Какая черта шарикова особенно возмущает профессора преображенского. Урок – исследование с использованием ЦОР «В чем ошибка профессора Преображенского?» (по повести М.А. Булгакова «Собачье сердце»). Урок – исследование с использованием ЦОР

Тематика произведения

В свое время вызвала много толков сатирическая повесть М. Булгакова. В «Собачьем сердце» герои произведения яркие и запоминающиеся; сюжет - фантастика вперемешку с реальностью и подтекст, в котором открыто читается резкая критика Советской власти. Поэтому сочинение было очень популярным в 60-е годы среди диссидентов, а в 90-е, после официальной публикации его и вовсе признали пророческим.

Тема трагедии русского народа хорошо просматривается в этом произведении, в «Собачьем сердце» главные герои вступают в непримиримый конфликт между собой и никогда не поймут друг-друга. И, хотя в этом противостоянии победили пролетарии, Булгаков в романе раскрывает нам всю сущность революционеров и их тип нового человека в лице Шарикова, подводя к мысли, что ничего хорошего они не создадут и не сделают.

Главных персонажей «Собачьего сердца» всего три, а повествование в основном ведется из дневника Борменталя и через монолог пса.

Характеристика главных героев

Шариков

Персонаж, появившийся в результате операции из дворняги Шарика. Пересадка гипофиза и половых желез пьяницы и дебошира Клима Чугункина превратила милую и дружелюбную собаку в Полиграфа Полиграфыча, дармоеда и хулигана.
Шариков воплощает в себе все негативные черты нового общества: плюет на пол, бросает окурки, не умеет пользоваться уборной и постоянно матерится. Но даже не это самое страшное - Шариков быстро научился писать доносы и нашел призвание в убийстве своих извечных врагов, котов. И пока он расправляется только с котами, автор ясно дает понять, что точно также он поступит с людьми, которые станут на его пути.

Это низменная сила народа и угрозу всему обществу Булгаков увидел в грубости и недалекости, с которой решает вопросы новая революционная власть.

Профессор Преображенский

Экспериментатор, использующий новаторские разработки в решении проблемы омоложения путем пересадки органов. Он известный мировой ученый, уважаемый всеми хирург, «говорящая» фамилия которого дает ему право экспериментировать с природой.

Привык жить на широкую ногу - прислуга, дом из семи комнат, шикарные обеды. Его больные - бывшие дворяне и высшие революционные чины, покровительствующие ему.

Преображенский солидный, успешный и уверенный в себе человек. Профессор - противник любого террора и Советской власти, называет их «пустобрехами и бездельниками». Считает ласку единственным способом общения с живым существами и отрицает новую власть именно за радикальные методы и насилие. Его мнение: если людей приучить к культуре - тогда исчезнет разруха.

Операция по омоложению дала неожиданный результат - пес превратился в человека. Но человек вышел совершенно никудышный, не поддающийся воспитанию и впитывающий в себя самое плохое. Филипп Филиппович делает вывод, что природа - это не поле для экспериментов и он зря вмешался в ее законы.

Доктор Борменталь

Иван Арнольдович целиком и полностью предан своему учителю. В свое время Преображенский принял живое участие в судьбе полуголодного студента - зачислил на кафедру, а затем взял к себе ассистентом.

Молодой доктор всячески пытался культурно развивать Шарикова, а затем и вовсе переехал к профессору, так как справляться с новым человеком становилось все сложнее.

Апофеозом стал донос, который Шариков написал на профессора. В кульминационный момент, когда Шариков достал револьвер и готов был пустить его в ход, именно Броменталь проявил твердость и жесткость, в то время как Преображенский колебался, не решаясь убить свое творение.

Положительная характеристика героев «Собачьего сердца» подчеркивает, насколько для автора важны честь и собственное достоинство. Булгаков во многих чертах обоих докторов описал себя и врачей-родственников и во многом поступил бы так же, как они.

Швондер

Новоизбранный председатель домкома, ненавидящий профессора, как классового врага. Это схематический герой, без глубоких рассуждений.

Швондер полностью преклоняется перед новой революционной властью и ее законами, а в Шарикове видит не человека, а новую полезную единицу общества - он может покупать учебники и журналы, участвовать в собраниях.

Ш. можно назвать идейным наставником Шарикова, он рассказывает ему о правах в квартире Преображенского и учит писать доносы. Председатель домкома из-за своей недалекости и необразованности всегда тушуется и пасует в разговорах с профессором, но от этого ненавидит его еще больше.

Другие герои

Список персонажей повести был бы не полон без двух помощниц по хозяйству - Зины и Дарьи Петровны. Они признают превосходство профессора, и, как и Борменталь, всецело преданы ему и согласны пойти на преступление ради любимого хозяина. Они доказали это в момент повторной операции по превращению Шарикова в собаку, когда были на стороне докторов и точно выполняли все их указания.

Вы познакомились с характеристикой героев «Собачьего сердца» Булгакова, фантастической сатиры, предвосхитившей крах Советской власти сразу после ее появления - автор еще в 1925 году показал всю сущность тех революционеров и на что они способны.

Тест по произведению

Повесть Булгакова «Собачье сердце» представляет собой фантастическое произведение, основанное на реальной исторической почве – послереволюционной Москве. В произведении раскрывается ужас происходящего со страной после захвата власти большевиками.

