Начало астрономической весны или такого весеннего равноденствия - это момент, когда Солнце находится точно над экватором Земли. В небе Солнце находится на переднем крае мирового равноденствия с эклиптикой. Это место уже известно как источник весны от звезды. Чаще всего на солнце есть куст.

Предыдущие два утверждения относятся только к григорианскому календарю и, действительно, к одной только Европе. Из-за сдвига в разных часовых поясах весна Земли может оказаться на земле где-то в другом месте. Однако традиция григорианского календаря пришла из Европы, даже с полудня, так что хорошо держать нашего босса.

Некоторые современные мастера уже содержат «более точную» информацию о том, что весна обычно начинается или горит. В течение столетий нам следовало правильно написать учебники о том, что Весеннее равноденствие подходит к берегу, а иногда и к морскому берегу.

Некоторые источники позволят начать весну куста. Причина, по которой начало весны не происходит каждый год в ту же дату, - это, конечно, время переходных дней в конце гостиницы. Другие дни года немного болезненны, но весной, потому что они следуют сразу после дня дня, проблема является самой неудобной. Но где причина, почему посуда систематически компенсирует день? Они не могут это делать годами.

Если мы поместим однолетнюю однодневную поездку в конце дня, чтобы компенсировать ежегодную потерю четвертого квартала дня, мы преодолеем ее через 44 минуты. Может быть, вам кажется, что три четверти неопределенности каждые четыре года ничтожны, но она оказывается в середине дня.

Суть реформы григорианского календаря заключалась в очень тонкой настройке этих деталей. Переходные годы, за исключением четвертого, уже использовались в предыдущем календаре ИЮЛЯ. Поскольку он прошел через 10 дней в календаре года, он позволил папе покинуть 10 дней. Для большинства людей это была единственная видимая часть календарной реформы того времени. Но его самой важной частью было введение исключения: годы, из которых 100 лет являются взаимозаменяемыми, не преходящи. Чтобы не перерегулировать систему, с другой стороны, необходимо было сделать исключение из исключения: годы, в течение которых 400 лет прерываются.

В течение ста лет, когда мы каждый четвертый год превращаемся в день, астрономическая весна начинает возвращаться к более низким датам. В конце века он «взорвется» в системе, потому что мы пропустим этот день, и начало весны будет в первый раз. Так что это четыреста лет подряд, пока в конце четвертого мы не применяем исключение к исключению и оставляем весеннюю дату спустя двести лет подряд.

В сотнях он по-прежнему будет обгонять дерьмо, он перейдет на второе место и будет сокращен до третьего. За сотни лет статистика была полностью разрушена. Начало весны в столетии - = желтый, = зеленый, = красный. Начало весны в столетии - = зеленый, = красный.

Точно так же, как и в двадцать четвертом веке, это было началом весны даже через двадцать столетие. В течение первых 50 лет он был ошеломлен, а следующие 50 лет были отрезаны. Нам легко думать, что это просто причина неправильной даты в классе. Эта дата была замечена намного раньше, когда он был подавляющим. Причина так же просто, как проклятие. Грегорианская реформа была фактически принята на Пасху. Пасхальное воскресенье назначено на первое воскресенье следующего после первого весеннего перерыва.

Из-за несогласованности юлианского календаря с днями года Пасха и другие последователи христианских святых переехали в теплые месяцы года, когда верующим нужно было работать на полях. И когда папа восстановил календарь, он также представил правило в реформе, которое с целью установления Пасхи начало весны считается праздником. В основном ради упрощения.

Поэтому это технически установленная дата, которая лишь незначительна для реального начала весны. И, первоначально, были затронуты только католические секты христианства. Православные христиане не приняли Грегорианскую реформу - они также являются их Пасхой в течение месяца, кроме тех, что были в Григорианском календаре. Сегодня, однако, эта озорная дата несчастна в классах, а те, кто распят, даже не верны, вообще не нравятся.

Есть тексты, которые любят забывать, но есть тексты, которые он любит возвращать через несколько лет. То, что мы переживали после окончания «холодной войны», является скорее переходным состоянием, приводящим к многополярности и стремлению к равновесию между сверхдержавами и гибкими союзами. Существует высокая вероятность того, что мы испытаем еще большие потрясения, чем мы видели до сих пор.

Стремление зафиксировать постоянную эволюцию, которая происходит на мгновение, чтобы остановить ее, связать с ней культурные, социальные, экономические, политические и географические ограничения, максимальные альтернативы развитию и описание того, что будет, - это и наука, и алхимия. Примером может служить вышеупомянутая геополитическая карта и этот текст. Он основан на нескольких предположениях: многополярность более естественная, чем любая другая, соперничество и балансировка власти - это реалии, и история не повторяется.

