Образы богов и людей в поэмах. Онлайн чтение книги Гомер II. Боги и судьба

Греческая мифология существовала в далеких тысячелетиях до новой эры и закончила свое развитие с концом общинно-родового строя. Она существенно отличается от ранних форм устного народного творчества, где всегда ощущается стремление к фантазии и поучению. В мифе живут особой жизнью и природа, и сами общественные формы, переработанные художественным образом, наделенные эстетической направленностью, отражающие мифологическую картину всего космоса, богов, героев, которая принимает законченно-систематический вид. В греческих мифах действуют боги, герои (потомки богов и смертных), гиганты (мифологические чудовища), обычные земные люди, персонифицированные образы судьбы (Мойра), мудрости (Мать-Земля), времени (Кронос), добра, радости (Грации) и т. д., определяются стихии (огонь, вода, воздух) и духи стихии (Океаниды, Гарпии, Нимфы, Нереиды, Дриады, Сирены), подземное и надземное царства (Олимп и Тартар). Греческая мифология -- это красота героических подвигов, поэтическое определение мирового порядка, Космоса, его внутренняя жизнь, описание мироустройства, сложных взаимоотношений, освоение духовного опыта. Поэмы Гомера представляют целую галерею индивидуально обрисованных типических образов. Люди и боги в поэмах Гомера: «человеческое» в богах и «божественное» в героях. В обеих поэмах много религиозно - мифологических противоречий. Образы гомеровских поэм отличаются цельностью, простотой, во многих случаях даже наивностью, которая характерна для эпохи «детства человеческого общества». Они обрисованы с замечательной силой и жизненностью и отмечены глубочайшей человеческой правдой. Олимпийские, до олимпийские боги были для древнего грека мифом. Каждое существо имело свою священную биографию, своё развернутое магическое имя, силой которого оно повелевало и совершало чудеса. Миф оказывался чудом и реальным предметом веры.

Кроме богов существовал культ героев -- полубожеств, родившихся от брака богов и смертных. Гермес, Тезей, Ясон, Орфей являются героями многих древнегреческих поэм и мифов. Сами боги поделились на два противоборствующих лагеря: одни поддерживают Афродиту, которая на стороне троянцев, другие за Афину, которая помогает ахейцам (грекам).

В «Илиаде» олимпийские боги являются такими же действующими лицами, как и люди. Их заоблачный мир, изображенный в поэме, создан по образу и подобию земного мира. Богов от обычных людей отличали лишь божественная красота, необычайная сила, дар превращаться в любое существо и бессмертие. Подобно людям, верховные божества нередко ссорились между собой и даже враждовали.

Надо сказать, что как в вопросе о вмешательстве богов в земную жизнь людей, так и в том, что касается загробной жизни, в "Одиссее" заметнее отразились новые тенденции в верованиях греков VIII в. до н. э. Совершившие при жизни преступления против богов несут наказание в преисподней.

Для гомеровской трактовки богов характерны два обстоятельства: боги Гомера очеловечены: им приписан не только человеческий облик, но и человеческие страсти, эпос индивидуализирует божественные характеры так же ярко, как человеческие. Затем, боги наделены многочисленными отрицательными чертами: они мелочны, капризны, жестоки, несправедливы. В обращении между собой боги зачастую даже грубы: на Олимпе происходит постоянная перебранка, и Зевс нередко угрожает побоями Гере и прочим строптивым богам. В «Илиаде» люди и боги показаны сражающимися как равные. От «Илиады» вторая гомеровская поэма отличается обилием авантюрных и фантастических, сказочных мотивов.

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа № 20»

Мир богов на станицах «Илиады» Гомера

(реферат)

Выполнили: Бикбаев Илья,

Степанцова Мария,

обучающиеся 6 «А» класса.

Руководитель Чуринец А.Г.,

учитель русского языка

и литературы

Анжеро-Судженск 2008

История жизни Гомера…………………………………………………….

Древнегреческие боги……………………………………………………...

Зевс……………………………………………………………………..

Гера……………………………………………………………………

Афина…………………………………………………………………

Аполлон…………………………………………………………… .

Посейдон ……………………………………………………………

Афродита ………………………………………………………………….

Арей………………………………………………………………………..

Заключение……………………………………………………………………….

Введение

Искусство Древней Греции во все времена обладало притягательной силой.

Многие художники, скульпторы, поэты, композиторы черпали для своих произведений сюжеты из сказаний древних греков и римлян. Картины П. Соколова «Дедал, привязывающий крылья Икару», «Персей и Андромеда» Рубенса, «Встреча Аполлона и Дианы» К. Брюллова, И. Айвазовского «Посейдон, несущийся по морю», «Даная» и «Флора» Рембрандта, В. Серова «Похищение Европы»; скульптуры таких выдающихся мастеров, как М. Козловского «Ахилл с телом Патрокла», М. Щедрина «Марсий», «Амур и Психея» и «Геба» Кановы и других общеизвестны и вызывают восхищение многих ценителей искусства. Мифологические персонажи упоминаются в баснях И.А. Крылова, стихотворениях Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева и других.

Сюжеты из мифологии Древней Греции нашли воплощение не только в искусстве, но в повседневной жизни. Очень часто мы употребляем имена, названия, взятые из древнегреческой мифологии. Говорим о «титанической борьбе», «гигантском размере», «яблоке раздора», «паническом страхе», «олимпийском спокойствии». А употребляя, иногда не можем точно объяснить их первоначальный смысл, так как не знакомы с образами древнегреческой мифологии, когда говорим об олимпийских богах, часто не можем представить их предназначение, характеры. Изучение древнегреческой мифологии, на наш взгляд, способно разрешить эту проблему. В качестве изучения мифологии древних греков мы обратились к поэме Гомера «Илиада», так как эта поэма, по мнению многих критиков, воплотила истинные представления греков о богах.

Цель данной работы: обобщение и систематизация сведений о древнегреческих богах (Зевсе, Гере, Афине, Гефесте, Аполлоне, Посейдоне) через изучение произведения Гомера «Илиада».

Цель реализуется в следующих задачах:

• 
  изучить биографические данные о Гомере;
• 
  изучить мир богов, представленный на страницах «Илиады»;
• 
  составить электронную энциклопедию мифологических имён богов и героев Древней Греции.

При работе над рефератом мы пользовались исследованиями Симона Маркиша, Н.А. Флоренсова.

Работа с этими источниками позволила систематизировать образы олимпийских богов и представить в виде электронной энциклопедии мифологических имён богов Олимпа и героев Древней Греции.

История жизни Гомера

Мифы любого народа появляются из-за попытки объяснить происходящее вокруг. Вопросы появления жизни, стихийных явлений природы, определения места человека на земле – все это нашло отражение в мифических произведениях и было первым шагом человека к творчеству. Постепенно из отдельных сказаний, зародившихся в различных областях греческой земли, сложились целые циклы о судьбах героев и покровительствующих им богах. Все эти легенды, мифы и песни, исполнявшиеся странствующими певцами, с течением времени объединялись в большие эпические поэмы, такие, как «Илиада» и «Одиссея» Гомера,

Первая поэма содержала описание десятого года войны против Трои - ссору Агамемнона с вождем Ахиллом и ее последствия. Вторая повествовала о приключениях Одиссея в далеких, сказочных, малоизвестных грекам странах Запада и о его счастливом возвращении на родной остров Итаку.

Несколько поколений поэмы Гомера передавались из уст в уста. Только в VI в. до н.э. они были записаны в Афинах и превратились в литературные произведения.

Имя Гомера широко известно, однако, время его жизни, место рождения остаются неизвестными. Например, в древней Греции семь городов спорили за право называться родиной этого замечательного поэта.

Древнегреческие боги

Олимп - гора в Фессалии, на которой обитают боги. На Олимпе находятся дворцы Зевса и других богов, построенные и украшенные Гефестом. Ворота Олимпа открывают и закрывают оры, когда они выезжают на золотых колесницах. Олимп мыслится символом верховной власти нового поколения богов-олимпийцев, победивших титанов.

Гомером назвал Олимп «многовершинным».

Жилось богам беззаботно и весело. Врата Олимпа охраняли девственные богини времени оры. Ни зверь, ни человек не могли туда забрести. Собираясь вместе, боги и богини пировали, наслаждаясь амброзией, возвращавшей силы и дающей бессмертие. Не было на Олимпе недостатка и в развлечениях. Чтобы усладить слух и зрение небожителей белоногие хариты, богини вечной радости, взявшись за руки, вели хороводы. Иногда за кифару брался сам Аполлон, и ему согласно подпевали все девять муз.

Если надоедали музыка, песни и танцы, можно было с высоты Олимпа. взглянуть на землю. Самым увлекательным зрелищем была для богов война, разгоравшаяся то здесь то там. У обитателей Олимпа были свои любимцы. Одни сочувствовали ахейцам, другие - троянцам. Иногда, видя, что подопечных теснят, то один, то другой бог покидал место наблюдения и, спустившись на землю, вступал в бой. Входя в раж, сражающиеся не видели разницы между смертными и небожителями. Впоследствии, когда люди античного мира узнали больше о вселенной, под Олимпом они стали понимать не одну гору, а все небо. Считалось, что Олимп охватывает землю подобно своду и по нему странствуют Солнце, Луна и Звезды. Когда Солнце стояло в зените, говорили, что оно - на вершине Олимпа. Думали, что вечером, когда оно проходит через западные ворота Олимпа, его закрывают, а утром его открывает богиня зари Эос.

Олимп населяли боги. Гомер на страницах своей поэмы рассказал нам о многих богах. Их образы отличаются от нашего современного понятия «бог». Богам Олимпа не чуждо ничто человеческое. Много времени проводят в увеселениях. Так, Фетида, желая помочь своему сыну Ахиллесу, упоминает о пире бессмертных у эфиопах:

Зевс громовержец вчера к отдаленным водам Океана

С сонмом бессмертных на пир к эфиопам отшел непорочным…,

Очень часто они собираются вместе, пьют нектар, который разливает Геба, слушают песни, веселятся. Иногда они ссорятся, и даже строят козни друг против друга, объединяясь в противоборствующие лагеря.

Из чтения «Илиады» также следует, что могущественные боги занимаются не только олимпийскими делами, но и делами людей. Руководство поступками людей было обычным делом для таких олимпийских небожителей как Зевс, Посейдон, Аполлон, Афина Паллада, Гера, Афродита. Боги, принимая участие в судьбах своих героев, часто возбуждали в них храбрость, отговаривали от опасных шагов.

Зевс

Самый главный бог Олимпа – Зевс. Зевс в изображении Гомера верховное божество, отец богов и людей, глава олимпийской семьи богов.

Зевс - исконно греческое божество; его имя означает «светлое небо». Зевс - сын Кроноса (отсюда имена Зевс Кронид, Кронион) и Реи, он принадлежит к третьему поколению богов, свергших второе поколение - титанов. Отец Зевса, боясь быть низложенным своими детьми, проглатывал каждый раз только что рожденного Реей ребенка. Рея обманула мужа, дав ему проглотить вместо родившегося Зевса завернутый камень, а младенец в тайне от отца был отправлен на Крит на гору Дикта.

Возмужавший Зевс вывел своих братьев и сестер из утробы Крона, напоив его по совету Метиды, зельем. За это они отдали во владение Зевсу громы и молнии. Затем он начал борьбу за власть с Кроном и другими титанами. Борьба продолжалась десять лет. Побежденные титаны были низвергнуты в тартар.