Булгаков выводит перед нами две группы москвичей. Это потомственные интеллигенты, жители Пречистенки. К ним относятся профессор Филипп Филиппович Преображенский и его ассистент, доктор Борменталь. Вторую группу представляют «народившиеся» люди, представители пролетариата – Полиграф Полиграфович Шариков, который превратился из собаки в человека. А также Швондер и множество второстепенных лиц, которые, однако, создают фон и настроение повести.

Автор повести сталкивает эти два класса, противопоставляя их друг другу как с идеологической и нравственной стороны, так и с социальной, общественной. Они находятся на разных ступенях развития, по-разному смотрят на происходящее, по-разному строят свое будущее. Особенно остро их противостояние показано в таком вопросе, как воспитание «нового» человека – Полиграфа Полиграфовича Шарикова.

Особенно активно за душу пса боролись два человека – профессор Преображенский и председатель домкома Швондер.

Профессор явился для Шарикова «отцом» и первым учителем человечности. Ведь научиться говорить – еще не значит стать человеком! Филипп Филиппович хотел преодолеть изначальную звериную сущность своего творения, сделать его высокоразвитой личностью, достойным членом общества. Но ошибка этого героя в том, что делал он это не совсем терпеливо. Своих детей у него не было, а потому не было и опыта, к тому же отказывал Шарикову в ласке и сообразительности. Но, в конце концов, Преображенский - ученый, а не педагог.

Профессор Преображенский, воплощение образованности и высокой культуры, во многом становится выразителем авторских мыслей в повести. По убеждениям это сторонник старых дореволюционных порядков. Все его симпатии на стороне прежнего режима, при котором «был порядок» и ему жилось «удобно и хорошо». Ученый очень определенно высказывается о наступившей «разрухе», о неспособности пролетариев справиться с ней.

По его мнению, прежде всего, нужно людей научить элементарной культуре, только тогда разруха исчезнет, будет порядок. Но эта философия Преображенского терпит крушение. Он не может воспитать в Шарикове разумного человека: «Я измучился за эти две недели больше, чем за последние четырнадцать лет...»

Но и председатель домкома не далеко ушел от Филиппа Филипповича. Швондер видел в Шарикове лишь ячейку советского общества, «жильца» дома, который ему вверен. И его целью было сделать из Шарикова не человека, но «пролетария».

В конце концов, восторжествовал Швондер, потому что пролетарием стать, как оказалось, легче, чем человеком культурным и образованным. Мне вообще кажется, что плохим быть легче, и образ «пролетариата», рисуемый Булгаковым, оказывается откровенно негативным.

Швондер старается повлиять, воспитать Шарикова в марксистском духе. Его влияния нельзя не заметить. Это существо в беседе с Преображенским буквально повторяет слова и фразы Швондера не только о своих правах, но и о превосходстве над буржуями: «Мы в университетах не обучались, в квартирах из 15 комнат с ваннами не жили...» Самое интересное, что Шариков вообще не мог обучаться где бы то ни было, а также работать. Это характеризует его, по мысли Булгакова, как совершенно неприемлемого типа, который не имеет права не только указывать людям, но и вообще существовать.

Невероятно красноречив эпизод за обедом, когда между профессором и Шариковым происходит следующий разговор:

« - Что же вы читаете?
- Эту… как ее… переписку Энгельса с этим… как его - дьявола – с Каутским.
- Позвольте узнать, что вы можете сказать по поводу прочитанного? Что вы со своей стороны могли предложить?
- Да что тут предлагать? Взять все, да и поделить…»

Итак, Полиграф Полиграфович Шариков становится прямым продуктом Швондера, и если последний раскрывается в повести схематично, то бывший пес выписан ярко и узнаваемо.

В борьбе за Шарикова анализируемые персонажи раскрываются полностью, до конца, правдиво. И мы видим как негативные, так и позитивные черты этих характеров. Так, в Преображенском нельзя не отметить высокую культуру, юмор, самообладание, силу воли. Правда, пес, говоря о вышеприведенных качествах в начале повести, отмечает, что это оттого, что этот человек всегда сыт. Но в профессоре нельзя не отметить и презрения к людям, высокомерия и снобизма, а также предприимчивости. Вспомним, что за одно посещение пациента «ученый» брал червонец.

Швондер же представляет собой умственно ограниченный тип, пораженный классовой ненавистью. Этот герой желает без разбору, только потому, что у него есть власть, мстить всем, направо и налево.

Булгаков считал своим долгом «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Он уважительно-любовно относился к своему герою-ученому, в какой-то степени профессор Преображенский - воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.

Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика - Михаил Булгаков и сам любил аристократизм во всем.

По убеждениям профессор - сторонник старых дореволюционных порядков; все его симпатии на стороне бывших домовладельцев, заводчиков, фабрикантов, при которых был порядок и жилось удобно и хорошо. Булгаков не анализирует политические взгляды профессора, но учёный высказывает очень определённые мысли о разрухе, о неспособности пролетариев справиться с ней.

Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург, занимается прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев.

Профессор дружит с доктором Иваном Арнольдовичем Борменталем. Это московский студент и «первый ученик школы» профессора. Несколько лет назад Борменталь«полуголодным студентом» явился к профессору, и тот приютил его при кафедре.

Однажды профессор, идя домой, подманивает в переулке бездомного пса, по кличке Шарик. Он отличается высокой степенью информированности в человеческих делах и здравым смыслом: «Что он мог покупать в дрянном магазинишке, разве ему мало Охотного ряда? Что такое?! Кол-ба-су. Господин, если бы вы видели, из чего эту колбасу делают, вы бы близко не подошли к магазину. Отдайте её мне». Шарик не агрессивен, а склонен к наблюдениям. В повести он является выразителем авторских мыслей об обществе начала XX века. В целом Шарик - милый, ласковый, спокойный пёс, который «обладал каким-то секретом покорять сердца людей». В течение нескольких дней он живет в квартире профессора Преображенского, который готовится к эксперименту.

