Жизнь слишком коротка чтобы не быть. Жизнь слишком коротка

Неизвестно! такие жизни, как ваши, хотя они должны пройти предел в тысячу лет, сократятся в самый малый промежуток времени; ваши пороки проглотят любое количество времени. Пространство, которое у вас есть, причина которого может продлеваться, хотя она, естественно, ускоряется, по необходимости ускользает от вас; потому что вы его не захватываете, вы не удерживаете его и не накладываете задержки на самую быструю вещь в мире, но вы позволяете ему ускользать, как будто это что-то лишнее и что можно заменить.

Остальные, даже если они одержимы пустым мечтой о славе, тем не менее сбиваются с пути по-своему; хотя вы должны привести мне людей, которые жадны, люди, которые гневны, заняты ли несправедливыми ненавистями или несправедливыми войнами, все эти грехи более мужественным образом.

Но те, кто погружен в радости живота и в похоть, несут пятно, которое бесчестно. Наконец, все согласны с тем, что ни одно преследование не может успешно сопровождаться человеком, который озабочен многими вещами - красноречие не может и либеральных исследований - поскольку ум, когда он отвлекается, не принимает ничего очень глубоко, но отвергает все, что есть, как он был переполнен. Нет ничего занятого человека, которого меньше занимают, чем жизни: нет ничего трудного для изучения. Из других искусств во всем мире много учителей; некоторые из них мы видели, что просто мальчики настолько овладели настолько, что могли даже играть мастера.

Вся жизнь должна учиться тому, как жить, и что, возможно, заставило бы вас больше задаться вопросом - всю жизнь нужно учиться, чтобы умереть. Многие очень великие люди, отложив все свои обременения, отказавшись от богатства, бизнеса и удовольствий, поставили перед собой цель до самого конца жизни, чтобы знать, как жить; тем не менее большее число из них отошло от жизни, признавшись, что они еще не знают, - тем более, что другие знают. Поверьте мне, требуется великий человек и тот, кто поднялся намного выше человеческих слабостей, чтобы не допустить, чтобы какое-то время от него исходило, и из этого следует, что жизнь такого человека очень велика, потому что он полностью посвятил себя независимо от того, что у него было.

Ничто из этого не было забыто и бездействует; ничто из этого не было под контролем другого, потому что, охраняя его самым неохотно, он не нашел ничего, что достойно быть принятым в обмен на его время. И чтобы у человека было достаточно времени, но у тех, кто был ограблен большей частью своей жизнью публикой, обязательно было слишком мало.

И нет никаких оснований полагать, что эти люди иногда не знают об их потере. В самом деле, вы услышите, что многие из тех, кто обременен великим процветанием, кричат ​​время от времени в толпе своих клиентов или их состязаниях в суде или их других славных страданиях: «У меня нет шансов жить». Конечно у вас нет шансов! Все те, кто призывает вас к себе, отворачивают вас от себя. Сколько дней этот обвиняемый лишил вас? Сколько этой старухи изнурило, зарывая своих наследников? Сколько человек, который замалчивает болезнь, чтобы увлечься жадностью охотников за наследием?

Сколько из того очень сильного друга, у которого есть ты и т.д. в списке, а не его друзей, но его свиты? Но тот, кто наделяет все свое время своими собственными потребностями, каждый день планирует каждый день, как если бы он был последним, ни жажды, ни страха завтрашнего дня. Какое новое наслаждение теперь может принести в любой час? Все они известны, все они были доведены до конца. Хозяйка Форчун может справиться с остальными, как ей нравится; его жизнь уже нашла безопасность. Что-то может быть добавлено к нему, но ничего не взято из него, и он примет какое-либо дополнение, поскольку человек, который удовлетворен и наполнен, берет пищу, которую он не хочет, и все же может удерживать.

И поэтому нет причин для вас думать, что любой человек долго жил, потому что у него седые волосы или морщины; он долго не жил - он давно существует. Ибо что, если вы думаете, что этот человек совершил долгий рейс, который был пойман жестокой бурей, как только он покинул гавань, и, пронесся туда и сюда чередой ветров, бушевавших из разных сторон, круг вокруг того же курса? Не так много путешествующих он имел, но много метался. Оба они фиксируют свои глаза на объект запроса времени, ни один из них в свое время; точно так же, как если бы ни было задано ничего, что дано, ничего.

Мужчины пустяки с самой драгоценной вещью в мире; но они слепы к нему, потому что это бесплотная вещь, потому что она не приходит под глазами, и по этой причине считается очень дешевой вещью, которая почти не имеет ценности. Мужчины устанавливают очень большой запас по пенсиям и долям, и для этого они нанимают свой труд или служение или усилие. Но никто не задает значение вовремя; все используют его щедро, как будто это ничего не стоит. Но посмотрите, как эти же люди зажимают колени врачей, если они заболевают, и опасность смерти приближается, посмотрите, как они готовы, если им грозит смертная казнь, потратить все свое имущество, чтобы жить!