Три брата - Зевс, Посейдон и Аид - разделили власть между собой. Зевсу досталось господство на небе, Посейдону - море, Аиду - царство мертвых.

Гомер на страницах своей поэмы наделяет Зевса такими эпитетами как «громовержец», «высокогремящий», «тучегонитель», «насылатель ветров, дождей и ливней».

Зевс у Гомера очень часто находится в размышлениях, нередко встречаем на страницах сидящего одного на вершине Олимпа.

У Гомера Зевс олицетворяет не только верховную власть, но и спокойствие, мирную силу. Однако, самое удивительное в изображении Зевса то, что он боится Геру, свою жену. Боится её злого языка. Поэтому он просит при встрече с Фетидой не разглашать их разговор об Ахиллесе, так как знает, что Гера будет смеяться над ним. Ему часто приходится ломать своеволие своей жены, которая способна на многое. Так, однажды Гера решила нарушить запрет Зевса на оказание помощи героям Троянской войны. Для этого она вступила в заговор со Сном, братом Смерти. Усыпив Зевса, Гера смогла воплотить свои планы, помочь противникам троянцев – аргивянам. Однако, сон супруга длился недолго. Проснувшись, Зевс увидел, что его любимые троянцы терпят поражение в битве, и тогда весь гнев он обратил на Геру:

Козни твои, о злотворная, вечно коварная Гера,

Гектора мощного с боя свели и Троян устрашили!

Но еще я не знаю, не первая ль козней преступных

Вкусишь ты плод, как ударами молний тебя избичую!

(песнь X V)

И тогда Гера уступает силе Зевса и покоряется ему.

Несмотря на то, что Зевсу подчиняется все, и он действительно всемогущ, однако не все подвластно Зевсу. Он не может определить судьбу своих героев, так как она находится во власти богини Судьбы Мойры. Узнать будущее Зевс может, воспользовавшись золотыми весами, на которые он бросает жребий Смерти. Так он определил исход Троянской войны, несмотря на сочувствие Зевса к троянцам, они должны были проиграть.

Гомер, изображая Зевса, говорит о его золотой колеснице. Право владеть конной упряжкой на Олимпе дано не многим. Только самым главным божествам, такая упряжка – это символ почета, власти, могущества. Зевс собственноручно запрягает золотогривых коней, отправляясь на Гаргар, один из холмов Иды для наблюдения троянских событий. Там он также самолично «отрешает коней от ярма».

Символом могущества Зевса является эгида, из которой сыплются молнии.

Гера

Золотронную славлю я Геру, рожденную Реей,

Вечноживущих царицу, с лицом красоты необычной,
Громкогремящего Зевса родную сестру и супругу
Славную. Все на великом Олимпе блаженные боги
Благоговейно ее наравне почитают с Кронидом.
Гомер

Гера - супруга и сестра Зевса, верховная олимпийская богиня, младшая дочь Кроноса и Реи. Ее имя означает «охранительница», «госпожа». новорожденных детей. Гера была последней, третьей после Метиды и Фемиды, законной супругой Зевса. Супружество Геры определило ее верховную власть над другими олимпийскими богинями, она первая на Олимпе и самая великая богиня. Она самостоятельна, независима, одна из немногих, кто может ответить Зевсу.

Гомер при описании Геры часто пользуется такими эпитетами как «волоокая», «лилейнораменная». На страницах поэмы Гомера «Илиада» - она помогает ахейцам и ненавидит троянцев, в лице Париса отдавших предпочтение Афродите в споре трех богинь (Геры, Афродиты, Афины). На поле битвы Гера не появляется. Она не носит доспехов и оружия, в её арсенале женские хитрости: интриги, обман, жалобы, упреки мужу, красота.

Гера понимает цену своей внешности. Собираясь обмануть Зевса, она тщательно готовится к встрече. И здесь Гера очень похожа на смертную. Умастила тело маслом, «власы расчесала, Хитро сплела и сложила, и волны блистательных кудрей, Пышных, небеснодушистых, с бессмертной главы ниспустила». Далее она тщательно выбирает одежду и украшения. Когда Зевс увидел Геру, он не смог устоять перед её чарами. А Гера, усыпив мужа, дает возможность победить ахейцам.

Смирить Геру может только прямые угрозы побоев, высказываемые Зевсом в присутствии всех богов. И порой ей, действительно, приходилось несладко. В песне XV Зевс напоминает ей о наказании, которому он подверг её за козни Гераклу:

Или забыла, как с неба висела? Как две навязал я

На ноги наковальни, а на руки набросил златую

Вервь неразрывную? Ты средь эфира и облаков черных

С неба висела…

И лишь напоминание о тех событиях заставили Геру покориться воле Зевса.

Афина

Славить Палладу-Афину, оплот городов, начинаю,
Страшную. Любит она, как и Арес, военное дело,
Яростный воинов крик, городов разрушенье и войны.
Ею хранится народ, на сраженье ль идет, из сраженья ль.
Славься, богиня! Пошли благо действие нам и удачу!
Гомер

Афина – богиня мудрости и справедливой войны.

Все в Афине, начиная с появления на свет, было удивительным. Другие богини имели божественных матерей, Афина - одного отца, Зевса. Однажды у Зевса нестерпимо разболелась голова. Помрачнел он, и, видя это, боги поспешили удалиться, ибо они знали по опыту, каков Зевс, когда у него дурное настроение. Боль не проходила. Владыка Олимпа не находил себе места и едва не кричал. Зевс послал за Гефестом, приказав, чтобы тот явился немедленно. Божественный кузнец прибежал так, как был - весь в саже и с молотом в руке.

Сын мой,- обратился к нему Зевс.- Что-то стало с моей головой. Ударь меня молотом по затылку и посильней.

Услышав эти слова, Гефест в ужасе отступил назад.

Но как? - пролепетал он. - Не могу...

Можешь! - сурово приказал Зевс. - Так, как бьешь по наковальне.

И ударил Гефест, как ему было сказано. Череп Зевса раскололся, и из него, огласив Олимп воинственным кличем, выпрыгнула дева в полной одежде воина и с копьем в руке и встала рядом с родителем. Глаза юной, прекрасной и величественной богини светились мудростью.

Так появилась еще одна богиня.

Ей воздаются почести вслед за Зевсом и место ее - ближайшее к Зевсу. Эта богиня, сам эпитет которой (Паллада) означает несравненную мощь ума, военной силы во всей Древней Греции была величаема и почитаема превыше всех других богов. Гомер называет Афину «совоокой» (сова считается атрибутом Афины, символом мудрости).

В поэмах Гомера ни одно мало-мальски важное событие не обходится без вмешательства Афины. Она - главная защитница греков-ахейцев и постоянный враг троянцев. Гомер изображает Афину в виде девы-воительницы в шлеме, со щитом, копьем. Как богиня воинского могущества и мужества, она отличалась от бога войны Арея, символизирующего буйство и ненасытную ярость, ясностью ума. В то же время Гомер рисует сцену, где Афина в ярости одолевает взбешенного Арея просто силой:

Щит от рамен и шелом от главы у Арея сорвала,

Пику поставила в сторону, вырвав из длани дебелой…

(песнь XV )

В «Илиаде» Афина не только мудрейшая и самая мужественная богиня, она покровительствует всем домашним женским работам, искусству врачевания. Но все же главный её атрибут – эгида, нечто напоминающее грозовую тучу. Эгида – щит, которым кроме Афины владели Зевс и Аполлон. Отсюда появилось выражение «быть под эгидой», т.е. под защитой. Гомер говорит об Афине:

Бранным доспехам она ополчалася к брани плачевной,

Бросила около персей эгид, бахромою косматый,..

Страшным очам, поразительным Ужасом весь окруженный,

Там и Раздор, и Могучесть, и трепет бегущих, Погоня,

Там и глава Горгоны, чудовища страшного образ…

(песнь V )

Афина ради своих любимцев Одиссея и Ахиллеса готова пойти на обман, коварство. Например, в конце «Илиады» она «организует» убийство Ахиллесом, вне всяких рыцарских правил, безоружного, оставшегося с одним мечом Гектора.

В других эпизодах также выступает очень неприглядно. Направляемая Герой (песнь XXI), она нападает на Афродиту и Арея. А когда они упали от её удара на землю, Афина стала смеяться над ними и говорить обидные слова.

Иногда Афина вместе с Герой нарушает запреты Зевса, и помогает ахейцам. Уличенная, в отличие от Геры, она подавляет гнев и покоряется отцу, хотя поэт отмечает, что её «волновала свирепая злоба».

В поэме Афина представляется как покровительница немногих избранных, как воительница и драчунья, жестокая и коварная богиня, которой свойственны мелкие человеческие слабости.

Аполлон

Аполлон – бог, сын Зевса и Лето, брат Артемиды.

Аполлон родился на плавучем острове Астерия, принявшем Лето, которой ревнивая Гера запретила вступать на твердую землю. Остров, явивший чудо рождения двух близнецов - Аполлона и Артемиды, стал именоваться после этого Делосом (греч. «являю»).

Наряду с губительными действиями Аполлону присущи и целительные; он врач или Пеон, защитник от зла и болезней. Потом Аполлон отождествлялся с солнцем во всей полноте его целительных и губительных функций. У Аполлона есть другое имя – Феб. Оно указывает на чистоту, блеск, прорицание.

У Гомера он также наделен эгидой, способен внушать страх и насылать несчастья. Его постоянные атрибуты – лук и колчан, отсюда эпитеты «сребролукий», «стреловержец», Именно гневом Аполлона начинается «Илиады». Своими стрелами он насылает на ахейское войско моровую язву, мстя за оскорбление отцовских чувств своего жреца Хриза. В Троянской войне Аполлон-стреловержец помогает троянцам, он незримо участвует в убийстве Патрокла Гектором и Ахилла Парисом. Много раз он спасает Гектора от неминуемой гибели, и лишь в последний момент, когда весы судьбы окончательно склоняются не в пользу Гектора в поединке с Ахиллесом, Феб оставляет своего любимца.

Вместе с тем Аполлон – судья музыкантов, поэтов, покровитель всего прекрасного, он руководит всеми девятью музами, а на Олимпе, где лук ему не нужен, главный его атрибут – кифара, искусством игры на котором он превосходит всех богов и богинь. Вечером, когда собираются боги, Аполлон играет на своей кифаре, ему вторит пение Муз, «сладостным гласом»

Посейдон

Посейдон – один из главных лиц древнегреческого пантеона, владыка морей, брат Зевса.

У Гомера главный его эпитет – «земли колебатель». В Троянской войне он на стороне ахейцев, хотя у него и нет такой ненависти как у Афины и Геры к троянцам.

Главный атрибут Посейдона – трезубец. Этим трезубцем Посейдон сокрушает стены Трои, которые сам возводил. Во время битв под Троей он один из немногих богов, который сохраняет благоразумие. Так он удерживает богов от прямого вмешательства в схватки ахейцев и троянцев, разводит их по разным сторонам холма. Он достойно возражает Грее, призывающей всех богов вмешаться в битву людей:

Так безрассудно свирепствовать, Гера, тебя недостойно!

Я не желаю бессмертных сводить на неравную битву,

Нас и других здесь присутственных; мы их могуществом выше.

Лучше, когда, совокупно сошед мы с пути боевого,

Сядем на холме подзорном, а брань человекам оставим.