Профессор, подобрав пса, задумал улучшить саму природу, посоревноваться с самой жизнью, создать нового человека. Он пересаживает Шарику человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины двадцати восьми лет. Человек этот - Клим Петрович Чугункин. Булгаков даёт ему краткую, но ёмкую характеристику: «Беспартийный, сочувствующий. Судился 3 раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз происхождение спасло, в третий раз -- условно каторга на 15 лет. Кражи. Профессия -- игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти -- удар ножом в сердце в пивной («Стоп-сигнал», у Преображенской заставы)». Так автор создаёт противопоставление профессору Преображенскому и доктору Борменталю. Казалось бы, эксперимент удался - пёс не погибает, а постепенно превращается в маленького, плохо сложенного мужчину. С самого начала он производит неприятное впечатление: ругается матом, протестует против одежды. Доктор Борменталь записал в своём дневнике: «Улыбка его неприятна и как бы искусственна. Ругался. Ругань эта методическая, беспрерывная и, по-видимому, совершенно бессмысленная». Первое отчётливое слово существа - «буржуи» . А затем - слова уличные: «не толкайся», «подлец», «слезай с подножки» и т.д.

В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «донора». Он агрессивен, нагл, чванлив, чувствует себя хозяином жизни, действуя методом «натиска и штурма», столь любимым пролетариями. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен, и жизнь обитателей квартиры становится сущим адом. Шариков очень быстро учится пить водку, хамить прислуге, превращать свое невежество в оружие против образованности. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...». «Окурки на пол не бросать, - в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!» - негодует профессор. «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете, - вдруг плаксиво выговорил он [Шариков] - …Что вы мне жить не даете?..»

Целыми днями в доме профессора слышны нецензурная брань и балалаечное треньканье («…и синим карандашом крупными, как пирожные, буквами рукой Борменталя: «Игра на музыкальных инструментах от 5 часов дня до 7 часов утра воспрещается»). Шариков является домой пьяным, пристает к женщинам, ломает и крушит все вокруг. Он становится грозой не только для обитателей квартиры, но и для жильцов всего дома. Профессор Преображенский и Борменталь безуспешно пытаются привить ему правила хорошего тона, развить и образовать его. Из возможных культурных мероприятий Шарикову нравится только цирк, а театр он не признаёт: «Да дурака валяние… Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна» . В ответ же на требования Преображенского и Борменталя вести себя за столом культурно Шариков с иронией замечает, что так люди мучили себя при царском режиме: «Вот всё у вас, как на параде… салфетку - туда, галстук - сюда, да «извините», да «пожалуйста - мерси», а так, чтобы по-настоящему, - это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме». Постепенно становится понятным то, что экперимент профессора не так удачен, как казалось на самом деле.

Однажды Швондер, пытаясь развить своего подопечного в «революционном русле, дает Шарикову на изучение переписку Энгельса с Каутским. Звероподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: «А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то...» . Вывод он делает один: «Надо все поделить». «- Вы и способ знаете? - Да какой тут способ, дело не хитрое. А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет». Так Шариков «учуял» главное кредо новых хозяев жизни, всех Шариковых: грабь, воруй, растаскивай все созданное, а также главный принцип создававшегося, так называемого социалистического общества: всеобщая уравниловка, называемая равенством. Возмущенный профессор объявляет Шарикову, что тот стоит на низшей ступени развития и тем не менее позволяет себе подавать советы космического масштаба. Вредную книжку профессор приказывает бросить в печь.

Далее человек-собака требует от профессора документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который «интересы защищает» . «Чьи интересы, позвольте осведомиться? -Известно чьи - трудового элемента. - Филипп Филиппович выкатил глаза. -Почему же вы - труженик? - Да уж известно, не нэпман».

Из словесного поединка, пользуясь растерянностью профессора по поводу его происхождения («Вы ведь, так сказать, неожиданно появившееся существо, лабораторное») , Шариков выходит победителем и требует присвоить ему «наследственную» фамилию Шариков, а имя он себе выбирает Полиграф Полиграфович. К тому же он находит союзника Швондера, который требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ - самая важная вещь на свете: «Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками? - Я воевать не пойду никуда! - вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф. - Вы анархист-индивидуалист? - спросил Швондер, высоко поднимая брови. - Мне белый билет полагается».

Страшно то, что бюрократической системе наука профессора не нужна. Ей ничего не стоит кого угодно назначить человеком - любое ничтожество, пустое место, даже лабораторное существо. Но, естественно, оформив это соответствующим образом и отразив, как положено, в документах.

Шариков, поддерживаемый Швондером, все более распоясывается, хулиганит открыто: на слова измученного профессора, что он найдет для Шарикова комнату, чтоб тот съезжал, люмпен отвечает: «Ну да, такой я дурак, чтобы съехать отсюда» , - и предъявляет ошарашенному профессору бумагу Швондера, в которой говорится, что ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 квадратных метров.

Вскоре «Шариков присвоил в кабинете профессора 2 червонца, пропал из квартиры и вернулся поздно, совершенно пьяный». Явился он в пречистенскую квартиру не один, а с двумя неизвестными личностями, которые обокрали профессора.

