Рассказчик герой герой герой рассказчик повествователь. Рассказчик (герой Пруста). Основные лирические жанры

Рассказчик (Марсель) в «Поисках»

Марсель - состоятельный парижанин, «сын правителя министерской канцелярии» , вероятно, единственный сын своих родителей, любимец своей бабушки по матери. В детстве, «когда герою-Рассказчику приблизительно девять или десять лет» , он проводит со своей семьей летние каникулы в провинциальном городке Комбре, в ранней юности переживает влюбленность в Жильберту Сван, а позднее - гораздо более сильное и сложное чувство к Альбертине. Внешний облик Марселя почти не представлен читателю, в «Поисках» с трудом можно найти лишь несколько малозначимых свидетельств: в бальбекском отеле перед морским купаньем, читатель видит юношу глазами де Шарлю : «вы и без того смешны в купальном костюме с вышитыми якорями» ; он невысок ростом (герцогиня Германтская выше него) ; год спустя после Бальбека приехавшая к Марселю Альбертина, взглянув на его лицо, выразила пожелание, чтобы он «обзавелся усами» ; позже, уже после смерти Альбертины, Марсель в разговоре с Андре заметит: «Тут я увидел себя в зеркале; я был поражен сходством между мной и Андре. Если бы я давно не перестал брить усы и если бы от них у меня остался только пушок, сходство было бы почти полным» . Некоторые черты своего характера он наследует от своих близких. Когда его приятель Блок лгал ему, юноша-Рассказчик не верил, но и не сердился, - «потому что унаследовал черту моей мамы и бабушки: я не возмущался даже теми, кто поступал гораздо хуже, я никого никогда не осуждал» ; «я, унаследовавший некоторые черты от бабушки, ничего не ждал от людей и не обижался на них - они привлекали меня к себе самим своим разнообразием» ; «я унаследовал от бабушки полное отсутствие самолюбия - на грани отсутствия чувства собственного достоинства» . В своем характере Марсель обнаруживает и черты тети Леонии . При этом Марсель - «юноша остро и сложно чувствующий, но совсем не чувственный» .

Герой - Рассказчик - Автор

Герой «Поисков» близок, но не идентичен автору. Он, как и Пруст, принадлежит к обеспеченной буржуазной семье, хотя является сыном не известного врача, а влиятельного чиновника. Он с детства слаб здоровьем, впечатлителен и художественно одарен, стремится заниматься литературой, его, как и Пруста, зовут Марселем, и он тоже однажды дрался на дуэли . Почти все «Поиски» (за исключением вставной части «Любовь Свана») разворачиваются через сюжет взросления героя и изменения во времени его восприятия. Литературовед А. Д. Михайлов считает этот сюжет первым по значимости среди основных сюжетных линий «Поисков»: «мы можем рассматривать сюжет книги Пруста с точки зрения личной судьбы героя-Рассказчика, сначала мальчика, затем подростка, потом соответственно юноши, человека, приближающегося к поре первой зрелости, а в конце книги - уже человека стареющего, которого подчас начинают не сразу узнавать его бывшие знакомые. Судьба героя как основной сюжет книги прослежена в “Поисках” достаточно детально… Это сюжет центральный, главный» . Биограф Пруста писатель Андре Моруа формулирует сюжет героя «Поисков» как драму «человека необычайно умного и болезненно чувствительного, который с детства умозрительно отправляется на поиски счастья, пытается достичь его во всех формах, но с неумолимой трезвостью отказывается обманывать самого себя, как то делает большинство людей. Они приемлют любовь, славу, свет по их мнимой цене. Пруст отказываясь от этого, вынужден искать некий абсолют» . В выражении идеи этого абсолюта автор и герой-Рассказчик неразделимы: «…моя мечтательность придавала очарование всему, что могло приманить ее. И даже в моих чувственных влечениях, всегда устремленных к единой цели, сосредоточенных вокруг одной грезы, я мог различить в качестве основной двигательной силы идею, идею, ради которой я пожертвовал бы жизнью и центральным пунктом которой, как во времена моих дневных размышлений с книгой в комбрейском саду, была идея совершенства» . Но в иных случаях Герой, Рассказчик и Автор сосуществуют в «Поисках» в более сложных соотношениях:

Литературное становление героя

«Марсель - невероятный Шерлок Холмс, в высшей степени счастливый в ловле мимолетных жестов и обрывочных историй, которые он видит и слышит» . В первой книге «Поисков» - в момент запечатления детского восприятия образа мартенвильских колоколен, - «Пруст делает любопытнейшую вещь: он сталкивает свой нынешний стиль со стилем своего прошлого. Марсель просит бумаги и сочиняет описание этих трех колоколен, которое рассказчик и воспроизводит. Это первый писательский опыт Марселя, очаровательный, несмотря на то что некоторым сравнениям, скажем, с цветами или с девушками, придана нарочитая детскость» . В третьей книге он отыскивает, исправляет и посылает статью с описанием колоколен в «Фигаро» , в пятой - всё еще надеется ее обнаружить напечатанной , статья появляется лишь в шестой . Автобиографическое содержание в образе Марселя показывает не столько внешнюю биографию, сколько его внутреннее «трудное, болезненное становление писателем» . Поначалу самым трудным было сдвинуться с места, преодолеть инерцию сложившихся привычек: «Ах, если бы я мог, по крайней мере, начать писать! Но в каких бы условиях я не приступал к работе… с увлечением, методически, с удовольствием, отказываясь от прогулки, откладывая ее, чтобы потом заслужить как награду, пользуясь тем, что я хорошо себя чувствую, или вынужденным бездействием во время болезни, - мои усилия неизменно увенчивала чистая страница, девственной белизны... Я представлял собой всего лишь орудие привычек не работать» . В финале «Поисков» тяжело больной Рассказчик, приступая к работе над задуманной им книгой, признается: «Когда-то я был молод, мне все давалось легко, и мои ученические записки Бергот находил “великолепными”. Но, вместо того чтобы упорно трудиться, я предавался лени, растрачивал себя в удовольствиях, истощал болезнями, заботами, капризами и за свое произведение принялся лишь накануне смерти, не имея никакого представления о ремесле» . И в то же время он отмечает, что лень спасла его «от излишнего легкомыслия» .