Хотя и сила Посейдона была огромной. Он может так протрясти землю, что приходит в движение все: «от кремнистых подошв до верхов многоводных Иды». Колебания земли настолько сильны, что волнуется даже Аид:

….да над ним бы

Лона земли не разверз Посейдон, потрясающий землю,

И жилищ бы не открыл и бессмертным и смертным,

Мрачных, ужасных, которых трепещут и самые боги».

Афродита
Афродита – богиня любви и красоты, наименее воинственная из олимпийских богинь, но с Троянской войной связанная ближайшим образом. Происхождение Афродиты полно загадок. У Гомера она дочь Зевса, а по другим сказаниям – она родилась из морской пены на берегу острова Кипр. Отсюда другое её имя – Киприда.

Первоначально она является олицетворением красоты и женских чар, златокудрая, «с улыбкой приветной» и обольстительной, в «Илиаде» она вызывает восторг всего Олимпа. Сопровождают хариты (грации). Гомер наделяет её еще и воинственными чертами, поскольку она покровительствует троянцам.

В поэме с ней связаны три главных эпизода. В первом она обрушивает свой гнев на Елену, отказавшуюся принять соответствующим образом своего мужа Париса после его бесславного поединка с Менелаем, и заставляет его покориться. Во втором эпизоде одалживает свой пояс Гере, не зная о том, что с его помощью Гера хочет отвлечь от заботы о троянцах и выиграть время для победы ахейцев. Волшебный пояс Афродиты очаровал Зевса:

…все обаянья в нем заключались:

В нем и любовь и желания, в нем и знакомства и просьбы,

Льстивые речи, не раз улавлявшие ум и разумных.

(песнь XIV)

Третий важный эпизод. В нем Афродита выступает как мать Энея, потерявшего сознание в боевой схватке. Она уносит сына с поля боя, но грозный Диомед 1 успевает ранить Афродиту копьем в руку, что стоит богине тяжких страданий и горькой обиды.

Арей

Арей, бог войны изображается как буйный, свирепый, постоянно жаждущий крови сторонник троянцев, яростное безрассудство которого не приносит защитникам Трои тех преимуществ, которые могли бы следовать из его наклонностей страсти к убийству ради убийства.

Часто используемые Гомером эпитеты по отношению к Арею – это «щиторушитель», «мужеубийца».

Образ Арея Гомером снижен. Он получает ранение от смертного Диомеда, Афина в присутствии других богов силой обезоруживает его в тот момент, когда Арей узнает о гибели сына в рядах троянцев, рыдает и горит мщеним. Обезоруженный богиней-женщиной, Арей сникает. В другом месте Арей, словно мальчик, избивается Афиной:

Камнем Арея ударила в выю и крепость сломила.

Семь десятин он покрыл, распростершись: доспех его медный

Грянул, и прахом оделись власы.

(песнь XXI)

Не вызывает Арей сочувствие и у своего отца, Зевса, в песне V в ответ на стенания Арея по поводу раны, Зевс восклицает:
Смолкни, о ты, переметник! Не вой близ меня воссидящий!

Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо!

Только тебе и приятны и вражда, да раздоры, да битвы!

Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый,

Геры, которую сам я с трудом укрощаю словами!

Заключение

Древнегреческие боги были во многом подобны людям: добры, великодушны и милостливы, но в то же время зачастую жестоки, мстительны и коварны. Человеческая жизнь неизбежно кончалась смертью, боги же были бессмертны и не знали границ в выполнении своих желаний, но все равно выше богов была судьба - Мойры - предопределение, изменить которое не мог никто из них. Так, Зевс в “Илиаде” Гомера сам не вправе разрешить исход поединка героев Гектора и Ахилла. Он вопрошает судьбу, бросив жребий обоих героев на чаши золотых весов. Чаша со жребием смерти Гектора опускается вниз, и вся божественная власть Зевса бессильна помочь его любимцу. Доблестный Гектор погибает от копья Ахилла, вопреки желанию Зевса, в согласии с решением судьбы.

Литература

Н.А. Флоренсов «Троянская война и поэмы Гомера. – Москва. «Наука» - 1991-144 с.

1 Один из величайших ахейских героев.

Олимпийские и доолимпийские боги были для древнего грека мифом. Каждое существо имело свою священную биографию,свое развернутое магическое имя, силой которого оно повелевало и совершало чудеса. Миф оказывался чудом и реальным предметом веры. Таковы были Зевс и Гера, Деметра и Посейдон, Афина и Гефест, Аполлон и Артемида.

Греческие мифы рассказывают, что Земля, отягощенная разросшимся населением, просила Зевса пощадить ее и уменьшить число людей, живущих на ней. Ради просьбы Земли по воле Зевса и начинается Троянская война. Земной причиной этой войны было похищение царицы Елены троянским царевичем Парисом. Однако это похищение обосновывалось чисто мифологически. Один из греческих царей,Пелей, женился на морской царевне Фетиде, дочери морского царя Нерея. На свадьбе присутствовали все боги, кроме Эриды, богини раздора, замыслившей поэтому отомстить богам и бросившей богиням золотое яблоко с надписью "Прекраснейшей". Миф повествовал, что претендентами на обладание этим яблоком явились Гера(супруга Зевса), Афина(дочь Зевса и богиня войны и ремесел) и Афродита(дочь Зевса,богиня любви и красоты). И когда спор богинь дошел до Зевса, он приказал разрешить его Парису,сыну троянского царя Приама. Эти мифологические мотивы весьма позднего происхождения. Все три богини имели долгую мифологическу историю и представлялись в древности суровыми существами. Человек уже считает себя настолько сильным и мудрым, что может даже творить суд над богами. Дальнейшее развитие данного мифа только усугубляет этот мотив относительного бесстрашия человека перед богами и демонами: Парис присуждает яблоко Афродите, и та помогает ему похитить спартанскую царицу Елену.

Хочу привести мнение А. Ф. Лосева о мифологии в "Илиаде" и "Одиссее" : "можно сказать, у Гомера нет никакой мифологии. Правда, вера в богов и демонов здесь не отрицается, но они даны в такой форме, которая имеет мало общего и с примитивной народной религией. Гера, Кирка и Калипсо - это женщины в роскошных одеждах, утопающие в наслаждениях, .... Привлечение образов богов ничем не отличается от использования им всех прочих ресурсов. Это совершенно такие же персонажи его художественного произведения, как и самые обыкновенные герои и люди."

Стоит обратить внимание на два вида мифологического у Гомера, а именно на хтонизм и героизм. Под хтонизмом понимают ту мифологию,которая строится по типу стихийных и беспорядочных явлений природы, беспринципных и анархических, иногда просто звериных, а зачастую дисгармонических(керы, гарпии, эринии, доолимпийские божества). Героическая мифология, наоборот, оперирует уже с образами чисто человеческими, более или менее уравновешенными или гармоническими, содержащими в себе установку на определенные принципы и мораль. Олимпийские боги являются скорее героическими, но и хтоническое начало сильно в большинстве из них.

Действие "Илиады" протекает в двух планах - человеческом - под троей - и божественном - на Олимпе. Боги разделены на два враждебных лагеря. Однако мать Ахилла Фетида получает от Зевса обещание, что ахейцы будут терпеть поражения,пока не загладят обиду,нанесенную ее сыну. Исполняя это обещание,Зевс посылает Агамемнону обманчивый сон, предвещающий близкое падение Трои, и Агамемнон решается дать бой троянцам. Далее боги постоянно вмешиваются в жизнь героев. Когда Менелай уже почти оказывается победителем,но покровительствующая Парису Афродита похищает его с поля боя, Афина наущает союзника троянцев Пандара пустить стрелу в Менелая. В пятой книге Диомед ранит Ареса и Афродиту,следовательно, иногда люди и боги показаны сражающимися как равные. От "Илиады" вторая гомеровская поэма отличается обилием авантюрных и фантастических,сказочных мотивов.

В обеих поэмах много религиозно - мифологических противоречий. Зевс - верховный бог, но он многого не знает, что творится в его царстве, его легко обмануть; в решительные моменты он не знает, как поступить; и в конце концов невозможно понять, кого он защищает, греков или троянцев. Вокруг него ведется постоянная интрига, причем часто совсем не принципиального характера, какие-то домашние и семейные ссоры. Зевс - весьма колеблющийся правитель мира,иногда даже глуповатый. В "Илиаде" Зевс в прямой речи посылает Аполлона привести в сознание Гектора, лежащего на поле сражения в бессрзнательном состоянии, а далее сам поэт говорит, что Гектора пробудил разум Зевса. По мнению Гектора, Зевс собирается помочь троянцам овладеть кораблями; однако, из картины, рисуемой здесь самим поэтом этого не видно. Зевс предлагает богам сражаться по их собственному выбору, потому что иначе Ахилл сразу победит всех троянцев, но река Ксанф направляет Ахилла на бой с троянцами в предположении, что Зевс уже решил вопрос о поражении троянцев Ахиллом.

Боги постоянно вздорят между собой, вредят друг другу, обманывают друг друга; одни из них почему-то стоят за троянцев, другие за греков. Не видно, чтобы Зевс имел какой-либо моральный авторитет. Внешний облик богов изображается также противоречиво. Афина в пятой песни "Илиады" такая огромная, что от нее трещит колесница Диомеда, на которую она вступила, а в "Одиссее" это какая-то заботливая тетушка для Одиссея, с которой он сам обращается без особого почтения.

В изображении общего хода действий, в сцеплении эпизодов и отдельных сцен огромную роль играет "божественное вмешательство". Сюжетное движение определяется необходимостью, лежащей вне характера изображаемых героев,волею богов, "судьбою". Мифологический момент создает то единство в картине мира, которое эпос не в состоянии охватить рационально. Для гомеровской трактовки богов характерны два обстоятельства: боги Гомера гораздо более очеловечены,чем это имело место в действительной греческой религии,где еще сохранялся культ фетишей, почитание животным и.т.д.; им полностью приписан не только человеческий облик, но и человеческие страсти, и эпос индивидуализирует божественные характеры так же ярко, как человеческие. Затем, боги наделены - особенно в "Илиаде" - многочисленными отрицательными чертами: они мелочны, капризны, жестоки, несправедливы. В обращении между собой боги зачастую даже грубы: на Олимпе происходит постоянная перебранка, и Зевс нередко угрожает побоями Гере и прочим строптивым богам. Никаким иллюзий "благости" божественного управления миром "Илиада" не создает. Иначе в "Одиссее" : там,наряду с чертами,напоминающими богов "Илиады" , встречается и концепция богов как блюстителей справедливости и нравственности

Что в ахейском войске разразилась страшная ссора верховного полемарха Агамемнона и самого доблестного из героев – Ахиллеса.

Сцена разгорающейся ссоры – одна из самых значительных в поэме. Проследим, как описано сердце героя – Агамемнона (Ил. I, 101-104) и Ахиллеса (Ил. I, 188-194). Обратим внимание, что герой мыслит сердцем – грудью, диафрагмой, не головой.

От сонма воздвигся

[Мощный] герой, пространно-властительный [царь] Агамемнон,

В негодованье, ― великой в груди его мрачное сердце

Злобой наполнилось; очи его засветились как пламень.

Ил. I, 101-104

Состояние души Агамемнона описано так:

– он «негодующий» – ἀχνύμενος;

– его «сердце (φρένες) вовсе черно» или «черно на обе стороны»: ἀμφιμέλαιναι – обоюдочерно;

– оно наполнилось «злобой» (μένος).