Совмещающий в себе прошлое бродячей собаки и беспутного пьяницы, Шариков рождается с одним чувством - ненавистью к тем, кто его обижал. И это чувство как-то сразу попадает в общий тон классовой ненависти пролетариата к буржуазии, ненависти бедных к богатым, ненависти необразованных к интеллигенции.

Однажды, исчезнув из дома, он предстает перед изумленным профессором и Борменталем этаким молодцом, полным достоинства и уважения к себе: «в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках. Страшный, неимоверный запах котов сейчас же расплылся по всей передней». Удивленному профессору он предъявляет бумагу, в которой говорится, что товарищ Шариков состоит заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. Конечно, устроил его туда Швондер. На вопрос, почему же от него так отвратительно пахнет, монстр отвечает: «Ну, что ж, пахнет... известно: по специальности. Вчера котов душили - душили...»

Итак, Шарик совершил головокружительный прыжок: из бродячих собак - в санитары по очистке города от бродячих животных. Преследование своих - характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения. Они мстят себе подобным, чтобы доказать свою отличность от них, самоутвердиться.

Нужно отметить, что Швондер несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра. Он поддержал социальный статус Шарикова, он его идеолог, его «духовный пастырь».

Парадокс же заключается в том, что, как это уже видно хотя бы из приведенного диалога, помогая утвердиться существу с «собачьим сердцем», он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать любого, сказать, что он враг, и «от самого Швондера останутся рожки да ножки».

Следующий ход Шарикова - явление в пречистенскую квартиру вместе с молодой девушкой. "Я с ней расписываюсь, это - наша машинистка. Борменталя надо будет выселить из приёмной. У него своя квартира есть, - крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков" . Он обманул девушку, рассказывая о себе небылицы: «Он сказал, негодяй, что ранен в боях, - рыдала барышня». В пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку. А Шариков самым наглым образом пообещал девушке «сокращение штатов», пользуясь своей властью заведующего подотделом очистки, на что Борменталь угрожающе заявил: «…сам лично буду справляться в очистке - не сократили ли гражданку Васнецову… узнаю, что сократили, я вас… собственными руками здесь же и пристрелю. Берегитесь, Шариков, - говорю русским языком!»

В этой угрозе содержалась фраза, которая послужила поводом к заключительному проступку Шарикова - доносу на Филиппа Филипповича: «…А также угрожая убить председателя домкома товарища Швондера, из чего видно, что хранит огнестрельное оружие. И произносит контрреволюционные речи, и даже Энгельса приказал своей социал-прислужнице Зинаиде Прокофьевне Буниной спалить в печке, как явный меньшевик со своим ассистенотом Борменталем Иваном Арнольдовичем, который тайно, не прописанный, проживает в его квартире. Подпись заведующего подотделом очистки П.П. Шарикова - удостоверяю». Этот донос благодаря счастливой случайности не попал в «высшие инстанции», а оказался у бывшего пациента профессора, который и привёз его Преображенскому.

После этого Филипп Филиппович предлагает Шарикову собрать свои вещи и немедленно убираться из квартиры. В ответ на это одной рукой Шариков показывает профессору шиш, а другой вынимает из кармана револьвер. Происходит потасовка между доведённым до белого каления Борменталем и Шариковым. Но даже этот значительный, решающий «поединок» рисуется Булгаковым в юмористических тонах: «Он [Шариков] поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер. Папироса Борменталя упала падучей звездой, а через несколько секунд прыгающий по битым стёклам Филипп Филиппович в ужасе метался от шкафа к кушетке. На ней, распростёртый и хрипящий, лежал заведующий подотделом очистки, а на груди у него помещался хирург Борменталь и душил его беленькой малой подушкой». Через несколько минут бледный Борменталь перерезает провод звонка, запирает парадную дверь и черный ход и скрывается вместе с профессором в смотровой.

Спустя десять дней в квартире появляется следователь с ордером на обыск и арест профессора Преображенского и доктора Борменталя по обвинению их в убийстве заведующего подотделом очистки Шарикова П. П. «Какого такого Шарикова? -- спрашивает профессор. -- Ах, виноват, этого моего пса… которого я оперировал?» Профессор объясняется: «То есть он говорил?... Это ещё не значит быть человеком… Шарик и сейчас существует, и никто его решительно не убивал». И представляет пришедшим пса странного вида: местами лысый, местами с пятнами отрастающей шерсти, он выходит на задних лапах, потом встает на все четыре, затем опять поднимается на задние лапы и садится в кресло. Милиция уходит ни с чем.

В тот день, когда Шариков предъявил профессору документ на жилую площадь в его квартире, Филипп Филиппович в своем кабинете беседует с Борменталем. Анализируя происходящее, ученый корит себя за превращение милейшего пса в такую мразь: «…старый осёл Преображенский нарвался на этой операции как третьекурсник». Профессор обесценивает своё открытие, говоря, что «теоритически это интересно» , «физиологи будут в восторге» , а практически этот прохвост Шариков - «Клим Чугункин - вот что-с: две судимости, алкоголизм, «всё поделить», шапка и два червонца пропали - хам и свинья…»

Таким образом, мы убеждаемся, что человекообразный гибрид Шариков - это скорее неудача, чем удача профессора Преображенского. Он и сам понимает это: «Вот, доктор, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей» . Он приходит к выводу, что насильственное вмешательство в природу человека и общества приводит к катастрофическим результатам.