В экранизациях

• 4 актера по возрастам Рассказчика (ребенок: Жорж Дю Френ, подросток: Пьер Миньяр, взрослый: Марчелло Мазарелло, постаревший: Андре Энжель) - «Обретённое время» Рауля Руиса (1999):
• Миша Леско - «В поисках утраченного времени»

Слово «автор» (от лат. аuсtог – субъект действия, основатель, устроитель, учитель и, в частности, создатель произведения) имеет в сфере искусствоведения несколько значений. Это, во-первых, творец художественного произведения как реальное лицо с определенной судьбой, биографией, комплексом индивидуальных черт. Во-вторых, это образ автора, локализованный в художественном тексте, т.е. изображение писателем, живописцем, скульптором, режиссером самого себя. И наконец, в-третьих (что сейчас для нас особенно важно), это художник-творец, присутствующий в его творении как целом, имманентный произведению. Автор (в этом значении слова) определенным образом подает и освещает реальность (бытие и, его явления), их осмысливает и оценивает, проявляя себя в качестве субъекта художественной деятельности.

Авторская субъективность организует произведение и, можно сказать, порождает его художественную целостность. Она составляет неотъемлемую, универсальную, важнейшую грань искусства (наряду с его собственно эстетическими и познавательными началами). «Дух авторства» не просто присутствует, но доминирует в любых формах художественной деятельности: и при наличии у произведения индивидуального создателя, и в ситуациях группового, коллективного творчества, и в тех случаях (ныне преобладающих), когда автор назван и когда его имя утаено (анонимность, псевдоним, мистификация).

Бахтин писал, что следует различать биографического автора и автора как эстетическую категорию. Автор стоит на границе создаваемого им мира как активный творец его. Читатель относится к автору как к совокупности творческих принципов, которые должны быть осуществлены. А представления об авторе как о человеке вторичны.

Повествователь – это условная фигура в эпосе, вымышленный посредник между автором и читателем, тот, кто сообщает обо всем происходящем в произведении, сам не участвуя в событиях, находясь вне данного образного мира. По своему кругозору он близок к автору, но не тождествен ему. Повествователь не единственная форма авторского сознания. Автор проявляет себя также в сюжете, композиции, организации времени и пространства. В то время как повествователь только рассказывает. Например, в «Герое нашего времени» повествователь – офицер-литератор. В «Капитанской дочке» Петр Гринев как «автор» записок – повествователь, а он же в молодости – персонаж. От повествователя следует отличать рассказчика, который находится целиком внутри произведения, он тоже субъект изображения, связанный с определенной социально-культурной и языковой средой. Лермонтовский Максим Максимыч, например – рассказывающий персонаж. Как рассказчик квалифицируется и субъект сказа, при этом неважно, является он героем или нет.

Персонаж – это действующее лицо (человек или олицетворенное существо, иногда вещь, явление природы) в эпосе и драме, субъект сознания и отчасти действия в лирике Говорят также о собирательных героях: образы фамусовского общества, образ народа в «Войне и мире». Персонажи могут быть главными и второстепенными, сквозными, эпизодическими и внесценическими. Иногда их роли в сюжете и содержании далеко не совпадают. Соответственно своим характерам и поступкам делятся на положительные и отрицательные.

Персонаж – это субъект предметного мира произведения, плод авторского вымысла. По сравнению с автором персонаж всегда ограничен, в то время как автор вездесущ.

Автор неизменно выражает (конечно же, языком художественных образов, а не прямыми умозаключениями) свое отношение к позиции, установкам, ценностной ориентации своего персонажа (героя – в терминологии М.М. Бахтина). При этом образ персонажа (подобно всем иным звеньям словесно-художественной формы) предстает как воплощение писательской концепции, идеи, т.е. как нечто целое в рамках иной, более широкой, собственно художественной целостности (произведения как такового). Он зависит от этой целостности, можно сказать, по воле автора ей служит. При сколько-нибудь серьезном освоении персонажной сферы произведения читатель неотвратимо проникает и в духовный мир автора: в образах героев усматривает (прежде всего, непосредственным чувством) творческую волю писателя.

Отношение автора к герою может быть по преимуществу либо отчужденным, либо родственным, но не нейтральным. О близости или чуждости своим персонажам писатели говорили неоднократно. «Я, – писал в прологе к «Дон Кихоту» Сервантес, – только считаюсь отцом Дон Кихота, – на самом деле я его отчим, и я не собираюсь идти проторенной дорогой и, как это делают иные, почти со слезами на глазах умолять тебя, дражайший читатель, простить моему детищу его недостатки или же посмотреть на них сквозь пальцы».

В литературных произведениях так или иначе наличествует дистанция между персонажем и автором. Она имеет место даже в автобиографическом жанре, где писатель с некоторого временного расстояния осмысливает собственный жизненный опыт. Автор может смотреть на своего героя как бы снизу вверх (жития святых), либо, напротив, сверху вниз (произведения обличительно-сатирического характера). Но наиболее глубоко укоренена в литературе (особенно последних столетий) ситуация сущностного равенства писателя и персонажа (не знаменующая, конечно же, их тождества). Пушкин настойчиво давал понять читателю «Евгения Онегина», что его герой принадлежит к тому же кругу, что и он сам («добрый мой приятель»). По словам В.Г. Распутина, важно, «чтобы автор не чувствовал себя выше своих героев и не делал себя опытнее их»: «Только равноправие во время работы самым чудесным образом и порождает живых героев, а не кукольные фигурки».

Литературные персонажи, однако, способны отделяться от произведений, в составе которых они появились на свет и жить в сознании публики самостоятельной жизнью, не подвластной авторской воле. Таковы Гамлет, Дон Кихот, Тариоф, Фауст, Пер Гюнт в составе общеевропейской культуры; для русского сознания – Татьяна Ларина (в значительной мере благодаря трактовке ее образа Достоевским), Чацкий и Молчалин, Ноздрев и Манилов, Пьер Безухов и Наташа Ростова. В частности, известные персонажи А.С. Грибоедова и Н.В. Гоголя в 1870–1880-е годы «переселились» в произведения М.Е. Салтыкова-Щедрина и зажили там новой жизнью. «Если могут быть романы и драмы из жизни исторических деятелей) –отметил Ф. Сологуб, – то могут быть романы и драмы о Раскольникове, о Евгении Онегине (170) <...> которые так близки к нам, что мы порою можем рассказать о них такие подробности, которых не имел в виду их создатель».

Гипербола и литота, их функции в литературе. Понятие о гротеске.

Все в шуриках.

Функции.