Нам встретилось важное понятие в антропологии Гомера – сердце фрéнес 1 . Значение этого термина – «грудь, сердце, душа», «мышление, мысли», а также – «грудобрюшная преграда». Сердце френес – это «сердце в груди» (так в переводе Гнедича), сердце в нижней части груди, на уровне диафрагмы. Отсюда становится понятным, почему «сердце» Агамемнона – «черно в обе стороны»:

диафрагма героя волнуется и бросает черные мысли вверх и вниз… Возникает картина, как у Агамемнона – «обоюдочерно грудобрюшье».

У Гомера сердце фрéнес связывает душу и тело 2 . Черные мысли сердца прошли по всему телу Агамемнона.

Агамемнон угрожает Ахиллесу отнять его бранную награду. Ахиллес отвечает сначала непосредственно сердцем. И это тоже будет картина: «сердце» (ἧτορ) 3 в груди, «в персях» (ἐν στήθεσσιν) героя «колеблется надвое»:

Горько Пелиду то стало: могучее сердце

В персях героя власатых 4 меж двух волновалося [мыслей]:

Или, немедля исторгнувши меч из влагалища острый,

Встречных рассыпать ему и убить властелина Атрида;

Или свирепство смирить, обуздав [огорченную] душу…

Ил. I, 188-192

В волосатых персях Ахилла заклубилось «свирепство», злоба (χόλος)… «Душа» (θυμός) пришла в волнение. Герой не знает, что делать, он еще не решился… «Мощное сердце колеблется надвое»… но рука! Рука уже на мече и медленно из-вле-ка-ет меч…

Убить властелина Атрида?

Или свирепство смирить, обуздав огорченную душу?

В миг, как подобными думами разум и душу волнуя 5 ,

Страшный свой меч из ножен извлекал он, ― явилась Афина.

Ил. I, 191-194

Афина явилась в последний момент: если бы герой извлек меч, была бы схватка насмерть между Ахиллесом и Агамемноном. И то был бы конец Троянский войны – ахейцы бы сняли осаду и ушли.

Мы знаем, что так не могло быть: в божественном мире принято другое решение (чтобы погибла Троя и кончился век героев). Афина явилась унять гнев героя.

Однако унять гнев Ахиллеса («гнев, богиня, воспой») непросто и Афине. Прежде, чем что-то сказать герою, богиня останавливает его физически: она хватает Ахиллеса за волосы. Сама остается позади…

Представим, как Ахиллес – рука на мече – стоял пред собранием, когда Афина, невидимая для ахейцев, схватила его за кудри. Ахиллес запрокинул голову… медленно лицом оборотился назад… Никто не понимает, что с ним происходит, его перекрутило. Впрочем, приступы безумия для героев не редкость.

Афина является впервые в «Илиаде» – как укротительница гнева. Богиня знает сердце героя и, запрещая касаться противника , дает Ахиллесу свободу.

Афина,

Став за хребтом, ухватила за русые кудри Пелида,

Только ему лишь явленная, прочим незримая в сонме.

Он удивился и, вспять обратяся, познал несомненно

Дочь громовержцеву: страшным огнем ее очи горели…

Сыну Пелея рекла светлоокая дщерь Эгиоха:

«Бурный твой гнев (μένος) укротить я, когда ты бессмертным покорен,

С неба сошла...

Кончи раздор, Пелейон, и, какими ты хочешь, однако

Только словами язви, но рукою меча не касайся».

Ил. I, 196-200; 206-208; 210, 211

Афина разрешила Ахиллесу «браниться ». Ахиллес сделает... Во всем гомеровском эпосе нет брани и ругани более совершенной, обстоятельной и изящной. И смысл ее конечный замечательно утвержден. В этом сказалось воспитание Ахиллеса: его кентавр Хирон воспитывал и обучал искусствам мусическим и воинским.

Ахиллес умеет браниться красиво и так страшно, как страшен Тартар, бездна ниже Аида:

Начал Пелид, и, как Тартар жестокими (ἀταρτηροί), снова словами

К сыну Атрея вещал и отнюдь не обуздывал злобы (χόλος)…

Ил. I, 223, 224

Насколько своевременными и точными были действия Афины, когда она усмиряла гнев героя, мы можем судить по тому, что этот гнев породил и слова тартарские , и крайнюю жестокость, ибо Ахиллес посчитал, что Агамемнон совершил такое преступление (ата ), кара которого распространяется на других и непричастных и может стать для своего войска всеобщим бедствием 6 . Ахиллес пожелал воздерживаться от битв, пока не загорится ахейский корабль.

Герои эпоса – это смертные «полубоги». Что такое гнев героя, можно понять, только если посмотреть на него из другого мира – бессмертных богов.

После того, как в честном поединке Менелай одолел Париса и поверженный Парис был похищен с поля боя Афродитой, действие переносится на Олимп. Зевсу «вдруг» захотелось «поиздеваться» над женой – поддразнить, раздражить ее (скоро он об этом пожалеет):

Вдруг Олимпиец Кронион попробовал Геру прогневать

Речью язвительной; он, издеваясь беседовать начал.

Зевс предлагает отдать победу Менелаю и положить мир между племенами. Непонятно: во-первых, Менелай действительно победил; во-вторых, почему же Зевс говорит с издевкой (буквально, «глядя искоса, лукаво»)? Ведь Гера ратует за ахейцев и Менелая. Да, против троян и Париса. Какое чувство сильнее в Гере – любовь к Менелаю и ахейцам или ненависть к Парису и троянам?

Зевс знает жену: «свирепая злоба» победит в ней любое чувство. Диалог Зевса и Геры позволяет нам заглянуть в душу героя и ужаснуться. Ибо, сколько бы мы ни всматривались, мы не увидим пределов гнева и злобы в этой душе.

Скрепимся и заглянем в эту бездну вместе с поэтом. Зевс, зная Геру, с издевкой говорит о мире. Гера и Афина вознегодовали:

Но Афина смолчала; не молвила, гневная (σκυδζομένη), слова

Зевсу отцу, а ее волновала свирепая злоба (χόλος ἄγριος).

Гера же злобы (χόλον) в груди не вместила, воскликнула к Зевсу:

«Самый ужасный (αἰνότατε), ― Кронион!..

Я обливалася потом… Коней (!) истомила,

Рать подымая на гибель Приаму и чадам Приама».

Ил. IV, 22-25, 27, 28

Похоже, Зевс сразу пожалел, что затронул такие чувства, и он говорит, какие чувства:

«Ах ты, жестокая 7 ...

Если б могла ты, войдя во врата и троянские стены,

Ты бы пожрала сырых и Приама, и всех Приамидов,

И троянцев других, ― лишь тогда исцелила бы злобу (χόλον)!»

Ил. IV, 31, 34-36

Предел жестокости – « пожирание сырого» (ὠμός) мяса врага. Боги на такое способны, конечно, в переносном значении, а герои – буквально способны.

Герой Тидей (отец Диомеда), раненный насмерть, расколол отрубленную голову врага и выпил его мозг… Афина, которая до этого покровительствовала славному воину Тидею, «прониклась величайшим отвращением к поступку Тидея и возненавидела» (Apoll. III, 6, 8).

«Съесть сырым» был готов Ахиллес Гектора (Ил. XXII, 347). Съесть кого-то сырым могло означать «съесть живым»: мать Гектора желала у Ахиллеса – «впившись во внутренность, печень сжирать» (Ил. XXIV, 212, 213). – Такова, говорит Зевс, жестокость Геры.

А что Зевс? Участь Трои решена. Зевс «согласен душой несогласный»: Троя будет разрушена, из всех городов – самый почитаемый Зевсом город. И он ставит жене условие (Ил. IV, 42): если он сам захочет разорить любимый для Геры город, то

Злобе (χόλον) моей чтоб ни в чем не препятствовать, дай допущенье.

Может быть, эти слова остановят Геру? Гера отвечает:

Три для меня наипаче любезны ахейские града:

Аргос, холмистая Спарта и град многолюдный Микена,

Их истреби, если сердцу (κῆρ) они ненавистными станут.

Я не вступаюсь за них и отнюдь на тебя не враждую.

Гнев героический решительно преобладает над любовью, гнев преобладает здесь надо всем. Это важно знать о душе человеческой:

гнев сам по себе беспределен, никакой меры в себе не содержит. Герой причастен этому беспредельному чувству. Вопрос в том, как он может с этим жить.

Гнев, злоба – чувство мучительное, ранящее. Ахиллес, сидя при кораблях, «гнев сокрушительный сердцу (θυμαλγής) питает» (Ил. IV, 513), это – напряжение, «ранящее душу» (Теогония, 629), оно требует исхода; злоба требует «исцеления» (Ил. IV, 36), действия , войны. В гневе герой сражается… А можно ли жить гневом?

Человек жить гневом не может, потому что гнев не содержит в себе предела и меры, а без них человек сходит с ума.

Герои, к слову, часто сходили с ума (как оба Аякса или Геракл), но дело в том, что герой – это и смертный человек, и полубог (или потомок богов) – такой человек, который ищет и ощущает от богов поддержку в своем беспредельном самоутверждении. Эллинские боги – героичны, эллинский герой – полубог (персонаж мифа, не истории). Герой почти всегда сражается вместе с богом, который воздвигает в нем гнев и злобу.

Герой в гневе извне – от богов – получает духовную помощь: в поле их действия он геройствует, оставленный ими – гибнет.

Не смог бы Ахиллес, сидя при кораблях, так долго «питать сокрушительный сердцу гнев», если бы не помощь богов. Об этом Ахиллесу в лицо говорит Аякс Теламонид в IX песне «Илиады» (624-642), и эти слова такая же ясная квалификация преступления Ахиллеса, какими были его слова в отношении Агамемнона:

Ахиллес мирмидонец

Дикую в перси вложил и великой ярости душу!

Вложил в перси μεγαλήτορα θυμόν – душу великой (жизненной) силы, великого (движения) духа. Ахиллес как-то вложил себе душу – которая больше, чем душа. Герой содержит внутри своей груди нечто рвущееся за пределы ; так в переводе Гнедича: «Ахиллес мирмидонец дикую в сердце вложил, за предел выходящую гордость».

Страшный! Не обращает вниманья на дружбу соратных!

Дружбу, какою мы в стане его отличали пред всеми!

[Смертный, с душою] бесчувственной (νηλής)! Брат за убитого брата,

Даже за сына убитого пеню отец принимает;

Самый убийца в народе живет, отплатившись богатством;

Пеню же взявший и сердце (καρδία) свое, и отважную душу (θυμός) -

Все наконец укрощает; но в перси тебе положили

Боги бессмертные злобную неукротимую душу,

Все ради девы единственной!..

Речь Аякса – о душе (θυμός) героя. Ахиллес вложил в перси дикую – «великого сердца душу». И боги вложили в перси Ахиллеса душу – неукротимую и злобную. В деле поддержания героического гнева герой и боги действуют совместно.

«Сотрудничество» бога и человека на языке богословия 8 так и называется: «синергия » – συνεργία (сотрудничество, взаимосодействие).

Человек должен быть готов к синергии.

В случае Ахиллеса мы видим, что герой сначала должен сам расширить свою душу до размеров «великого порыва духа», затем боги вкладывают ему в перси душу, соответствующую порыву. Так кратковременное упрочивается, неестественное приобретает устойчивость. Аякс прямо высказал Ахиллесу одну из главных мыслей героического эпоса:

бесконечный гнев могут питать боги, и с помощью богов – герой, великого сердца человек.