М.А.Булгаков в повести "Собачье сердце", имеющей подзаголовок "Чудовищная история", рассказывает о том, как известный врач, хирург, профессор Преображенский подобрал на московской улице бродячего пса Шарика, чтобы провести над ним эксперимент. Результаты эксперимента превзошли все ожидания профессора - после пересадки собаке человеческих органов та полностью очеловечилась. В итоге дворняга Шарик перерождается в пролетария с наследственностью, полученной от уголовника Чугункина, и становится "заведующим подотделом очистки города Москвы от бродячих животных (котов и прочее)". Но, увидев какой человек получился в результате эксперимента, ученый совершил возвращение человека-пса в первобытное состояние.

Приведу цитаты из этого произведения, выписки из учебной литературы и словарей, мнение критиков.
"Булгаков высмеивает большевистский режим в самых его основах".
"Собачье сердце" является едкой сатирой на советское общество".
"За фантастической оболочкой проступает крайне тревожная идея: как можно существу, хотя бы и человеческому, но найденному на общественной помойке, предоставвить полномочия "атакующего класса" и вершителя классовой диктатуры".
Впервые повесть была прочитана в марте 1925 года на литературных собраниях "Никитинские субботники". "Люди, искушенные в литературе, повесть хвалили." Агент ОГПУ, присутствующий при чтении, писал в своем донесении: "Все это слушается под сопровождение злорадного смеха никитинской аудитории". У подавляющего большинства писателей этого кружка (агент называет его "самым блестящим литературным кружком") произведение вызывало восторг. Но цензурой повесть была запрещена, при жизни писателя не публиковалась, впервые была напечатана в Лондоне в 1968 году, а в СССР - только в 1987 году.

На мой взгляд, нельзя было ее запрещать, ее даже нельзя печатать в сокращенном виде. Все простые люди должны были знать, как к ним относится довольно многочисленная часть интеллигенции, и какова она: взгляды этих интеллигентных людей, их поступки(у профессора Преображенского есть реальный прототип - дядя Булгакова Николай Михайлович Покровский, врач-гинеколог). А о своем отношении к пролетариату главный герой говорит прямо и открыто (хотя, вероятно, здесь больше подойдет слово "бесцеремонно"):"Да, я не люблю пролетариата".
Все герои повести, кроме ассистента профессора доктора Борменталя, люди глупые, с неприятной внешностью, неприятными фамилиями, соответствующими их происхождению. Если Шариков - "существо, появившееся в результате эксперимента" - производит отрицательное впечатление своей наглостью и развязностью, то четыре "штуки" жилтоварищей должны производить смешное впечатление своей робостью, нелепостью, скромной одеждой, растерянностью (женщина даже краснеет). Видимо, они не привыкли разговаривать с такими образованными господами, как профессор, и поэтому чувствуют себя очень смущенно. А умный профессор перебивает их и подробно объясняет, как надо правильно вести себя и исправляет их речевые ошибки, неверно построенные предложения. "Жилтоварищи" пришли просить профессора добровольно отказаться от двух комнат из семи, от столовой и смотровой (профессор в своей квартире не только живет, но и принимает больных). Но профессор требует еще восьмую комнату под библиотеку. И объясняет пришедшим, что спать надо в спальне, принимать пищу в столовой, а читать - в библиотеке. В конце концов, смущенные поведением "благородного человека" (профессор позвонил своему пациенту и сказал, что к нему пришли с револьверами и "терроризировали меня в квартире, с целью отнять часть ее"), "жилтоварищи" уходят. Профессор торжествует.

Но самым отрицательным героем, конечно, является Шариков. "Человек был маленького роста, несимпатичный", имел "мутноватые глазки", "жесткие усишки", торчащие дыбом волосы. "Лоб поражал своей малой вышиной". Одевался Шариков неопрятно и безвкусно. Не умел прилично себя держать, не соблюдал элементарные нормы гигиены, вел себя крайне некультурно, в речи использовал нецензурную лексику, бегал за котами, укусил женщину, в состоянии алкогольного опьянения привел собутыльников в квартиру и т.п. Конечно же, Шариков выглядел смешно и глупо. Особенно забавляло Ф.Ф.Преображенского чтение Шариковым работ Ф.Энгельса. Профессор стал его расспрашивать о прочитанном, о его выводах. И тот, не зная политэкономии, истории, философии, ответил: "Взять все, да и поделить". Профессор закричал с негодованием: "Вы стоите на самой низшей ступени развития...и вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить,...а в то же время вы наглотались зубного порошку..." Узнав, что книгу Энгельса Шарикову дал "дрянь" и "негодяй" Швондер, профессор приказывает ее сжечь. (В сокращенном варианте для школьной программы этого отрывка нет).

Недоволен профессор и обстановкой в стране: электричество гаснет раз в месяц, нет отопления, пропали калоши, пальто, самовар... Первопричиной разрухи он считает политику большевиков. "Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе не существует." "Когда эти баритоны кричат "бей разруху!" - я смеюсь". Филипп Филиппович уверен, что "разруха не в клозетах, а в головах".

В конечном итоге профессор понимает, что из существа, стоящего на низшей ступени развития, невозможно воспитать нормального человека. Ассистент задает ему вопрос: "А если бы собаке пересадили мозг Спинозы?" На это профессор отвечает:"...зачем нужно искусственно фабриковать Спинозу, когда любая баба может его родить когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого! Доктор, человечество само заботится об этом и в эволюционном порядке каждый год упорно, выделяя из массы всякой мрази, создает десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар". (Но опять же надо отметить, что в сокращенном варианте для школьной программы этого отрывка нет. А ведь эти высказывания очень важны для понимания характера профессора Преображенского и для формирования объективного мнения о нем).

