - в купе вагона, в каюте парохода, в номере гостиницы, в сутолоке вокзала. И даже смерть настигла его, по выражению Максима Горького, «на ходу».
Гарин-Михайловский умер от паралича сердца в Санкт-Петербурге, во время редакционного заседания журнала «Вестник жизни». После выступления ему вдруг стало плохо, он вышел в соседнюю комнату, прилег на диван - и скончался. Это случилось 27 ноября (10 декабря) 1906 года, когда Николаю Георгиевичу шел всего лишь 55-й год. Похоронили его на Литераторских мостках Волковского кладбища.
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский (родился в Санкт-Петербурге 8 февраля (20 февраля) 1852 года, умер там же, 27 ноября (10 декабря) 1906 года) - русский писатель.
Отец писателя, Михайловский Георгий Антонович, происходил из херсонских дворян, служил в уланах. Во время Венгерской компании 25 июля 1849 года отличился в битве под Германштадтом, произведя атаку каре венгерцев с эскадроном улан. Уланы были на короткое время приостановлены от прицельных выстрелов картечью, однако после этого находились под впечатлением от примера штаб-ротмистра и командира эскадрона Михайловского и овладели орудиями, врубившись в каре. Получивший небольшую рану герой дня получил награду святого Георгия.
По окончании Венгерской компании Георгий Антонович Михайловский с «образцовой командой» был представлен императору Николаю I, после чего государь перевёл его в Уланский полк, в лейб-гвардию, и даже стал восприемником некоторых его детей, среди которых был и Николай. Спустя несколько лет Михайловский в чине майора оставил военную службу и ушёл в отставку.
Мать Гарина-Михайловского - Михайловская Глафира Николаевна (фамилия при рождении - Цветинович или Цветунович). Если ориентироваться на фамилию, то Глафира, скорее всего, происходила из сербской дворянской семьи, что в то время в России не являлось чем-то необыкновенным.
Николай Георгиевич появился на свет в 1852 году, детство его прошло в городе Одесса. Обучался в Ришельевской гимназии Одессы.
После окончания одесской гимназии в 1871 году Михайловский поступил в Петербургский университет на юридический факультет, но обучение здесь было недолгим, через год он провалился на экзамене, после чего Николай решил, что лучше быть не плохим юристом, а хорошим ремесленником.
В 1872 году он бросил Университет и был зачислен в Институт путей сообщения. Надо сказать, что и здесь юный Михайловский не особо утруждал себя образованием. Через много лет он признался, что относился к числу «облыжных студентов», как их тогда называли, которые целью обучения считали не приобретение уверенных теоретических знаний, а приобретение диплома, дающего возможность работать по специальности.
Весь досуг Гарина-Михайловского в основном состоял из дружбы и любви (в то время он был далёк от общественно-политических вопросов). Какое-то время он пробовал заниматься писательским делом, но студенческая повесть, которую писатель представил в редакцию журнала, была отвергнута без каких-либо мотиваций. Эта неудача сбила с ног юного автора и на долгие годы отбила у него желание заниматься литературным творчеством.
В 1876 году, летом, Гарин-Михайловский трудился в Бессарабии кочегаром на железной дороге (один из вариантов практики студента инженера-путейца). Близкое знакомство с людьми, работавшими физическим трудом, выполняя изнуряющую работу машиниста и кочегара, принесло молодому Михайловскому большую пользу и способствовало становлению его личности.
Год окончания учёбы писателя в Институте путей сообщения пришёлся на большое историческое событие, а именно на Русско-турецкую войну, длящуюся с 1877 год по 1878 год. Он окончил обучение и получил специальность инженера, когда война всё ещё шла. Сразу после окончания своего курса его направили в Болгарию, оккупированную российскими войсками, в Бургас, старшим техником. Там он принимал участие в строительстве шоссе и порта. Получил один из первых своих орденов, касающихся гражданской службы, 1879 году за прекрасное исполнение всех поручений в прошедшую войну.
Спустя двадцать лет впечатления о службе в Бургасе нашли своё отражение в повести «Клотильда», опубликованной в 1899 году. Будучи молодым инженером, весной 1879 года Михайловский, у которого не было практического опыта в строительстве железных дорог, смог чудом получить престижную должность на строительстве Бендеро-Галацкой ЖД, которое вела организация известного концессионера С. Полякова. Эта работа очень сильно захватила Михайловского, писатель быстро показал себя с самой лучшей стороны, зарекомендовал себя и стал зарабатывать приличные деньги, продвигаясь по службе.