1. Уже в героическом народном эпосе сильная гипербо­лизация боевых действий богатырей выражает возвышен­но-эмоциональное утверждение их национального значе­ния. (Стал Добрынюшка татаровей отпихивать... Схватил он татарина за ноги. Стал он татарином помахивать, Стал он татаровей поколачивать...)
2. В дальнейшем же, особенно начиная с эпохи Возрождения, гипербола, подобно другим традиционным видам словесно-предметной выразительности, преврати­лась в средство выражения собственно художественного содержания. С особенной силой она стала применяться как прием творческой типизации комических характеров в их юмористическом и сатирическом осмыслении.

«Он садился за стол и, будучи по природе флегматиком, начинал свой обед с нескольких дюжин окороков, копченых языков и колбасы, икры и дру­гих закусок, предшествующих вину. В это время четверо слуг один за другим непрерывно кидали ему в рот полны­ми лопатками горчицу...» - так описывается жизнь великана Гаргантюа. (Рабле)

3. в произведениях с романтическим пафосом сло­весно-предметный гиперболизм иногда также становится приемом изображения. Таков, например, образ Ганса-Исландца в одноименном романе Гюго, или образы змея и орла во вступлении к поэме Шелли «Восстание Ислама», или образ Прометея в поэтической «симфонии» Брюсова «Воспоминание».

4. В произведениях, воспевающих героику народных вос­станий, словесно-предметный гиперболизм является не­отъемлемым свойством изобразительности. Например, в «Мятеже» Э. Верхарна (перевод В. Брюсова):

Бессчетных шагов возрастающий топот Все громче и громче в зловещей тени, На дороге в грядущие дни.

Протянуты руки к разорванным тучам, Где вдруг прогремел угрожающий гром, И молнии ловят излом.

Примеры литоты: В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Молчалин говорит:

Ваш шпиц - прелестный шпиц, не более напёрстка !
Я гладил всё его; как шёлковая шёрстка!

К литоте часто обращался Н. В. Гоголь. Например в повести «Невский проспект»: «такой маленький рот, что больше двух кусочков никак не может пропустить», «талии, никак не толще бутылочной шейки». Или вот фрагмент из повести «Шинель»: «Он вынул шинель из носового платка, в котором её принёс; платок был только что от прачки, он уже потом свернул его и положил в карман для употребления».

Н. А. Некрасов в «Песне Ерёмушке»: «Ниже тоненькой былиночки надо голову клонить». В поэме «Крестьянские дети» он использовал фольклорное выражение «мужичок с ноготок»:

И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведёт под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах… а сам с ноготок!

Этот троп имеет значение преуменьшения или нарочитого смягчения. В литоте на основании какого-либо общего признака сопоставляются два разнородных явления, но этот признак представлен в явлении-средстве сопоставления в значительно меньшей степени, нежели в явлении-объекте сопоставления.

5. Литература как искусство слова. Место литературы в ряду других искусств. Г.-Э. Лессинг о специфике литературы как искусства .

Своеобразие каждого вида искусства определяется прежде всего тем, каковы в нем материальные средства создания образов. В этой связи литературу естественно охарактеризовать как словесное искусство: материальным носителем ее образности служит человеческая речь, ос­нова которой - тот или иной национальный язык.

Художественная словесность совмещает в себе два разных искусства: искусство вымысла (явленное главным образом в беллетристической прозе, сравнительно легко переводимой на другие языки) и искусство слова как таковое (определяющее облик поэзии, которая утрачивает в переводах едва ли не самое главное).

Собственно словесный аспект литературы, в свою очередь, двупланов. Речь здесь предстает, во-первых, как средство изображения и как способ оценочного освещения внесловесной действительности; и, во-вторых, в качестве предмета изображения – кому-то принадлежащих и кого-то характеризующих высказываний. Литература, иначе говоря, способна воссоздать речевую деятельность людей, и это особенно резко отличает ее от всех иных видов искусства.

Слово - основной элемент лит-ры, связь между материальным и духовным. Слово воспринимается как сумма тех значений, которое дала ему человеческая культура. Слово приспосабливается к разным типам мышления.

Суть слова противоречива.

Внешн. и внутр. формы слова: 1) понятно всем, твердый состав, устойчивое, незыблемое проявление – «тело» 2) индивидуально – «душа». Внешняя и внетурення форма составляют единство.

Различия и единство внеш. и внутр. форм слова, противоречивость слова à основа для построения текста.

Слово материально (средство построения фраз, текста) и нематериально (изменчивое содержание).

Слово и его значение зависит от употребления.

Сравнение бывает простым и развёрнутым. Простое сравнение построено на сопоставлении явлений жизни по их сходству, как и метафора. Развёрнутое сравнение - устанавливается сходство при отсутствии тождества. Устанавливаются два члена развёрнутого сравнения, два сопоставленных образа. Один - основной, создаваемый развитием повествования или лирической медитации, а другой - вспомогательный (привлекаемый для сравнения с основным). Функция развёрнутого сравнения - в раскрытии ряда признаков одного явления или в характеристике целой группы явлений. Развернутое сравнение

Сравнение (от лат. comparatio) - вид тропа, это художественный прием, образное словесное выражение, в котором одно событие (явление) сопоставляется с другим, устанавливается сходство между двумя явлениями жизни, происходит уподобление одного предмета или явления другому по какому-либо общему для них признаку с целью выявить в объекте С. новые, важные свойства. Сами эти явления не образуют нового понятия, а сохраняются как самостоятельные. Сравнение включает в себя три составные части: субъект сравнения (то, что сравнивается), объект сравнения (то, с чем сравнивается) и признак сравнения (общее у сравниваемых реалий). Для художественной речи обычен прием сопоставления двух разных понятий того, чтобы этим сопоставлением подчеркнуть в одном из них ту или другую сторону.

Почти всякое образное выражение можно свести к сравнению (ср. золото листьев - листья желтые, как золото, дремлет камыш - камыш недвижим, как будто он дремлет). В отличие от других тропов сравнение всегда двучленно: в нем называются оба сопоставляемых предмета (явления, качества, действия). "Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория" (М. Шолохов). «Нева металась как больной в своей постеле беспокойной».

Задача сравнения - заставить читателя живее почувствовать написанное. Сравнение помогает внушить читателю авторское отношение к предмету главного повествования путем упоминания сопоставляемого предмета, вызывающего подобное же к себе отношение. Сравнение основывается не столько на сходстве самих сравниваемых предметов, сколько на сходстве авторского отношения к сравниваемым предметам.

Ценность сравнения как акта художественного познания в том, что сближение разных предметов помогает раскрыть в объекте сравнения, кроме основного признака, также ряд дополнительных признаков, что значительно обогащает художественное впечатление.