Аякс просит Ахиллеса, ни много ни мало, переменить душу: «вложить в себя милосердную душу» – ἵλαιον θυμόν. Бесчувственный, «немилостивый» (νηλής), будь милостивый:

Так, заложи же в себя милосердую душу!

Собственный дом свой почти; у тебя под кровом пришельцы

Нам не разрушить Трои, с широкими стогнами града!

Ил. II, 135-141

Агамемнон уверен, что услышит единодушный протест войска… Ан, нет, упоминанием о доме и близких – «в персях ахеян сердца (θυμόν) взволновал Агамемнон всех и во множестве», и они… побежали. Побежали к кораблям, чтобы спустить их на воду и немедля плыть домой. Причем ахейцы бегут к кораблям с таким же воодушевлением, с каким они ходят в бой (ст. 142-154), а это очень сильное движение духа… Насколько оно сильное?

Настолько, что могло бы пересилить Судьбу!

Так бы Судьбе вопреки возвращение в домы случилось…

Но ничего не может «случиться» (ἐτύχθη) судьбе вопреки или – «сверх того, что есть судьба» – ὑπέρμορα. В последний момент вмешались и бегство ахеян остановили богиня и человек.

Афина и Одиссей. Эти два имени имеют особое значение при анализе текста «Илиады». Сейчас впервые увидим, как богиня и ее любимый герой действуют совместно. Все войско ахеян явило колоссальную силу желания – единый героический порыв, но с отрицательным знаком: бежать и спасаться.

Гера взволновалась, просит Афину остановить бегущих. Но как можно остановить такое мощное движение целого народа? Гера просит Афину (Ил. II, 164 сл.):

Убеждай ты каждого мужа

В море для бегства не влечь кораблей обоюдувесельных.

Что ж, богу , может быть, и по силам удержать целое войско, да еще убеждать каждого. Что делает Афина? Сама ли она выполняет просьбу Геры? Нет, она находит Одиссея, «разумом (μῆτιν) равного Зевсу» (Ил. II, 169), и вдохновляет его, человека , на этот подвиг. Посмотрим внимательно, как она это делает.

В Первой песне Афина, для того чтобы укротить гнев Ахиллеса, проникла в его сердце и со властью велела ему, что называется, отводить душу – в речах, не прибегая к насилию. И во Второй песне мы видим, что Афина проникла в сердце Одиссея. На всем огромном побережье под Троей только один человек, наблюдая бегство ахеян, сердцем чувствовал, что происходит… Что за человек – Одиссей?

Когда-то, до войны, Одиссей готов был нарушить священную клятву и пожертвовать славой , чтобы не покидать Итаки. После окончания Троянской войны Одиссей попал на остров к бессмертной богине, где ему было обещано бессмертие (!), если он останется на острове.

Одиссей не пожелал, напротив, он был готов отказаться от бессмертия , чтобы вернуться на родину. Этот мотив – «отказ от бессмертия» – неоднократно встречается в мифах. У Одиссея этот мотив имеет такое звучание: бессмертие вдали от родины и в разлуке с любимыми – хуже смерти. Уж если кто под Троей и желал вернуться домой, так это Одиссей. Что он должен чувствовать теперь, когда ахейцы уже рвут подпоры из-под кораблей и очищают рвы, чтобы спустить их на воду (Ил. II, 153 сл.)?

Рвы очищают; уже до небес подымалися крики

Жаждущих в домы; уже кораблей вырывали подпоры.

И корабли пошли… пошли на воду… Открыт путь домой! Одиссей

Думен стоял и один доброснастного черного судна

Он не касался: боль в нем и сердце и душу пронзила.

Ил. II, 170, 171

И сердце (кардиа ), и душу (тюмос ) героя «постигло страдание», боль, горе, скорбь – точно такая же «боль, горечь» (ἄχος), которая поразила душу Ахиллеса, когда он выслушал оскорбление от Агамемнона (Ил. I, 188). Но Ахиллес испытал боль гнева за умаление своей чести, Одиссей сердцем и душой восскорбел об общей беде… Великой души человек! Великого чувства!

В Одиссее есть что-то большее, чем жажда бессмертной героической славы, больше, чем желание бессмертия, большее, чем свое, даже так горячо любимое.

О героях осталось множество сказаний, которые в большинстве имеют одну особенность: герой переходит какую-то черту и гибнет со славой. Герой часто совершает преступление и против родича, и против бога. Герой – мощное самостное существо:

герой действует «самоубийственно» (αὐτοφόνος), «автономно» (αὐτόνομος) и «своенравно» (αὐτόγνωτος) 9 . И одновременно герой способен к самоотречению…

Одиссей – таков. Такого человека «обрела» Афина на морском берегу под Троей и проникла ему в сердце. Такой человек и в одиночку – с божьей помощью – сможет остановить обезумевший народ. Одиссей – готов к синергии.

Бог-сердцеведец (дева Афина, богиня мудрости) и человек глубокого сердца (многоумный и многострадальный Одиссей) способны к синергии.

Вершиной синергии божественного и человеческого в троянском мифологическом цикле будет, конечно, «троянский конь». Афина знает сердце троянских героев и через Одиссея подскажет ахейцам путь к нему: как можно проникнуть за стены Трои. Остальное герои смогут сделать сами... если они решатся погрузиться в чрево коня.

Как Афина помогла Одиссею «обратить» целый народ – от кораблей к площади собраний? Произнесла несколько слов ободрения и передала повеление Геры: «Убеждай ты каждого мужа». Остальное герой сделает сам... если он догадается, как действовать.

Одиссей стремительно сбрасывает верхнюю ризу и вооружается. Чем? Какое оружие здесь может помочь? Он берет… скипетр Агамемнона.

«Золотой», обложенный золотом, «отцовский вовеки не гибнущий скипетр» Агамемнона был хорошо известен всем ахейцам: это – видимый знак (символ) царской власти.

Вооружившись этим символом, Одиссей и бросается «убеждать каждого мужа». Этим символом он их испытывает, им же и карает ослушных.

К царям и «знаменитым» мужам Одиссей обращался «кротко»… но со скрытой угрозой: может быть, Агамемнон испытывал вас? «Гнев (θυμός) велик царя, питомца Зевса, честь же его от Зевса, и любит его мудрый Зевс» (Ил. II, 196, 197). Здесь перед нами тот случай, когда слово «тюмóс» – у Гомера «душа, дух» – обозначает также «гнев». Одиссей как бы говорит: берегись Агамемнона, герой «великодушен» – «великогневен».

С такой речью Одиссей обращался к тем, кто, увидев символ царской власти, вспоминал о царе и о Зевсе. Если же он встречал кого-либо «шумного меж народа», кто не вразумлялся при виде скипетра (кто, как бы мы сказали, не обладал символическим мышлением), против того Одиссей использовал скипетр… как палку. Эта палка была увесистая: Агамемнон «опирался на скипетр», когда вещал к ахейцам (Ил. II, 109). А уж, ударив ослушника, Одиссей затем вразумлял его:

Нет в многовластии блага; да будет единый властитель.

Этот стих (Ил. II, 204) станет политическим лозунгом в исторические времена.

Так, используя символ (скипетр) то как орудие убеждения , то как оружие , Одиссей отвратил ахейцев от бегства. Все вернулись на площадь собраний, расселись и успокоились. Тогда и Одиссей может сказать слово (Ил. II, 278 сл.).

Восстал Одиссей градоборец,

С скиптром в руках; и при нем светлоокая дева Паллада.

Это была великая речь Одиссея о пророчестве в Авлиде, пророчестве о победе на десятый год войны 10 . Соратники Одиссея поняли его: он рек, они ответили , и окрестность ответила, и корабли ответили:

Рек, - и ахеяне подняли крик; корабли и окрестность

С страшным отгрянули гулом веселые крики ахеян.

Ил. II, 333, 334

Афина также является в «Илиаде» (II песнь) в решительный момент, когда нужно исправить превратное движение ума . Оно исходило, как ни странно, от старейшего и умнейшего из героев-царей под Троей, от Нестора.

После того, как слово сказал Одиссей «многоумный», а ахейцы готовы к битвам, слово берет мудрый старец Нестор. Гомер с очевидным умыслом близко сопоставляет речи разумнейших из царей, воевавших под Троей. Момент критический. Что скажет Нестор?

Он, конечно, утверждает призыв Одиссея – воевать до победы. Но сразу мы чувствуем и различие. Одиссей вдохновляет бойцов, Нестор – для начала – предлагает карать дезертиров (Ил. II, 357 сл.):

Если же кто-либо сильно желает лишь в дом возвратиться,

Пусть корабля своего многовеслого он прикоснется:

Прежде других, [малодушный], найдет себе смерть и погибель.

Нестор дает Агамемнону разумный совет (ст. 360-368). Нужно разделить воинов на племена (филы), а племена – на колена (фратрии):

Воев, Атрид, раздели ты на их племена и колена;

Пусть помогает колено колену и племени племя…

Всяк за себя ратоборствовать будет.

Если Нестор советует разделить войско по филам и фратриям, из этого не следует, что главным было построить войско по принципу родовых связей. Главным было – построить войско, разделить его на полки, вести в бой построенные полки, а не толпы воодушевленных бойцов. Совет Нестора – это свидетельство, что разделения на полки во всем войске в целом – не было.

«Всяк за себя ратоборствовать будет», а царь узнает, «кто из вождей иль народов робок иль мужествен» (ст. 365, 366). – Такой полезный совет Нестор дает Агамемнону. Герой, согласно Нестору, перестает быть решающей фигурой на войне: основной боевой единицей становится полк. Не все решается героическим духом воинским, многое зависит от искусства полководца. Вот он – ум Нестора:

в уме Нестора век героев уже закончился.

Задача момента, думает Нестор, в том, чтобы заставить сражаться все войско и казнить беглецов. В собственно «исторические времена» войны вели так, как советует Нестор. Иное дело мифологическое (и в этом смысле доисторическое) время. В героическое время:

– один воин может решить исход сражения, и ни его единственность, ни число врагов значения не имеют;

– но и рядовые воины – отнюдь не пассивны, они полны яростного боевого духа, экстатичны, непредсказуемо сильны, духом едины , и их сила не зависит от их числа: они – несчетные .

Герой-царь и рядовые бойцы героических времен схожи в том, что, когда они «в духе», к ним одинаково неприменима категория количества – в том смысле, что исход героического сражения нельзя «рассчитать». Поэтому гнев «одного», славнейшего, Ахиллеса – гибель для многих и многих воинов (своих, ахейцев).

Поэтому героическое войско Гомер сравнивает

– или с нерасчленимой стихией (волны, ветер, пожар, туча);

– или с несчетной стаей птиц, роями пчел, мух, необъятными стадами;

– или с необозримым полем цветов, трав, колосьев.

Агамемнону пришелся по душе совет Нестора – разделить войско на полки. Народ расходится по кущам и приносит жертвы богам (Ил. II, 400 сл.):

Жертвовал каждый из них своему от богов вечносущих,

Смерти избавить моля и спасти от ударов Арея.

В своей речи перед войском Одиссей напомнил ахейцам о жертвоприношении, которое они совершили в Авлиде пред тем, как отплыть на войну. Там жертвоприношение было общее, Зевсу, с мольбой о победе. Здесь жертвы приносят раздельно, буквально, «один – одному, другой – другому из вечных богов», с молитвой о спасении (то есть о себе).