Летом 1879 года, находясь по делам службы в городе Одесса, Николай Георгиевич познакомился с знакомой своей сестры Нины, которую звали Надежда Валерьевна Чарыкова, после чего женился на ней. Это было 22 августа 1879 года.
Зимой он работал в Министерстве путей сообщения. Среди других инженер Михайловский отличался щепетильной честностью и крайне болезненно воспринимал направленность многих коллег по работе к неправедному личному обогащению (взятки, участие в подрядах). Через три года он ушёл в отставку, мотивируя это тем, что неспособен сидеть в окружении двух стульев, то есть с одной стороны - государственные интересы, с другой стороны - личные хозяйские.
Гарин-Михайловский в 1883 году приобрёл за 75 тысяч рублей Гундуровку (Самарская губерния), имение в Бугурусланском уезде, и с женой поселился в помещичьей усадьбе. Николай и Надежда Гарины-Михайловские, к этому времени имевшие уже двух своих маленьких детей, прожили здесь около 2,5 года.
В ходе реформы 186 года, как известно, крестьянские общины приобрели часть земель помещиков, однако крупными владельцами по-прежнему оставались дворяне. Чтобы прокормиться, бывшие крепостные постоянно вынуждены были обрабатывать земли помещиков, играя роль наёмных работников, за мизерную плату. Экономическое состояние крестьян после реформы во многих местах лишь только ухудшилось. Имея в обороте довольно крупный капитал (порядка 40 тысяч рублей), Николай Георгиевич собирался создать в имении образцовое хозяйство на дворянских землях. В качестве образца для подражания он взял находившееся неподалёку от Гундуровки поселение колонистов, получавших баснословные, по представлениям русских крестьян, урожаи. Таким способом супруги хотели улучшить материальное положение местных крестьян: поднять в целом уровень их культуры и научить их правильно обрабатывать землю. Кроме этого Николай Георгиевич под влиянием народнических веяний хотел модифицировать систему общественных взаимоотношений, сложившуюся на селе. Программа писателя была проста: «уничтожение кулаков и восстановление общины».
На долю жены Гарина-Михайловского, Надежды Валерьевны, пришлось очень много занятий в деревне: она лечила крестьян, живших в их поместье, всевозможными «общеупотребительными средствами», организовала школу, в которой сама проводила занятия для всех девочек и мальчиков деревни. Спустя два года её школа содержала уже пятьдесят учеников, кроме того, у неё самой возникли два молодых парня-помощника, которые сами окончили сельскую школу в соседском большом селе.
В экономическом плане дела писателя в имении шли замечательно, однако крестьяне с ропотом и недоверием принимали все нововведения сердобольного помещика, и он вынужден был постоянно преодолевать противодействие инертной массы, а с тамошними кулаками ему вообще пришлось вступить в большой конфликт, следствием которого стала целая серия поджогов. Сначала он лишился молотилки и мельницы, а потом и всего урожая. Когда Николай Георгиевич почти разорился, он решил уехать из деревни и возвратиться к своей инженерной деятельности. Само имение было доверено жёсткому управляющему.
В последующие годы Николай Георгиевич появлялся в своём имении только наездами и редко задерживался здесь надолго, вместо сельской глуши предпочитая Самару - губернский город. Гундуровка была переложена и заложена, но до её продажи дело всё никак не доходило и дошло ещё весьма нескоро. Но на этом биография Гарина-Михайловского не заканчивается.
Литературный дебют писателя состоялся в 1892 году. Рукопись произведения «Несколько лет в деревне», которую доставил в Москву один приятель Михайловского, нашла своего первого читателя в кружке московских прозаиков на квартире Н. Н. Златовратского. Надо сказать, что отзывы слушателей произведения были сочувственными. Но особенно ценным для писателя было одобрение идейного лидера литераторов народного направления, коим был Николай Константинович Михайловский, предложивший издать рукопись своего однофамильца и тёзки в «Русской мысли», популярном в то время журнале.