Наряду с простыми сравнениями, в которых два явления имеют один общий признак, используются развернутые сравнения, в которых основанием для сравнения служат несколько признаков. С помощью развернутых сравнений передается целая гамма лирических переживаний и размышлений. Развернутое сравнение - это прием изобразительности, срав­нивающий, два образа (а не два предмета, как при простом сравнении). Один из них главный, основной по значению, другой – вспомогательный, привлекаемый для сравнения с главным.

Пример: "Как плавающий в небе ястреб, давши много кругов сильными крыльями, вдруг останавливается распластанный на одном месте и бьет оттуда стрелой на раскричавшегося у самой дороги самца-перепела, - так Тарасов сын, Остап, налетел вдруг на хорунжего и сразу накинул ему "на шею ве­ревку" (Я.-В. Гоголь) . Здесь Остап являетсят основным чле­ном, а ястреб - вспомогательным.

Взаимоотношение двух членов сильно развернутого сравнения может быть различным и по их познаватель­ному смыслу, и по их месту в развитии творческой мысли. Иногда вспомогательный член сравнения может получать как бы самостоятельное значение. То есть устанавливается сходство при отсутствии тождества. Тогда вспомогательный член и синтакси­чески может стать содержанием отдельного предложения, уже не подчиненного другому с помощью союзов «как», «словно», «будто», а лишь по смыслу связанного с ним сочинительным союзом-наречием «так». Грамматически это - «сочиненное сравнение». Вот пример из лирики Фета:

Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук

Хватает на лету и закрепляет вдруг

И темный бред души и трав неясный запах;

Так, для безбрежного покинув скудный дол,

Летит за облака Юпитера орел,

Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

И, как лев на тельцов нападает и вдруг сокрушает

Выю тельцу иль телице, пасущимся в роще зелёной, -

Так обоих Приамидов с коней Диомед, не хотящих,

Сбил беспощадно на прах и сорвал с поражённых доспехи,

Коней же отдал клевретам, да гонят к кормам корабельным. (Илиада)

Функция развёрнутого сравнения - в раскрытии ряда признаков одного явления или в характеристике целой группы явлений.

Сравнения подразделяются на простые ("Девушка, черноволосая и нежная, как ночь", А.М. Горький) и сложные ("Умри мой стих, умри, как рядовой, как безымянные на штурмах мерли наши", В. Маяковский).

Существуют также:

• отрицательные сравнения,:

"Не две тучи в небе сходилися, сходилися два удалые витязя" (А.С. Пушкин). Из фольклора эти сравнения перешли в русскую поэзию ("Не ветер, вея с высоты, листов коснулся ночью лунной; моей души коснулась ты - она тревожна, как листы, она, как гусли, многострунна", А.К. Толстой). В отрицательных сравнениях один предмет противопоставляется другому. В параллельном изображении двух явлений форма отрицания есть одновременно и способ сопоставления и способ перенесения значений.

• неопределённые сравнения , в которых дается высшая оценка описываемого, не получающая, однако, конкретного образного выражения ("Не расскажешь, не опишешь, что за жизнь, когда в бою за чужим огнем услышишь артиллерию свою", А.Т. Твардовский). К неопределенным сравнениям относится и фольклорный устойчивый оборот ни в сказке сказать, ни пером описать.

11. Понятие о литературном процессе .

Литературный процесс – это литературная жизнь определенной страны и эпохи (во всей совокупности ее явлений и фактов), а во-вторых, многовековое развитие литературы в глобальном, всемирном масштабе. Во втором значении лит. Процесс составляет предмет сравнительно-исторического литературоведения (Хализев.) Уже можно обозначить этот термин как совокупность произведений за определенный период времени.

Л.п. не строго однозначен: стирается литературная память, из нее исчезают некоторые произведения(античные, например). Некоторые вещи уходят из нашего обыденного чтения (произведения 1810-ых гг). Забываются целые пласты литературы (радищевцы, хотя их творчество было очень популярным).

Литературное творчество подвластно историческим изменениям. Но литературная эволюция совершается на некой устойчивой, стабильной основе. В составе культуры есть явления индивидуализированные и динамичные – с одной стороны, с другой – структуры универсальные, надвременные, статичные., нередко именуемые топикой (место, пространство). Топосы (хализев): типы эмоциональной настроенности, нравственно-философские проблемы (добро, зло, истина, красота), вечные темы и арсенал художественных форм, которые всегда и везде находят себе применение, - составляют фонд преемственности, без которого лит. процесс невозможен.

В развитии литератур разных стран есть моменты общности, повторяемости. Стадии литературного процесса привычно мыслятся как соответствующие тем этапам истории человечества, которые наиболее полно проявили себя в странах европейских, особенно в романских. Когда же эти взгляды и идеалы оказываются «предпосылками» творчества писа­телей разных стран, тогда и в самом их творчестве, в содержании и форме произведений, также могут быть те или иные черты сходства. Так возникают стадиальные общности в литературе разных народов. На их основе, в их пределах в разных литературах, конечно, проявляют­ся вместе с тем и национальные особенности литератур разных народов, их национальное своеобразие, вытекающее из своеобразия идейного и культурного раз­вития того или другого народа.

Такова основная закономерность мирового литератур­ного развития.

Древняя и средневековая литература характеризовались распространенностью произведений с внехудожественными функциями (религиозно-культовой, ритуальной, информативной, деловой), широким бытованием анонимности, преобладание устного творчества над письменностью. Эта литература характеризовалась отсутствием реализма.1 стадия всемирной литературы – архаический период. Здесь нет литературной критики, художественно – творческих программ, поэтому здесь говорить о литературном процессе нельзя.

Затем вторая стадия , которая длилась с сер. 1 тысяч. До н.э. и до середины 18 века. Здесь традиционализм художественного сознания и «поэтики стиля и жанра»: писатели ориентировались на заранее готовые формы речи, отвечавшие требованиям риторики и были зависимы от жанровых канонов. Здесь выделяются два этапа, рубежом которых явилось Возрождение. На втором литература переходит от безличного начала к личному (хотя еще в рамках традиционализма), лит-ра становится в большей степени становится светской.

Третьей стадией стала эпоха после Просвещения и романтизма, главным здесь было «индивидуально-творческое художественно сознание». Доминирует «поэтика автора». Литература предельно сближается с бытием человека, наступает эпоха индивидуально-авторских стилей. Это имело место в романтизме и реализме 19 века, в модернизме. Приведенные примеры показывают, что при всей стадиальной общности литературы отдельных народов не только отличаются национальным своеобразием, но и, возникая в классовом обществе, заключают в себе внутренние и д е и н о-х удожественные раз­личия.