Если бы исполнился совет Нестора, война потеряла бы собственно героический характер, что, как мы понимаем, не могло произойти…

Опять «критический момент» в действии поэмы… Совет Нестора принят – война под Троей на глазах теряет героический дух. Герои ахейцы готовы позабыть, что они герои. Боги должны вмешаться. Кто из богов?

Кто укротил гнев Ахиллеса? – Афина.

Когда ахейцы возжелали вернуться домой, кто их обратил к должному? – Афина.

Когда разум Нестора грозил разрушить весь героический строй битвы за Трою, кто должен был вмешаться?

Афина подняла эгиду.

Много веков спустя, после Гомера в греческой культуре сложился взгляд, что душа человеческая – трехсоставна: имеет умную, гневательную и вожделетельную части.

Гнев, вожделение, разум, – у Гомера их укротить, направить, сладить может Афина – дух-сердцеведец.

Афина подняла эгиду и восставила героический дух войска. «Эгида» – значит сделанная из «козьей» шкуры; здесь – или щит, или другой доспех, покрытый козьей шкурой 11 . На эгиде – голова Медузы Горгоны.

Быстро цари, вкруг Атрида стоявшие, Зевса питомцы,

[В длани] имея эгид ― драгоценный, нетленный, бессмертный:

Сто на эгиде бахром развевалися, чистое злато,

Дивно плетенные все, и цена им ― стотельчие каждой.

Ил. II, 445-449

В символике Гомеровского эпоса 100 – это число предельно большое, даже не число, а такая полнота, к которой уже ничего нельзя прибавить. Что же тогда «100 помноженное на 100»?! Что происходит с душой человека, выступающего «под эгидой»?

Афина подняла над войском эгиду, и

Всем во мгновенье война им [кровавая] ― сладостней стала,

Чем на судах возвращенье в любезную землю родную.

Ил. II, 453, 454

И далее – серия изысканнейших сравнений: с чем только ни сравнивает поэт ахейское войско! Одно сравнение следует за другим, это каскад, подобного ему нет в поэмах Гомера. Войско ахейцев – как «огонь истребительный на горных вершинах», как «птиц перелетных несчетные стаи», как листы на деревьях, как цветы на лугу, и наконец, как мухи, что на скотном дворе весной вьются у парного молока. И заключение (Ил. II, 472 сл.):

Так против троян космовласны данаи

В поле стояли и, боем дыша, истребить их горели.

Вот что сделала Афина – подняла эгиду и разрушила совет Нестора. Когда герои «в духе», к ним разумные категории – построение по филам и фратриям, счет-расчет – неприменимы. Войско героев построено иначе и крепче, чем самый искусно обученный полк.

Ахейцы были под Троей – герои. Когда ахейцы в массе поколебались и готовы были поступиться своим героическим духом, Афина вернула их на правые стези – вернула героев им самим. Богиня показала самим ахейцам, что они способны идти под эгидой, и это вновь был спасительный случай синергии.

Возможна героическая синергия бога и человека, ее кульминация – подвиги Диомеда. Афина – вновь Афина – дважды воодушевляла, распаляла гнев героя, в третий раз она сражается с ним сама.

Здесь необходимо вспомнить, что Афина не просто воительница, она из богов – сама герой 12 . Афина – Паллада: Афина убила самого близкого ей человека (Палладу), приняла имя убитого человека и тем стала причастна судьбе героев.

Гомер в «Илиаде» представил такой случай героической синергии бога и человека , Афины и Диомеда, который являет свою благость, а по великости и геройству не может быть превзойден. Герой должен был проявить готовность к такой синергии; нужно проследить, как герой Диомед восходил от силы в силу.

В первый раз Афина зажгла «от щита и шелома» Диомеда пламень, блеском подобный «звезде позднего лета», Сириусу. Блеск этой звезды, когда она восходит в конце лета на небосклоне, – чист и ярок: звезда «омылась в волнах Океана», который окружает землю со всех сторон. Яркий свет Сириуса, как чувствовали древние, – зловещий, жгучий, острый. Чистый и зловещий – такой свет зажгла Афина «вкруг главы и рамен Диомеда». Представим зрительно этого сиятельного воина:

В оное время Паллада Афина Тидееву сыну

Крепость (μένος) и смелость (θάρσος) дала, да заметнейшим он между всеми

Аргоса воями будет и лучшую славу (κλέος) стяжает.

Огнь от щита и шелома зажгла, что без устали светит,

Блеском подобный звезде той осенней, которая в небе

Всех светозарнее блещет, омывшись в водах Океана, ―

Пламень подобный зажгла вкруг главы и рамен Диомеда

И устремила в средину, где большинство волновалось.

Диомед сразу свидетельствует геройский дух тем, что пеший (Ил. V, 13) устремляется на колесницу врага. Читая «Илиаду», мы убеждаемся:

герой в полноте своей человеческой природы это – воин на колеснице.

Но бывают особые моменты в жизни героя, когда он оставляет колесницу и, «надежный на ноги», как бы вобрав в себя силу конной упряжки, слив в себе две природы, коня и человека, сражается один, пеший с войском врагов.

Кони с колесницей становятся герою помехой. В этот момент герой – страшен, зрительно уподобляется коню.

В этом уподоблении и соединении двух природ (коня и человека) – апофеоз, – божественный момент славы героя. Достичь такого состояния духа и удостоиться такого сравнения (с конем) – удел очень немногих из героев-царей.

Постоянный эпитет, которым украшен герой – «конеборец », но этот эпитет не украшающий, в нем заключено сущностное определение героического духа: для того, чтобы вобрать в себя силу и дух коня , соединить в себе две природы, животное нужно укротить совершенно. Герой по существу – конеборец. А конь – это символ, который помогает понять сердце героя, невидимый глазу дух героя. Конь – это символ героического бессмертия, бессмертной славы.

В таком духе и так, что всем стало «явно, заметно» (ἔκδελος), «да лучшую славу стяжает» (Ил. V, 2,3), с очевидной помощью бога-героя Афины Паллады – «пеший» геройствует Диомед.

Диомед, пеший, «носится вихрем, реет» (ст. 87) по бранному полю, бросается (ст. 98) туда и сюда. А поскольку он посредине схватки, то, глядя на него, нельзя точно сказать, с кем он воюет (Ил. V, 87-89):

Да, Диомеда вождя не узнал бы ты, где он вращался,

С кем воевал, с племенами троян, с племенами ль ахеян?

Реял по бранному полю, подобный реке многоводной…

Лучник Пандар прострелил Диомеду правое плечо. Возничий Диомеда, став за спиной друга, обламывает хвост стрелы и вытягивает ее из раны за острие: страшная сквозная рана. «Но героя стрела не смирила» (Ил. V, 106). Диомед молится Афине (ст. 118):

Дай подойти на копейный бросок и убить того мужа…

Какое неистовство: герой уверен, что и раненый в правое плечо – сможет метнуть копье. Ему надо только сблизиться с лучником. Он не просит силы, он ищет битвы.

Афина второй раз воздвигает дух Диомеда, превыше прежнего. Что же это будет? Был ли кто из смертных ранее одержим такой яростью и силой? Да, – говорит Афина, – Тидей, отец Диомеда.

Афина говорит Диомеду (ст. 126 сл.):

В перси тебе я послала отеческий дух (μένος) сей бесстрашный,

Коим, щита потрясатель, Тидей обладал, конеборец.

Бесстрашный дух Тидея описан исключительным эпитетом – потрясатель щита ? Что делал Тидей, потрясая щитом?

«Мал был ростом Тидей, но был он воитель!» (Ил. V, 801) Малый ростом Тидей, думается, кричал и тряс над головой щитом – так, что за версту было страшно и ясно каждому, что он великий воин. (Русское «воин», возможно, происходит от глагола «выть» – так страшно кричать, чтобы самому дохнуть силы, а врага устрашить.)

Афина вдохновила Диомеда: теперь он, один из Эпигонов 13 , может сравниться духом и славой с отцами, героями старших поколений. Поэт сравнивает Диомеда с раненым львом: рана только пробудила в звере силу (Ил. V, 134-143).

С простреленным плечом, но в обновленном духе Диомед начинает свирепствовать и поражать троян. Диомед поразил 8 героев (V, 144-165). Гомер нигде не называет числа, но оно присутствует в тексте: девятым будет ранивший его лучник Пандар. Десятой будет Афродита. Десять «зараз » (за один раз, в одной схватке) пораженных врагов – число достаточное для того, чтобы герой покрылся бессмертной славой. Однако относительно Афродиты могут возникнуть сомнения, не потому что она женщина, а потому что она – «не от мощных богинь, кои битвы мужей управляют» (см. Ил. V, 331, 332). Может быть, Афродита «не в счет»? Чтобы сомнений не было, Диомед поразит еще одного… бога войны Ареса! Точно десять! Все это будет единая схватка. Число, нигде не названное, прославляет героя. Какое «чувство числа » у Гомера и его слушателей!

Девятой жертвой Диомеда был Пандар, стрелой поразивший Диомеда. Пандар выступил вместе с Энеем (сыном Афродиты). Эней предлагает Пандару войти в его колесницу. У Энея знаменитые кони – кони Троса 14 . Эней и Пандар надеются на коней Троса: победим или убежим, – и атакуют Диомеда.

Завидев их, возничий Диомеда советует другу (ст. 249):

Стань в колесницу, и вспять мы уклонимся; так не бросайся.

Диомед:

Не говори мне о бегстве!..

Пренебрегаю я тем, чтоб подняться на коней; как видишь,

Так против них я иду. Трепетать не велит мне Афина.

Ил. V, 252, 255, 256

Апофеоз Диомеда: он выступает пеший против колесницы с конями Троса.

Копье Пандара пробило щит Диомеда и ударилось в броню. Ответный удар Диомеда такой силы, что – «метнулись Тросские кони» (ст. 295). Пандар убит ударом в голову:

Рухнулся он с колесницы, взгремели на падшем доспехи.

Эней не бежит, защищает тело погибшего друга и воинским криком – «ужасно кричит». Диомед поражает Энея камнем:

Та каменюка... великая тягость, какой не поднять бы

Двум человекам из ныне живущих.

Ил. V, 302-304

Конец бы пришел Энею, но Афродита похищает раненого сына. С Энеем она похищает и десятого героя, которого если бы поразил Диомед, то покрылся б бессмертною славой. Герой очень чувствителен к такого рода вещам: Диомед пеший «догнал» Афродиту и копьем ранил ей руку. Афродита бежит от героя, Диомед грозно ее напутствует… Афродита говорит о Диомеде (Ил. V, 362):

Ныне таков Диомед, что и с Зевсом отцом он сразился б.

*
Расстановка сил на поле боя меняется: на стороне троян выступает сам бог войны Арей (Арес). Гектор вместе с Аресом убивает шестерых ахейцев (Ил. V, 705-707). Число убитых не названо, но слушатели Гомера чувствовали, что Гектор был близок к великому свершению – «зараз» семерых убить. Это же взволновало и ненавистниц троян, Геру и Афину.

Пора, считает Гера, Афине вмешаться в битву. Гера так этого желает и так спешит, что – «сама, устремясь, запрягала коней златосбруйных» (с золотым налобником). Заметим, как герой любит коней: Гере, а она – «богиня старейшая , дочерь великого Крона» (ст. 721), – совсем не зазорно возиться с конями и их запрягать.