Для того, чтобы понять литературное произведение, характеры и поступки героев, реакцию читателей тех лет, необходимо вспомнить историческую обстановку, в которой это произведение было создано.
Сейчас кажется странной просьба, с которой рабочие обратились к профессору, - добровольно отказаться от двух комнат. Но где же жили их семьи в начале 20-го века? Основная масса пролетариев проживала либо в казармах при фабрике, либо снимала жилье в так называемых "угловых" квартирах, где сдавались углы в общих комнатах. Специфически рабочим жильем были и "койко-каморочные" квартиры, где можно было снять каморку или койку в ней. Обследуемые фабричной инспекцией, эти помещения признавались опасными для здоровья, особенно для здоровья детей.

О разрухе. Главный герой отрицает ее влияние на обстановку в стране, на отсутствие порядка. Он отрицает очевидное. Какой же может быть порядок через пять лет после трех войн и двух революций?
1904-1905гг - русско-японская война. 1914-й год - вступление России в Первую мировую войну. В 1915 году остановилось 573 промышленных предприятия; в 1916 - 74 металлургических завода. Февральская революция, Октябрьская революция, Гражданская война, закончившаяся в 1921 году. Общая сумма ущерба составила 50 млрд золотых рублей.
Безусловно, была "разруха" и в головах: были сомнения, размышления, ожесточенные споры, ссоры... Но почему профессор исключает из этой "разрухи" СВОЮ голову? Только по тому что он знает все ответы на все вопросы? И с уверенностью и самодовольством указывает, что кому нужно делать?!

Профессора возмущает невежество, необразованность представителей пролетариата. Но человек с университетским образованием должен был знать, какие меры предпринимались для того, чтобы никто из представителей низших слоев не имел доступ к образованию. Принципом политики в области среднего и высшего образования в последней четверти 19-го века становится ограничение доступа к нему для непривилегированных слоев, особенно для трудовых "низов". Признав, что высокая плата за обучение в гимназиях недостаточно регулирует социальный состав учащихся и не становится преградой для тех разночинцев, кто жаждал попасть в университет, царское правительство прибегает к новым мерам. В 1887 году выходит циркуляр, предписывавший не принимать в гимназии детей кучеров, мелких лавочников, поваров и т.д. Прозванный циркуляром "о кухаркиных детях", он ярко раскрывал антидемократизм самодержавия. Начальное образование было передано в ведомство церкви.
Каков же был социальный состав России к началу 20-го века? Согласно переписи 1897 года население страны распределялось на следующие сословия: дворяне - 1,5% от всего населения, духовенство - 0,5%(это были привилегированные сословия), купцы - 0,3%, мещане - 10,6%, крестьяне - 77%, казаки - 2,3%. Та же перепись населения выявила 21% грамотного населения России. Грамотностью считалось как умение читать и писать, так и умение только читать. В 1914 году охват детей начальной школой составлял в целом по России 30%.

Если же обратить внимание на описание внешности Шарикова в сочетании с его пролетарским происхождением, то надо вспомнить об очень распространенных в то время в среде интеллигенции философских идеях. В конце 19-го - начале 20-го века в западной социологии господствовал биологический подход, были очень популярны идеи расово-антропологической школы. Основные ее положения: социальное поведение людей целиком или преимущественно детерминировано биологической наследственностью. Одной из разновидностей расово-антропологической школы была антропосоциология, которая пыталась установить универсальную связь между классовой принадлежностью и величиной головного указателя (процентного отношения наибольшей ширины головы к ее наибольшей длине). В дальнейшем абсолютное большинство теоретических положений этой школы было опровергнуто.

Почему же я так серьезно отнеслась к этому сатирическому произведению? Потому что оно написано классиком, включено в школьную программу, в течение двух десятилетий цитаты из этого произведения воспринимаются как истина в последней инстанции. И никто не смеет высказать ни одного критического замечания ни в адрес главного героя, ни в адрес самого произведения без риска быть названным "шариковым".
Это профессор Преображенский может позволить себе назвать всех "мразью", а о великом ученом сказать:"...этого своего знаменитого" (даже не назвать имя!). А ведь М.В.Ломоносов - ученый-энциклопедист, открытия которого (например, закон о сохранении материи) далеко опередили его время. Один из основоположников физической химии, первый русский ученый-естествоиспытатель мирового значения, историк, переводчик, поэт, заложивший основы современного русского литературного языка. (Кстати, для того, чтобы поступить в московскую славяно-греко-латинскую академию ему пришлось выдать себя за сына холмогорского дворянина). Разве может с ним сравниться профессор Преображенский вместе со всеми его прообразами и кружком "блестящих" литераторов?

Если уж читатели затронули тему расслоения общества ("быдло у власти - это самое большое и гнетущее преступление, которое совершали большевики"), причем не только по поводу этого моего текста, то хотелось бы высказать свое мнение более определенно. Не делятся люди на быдло и интеллигенцию. Они делятся на умных, не очень умных и очень неумных. На порядочных, непорядочных и мерзавцев. Кстати, большевистское правительство состояло из блестяще образованных и талантливых людей, заложивших основы супердержавы, сумевших воспитать высокоразвитое, образованное, культурное поколение.