Факторы, которые определяют границы лит.процесса:

1. Произведение обязательно должно иметь материальную форму.
2. литературные клубы \ объединения (писателей, считающих себя близкими по каким-либо вопросам)

Писатели выступают определенной группой, завоевывающей часть литературного процесса. Литература как бы "поделена" между ними. Выпускают манифесты, выражающие общие настроения той или иной группы, предсказывающие ту дорогу, по которой пойдёт направление. Манифесты появляются в момент образования лит.группы.

1. литературная критика на выходящие в свет произведения. Автор должен быть замечен литертаурной критикой. Например, первое произведение Гоголя «Ганс Кбхельбекер» было уничтожено автором. В результате чего изъялось из литературного процесса.
2. устная критика \ обсуждение произведений Произведение должно обратить на себя общественное мнение. Напрмиер, «Один день Ивана Денисовича» вызвал широкий резонанс в обществе, был выдвинут на соискание Ленинской премии. Это свидетельствует о том, что произведение вошло в литературный процесс.
3. присуждение премий
4. журналистика
5. распространение в неофициальном виде

По мере течения литературного процесса возникают различные литературные общности, направления. Литературное направление – один из факторов литературного процесса. О литературном направлением следует говорить, только если писатели внутри него осознают свою общность, определяют свою литературную позицию.

В 18 веке господствовал классицизм. С его строгой каноничностью, риторикой.

В XIX в. (особенно в его первой трети) развитие литературы шло под знаком романтизма, который противостоял классицистическому и просветительскому рационализму. Первоначально романтизм упрочился в Германии, получив глубокое теоретическое обоснование, и скоро распространился по европейскому континенту и за его пределами. Именно это художественное движение знаменовало всемирно значимый сдвиг от традиционализма к поэтике автора. Романтизм (в частности – немецкий) весьма неоднороден. В.М. Жирмунский главным в романтическом движении начала XIX в. ученый считал не двоемирие и не переживание трагического разлада с реальностью (в духе Гофмана и Гейне), а представление об одухотворенности человеческого бытия, о его «пронизанности» божественным началом.

Вслед романтизму, наследуя его, а в чем-то и оспаривая, в XIX в. упрочилась новая литературно-художественная общность, обозначаемая словом реализм . Сущность реализма применительно к литературе прошлого столетия (говоря о лучших ее образцах, нередко пользуются словосочетанием «классический реализм») и его место в литературном процессе осознаются по-разному.

Сущность классического реализма прошлого века –в широком освоении живых связей человека с его близким окружением. Реализм (в отличие от романтизма с его мощной «байронической ветвью») склонен не к возвышению и идеализации героя, отчужденного от реальности. Действительность осознавалась писателями-реалистами как властно требующая от человека ответственной причастности ей.

В XX в. с традиционным реализмом сосуществуют и взаимодействуют иные, новые литературные общности. Таков, в частности, социалистический реализм , агрессивно насаждавшийся политической властью в СССР, странах социалистического лагеря и распространившийся даже за их пределы.

Литература социалистического реализма обычно опиралась на формы изображения жизни, характерные для классического реализма, но в своем существе противостояла творческим установкам и мироотношению большинства писателей XIX в. В 1930-е годы и позже настойчиво повторялось и варьировалось предложенное М. Горьким противопоставление двух стадий реалистического метода. Это, во-первых, характерный для XIX в. критический реализм , который, как считалось, отвергал наличествовавшее социальное бытие с его классовыми антагонизмами и, во-вторых, социалистический реализм, который утверждал вновь возникающую в XX в. реальность, постигал жизнь в ее революционном развитии к социализму и коммунизму.

На авансцену литературы и искусства в XX в. выдвинулся модернизм , наиболее ярко проявивший себя в поэзии. Черты модернизма –максимально свободное самораскрытие авторов, их настойчивое стремление обновить художественный язык, сосредоточенность более на универсальном и культурно -исторически далеком, нежели на близкой реальности. Всем этим модернизм ближе романтизму, чем классическому реализму.

Модернизм крайне неоднороден. Он заявил себя в ряде направлений и школ, особенно многочисленных в начале столетия, среди которых первое место (не только хронологически, но и по сыгранной им роли в искусстве и культуре) по праву принадлежит символизму , прежде всего французскому и русскому. Неудивительно, что пришедшая ему на смену литература именуется постсимволизмом , который ныне стал предметом пристального внимания ученых (акмеизм, футуризм и иные литературные течения и школы).

В составе модернизма, во многом определившего лицо литературы XX в„ правомерно выделить две тенденции, тесно между собой соприкасающиеся, но в то же время разнонаправленные: авангардизм , переживший свою «пиковую» точку в футуризме, и (пользуясь термином В. И. Тюпы) неотрадиционализм, который очень сложно отделить от авангардизма : «Могущественное противостояние этих духовных сил создает то продуктивное напряжение творческой рефлексии, то поле тяготения, в котором так или иначе располагаются все более или менее значительные явления искусства XX века. Такое напряжение нередко обнаруживается внутри самих произведений, поэтому провести однозначную демаркационную линию между авангардистами и неотрадиционалистами едва ли возможно. Суть художественной парадигмы нашего века, по всей видимости, в неслиянности и нераздельности образующих это противостояние моментов». Как ярких представителей неотрадиционализма автор называет Т. С. Элиота, О.Э. Мандельштама, А.А. Ахматову, Б.Л. Пастернака, И.А. Бродского.

Термины (на всякий случай, не хотите – не надо )): литературные течения –это преломление в творчестве писателей и поэтов определенных общественных взглядов (миросозерцаний, идеологий), а направления –это писательские группировки, возникающие на основе общности эстетических воззрений и определенных программ художественной деятельности (выраженных в трактатах, манифестах, лозунгах). Течения и направления в этом значении слов – это факты отдельных национальных литератур, но не международные общности.

Международные литературные общности (художественные системы , как их называл И.Ф. Волков) четких хронологических рамок не имеют: нередко в одну и ту же эпоху сосуществуют различные литературные и общехудожественные «направления», что серьезно затрудняет их системное, логически упорядоченное рассмотрение.

На протяжении последних лет изучение литературного процесса в глобальном масштабе все явственнее вырисовывается как разработка исторической поэтики . Предмет этой научной дисциплины, существующей в составе сравнительно-исторического литературоведения,– эволюция словесно-художественных форм (обладающих содержательностью), а также творческих принципов писателей: их эстетических установок и художественного миросозерцания.