Настолько велика непоследовательность их чувств. Но если бы у каждого из них могли быть указаны его будущие годы, как это возможно в случае прошедших лет, как бы они были обеспокоены тем, кто видел лишь немногих оставшихся, как бы их ждали! И все же легко распределить сумму, которая гарантирована, независимо от того, насколько она мала; но это должно быть осторожно защищено, что не даст вам знать, когда это произойдет. И все же нет никаких оснований полагать, что эти люди не знают, как драгоценно время; для тех, кого они любят самым преданным образом, у них есть привычка говорить, что они готовы отдать им часть своих лет.

И они дают это, не осознавая этого; но результат их отдачи состоит в том, что они сами страдают от потери, не добавляя к годам своих близких. Но то, чего они не знают, это то, что они страдают от потери; поэтому удаление чего-то, что потеряно, не будучи замеченным, которое они находят, терпимо. Но никто не вернет годы, никто не даст вам еще раз на себя. Жизнь будет идти по пути, на котором она началась, и не будет ни вспять, ни проверять ее ход; он не будет шуметь, он не будет напоминать вам о его быстроте.

Беззвучно он будет скользить; он не продлит себя по приказу короля или аплодисментами народных масс. Так же, как он был запущен в первый же день, так он будет работать; нигде он не отступит, нигде это не задержит. Вы были поглощены, жизнь ускоряется; Между тем смерть будет под рукой, для которой, волей-неволей, вы должны найти досуг.

Они очень заняты, чтобы они могли жить лучше; они проводят жизнь, готовясь к жизни! Они формируют свои цели с целью отдаленного будущего; но отсрочка - самая большая трата жизни; он лишает их каждого дня, как он есть, он отрывает от них настоящее, обещая что-то в дальнейшем. Наибольшее препятствие для жизни - это ожидание, которое зависит от завтрашнего дня и отходов. Вы распоряжаетесь тем, что находится в руках Фортуны, вы отпускаете то, что лежит в вашем собственном. Все, что еще впереди, лежит в неопределенности; прямо сейчас!

Посмотрите, как кричит величайший из бардов и, как будто вдохновленный божественным высказыванием, поет спасение. Самый справедливый день в жизни несчастных смертных. Почему вы задерживаетесь, - говорит он, - почему вы праздны? Если вы не захватите день, он убежит. Даже если вы схватите его, он все равно убежит; поэтому вы должны соперничать со скоростью времени в скорости ее использования, и, как из потока, который мчится и не всегда течет, вы должны быстро пить. И также высказывание барда наиболее превосходно сформулировано, чтобы наказать за бесконечную задержку, в котором он говорит, а не «самый прекрасный возраст», но «самый прекрасный день».

Почему, насколько бы вы ни тянули свою жадность, растянуть перед собой месяцы и годы в длинном массиве, беззаботно и медленно, хотя время летит так быстро? Поэт говорит вам о дне, и в тот самый день, который летит. Есть ли какое-то сомнение в том, что для несчастных смертных, то есть для людей, которые поглощены, самый справедливый день когда-либо первым бежит? Старость удивляет их, пока их умы по-прежнему ребяческие, и они приходят к нему неподготовленными и невооруженными, поскольку они не предусматривают этого; они наткнулись на него внезапно и неожиданно, они не заметили, что он приближается день ото дня.

Даже когда разговор или чтение или глубокая медитация на какой-то предмет обманывают путешественника, и он обнаруживает, что он дошел до конца своего путешествия, прежде чем он осознал, что приближается к нему, именно так с этим непрестанным и самым быстрым путешествием жизни, который мы делаем то же самое, будь то пробуждение или сон; те, кто поглощен, осознают это только в конце.

Но Фабианус, который сегодня не был вашим философом в лекционной комнате, но был одним из подлинного и старомодного, говорил, что мы должны бороться с страстями с основной силой, а не с искусством, и что битва -лайн должен быть повернут смелой атакой, а не нанесением укола; что софистика не исправна, потому что страсти должны быть, а не пресечены, но раздавлены. Жизнь делится на три периода - то, что было, то есть то, что будет. Из них нынешнее время недолго, будущее сомнительно, прошлое несомненное.

Ибо последнее - тот, над которым потеряла контроль Фортуна, - та, которая не может быть возвращена под власть любого человека. Но люди, которые поглощены, теряют это; потому что у них нет времени оглядываться на прошлое, и даже если они должны были иметь, не нравится вспоминать то, что они должны с сожалением относиться. Поэтому они не желают направлять свои мысли назад на плохое время, а те, чьи пороки становятся очевидными, если они рассматривают прошлое, даже те пороки, которые были замаскированы под некоторые пристрастия к мгновенному удовольствию, не имеют смелости вернуться к те часы.