Теперь, ознакомив читателей с гностической концепцией человечества, предлагаю вернуться к повести Булгакова и её героям, главным из которых и является Шариков. Его образ распадается на два - это описываемый автором вполне сочувственно образ пса Шарика до операции (а также после обратной операции) и изображённый с явным, ясно чувствуемым отвращением образ собственно Шарикова. Но вот в чём вопрос - а является ли пёс Шарик для Булгакова просто животным? Он ведь не только вполне по-человечески рассуждает про себя о неких жизненных, в том числе человеческих реалиях (скажем, о нелёгкой доле машинистки), он даже способен на сочувствие к ней, при этом сам находясь в крайне бедственном положении. Более того - он и читать умеет! Это вам не бессловесная Му-му или какая-нибудь Каштанка, мыслящая образами, но не словами. Мне представляется вполне очевидным, что «пёс» Шарик - это скорее аллегорическое описание некоего человеческого типа. Какого же?

Об этом сам Булгаков говорит прямым текстом: «Запах омолодил меня, поднял с брюха, жгучими волнами стеснил двое суток пустующий желудок, запах, победивший больницу, райский запах рубленой кобылы с чесноком и перцем. Чувствую, знаю, в правом кармане шубы у него колбаса. Он надо мной. О, мой властитель! Глянь на меня. Я умираю. Рабская наша душа , подлая доля !»

Итак, речь идёт о рабе. Но не просто о рабе. Вспомним отношение Шарика к профессору Преображенскому. Он ему поклоняется, он его боготворит: «Ещё, ещё лижу вам руку. Целую штаны, мой благодетель! » - это Шарик голодный. А вот Шарик сытый: «Так свезло мне, так свезло, - думал он, задрёмывая, - просто неописуемо свезло. Утвердился я в этой квартире. Окончательно уверен я, что в моем происхождении нечисто. Тут не без водолаза. Потаскуха была моя бабушка. Царство ей небесное, старушке. Утвердился. Правда, голову всю исполосовали зачем-то, но это заживёт до свадьбы. Нам на это нечего смотреть ».

Теперь, с вашего позволения, ещё одна цитата, на этот раз не из Булгакова: «Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином, есть холоп, хам ». Автор этих слов - Владимир Ильич Ленин. Не правда ли, они описывают Шарика вполне точно и полно?
Теперь собственно о Шарикове. Шариков, напротив, Булгакову отвратителен. Он и описан вполне отвратительным - малообразованным, некультурным хамом, как теперь принято говорить, «быдлом». Но вспомните - Шарику как человеку всего-то несколько недель от роду! А до этого он пребывал в среде, в которой ему никто отнюдь не стремился привить начатки культуры. Вы ведь не требуете даже и от годовалого ребёнка непреложного соблюдения застольного этикета? При этом он, несомненно, прогрессирует, хотя бы интеллектуально. Однако же Преображенский ему в праве на это прогресс заранее отказывает - вспомним фрагмент дневника доктора Борменталя: «Когда я ему рассказал о своих гипотезах и о надежде развить Шарика в очень высокую психическую личность, он хмыкнул и ответил: «Вы думаете?» Тон его зловещий ». По мнению профессора, вся сущность Шарикова определяется только гипофизом мелкокриминального элемента Клима Чугункина, который был ему пересажен, и ничем иным. Именно поэтому никакой духовный прогресс для него невозможен - в нём есть чисто биологическое ограничение этого прогресса, обрекающее его оставаться хамом и быдлом вечно.

Но если Шариков - это изображение некоего человеческого типа, то о чём, получается, говорит Булгаков? О том, что есть люди, которые являются рабами, хамами и быдлом по природе своей. Люди, которым заказан путь восхождения, развития. Неполноценные люди, не вполне люди, люди-собаки, люди-звери… Так и хочется добавить в этот ряд - «недолюди», «недочеловеки», не так ли? И в самом деле: «Недочеловек — это биологическое существо, созданное природой, имеющее руки, ноги, подобие мозга, с глазами и ртом. Тем не менее, это ужасное существо является человеком лишь частично. Оно носит черты лица подобные человеческим - однако духовно и психологически недочеловек стоит ниже, чем любое животное. Внутри этого существа — хаос диких, необузданных страстей: безымянная потребность разрушать, самые примитивные желания и неприкрытая подлость ». Если убрать «созданное природой» («Недочеловек - это биологическое существо, созданное природой…») - как будто о Шарикове написано, правда? Вот только написано это нацистами, и написано в том числе и о русских. О русских вообще, всех русских, без деления на «Шариковых» и «Преображенских».

Нет, я не хочу сказать, что Булгаков имеет какое-то отношение к нацизму. Просто корень воззрений нацистов и Булгакова - один и тот же: тот, о котором я говорил в первой части доклада, то есть гностицизм и гностические концепции. Шарик, превращающийся в Шарикова - это типичный «хилик» гностиков. Он терпим и даже в чём-то симпатичен, пока довольствуется отведённой ему ролью раба, счастливого своим рабством. Но стоит ему восстать, стоит пожелать большего, пожелать стать человеком, изменить этот мир, сделать его более справедливым для себя и таких, как он - и он становится враждебен, отвратителен для тех, кого существующий порядок вещей устраивает в силу того, что предоставляет им некое привилегированное относительно «Шариков» положение. Например, профессору Преображенскому. Или Михаилу Афанасьевичу Булгакову.