Следует – исполненное любования – описание колесницы. Колесница Афины – воплощенная красота, «диво для взора» (ст. 725). Колеса хранили отдельно от колесницы, Гера их прилаживает. Колеса какие – спицы, ободы, шины, ось, ступицы! Кузов колесницы, ремни крепления, скобы, дышло, ярмо, нагрудный ремень – все это такие детали боевого снаряжения, что от каждой зависела жизнь воина. И еще каждая деталь красивая, а в целом колесница – ладная, прочная, драгоценная, блестящая (ст. 720-732).

Гера запрягла. Афина тоже вооружается: прежде всего –

Бросила на плечи, грудь покрывая, эгиду ужасную

[Всю] в бахромах…

Шлем о двух шишках она золотой на главу возложила

Четверобляшный, ― он ста бы градов ратоборцам был впору.

Ил. V, 738, 743, 744

Последний стих вызывал недоумение у комментаторов: сто городов , ратоборцы ста городов? – слишком большое число, чтобы укрыться под одним шлемом. Тем более, что вооруженная Афина, хотя и тяжела, и велика, но соразмерна человеку 15 .

Шлем Афины совсем не был гигантским сооружением. Число 100 имело у эллинов символическое значение – «сколько бы ни было ». Слова, что шлем Афины мог покрыть бойцов из 100 городов, означают, что он мог бы сплотить воинов (сделав их как один человек) и защитить всех, кого Афина пожелает, «сколько б их ни было ». Чудесная у богини эгида (в 100 бахром косматая), под стать и шлем (на 100 градов защита).

Колесница, эгида, шлем – все это приготовления чрезвычайные. Что-то будет!

Гера требует, чтобы Зевс «вознегодовал» на Арея, который – «зряшно» (μάψ) и «не по порядку (непорядочно, некрасиво)»: οὐ κατὰ κόσμον – погубил столько ахейцев, «безумец (ἄφρων), ничего он о должном (θέμιστα) не знает» (Ил. V, 759, 761).

Гера требует для себя полномочий, сознавая, что никто ее лично на бой не пошлет. Зевс велит сражаться Афине, ее эпитет (ст. 765) – «(победы) добытчица» или «(доставляющая) добычу» (Гнедич перевел: «богиня победы»).

Санкция получена. Зевс разрешает Афине унять Арея. Должны сразиться два божества войны . Будем искать различие в их характере, оно проявится скоро.

Сама ли богиня сразится с Ареем? Афина вновь находит человека – Диомеда.

Афина и Диомед – пример героической синергии бога и человека. Бог и человек пойдут войной на то зло, какое несет с собой война.

Но в каком сейчас состоянии герой? Диомед был ранен стрелой в правое плечо, он стоит , не выпуская щита из левой руки, и этой же рукой он отирает «черную кровь» 16 с правого плеча.

Таким нашла Афина героя (V, 794-798):

Видит царя у своей колесницы; близ коней он стоя,

Рану свою прохлаждал, нанесенною Пандара медью.

Храброго пот изнурял под ременем широким, держащим

Выпуклый шит: изнурялся он пóтом, рука цепенела,

Но, зажимая ремень, отирал он кровавую рану.

Афина, дважды вдохновлявшая Диомеда, обращается теперь к его внутренним силам. Богиня близко подходит к герою и «склоняется к ярму колесницы». Афина, кони и Диомед – живописная группа... Поднимается взаимная решимость выйти на бой.

Афина Диомеду:

Я же тебя побуждала, чтоб бился ты истово-рьяно!

Но иль усталость от подвигов члены твои охватила?

Или связала бездушная робость? И после сего ты

Сын ли Тидея? Потомок Ойнея душой бранолюбца?

Ил. V, 810-813

И деда вспомнили! Вот как Афина побуждает Диомеда, чтобы он бился истово-рьяно (προφρονέως). Последнее определение боевого духа очень интересное: это нечто такое, что предшествует всякому разумному (или рассудочному) соображению, это своего рода искренность .

Никакая побудительная причина, мотив или понятие не даст – энтузиазма, нужного для битвы.

В человеке есть эта глубина: у Гомера – это энтузиазм битвы , у Эсхила это будет энтузиазм молитвы – молитвенного обращения 17 . Эсхил – одна из вершин трагической поэзии, другая эпоха античной эллинской культуры. Источник энтузиазма у Гомера и Эсхила – один, глубина – та же самая, Гомер и Эсхил обозначают энтузиазм одним словом: προφρόνως – предрассудочно, рьяно-истово, в-действии-экстатично. Поэмы Гомера – несут в себе трагический пафос и проблематику, и даже терминами Гомеровских поэм – Эсхил воспользуется. Трагедия родилась в свое время, и, по текстам, которыми мы располагаем, Эсхил был глубоко проникнут духом Гомеровских поэм, именно Эсхил (его звали «отцом трагедии») принял трагедию из общего лона эллинской культуры.

Энтузиазм битвы у Гомера бывает двух родов. Один готовит человека к спасительной синергии с богом: таков герой Диомед и его дух, который обозначен как προφρονέως – готовность к бою на том уровне, который предшествует размышлению. Другого рода энтузиазм – безумие-морок Аты : так «велико безумствовал» (μέγ’ ἀάσθη) Патрокл (Ил. XVI, 685), когда он презрел (позабыл) предупреждение Ахиллеса и презрел (пренебрег) предупреждение Аполлона. Патрокл получил от Аполлона удар в спину, после которого доспехи его разрешились и – «Ата на душу нашла, отделились конечности как бы» (Ил. XVI, 805).

Энтузиазм, когда человек действует «истово-рьяно» (προφρονέως) – чистый источник, энтузиазм Аты – неискупаемая Вина и погибельный Рок. Афина направляла Диомеда по верному пути: «Я побуждала тебя, чтобы бился ты истово-рьяно».

Диомед отвечает богине «истово-рьяно»: προφρόνως – с полной самоотдачей и так «искренно», как это необходимо и для геройского боя, и для синергии бога и человека.

«Знаю тебя, о богиня, дочь Зевса, эгиды державца,

Истово-рьяно (προφρονέως) тебе и отвечу, ничто не сокрою…

Я познаю перед строем Арея: он битвою правит».

Вновь провещала к нему светлоокая дочерь Зевеса:

«Воин Тидид Диомед, моему ты приятнейший сердцу (θυμῷ)…

Близко сойдись и рази, не убойся свирепства Арея,

Буйного этого, он – сотворенное зло, переметник!»

Ил. V, 815, 816; 824-826; 830, 831

Арей даже не предатель, он ἀλλοπρόσαλλος – постоянно «переходит от одних к другим, пере-предатель, туда и сюда перебежчик». Последним был его переход на сторону троян, хотя он перед Афиной и Герой клялся воевать за ахейцев. Почему Арей так себя повел, мы еще расскажем, сейчас отметим, что в глазах Афины бог войны Арей τυκτὸν κακόν – воплощение зла, «сотворенное зло».

В этот день Диомед воевал пеший. На Арея нужна колесница. У Афины она замечательная, но богиня ею не воспользуется. Афина сама всходит на колесницу героя, и не бойцом, а только возницей. Почему?

Человек должен ополчиться на зло в лице Арея. Богиня будет колесницей править, удар должен нанести человек.

Герой в полноте своей человеческой природы – это воин на колеснице. Но – вот диво! – колесница героя принимает Афину:

Всходит сама в колесницу к божественному Диомеду.

Громко дубовая ось застонала, но тяжесть свезла-таки

Бранью пылавшей ужасной богини и лучшего мужа.

Ил. V, 837-839

Ужасное: δεινή – из мира богов, и лучшее : ἄριστος – из мира людей, богиня и герой вышли на правое дело.

Эпитет δῖος, что в иных случаях допустимо переводить «благородный», применительно к Диомеду здесь именно – «божественный», а еще точнее – «Зевсов». Афина – Зевсова дочь, и Диомед – «Зевсов» герой.

И все это на колеснице! на конях! в бою! и против кого! Если человек хоть мало-мальски был приобщен эпосу, умел немного пожить внутри этого художественного мира, он должен был восхититься духом…

Для нас понятен источник этого восхищения: , который питает душу. Это – богочеловеческая полнота.

Афина правит, вершить предстоит Диомеду. За каким делом они застают Арея, чем Арей занимается?

Он в те поры обнажал Перифаса, вождя этолиян.

Когда Гектор убил шестерых ахейцев (не хватало седьмого), Гера и Афина заревновали, и вот Афина и Диомед застают Арея над трупом седьмого убитого ахейца. Над ним склонился Арей, что он делает? Он обнажает от доспехов поверженного врага.

Если есть поступки, в которых разом выражается характер, то это тот самый случай. Вот он, Арей, бог войны (!) снимает доспехи с мертвого. Нужны ли богу доспехи смертного мужа? Нисколько. Зачем он это делает? Ответ один: ему это нравится . Ему нравится все, что связано с войной. Представим поле битвы; над ним до небес стоит белесый столп пыли, сквозь который мрачно светит багровое солнце. Когда после схватки оба народа выйдут подбирать убитых, они не смогут отличить своих от чужих: все «от ран окровавлены» (Ил. VII, 425), покрыты грязью…

Арею нравится это поле, эти схватки, победы одних, смерть и раны других. Победа считалась полной, когда удавалось с поверженного бойца снять доспехи. Этим Арей и занимается. Почему он переметнулся к троянам? Потому что ему все равно, за кого сражаться. А может быть, потому, что трояне побаивались ахейцев, и нужно было их поддержать, втравить в сражение. Кровь, труд, грязь, насилие Арею приятны как таковые. Зевс скажет сыну (Ил. V, 891):

Вечно приятны тебе и вражда, и раздоры, и битвы!

Точно такие слова говорил Агамемнон, – обидные, позорные слова, – желая оскорбить Ахиллеса (Ил. I, 177). И у людей, и среди богов считалось позорным наслаждаться войной.

Герой может «истово-рьяно сражаться» (Ил. V, 810), может в бою «танцевать, хороводы водить в честь Арея» (Ил. VII, 240), но воинский подвиг – это всегда преодоление, переход через мучение и кровавый труд. Для всех это так, кроме Арея: «кровавый Арей – ненасытен войною» (Ил. V, 863), ему «каждый раз приятны вражда, да раздоры, да битвы». Это нужно запомнить:

завет, пришедший к нам из глубин героического века: воевать нужно геройски; наслаждаться войной – зло.

На это зло и ополчились два колесничника грозных: бог и человек. Так и на Арея нашлась сила.

Диомед ударил копьем Арея «в пах под живот»… Живот и ноги в антропологии героического эпоса – местопребывание силы (как в церковнославянском: живот – жизнь). Диомед ударил Арея в пах под живот:

Там Диомед поразил, и, прекрасную плоть разодравши,

Вырвал обратно копье ; и взревел Арей меднобронный,

Будто бы девять воскликнули разом ― иль десять их было

Тысяч мужей на войне, зачинающих дело Арея!

Дрогнули все, и дружины троян, и дружины ахеян,

С ужаса: так заревел Арей, ненасытный (ἆτος) войною.

Ил. V, 858-863

Как туманная мгла чернеет от облаков и поднимается от знойного ветра, так с облаками Арей поднимался к пространному небу.

Первое и вполне верное определение героического духа состояло в том, что герой – самостное существо такой мощи, которая рвется за пределы, отчего герой готов к преступлению против своей природы и против богов (герой – родичеубийца и богоборец).