Тем не менее, человек - несмотря на весь прогресс - все тот же и несовершенен. Когда вы размышляете о том, как развивается мир и где, нужно начинать с птичьего глаза и не призрачно. Чертеж в этом тексте, безусловно, не идеальное исполнение того, что можно ожидать и где. Зоны должны восприниматься как индикаторы, а не изучать, делятся они или нет, в том числе и то, и другое. В целом, они показывают области, которые будут проблематичными в ближайшие десятилетия и попытаться объяснить, почему.

Воображения времени и пространства Политическая наука знает много теорий, которые пытаются описать прошлое и оценить будущее. Теории короткого века огромны, но трудно сделать вывод о том, что это значит для будущего. Ее милость, однако, кроется в чем-то другом - она ​​врезается в мысль времени.

Столетие помогает нам в периодизации, но также ограничивает наше мышление. Девятый век закончился, когда первая мировая война всего сто лет назад, которая была доминирующей частью мира, стала решающим прорывом. Он также начался с американских и французских революций в столетии.

Иногда кажется, что технологии и наука, которые позволили людям общаться в реальном времени и путешествовать в космос, нарушают ограничения естественных барьеров. Может быть, сейчас легче пересечь Альпы, чем в Ганнибал, но это не значит, что они исчезли и не являются основным препятствием для движения. Искусственные границы в Африке, Азии и Европе, разделение племен, этническая принадлежность, создание административных барьеров между общинами, традиционно находящимися в тесном контакте и их расширением, были ограничены естественными барьерами, рождаемостью и более сильными соседями, не выдерживают и являются постоянным источником напряженности.

Концепция государства - это конструкция, которая стабилизировалась в мире Вестфаля и определяет наше мышление мира, подобно понятию способности подчинять время и пространство нашим потребностям. Мы привыкли думать об административных границах как о неизменном и совершенно исключительном периоде биполярной организации в мире. Исторически, однако, происходит постоянное движение и изменение границ, рост и падение цивилизаций, государств и народов.

Глобализация должна стирать границы и допускать свободный оборот «правильных» идей и ценностей, некоторые из которых будут соблюдаться как универсальные. Демократия или либеральная демократия должны были стать последним этапом человеческого развития, как писал Гегельян Френсис Фукуяма в книге «Конец истории» и «Последний человек», контрапунктом и источником бесконечных дебатов был «Цивилизация цивилизации Самуэля Хантингтона». Однако реакция на усилия по продвижению либеральной демократии была, скорее, еще одной теорией - волной и антивоенной, также с ручкой Сэмюэля Хантингтона.

Шок не является причиной гибели тысяч людей только избранного ресурс, но и то, что кто-то, кто не владеет каким-либо из атрибутов государства, было в состоянии поразить бесспорную сверхдержаву, Соединенные Штаты Америки. Операции против террористов, движений и, в случае Ирака, кампания против автократов после сентября, вместе с экономическим кризисом, ослабили силу Соединенных Штатов и, прежде всего, желание участвовать.

Из униполярной системы, которая преобладала в прошлом веке и до сих пор видна сегодня, она постепенно превращается в многополярную, которая может быть сравнима с европейской сверхдержавой в столетии, но на этот раз на глобальном уровне. Эта система, которая все еще создается, не будет автоматически сотрудничать, как многие надеялись в течение многих лет, а скорее побеждала, пытаясь найти баланс, который никогда не будет достигнут. П. Но прагматизм и преимущества будут преобладать.

Будут существовать линии деления стоимости, они также могут быть причиной споров, но они не будут препятствовать формированию альянсов. Вопросительные знаки над Европейским Союзом Вес ключевых игроков зависит от сочетания разных факторов, которые, однако, не должны выполняться одновременно. К ним относятся экономическая, военная и политическая власть и способность применять их на глобальном или региональном уровне, внутреннюю стабильность, идеологию, готовность к участию и благоприятное географическое положение.

Неоспоримые игроки, выполняющие большинство описанных показателей, будут включать США, Китай, Россию, Индию и Японию. Игрок, который может играть роль в первой группе, также является Европейским Союзом, а не отдельными европейскими государствами, как это было в столетии до Второй мировой войны, которое в то время исчерпало сверхдержаву.

П. Включают Турцию, Саудовскую Аравию, Иран, Вьетнам и Индонезию. Первые три страны находятся в разгар крайне нестабильных районов, влияющих на события на трех континентах и ​​ставя под угрозу интересы более отдаленных стран. Турция чувствует себя частью Европы и официально по-прежнему флиртует с членством в Европейском союзе, откладывая и отказывая в ее допуске, все больше поворачивается на юг в регион, когда-то доминировали византийские и османские империи. Саудовская Аравия - явная экономическая и военная гегемония в регионах Аравийского залива, является создателем проблем и помощником в ее решении.