Всевозможные разъезды, экспедиции, изыскания оставляли Михайловскому мало времени для занятий литературным творчеством, случалось, что он писал в дороге, «на облучке», урывками. Однако была в этом и положительная сторона. Непосредственно близкая связь с повседневной жизнью вдохновляла писателя на написание литературных произведений, придавая им определённое неповторимое своеобразие.
Основную часть литературного наследия писателя составляют очерки - бесконечный ряд художественных произведений из жизни, окружающей автора, яркое и красочное изложение непосредственных чувств и эмоций, зачастую с публицистическими отступлениями. Элемент беллетристики более заметен в рассказах, но и тут в основе сюжета почти всегда лежит какой-либо факт из реальной жизни.
Несмотря на любовь Николая Георгиевича к так называемому «малому жанру» рассказа и очерка, наибольшую литературную популярность принесли писателю не они, а ряд автобиографических повестей (по выражению Горького, составлявших целую эпопею). В 1893 году появилась повесть «Гимназисты» - продолжение «Детства Тёмы». Два года спустя, была опубликована и третья часть, получившая название «Студенты». Начиная с 1898 года и до конца своей жизни, автор работал над четвёртой повестью данного цикла («Инженеры»).
В сентябре 1906 года, по возвращении из Маньчжурии, писатель обосновался в городе Петербурге. Принимал активное участие в общественной и литературной жизни столицы. Состоял в редакции большевистского журнала, который назывался «Вестник жизни», в нём сотрудничал с А. В. Луначарским, В. Д. Бонч-Бруевичем и В. В. Воровским. Скоропостижно скончался 10 декабря 1906 года во время заседания редакции, в котором в тот день обсуждалась и читалась его драматическая зарисовка «Подростки».
Николай Георгиевич похоронен на Волковом кладбище на Литераторских мостках.
Обращаем Ваше внимание, что в биографии Гарина-Михайловского Николая Георгиевича представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.
Неукротимый - это, видимо, лучшее определение характера инженера и писателя. Гарин-Михайловский всегда полностью выкладывался, обращаясь к тому, чем он занимался.
Детство
Он родился в 1852 году в состоятельной дворянской семье. Отец - Георгий Антонович Михайловский на войне во время атаки был ранен и награжден за храбрость. Выйдя в отставку, он поселился в Одессе. У его первенца Ники крестным отцом был Мать Глафира Николаевна была дворянкой сербского происхождения. Мальчик рос красивым, веселым, но очень бойким и шустрым себе на горе.
Он то и дело нарушал предписания отца, которого сильно любил, и поэтому отец сгоряча брался за ремень. Будущий писатель Гарин-Михайловский учился в Ришельевской гимназии. Это все позже будет описано в двух частях тетралогии: «Детство Тёмы» и «Гимназисты». В них почти каждый из героев имеет реального прототипа. Только в сорок лет закончил первую биографическую повесть Гарин-Михайловский «Детство Тёмы». Писал он свои работы мимоходом, можно сказать, «на коленях», где придется. Но, читая, этого не замечаешь.
Юность
По окончании гимназии Гарин-Михайловский решил стать юристом и поступил в университет. Но через год веление души приводит его в Институт путей сообщения. Это была колоссальная удача и для него самого, и для общества. Позже Гарин-Михайловский станет талантливым инженером-практиком.
А пока в Бессарабии работает практикантом-кочегаром. Но когда он заканчивает учебу, то получает направление в Болгарию, а затем участвует в строительстве Бендеро-Галицкой дороги. Работа инженера-изыскателя очень увлекла Николая Георгиевича. Кроме того, появились достойные заработки. В том же 1879 году он очень счастливо женится на Надежде Валерьевне Чарыковой (у них было одиннадцать детей и трое приемных). Свадьба проходит в Одессе, и вечерний поезд молодую пару должен увезти в Петербург. Но веселая и шумная семья Михайловских заранее переводит часы, и молодые опаздывают на поезд и уезжают только утром. А сколько по этому поводу было шуток и смеха! В Петербурге бумажная работа в министерстве не понравилась Михайловскому. Поэтому он с удовольствием возвращается к практической работе. Строит участок железной дороги Батум-Самтредиа. Работа очень опасная - в лесах скрываются шайки разбойников и нападают на работающих. Затем его переводят и назначают начальником Бакинского участка Закавказской железной дороги. В конце 1882-го, видя коррупцию, взятки, он подает в отставку, хотя и очень любит деятельность инженера-изыскателя.