Такой взгляд на эпических героев не отменяется, если взглянуть на героев с диаметрально противоположной точки зрения: герой готов к спасительной синергии бога и человека.

«Богоборчество героя» и «синергия бога и героя», – только совмещением этих несовместимых позиций достигается возможность понимания античного эпического героизма.

Три ярких случая спасительной синергии бога и человека в «Илиаде» Гомера связаны с участием Афины – соответственно трехчастному строению души (ум, гнев, вожделение). Богиня знает сердце героя, поэтому ей дано:

– укротить гнев неукротимого (Ахиллеса);

– управить вожделение целого войска (вместе с Одиссеем);

– отвратить героев от неверного понимания духа войны (эгида Афины).

Человек должен быть готов к участию в синергии и открыт душой, от него требуется энтузиазм, искренность и самоотдача. Насколько герой может быть готов – к самому полному соучастию в божественном деле укрощения зла, – являет совершенно исключительный случай героической синергии Афины и Диомеда.

Когда Гомер упоминает и изображает преступления героев (герой – родичеубийца ), он исследует природу человека – художественно описывает предмет посредством пересечения его границ.

Когда Гомер предельно сближает мир богов и людей (герой – богоборец ), он оставляет за собой предельно широкое поле исследования, где можно высказать отношение к тому, что есть человек, к иным мирам – куда человек самовольно, часто силой, вторгается и вслед за тем гибнет.

Когда Гомер вводит в поэму события спасительной синергии бога и человека, он обнаруживает самое сердце художественного замысла, напутствие в историю эллинским племенам: без героического духа народ в истории не живет.

Гомер заставляет думать: почему герою, который готов действовать в обоих направлениях этического максимализма – устремляется к злодейству и богоборчеству, способен также к спасительной синергии с богом , – почему герою дается бессмертная слава?

То, что творят герои – велико и ужасно. Герой – это в действии воплощенная самость.

Герой самостен, однако, чтобы сотворить нечто героическое, необходимо – самоотвержение вплоть до самоотрицания. Такое движение духа одновременно – ужасно и живительно.

Эллины постигли, что ужас есть начало жизнеутверждающее. Именно Гомер дал эллинам этот живительный ужас. Участники войны под Троей – носители героической Вины, и они одновременно делатели бессмертной Славы.

Слава героев – бессмертна, и это залог того, что героизм есть условие жизни в истории. Гомер – это наставление на истину, что без героического духа народ в истории не живет.

1 φρένες – множественное число от φρήν.

2 Умирая, человек сохраняет душу, но теряет френес – связь с телом и сознание. «Подлинно есть и в Аидовом доме – образ, душа [человека], однако в нем вовсе нутра (φρένες) нет!» – говорит Ахиллес, когда к нему явилась душа убитого Патрокла (Ил. XXIII, 103, 104). Это – одно из ключевых мест для понимания антропологии «Илиады». После смерти пребывает «душа» ψυχή и (призрачный) «образ» εἴδωλον человека. Однако совершенно отсутствует φρένες – «мыслящее нутро », то, что было скрепами между душой и телом, сообщало тому и другому единство и сознание, делало человека человеком.

3 У Гомера – это сердце сильное, живое, находящееся в порыве, способное вместить в себя мощь. Перевод Гнедича «могучее сердце» – точен.

4 Волосатая грудь считалась признаком гневливости.

5 κατὰ φρένα καὶ κατὰ θυμόν

6 См.: «Ата» – нечестие, павшее с неба (миф, Гомер, Гесиод).

7 Обращение δαιμόνιος – «божественный, божественная» – переводится исключительно по контексту как показатель какого-то чрезвычайного качества: «дивная, удивительная» (Ил. I, 561), «жестокая» (Ил. IV, 31), «коварная, жестокая» (Ил. III, 399).

8 В христианском богословии синергия Бога и человека направлена только к спасению; у Гомера синергия бога и человека может быть направлена к исполнению Правды, спасению человека, также – к обману человека или к его погибели. Синергия у Гомера имеет позитивный, а также и негативный (для человека) аспект. Например. Зевс посылает Агамемнону обманчивый сон, который будет принят как вещий и приведет к гибели многих ахейцев (Ил. II, 5 сл.). Афина искушает лучника Пандара нарушить священные клятвы, и в тот же день Пандар будет убит (Ил. IV, 70-104). Нас интересует сейчас только позитивный аспект синергии у Гомера, к нему мы и подходим.

9 Эсхил, Агамемнон, 1091; Софокл, Антигона, 821, 875. См.: Богоборчество героев и художественный мир Гомера.

10 См.: Речь Одиссея (пророчество в Авлиде) как образец риторики.

11 Эгиду можно было «набросить на плечи», грудь прикрывая (Ил. V, 738). Какой примерно был цвет у эгиды, мы тоже знаем: она – «мрачная (темная, черная)» (Ил. IV, 167). Черных животных жертвовали Аиду и божествам подземного мира; если на эгиду пошла шкура жертвенной козы, то это указывало, что эгида связана с их культом: когда поднимается эгида, гибнут множества. Слово αἰγίς – женского рода; перевод Гнедича в мужском роде – «эгид» не утвердился.

12 См.: «Ата» – нечестие, павшее с неба (миф, Гомер, Гесиод).

13 Эпигоны – «потомки» Семи вождей , выступивших против Фив и потерпевших поражение. Эпигоны отомстили за смерь отцов и взяли Фивы. Среди Эпигонов был и Диомед, сын Тидея, и боевой товарищ Диомеда, Сфенел.

14 Древний царь Трос (по его имени страна была названа Троадой, а Илион Троей) – прадед Приама. Сын Троса Ганимед был «восхищен богами, чтоб стать виночерпием Зевсу» (Ил. ХХ, 233, 234). В возмещение за Ганимеда Зевс подарил Тросу великолепных коней.

15 Когда Афина входит в колесницу Диомеда, то «дубовая ось застонала» – застонала, но выдержала; колесница героя принимает богиню (см. ниже). Вообще, миф представляет богов, даже когда они являются людям в своем истинном обличии, – умеренно более высокими и крупными, чем человек. Например, когда Афродита посетила отца Энея, Анхиза, в его скромном пастушеском жилище, она стояла, «головой достигая притолоки» (Hymn. Hom. 4:173-174). Титан Крон проглотил камень, думая, что это младенец (Зевс), затем он его вырыгнул. Этот камень отнюдь не был огромным: его украсили и как пуп земли (омфал) поместили во внутреннем святилище храма в Дельфах.

16 «Черный» – постоянный эпитет для крови; более точно: кровь – клубящаяся «как темное облако».

17 «Зевса кто истово-рьяно (προφρόνως ) кличет в победных [песнях], станет разумеющим (φρενῶν ) все» (Агамемнон, Парод, ст. 173). См.: Эсхил о Едином Боге (Теодицея Эсхила).

Вступление От автора 1. Вступительные замечания 2. "Илиада" 3. "Одиссея" 4. Переводы Гомера 5. Необходимая литература для ознакомления с Гомером 6. Мифологические руководства 7. Исторические руководства 8. Школьные греческие тексты Гомера 9. Пособия для изучения греческого текста Гомера 10. Марксистско-ленинское изучение Гомера Часть I. Гомер и его время 1. Сюжетные противоречия 2. Другие противоречия 3. Что такое "Гомеровский вопрос"? 1. Распространение, исполнение и первая запись поэм Гомера 2. Вопрос об отношении Гомера к недавно расшифрованной крито-микенской письменности 3. Популярная традиция о Гомере 4. Античная критика о Гомере 1. Гомеровский вопрос на Западе до Вольфа 2. Фр. - Авг. Вольф 3. Гомеровский вопрос после Вольфа 4. Новейшие работы по Гомеру 1. Народ как творящий индивидуум и индивидуум как творящий народ 2. Гомер - отражение истории греческого народа 3. Личность Гомера и оформление его произведений 4. Эпический художник 5. Греческий эпический художник 6. Греческий ионийский эпический художник 7. Греческий ионийский эпический художник эпохи разложения общинно-родового строя и перехода его в рабовладельческую формацию 8. Аттическое завершение гомеровского эпоса 9. Народность Гомера 10. Время и место жизни Гомера 11. Современное положение вопроса о комиссии Писистрата и гомеровской реформе Солона 12. Текст Гомера в древности 13. Основной тезис гомероведения 14. Очередная проблематика V. Социально-историческая основа 1. Борьба нового со старым 2. Сословия 3. Организация власти 4. Военная демократия как общая характеристика социально-политической картины у Гомера 5. Отсутствие юридического формализма 6. Итог VI. О прогрессивных тенденциях у Гомера 1. Антивоенная тенденция 2. Мирный уклад жизни в сравнениях Гомера 3. Антиаристократическая тенденция 4. Другие прогрессивные тенденции 1. Неправильное понимание эпического стиля 2. Сущность эпического стиля 3. Срединное положение эпоса 1. Строгий эпический стиль и свободный (смешанный) эпический стиль 2. Объективность эпоса 3. Обстоятельная деловитость эпоса 4. Живописность и пластика эпоса 5. Периоды пластического мировосприятия у Гомера 6. Антипсихологизм и вещественное изображение психики 7. Совмещение у Гомера божественного предопределения и свободной психологии 8. Традиционность и стандартность эпоса 9. Монументальность эпоса 10. Отсутствие мелочей в эпосе, наивность 11. Уравновешенно-созерцательное спокойствие эпоса 12. Героический характер эпоса 13. Природно-телесный и самостоятельно-материальный характер эстетики, этики и религии в эпосе 14. Общий обзор всех рассмотренных выше основных принципов эпического стиля 1. Неизбежность зарождения новых стилей 2. Эпический стиль 3. Лирика 4. Трагедия 5. Общая трагическая картина мира 6. Комедия 7. Реторика и сентенциозность 1. Единство новых стилей у Гомера 2. Ретроспективный и резюмирующий взгляд. Начало историзма 3. Социально-исторические комплексы 4. Вольное, но в то же время эстетически-любовное, снисходительное отношение к наивностям мифологии 5. Тонкая юмористика, доходящая до благодушной иронии, и в то же время наивная серьезность 6. Бодрая жизнерадостность и неутомимость, несмотря на постоянные страдания и несчастья 7. Вольно-эстетическое свободомыслие 8. Общая формула свободного эпического стиля Гомера 1. Принципиальное единство художественного стиля Гомера 2. Аналогия с изобразительным искусством VI. Из современной литературы по мировоззрению и стилю Гомера VII. От принципов стиля к самому стилю 1. Характеры 2. Ахилл 3. Агамемнон 4. Гектор 5. Одиссей 6. Нестор 7. Навсикая 8. Развитая индивидуализация и метод показа жизненных деталей 9. Быт 10. Рудименты прежнего общественного развития II. Боги и судьба 1. Религия у Гомера и ее эволюция 2. Древнейший мифологический слой 3. Хтоническая мифология 4. Хтонический корень олимпийских богов 5. Общая система богов и демонов у Гомера в историко-художественном отношении 6. Универсализм гомеровских богов в его становлении 7. Юмористический момент в изображении богов у Гомера 8. Основные тексты о божественном юморе у Гомера 9. Юмор богов и трагедия людей 10. Сущность Гомеровского юмора 11. Из литературы о гомеровских богах и в частности, о гомеровском смехе богов 12. Судьба как эстетическая идея 13. Исторические напластования в воззрениях Гомера на судьбу 14. Судьба и действительность III. Общие итоги Библиография