Богатую традицию имеет рассмотрение литературы и ее эволюции в аспекте стиля , понимаемого весьма широко, в качестве устойчивого комплекса формально-художественных свойств. Международные литературные общности Д.С. Лихачев называют «великими стилями» , разграничивая в их составе первичные (тяготеющие к простоте и правдоподобию) и вторичные (более декоративные, формализованные, условные). Многовековой литературный процесс ученый рассматривает как некое колебательное движение между–стилями первичными (более длительными) и вторичными (кратковременными). К первым он относит.романский стиль, ренессанс, классицизм, реализм; ко вторым – готику, барокко, романтизм.

На протяжении ряда десятилетий (начиная с 1930-х годов) на авансцену нашего литературоведения выдвигается термин творческий метод в качестве характеристики литературы как познания (освоения) социальной жизни. Сменяющие друг друга течения и направления рассматривались как отмеченные большей или меньшей мерой присутствия в них реализма . Так, И.Ф. Волков анализировал художественные системы (371) главным образом со стороны лежащего в их основе творческого метода.

Эпос как литературный род.

В шуриках.

Воспроизводя жизнь в слове, используя все возмож­ности человеческой речи, художественная литература пре­восходит все другие виды искусства разносторонностью, разнообразием и богатством своего содержания. Содержанием нередко называют то, что непосредственно изображено в произведении, то, что можно пересказать после его прочтения. Но это неточно. Если перед нами эпическое или драматическое произведение, то пересказать можно то, что случилось с героями, что с ними произошло. Изображенное в лирическом произведении пересказать, как правило, вообще невозможно. Поэтому надо различать то, что познается в произведении, и то, что в нем изображается. Изображаются персонажи, творчески созданные, вымышленные писателем, наделенные всякого рода индивидуальными особенностями, поставленные в те или иные взаимоотношения. Познаются общие, сущест­венные особенности жизни. Индивидуальные поступки и переживания персонажей и героев служат способом выражения идейно-эмоционального осмысления и эмоцио­нальной оценки общего, существенного в жизни. Выраженная в произведении эмоционально-обобщающая мысль писателя называется идеей. В ее познании и должен заключаться анализ произведения.

1. Тематика - это те явления действительности, которые отражены в данном произведении. Тема – предмет познания. Предметом изображения в произведениях худо­жественной литературы могут быть самые различные явления человеческой жизни, жизни природы, животного и растительного мира, а также материальной культуры (здания, обстановка, виды городов и т. п.). Но основным предметом познания в художествен­ной литературе являются социаль­ные характеры людей как в их внешних проявле­ниях, отношениях, деятельности, так и в их внутренней, душевной жизни, в состоянии и развитии их мыслей и пе­реживаний.
2. Проблематика - это идейное осмысление писателем тех социальных характеров, которые он изобразил в произведении. Осмысле­ние это заключается в том, что писатель выделяет и усиливает те свойства, стороны, отношения изображаемых характеров, которые он, исходя из своего идейного миросозерцания, считает наиболее существен­ными

Проблематика в еще большей степени, чем тематика, зависит от миросозерцания автора. Поэтому жизнь одной и той же социальной среды может быть осознана различно писателями, имеющими разное идейное миро­созерцание. Горький и Куприн изображали в своих поризведениях фабрично-заводскую рабочую среду. Однако в осознании ее жизни они далеки друг от друга. Горького в романе «Мать», в драме «Враги» интересуют в этой среде люди, политически мыслящие и нравственно сильные. Куприн же в повести «Молох» видит в рабочих безликую массу измученных, страдаю­щих, достойных сочувствия людей.

13. Произведения искусства, художественной литературы в особенности, всегда выражают идейно-эмоциональное отно­шение писателей к тем социальным характерам, которые ими изображены. Именно благодаря выражению этой оценки в образах литератур­ные произведения так сильно действуют на мысли, чувства, волю читателей и слушателей, на весь их внутренний мир.

Выраженное в произведении отношение к жизни, или ее идейно-эмоциональная оценка, всегда зависит от осмыс­ления писателем изображаемых им характеров и всегда тем самым вытекает из его мировоззрения. Писатель может выражать удов­летворение осознаваемой им жизнью, сочувствие к тем или иным ее свойствам, восхищение ими, оправдание их, коро­че говоря, свое идейное утверждени е жизни. Или же он может выражать недовольство какими-то другими свойствами жизни, их осуждение, вызванный ими протест и негодование, короче говоря, свое идейное отрицание изображаемых характеров. Если писатель недоволен какими-то жизненными явлениями, то его оценка – идейное отрицание. Так, например, Пушкин показывал вольную жизнь цыган для то­го, чтобы выразить свое романтическое восхищение гражданской вольностью вообще и глубокое недовольство «неволей душных городов». Островский изображал само­дурство купцов и помещиков для того, чтобы осудить все русское «темное царство» своей эпохи.

Все стороны идейного содержания художествен­ного произведения - тематика, проблематика и идейная оценка - находятся в органическом единстве. Идея литературного произведения - это единство всех сторон его содержания; это образная, эмоциональная, обобщающая мысль писателя, определяющая глубинный уровень содержания произведения и проявляющаяся и в выборе, и в осмыслении, и в оценке характеров.

Не всегда художественная идея воспринималась как авторская. На ранних этапах существования литературы они признавались выражением объективной истины , имеющей божественное происхождение. Считалось, что вдохновение поэтам приносят музы. Гомер начинает «Илиаду»: «Гнев, Богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына».

Литература и мифология.

Миф – научная форма познания в мифо-поэтической форме. Мифология – это не явление прошлого, она проявляется в современной культуре. Постоянное взаимодействие Л. и м. протекает непосредственно, в форме «переливания» мифа в литературу, и опосредованно: через изобразительные искусства, ритуалы, народные празднества, религиозные мистерии, а в последние века - через научные концепции мифологии, эстетические и философские учения и фольклористику. Научные концепции фольклора оказывают большое влияние на процессы взаимодействия Л. и М.

Мифы характерны для античной, частично древнерусской литературы.

Сочинение

Михаил Зощенко — писатель уникальный. Его произведения обладают неповторимым колоритом: духом советских улиц 20-ых годов 20 века. В то время, как почти все советские писатели воспевали Великую Октябрьскую революцию, обращались к героической тематике, Зощенко писал о простом человеке, живущем в ту сложную эпоху.