Из понимания гностической системы становится ясными и образы Швондера и Преображенского. Швондер - это, безусловно, «психик». Он духовно и интеллектуально стоит явно выше Шарикова, но при этом является для автора ещё более ненавистным. И неудивительно, ведь он олицетворяет как раз ту самую попытку поднять «природных рабов» из их «естественного» (в кавычках) рабского положения в более подобающее человеку. Именно Швондер объясняет Шарикову, что у него есть права, равно как и, между прочим, обязанности: не просто «получить документ», но и встать на воинский учёт, чтобы в случае войны участвовать в защите своей страны. Именно Швондер устраивает Шарикова на работу, пусть и несколько… морально неоднозначную. В конце-концов, именно Швондер после «исчезновения» Шарикова обращается в милицию: человек пропал! То есть именно Швондер от начала и до конца относится к Шарикову, каково бы ни было происхождение последнего, как к человеку. Потому-то он и отвратителен автору: Швондер не просто пытается добыть какие-то блага для самого себя - он «зачем-то» ещё и распространяет это на других, на тех, кто, по мнению Булгакова, этого явно не заслуживает.

И, наконец, профессор Преображенский. В чём-то - «альтер-эго», «второе я» самого Булгакова, только достигшее всего того, чего хотелось бы достичь Булгакову: материального благополучия, мирового признания, даже некоторой власти, которой, например, хватает, чтобы противостоять попыткам «уплотнения» его квартиры Швондером. Именно устами Преображенского Булгаков высказывает свои мысли и взгляды, например «я не люблю пролетариата», «я за разделение труда», и, наконец, то самое, обильно цитируемое высказывание «разруха не в сортирах, а в головах». Конечно, исключительно в головах, после одиннадцати-то лет войны - сначала Первой Мировой, потом Гражданской, где же ещё… И, несомненно, Преображенский по Булгакову - пневматик, «высшее существо», почти сверхчеловек, «право имеющий».

И правом этим пользующийся: сначала он создаёт Шарикова из Шарика - не специально, в результате эксперимента, по ошибке. А потом он же свою ошибку «исправляет». То есть, вообще-то, убивает человека . Да, человека малокультурного, неприятного в общении и доставляющего ему лично некоторые неудобства. Но - ведь человека же! Даже если сам Преображенский его таковым не признаёт. И ничуть не терзается по этому поводу угрызениями совести: единственное, что не давало ему сделать этого раньше - страх наказания, а отнюдь не внутренний запрет на убийство. А почему бы ему терзаться угрызениями совести, если для него Шариков - не человек, а так, собака говорящая? Недочеловек, хилик… Вот только как далеко от этой позиции до газовых камер и крематориев Освенцима? Ведь можно же, можно! Недочеловеков - можно! Рабов, «говорящие орудия» - можно! Русских - можно! Да? Вы с этим согласны, уважаемые слушатели?

А вот высказывание уже нашего современника, по какой-то причине причисляющего себя к «Преображенским»: «Наша проблема в том, что нелюдей мы тоже числим людьми - и оцениваем их в человеческой номинации. Оттого и расстраиваемся, сопоставляя числительные, оттого и заходимся в бессильном гневе, не понимая, как такое возможно: лгать в глаза, изрыгать пошлости, убивать, устраивать обезьяньи пляски вокруг убитого... Мы - ошибочно - полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему), в котором такое действительно невозможно, и вопим от возмущения. Мы по инерции числим их оппонентами, а они - окружающая среда. И сходные внешние признаки - типа наличия пары рук и ног, носа, очков, прописки и умения пользоваться айпадом - не должны отвлекать нас от этой суровой сути дела». Текст этот написан Виктором Шендеровичем. Он и ему подобные, очевидно, тоже полагают, будто бы они «право имеют». И дай им волю - не преминут им воспользоваться. Собственно, уже однажды воспользовались: так называемая «перестройка» и то, что за ней последовало, со всеми многочисленными «не вписавшимися в рынок» жертвами (а чего их, хиликов-недочеловеков, жалеть, в самом-то деле?) - это ведь во многом дело рук именно этой части общества, по какой-то неведомой мне причине претендующей на гордое звание «творческой интеллигенции». Хотя сейчас, кажется, можно заменять русское, а значит - «рабское» слово «творческий» модным иностранным «креативный»…

К счастью, в русской литературе есть и другая книга. Книга, являющаяся не просто плодом литературного вымысла, как «Собачье сердце», а написанная по имевшим место на самом деле событиям. И при этом полностью опровергающая булгаковские теоретические построения. Я говорю, разумеется, о «Педагогической поэме» Антона Семёновича Макаренко. В самом деле, ведь его воспитанники - это же форменные «Шариковы», почти до буквальности: «дворовые псы», беспризорники. А часть из них - так и вовсе «Климы Чугункины», мелкокриминальный элемент. Но только Макаренко не рассуждает с умным видом о том, что «из этих никогда людей не выйдет» - он просто берёт и делает из них людей. Гигантским, подвижническим трудом, каковой возможен лишь при условии великой любви к человеку - делает! И каких людей - настоящих, таких, что всем и всяческим Преображенским до них - как до Луны пешком! И именно потому, что это не вымысел, а правда - Макаренко я верю, а Булгакову - нет. Верю в то, что нет людей, для которых закрыт путь духовного, нравственного и интеллектуального роста, восхождения, независимо от их социального или национального происхождения, и в то, что именно этот, для всех открытый путь и те люди, которые решатся идти по нему и вести за собой других - единственная надежда человечества на жизнь, достойную человека, да и просто на жизнь в XXI веке и всех последующих. «Верую », говоря словами стихов Маяковского, «величию сердца человечьего »! Ну а кому и во что верите вы, уважаемые слушатели - выбирать вам.