Гундуровка (1883-1886)
Н. Г. Гарин-Михайловский покупает имение в Самарской губернии, где собирается создать хозяйство, которое поможет поднять урожаи, хочет уничтожить кулаков.
Идеи народников уже проникли в его сознание. Но трижды подпускали в его имение «красного петуха». Была уничтожена мельница, молотилка и, наконец, весь урожай. Он был практически разорен и решил вернуться к деятельности инженера. В Гундуровке он прожил два с половиной года.
Инженерная работа
В 1886 году он вернулся к любимой работе. Вел изыскания на Уральском участке «Уфа-Златоуст». Семья в это время живет в Уфе. Это было начало Он поработал как экономист, и результатом стала громадная экономия - 60% денег на каждую версту. Но этот проект пришлось пробивать с боем. Одновременно с этим он продолжает литературную работу, пишет об этой истории очерк «Вариант». Михайловский познакомил Станюковича с первыми главами повести «Детство Тёмы», которая в законченном виде была опубликована в 1892 году. Кроме того, были напечатаны документальные очерки о деревне, которые тоже имели успех. В 1893 г. напечатан очерк «Путешествие на Луну». Но в душе и на практике он остался инженером-путейцем.
Практическая работа
Она отрывала все время. Но это было любимое дело. Михайловский объездил всю Сибирь, Самарскую губернию, побывал в Корее и Маньчжурии, чтобы выяснить возможность строительства и там. Впечатления вошли в очерк «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову». Побывал в Китае, Японии и наконец через Гавайи прибыл в Сан-Франциско.
Проехал на поезде через все штаты и вернулся в Лондон, заехав по пути в Париж. В 1902 г. выходит очерк «Вокруг света».
Известный человек
Он стал очень известным человеком в столице и как путешественник, и как литератор. И как результат, его пригласили к Николаю II. Он шел с робостью, а вернулся с недоумением. Вопросы, которые задавал император, были просты и незамысловаты и говорили об ограниченности мышления спрашивающего.
Литературная жизнь
Он очень активно работал с рядом журналов. Уже напечатано и «Детство Тёмы», и «Гимназисты», и «Студенты». Ведется работа над «Инженерами». На вечернем заседании «Вестника жизни» он внезапно скончался. Такой нагрузки, которую он вел, не выдержало сердце. Ему было 54 года.
Сумрачным ноябрьским утром Петербург провожал Гарина-Михайловского в последний путь на Волково кладбище. Денег на похороны не хватило. Пришлось собирать по подписке.
Книга жизни
С «Детства Тёмы» началась биография писателя Гарина. Этот псевдоним он взял по имени своего сына Гарри. Но все привыкли называть автора Гарин-Михайловский. Краткое содержание - это светлый и чистый родник воспоминаний о детстве. Огромный барский дом на окраине большого южного города и примыкающий к нему «наемный двор», который сдавали в аренду голытьбе, где в грязи и пыли, в общих с нищими дворовыми ребятишками играх и шалостях, проходит детство Тёмы - не что иное, как отцовский дом, где прошло детство Николая Михайловича.
Детство Тёмы Карташева счастливое, но отнюдь не безоблачное. Отец своим непониманием сурово ранит нежную детскую душу. Эти страдания маленького Тёмы, страх перед суровым и строгим отцом отзываются в душе читателя болью. А чуткая и благородная душой мама Тёмы без памяти любит своего порывистого и впечатлительного сына и, как может, обороняет его от методов отцовского воспитания - беспощадной порки. Читатель становится свидетелем беспощадной зверской экзекуции и ужаса, наполняющего душу матери. Ребенок превращается в жалкого звереныша. У него вырвано человеческое достоинство. Удачи и неудачи педагогического опыта актуальны и в наше время, как их показывает Гарин-Михайловский («Детство Тёмы»). Краткое содержание - это дух гуманности, уважение к личности ребенка - азы демократической педагогики. Драматической смертью отца завершается и навсегда запомнятся его последние слова: «Если ты когда-нибудь пойдешь против царя, я прокляну тебя из гроба».