Почти все рассказы Зощенко отличаются сказовой манерой повествования. Рассказ о каких-то событиях ведется не от лица повествователя, близкого автору по уровню образования и культуры, взглядов на жизнь, языка. Рассказчик у Зощенко — это простой рабочий человек, человек улицы, «пролетариат». Естественно, что он передает события со своей точки зрения, так, как он это понимает и оценивает.

Можно сказать, что на голову героя Зощенко свалились грандиозные перемены. Жизнь в стране стала абсолютно другой, начиная с идеологии и заканчивая новыми словечками, которыми стала обозначаться жизнь. Герой мало что понимает во всем этом. В его бедной голове все перепуталось, превратилось в кашу. Но, тем не менее, рассказчик стремится жить в ногу со временем. Отсюда — все смешные и нелепые ситуации, которые приключаются с героем.

Рассказчика в произведениях Зощенко трудно перепутать с рассказчиком какого-либо другого писателя. У Зощенко он говорит на сочном, колоритном языке, который наполнен, с одной стороны, вульгаризмами и просторечиями, а, с другой, канцеляризмами и заимствованными словами.

Рассказы «Аристократка» и «Брак по расчету», например, объединены одним героем-рассказчиком — Григорием Ивановичем. Про него мы узнаем, что он «кавалер и у власти». Но, скорее всего, Григорий Иванович — простой сантехник. В рассказе «Аристократка» читаем, что он, заинтересовавшись «одной аристократкой», приходил к ней как лицо официальное и интересовался «в смысле порчи водопровода и уборной».

О том, что Григорий Иванович — человек простой, мы понимаем, уже прочитав первые строки рассказа: «Григорий Иванович вздохнул, вытер подбородок рукавом и начал рассказывать…» Герою понравилась женщина, которую он почему-то принял за аристократку. Сам он толком не знает, кто такая аристократка и как она должна выглядеть. Увидел Григорий Иванович шляпку, чулочки фильдекосовые, мопсика на руках и зуб золотой — и решил, что встретил какую-нибудь бывшую княжну или графиню. Тем более, что и манеры у этой дамы были «светские»: по улице с ней нужно было ходить под ручку. Приходилось Григорию Ивановичу «волочиться» за своей «аристократкой», «что щука». Конечно, для героя такие манеры не только не привычны, а даже дики. Рассказчик сам признается, что ему было стыдно перед всем народом.

Григорий Иванович пытается ухаживать за своей дамой, но не знает, как к этому делу подступиться. И тут его осеняет. В театральном буфете он угощает «аристократку» пирожным за свой счет. Да только денег в кармане маловато. Боясь, что ему не хватит и будет скандал, он в панике смотрит, как дама кушает пирожное за пирожным. В конце концов Григорий Иванович не выдерживает и кричит: «Ложи взад!» Конечно, после такого конфуза его роман с «аристократкой» был закончен. Григорий Иванович зарекся до конца жизни не встречаться с аристократками.

Речь героя в этом рассказе дополняет его портрет. В лексиконе Григория Ивановича много грубых и просторечных слов и выражений: «мать честная», «в обрез», «перед рожей руками крутит», «барахло», «докушивать», «жрет», «денег — кот наплакал», «с гулькин нос», «этаким гусем, этаким буржуем нерезаным вьюсь вокруг нее», «ни хрена не вижу», «фря», «зуб во рте», «сволочь» и т. д. Герой стремится показаться культурным человеком, вворачивает в свою речь «умные» словечки, но от этого еще больше становится видна его необразованность: «ужасно понравилась», «приду, как лицо официальное», «вытошнить», «индифферентно», «смешные фантазии», «эксперты», «извините за выражение». Кроме того, в речь Григория Ивановича вошли слова — приметы времени: «развернула свою идеологию», «ты, гражданка».

Более глубоко образ Григория Ивановича раскрывается в рассказе «Брак по расчету». Здесь выясняется, что этот «старый революционер, с девятого года» совсем не желает работать, а ищет себе невесту с приданым или хотя бы с «разрядом и ставкой». А как только его молодая жена потеряла работу по сокращению «как замужняя», так у Григория Ивановича к ней сразу вся любовь прошла. И он вновь оказался в свободном поиске.

Так, из неудачливого кавалера этот образ перерастает в отрицательный характер «охотника за приданым».

В таких рассказах, как «Стакан», «Баня», образ героя-рассказчика дополняется еще одной характерной чертой — нелепостью, несуразностью, какой-то детскостью. С рассказчиком часто случаются какие-то смешные и, в то же время, грустные истории. Например, в рассказе «Стакан» герой, будучи в гостях, нечаянно разбивает стакан. Из-за этого хозяева раздувают целый скандал. Рассказчику очень обидно выслушивать претензии от хозяев, но на все их оскорбления он только отвечает: «Тьфу на всех, и на деверя тьфу». В конце концов герою пришлось выплатить за стакан деньги, но он вытребовал себе разбитый стакан «из принципа»: «Потому, действительно, когда характер мой задет, — я могу до трибунала дойти».

Во многих рассказах Зощенко рассказчик лишь передает события, свидетелем которых он был («Нервные люди», «Игра природы», «Собачий нюх» и др.). Здесь его образ, с одной стороны, отходит на второй план, но с другой, все происходящее мы видим глазами рассказчика, именно он формирует наше представление о событиях.

Поэтому можно сказать, что герой-рассказчик — один из главных героев произведений Зощенко. Это простой человек «из низов», живущий в городе. Он наблюдает перемены, происходящее в жизни после Октября 1917 года. Более того, можно сказать, что рассказчик — это продукт революции. В его голове и в его речи много всего намешано: деревенское прошлое, городская культура, революционная идеология. Герой стремится жить в ногу со временем, но у него это плохо получается. То ли он это такой бестолковый, то ли время такое сложное? А как вы думаете, граждане?

Если в литературном произведении повествование ведется от первого лица, это не значит, что рассказчиком является сам автор. Образ рассказчика – авторский вымысел для реализации пределенной авторской цели, и его роль в художественной организации текста не менее важна, чем само действие, о котором повествует автор.

Определение

Рассказчик – вымышленный персонаж, от имени которого ведется повествование о судьбе героев или о событиях, составляющих содержание литературного произведения.

Сравнение

Персонажи всегда получают прямую или косвенную авторскую оценку, важную для раскрытия идейного содержания произведения. В некоторых жанрах для этой цели вводится рассказчик – лицо, условно наделенное собственным суждением о событиях и героях, вокруг которых разворачивается сюжетное действие.

Образ рассказчика нейтрален. Читатель почти ничего не узнает о его характере, образе мыслей, судьбе. Рассказчик интересен только тем, что от его имени ведется повествование. Со слов рассказчика мы узнаем о привычках и странностях Печорина в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»; пушкинский цикл «Повестей Белкина» тоже передан вымышленным рассказчиком.

Повествование от первого лица – распространенный прием в европейской литературе XVIII – XIX веков. Рассказчику редко отводилась роль бесстрастного наблюдателя за событиями и хронолога: в его уста вкладывалась портретная характеристика главных героев произведения, оценка их поступков, прогнозы и предупреждения о последствиях необдуманных действий.

Часто рассказчик необходим для выражения авторской позиции. В романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» образ рассказчика почти тождественен самому автору. Однако это все-таки образ, в котором только частично отразилось авторское мироощущение.

Введение фигуры рассказчика в сюжет произведения усложняет композицию, придает ей многоплановость и в то же время четко структурирует повествование. Автор при этом остается творцом и создателем, главным режиссером действия, а не его участником.

Выводы сайт

1. Автор – создатель литературного произведения. Рассказчик – один из его персонажей.
2. Автор выстраивает сюжет и описывает события, рассказывать о которых должен вымышленный герой – рассказчик.
3. Благодаря образу рассказчика может быть выражена авторская позиция по отношению к описываемым событиям.
4. В оценочных суждениях рассказчика частично проявляется мировоззрение автора.

Все вы, уважаемые читатели, однозначно встречали рассказы, стихи, фанфики или даже целые книги, в которых один или несколько героев говорят от первого лица. А еще всем вам в школе наверняка задавали писать сочинения об образе лирического героя или авторской позиции в таком-то произведении. Многие школьники, читатели или даже начинающие писатели, сталкиваясь со всем этим, хватаются за голову: что это все значит и как с этим быть? Как правильно ответить на вопрос учителя? Как реагировать на повествование от первого лица в тексте - это автор про себя пишет или нет? Итак, у нас есть четыре термина. Попробуем разобраться во всем по порядку. АВТОР. Автор - это человек, который написал произведение и придумал персонажей. Человек этот вполне реален, точно так же, как и вы, он ходит на работу/учебу, живет в обычном доме в обыкновенном городе и занимается своими повседневными делами. Какое отношение он имеет к героям своих книг или стихов, даже если те говорят от первого лица? Никакого, он просто их придумал, если только в шапке или предисловии не сказано, что такой-то персонаж - автобиографический или даже Мэри/Марти Сью. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ: я неоднократно слышала от своих друзей и знакомых истории о том, как детей в школе учат пересказывать тексты, написанные от первого лица, или анализировать подобные стихотворения. К сожалению, даже многие учителя путают автора и персонаж и советуют ученикам начинать пересказ таких произведений со слов «Писатель Сидоров пошел в лес», хотя Сидоров мог написать свою книгу, когда ему было уже за семьдесят, а главный герой - ученик девятого класса. Запомните: автор и его персонажи - не одно и то же. Автор вполне может списать кого-то из героев с себя или наделить его похожей биографией, чертами характера и так далее, но отнюдь не каждый герой, говорящий о себе в первом лице, может считаться автобиографическим. И, напротив, альтер эго автора может оказаться какой-нибудь третьестепенный персонаж в повествовании от третьего лица. Понимаю, звучит сложно. Как распознать, кто из персонажей автобиографический, а кто нет? Спросить у самого автора. Внимательно читать шапку и комментарии. Если вы изучаете книгу в школе или институте - ознакомьтесь с дневниками и заметками писателя, и вам многое станет ясно. ГЕРОЙ-РАССКАЗЧИК. Отличный литературный прием, который очень любят многие писатели. Суть его заключается в том, что-то или иное событие время от времени или постоянно освещается в произведении с точки зрения определенного героя, при этом повествование постоянно или опять же время от времени ведется от первого лица. В качестве героя-рассказчика может выступать кто угодно: один или несколько персонажей книги, некий сторонний человек, который как бы наблюдает за событиями со стороны или рассказывает историю, иногда даже нерожденный ребенок, животное или неодушевленный предмет, который в фантастических произведениях наделяется способностью воспринимать и оценивать происходящее. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ: не следует ассоциировать героя-рассказчика с автором книги, считать его Мэри/Марти Сью или носителем авторской позиции, если только автор не указал на это прямым текстом. Подобная ошибка встречается очень часто: когда я сама как-то раз еще в школьные годы ввела в повествование героя-рассказчика, некоторые мои читатели искренне решили, что я описываю свои собственные впечатления и высказываю свое мнение о событиях. Мнение героя-рассказчика является его собственным мнением, и не факт, что автор его разделяет или одобряет: это может быть всего лишь литературным экспериментом или приемом с целью показать читателю особенности мышления и мировоззрения этого персонажа. Так, например, Александра Маринина в книге «Смерть ради смерти» и Александр Варго в своем романе «Дом в овраге» ведут повествование от имени маньяков-убийц, но из этого же не следует вывод, что авторы им симпатизируют или разделяют их точку зрения. А если автор, предположим, сочинил рассказ, где главным героем, говорящим от первого лица, является животное или вещь? ПЕРСОНАЖ. С ним в принципе все понятно: это одно из действующих лиц книги. Однако и тут есть определенные сложности. Бывает так, что в произведении читателям встречается какой-то яркий, интересный образ, и они тут же начинают считать, что этот герой непременно является положительным, нравится автору или же выражает его позицию. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ: хотите узнать, как именно автор воспринимает героя и его роль в повествовании? Спросите у автора. Отдельные люди, прочитав пару моих текстов, искренне решили, что Саурон в них - положительный герой и я ему симпатизирую. Были и те, кто спрашивал, не являются ли отдельные персонажи этого текста моим альтер эго. Честно говоря - образ Саурона у меня вышел довольно ярким и неординарным, я в принципе довольна получившимся результатом, но по своей сути этот герой - откровенный манипулятор и беспринципный тип с извращенным сознанием. В обыденной жизни с такими лучше не общаться. ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ - это персонаж стихотворного произведения, посредством которого в тексте могут передаваться различные мысли, чувства, впечатления; повествование при этом может вестись как от первого, так и от третьего лица. Лирический герой не тождествен автору стихотворения; по отношению к нему действуют те же правила, что и к персонажу вообще или герою-рассказчику. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ: да, лирический герой тоже может быть автобиографическим и отражать чувства, мысли, позицию и жизненный опыт автора. А может и не быть. Попробуйте проанализировать с точки зрения всего вышесказанного несколько знакомых вам текстов - и вы увидите, как интересно это может выглядеть.