«Летят мои кони», Борис Васильев. Доктор янсен Доктор янсен васильев краткое содержание

⁰

Загружено с учебного портала

Доктор Янсен

Я уже очень смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днем и ночью.

Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.

В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, при помощи которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании - стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы - таилась притягательная сила этого развлечения.

Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, «германскую» войну, где применялись реальные отравляющие вещества.

И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.

Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.

Так погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора. (452 слова)

По Б. Васильеву

Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.

Новый житель

Неприятности начались в конце лета, когда в старом деревенском доме появилась кривоногая такса Фунтик. Фунтика привезли из Москвы.

Однажды черный кот Степан сидел, как всегда, на крыльце и, не торопясь, умывался. Он лизал растопыренную пятерню, потом, зажмурившись, тер изо всей силы обслюненной лапой у себя за ухом. Внезапно Степан почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он оглянулся и замер с лапой, заложенной за ухо. Глаза Степана побелели от злости. Маленький рыжий пес стоял рядом. Одно ухо у него завернулось. Дрожа от любопытства, пес тянулся мокрым носом к Степану: хотел обнюхать этого загадочного зверя.

Ах, вот как!

Степан изловчился и ударил Фунтика по вывернутому уху.

Война была объявлена, и с тех пор жизнь для Степана потеряла всякую прелесть. Нечего было и думать о том, чтобы лениво тереться мордой о косяки рассохшихся дверей или валяться на солнце около колодца. Ходить приходилось с опаской, на цыпочках, почаще оглядываться и всегда выбирать впереди какое-нибудь дерево или забор, чтобы вовремя удрать от Фунтика.

У Степана, как у всех котов, были твердые привычки. Он любил по утрам обходить заросший чистотелом сад, гонять со старых яблонь воробьев, ловить желтых бабочек-капустниц и точить когти на сгнившей скамье. Но теперь приходилось обходить сад не по земле, а по высокому забору, неизвестно зачем обтянутому заржавленной колючей проволокой и к тому же такому узкому, что временами Степан долго думал, куда поставить лапу.

Вообще в жизни Степана бывали разные неприятности. Однажды он украл и съел плотицу вместе с застрявшим в жабрах рыболовным крючком - и все сошло, Степан даже не заболел. Но никогда еще ему не приходилось унижаться из-за кривоногой собаки, похожей на крысу. Усы у Степана вздрагивали от негодования.

Один только раз за все лето Степан, сидя на крыше, усмехнулся.

Во дворе, среди курчавой гусиной травы, стояла деревянная миска с мутной водой, в нее бросали корки черного хлеба для кур. Фунтик подошел к миске и осторожно вытащил из воды большую размокшую корку.

Сварливый голенастый петух, прозванный Горлачом, пристально посмотрел на Фунтика одним глазом. Потом повернул голову и посмотрел другим глазом. Петух никак не мог поверить, что здесь, рядом, среди бела дня происходит грабеж.

Подумав, петух поднял лапу, глаза его налились кровью, внутри у него что-то заклокотало, как будто в петухе гремел далекий гром. Степан знал, что это значит, - петух разъярился.

Стремительно и страшно, топая мозолистыми лапами, петух помчался на Фунтика и клюнул его в спину. Раздался короткий и крепкий стук. Фунтик выпустил хлеб, прижал уши и с отчаянным воплем бросился в отдушину под дом.

Петух победно захлопал крыльями, поднял густую пыль, клюнул размокшую корку и с отвращением отшвырнул ее в сторону: должно быть, от корки пахло псиной. Фунтик просидел под домом несколько часов и только к вечеру вылез и сторонкой пробрался в комнаты, обходя петуха. Морда у него была в пыльной паутине, к усам прилипли высохшие пауки. (455 слов)

По К. Паустовскому

О способности воспринимать прекрасное

«Художник обязан скрыть от публики те усилия, которых ему стоит произведение, - писал И. Крамской. - Свобода и легкость - непременное наслаждение зрителя».

Но легкость легкости рознь. Размышляя об этом, думая о сложной взаимосвязи между художником и зрителем, я вспоминаю еще одну сцену из далеких дней моего детства.

Как-то в школе нам объявили, что приехал и выступит перед нами столичный художниквиртуоз. Что означали эти слова, никто как следует не понимал. Но тем сильнее разъедало нас любопытство.

После уроков все собрались в зале. Школьный сторож Кузьма вынес на сцену столик, два мольберта с поставленными на них чертежными досками, толстую стопку александрийской бумаги.

Затем появился сам «виртуоз». Это был полный румяный мужчина в чесучовой1 блузетолстовке, с кудрями до плеч и выпуклыми глазами, сизыми, как слива. Он вышел, неся в руке лакированный плоский ящик, живо раскланялся, поставил ящик на стол, щелкнул медными застежками и раскрыл его жестом циркового фокусника. В ящике рядами лежали цветные палочки-мелки.

«Виртуоз» закрепил кнопками к доскам два листа бумаги, затем опять-таки жестом фокусника набрал полную горсть мелков, и тут начались чудеса.

Листы бумаги стали на наших глазах с необыкновенной быстротой превращаться в картиныпейзажи. Цветные мелки будто сами бегали по шершавой бумаге, вырисовывая деревья, траву, тропинки, пышные сливочные облака в небесах и синюю воду.

Мы сидели с раскрытыми ртами и взрывались аплодисментами, когда «виртуоз», закончив очередной лист, раскланивался с чарующей улыбкой.

Казалось, чудесам не будет конца. Раскланявшись, он сменял готовые пейзажи чистыми листами бумаги, и вновь на глазах у нас возникали как бы сами собой невиданной яркости малиновые закаты, избушки в снежных шапках среди сахарно-голубых сугробов, бирюзовые озера с лебедями и апельсиново-лимонные осенние рощи.

Наконец, «виртуоз» приступил к своему коронному номеру. Сдвинув мольберты вплотную, он прикрепил к доскам два свежих листа и стал орудовать обеими руками, правой и левой, малюя одновременно два пейзажа - летний и зимний.

И тут вдруг из первого ряда поднялся сидевший там наш учитель рисования Александр Григорьевич.

Долговязый и тощий, в своей вытертой на локтях бархатной блузе и шнурованных сапогах, он направился к выходу через весь зал. Его седоватая бородка вздрагивала, губы кривились. Выражение нестерпимой обиды, написанное на его худом, обычно едко насмешливом лице, я запомнил надолго и вспоминал не раз впоследствии.

Вспоминал, когда бился над первыми своими этюдами, над каким-нибудь простеньким на взгляд мотивом. Вспоминал, размышляя о непримиримой вражде между ремеслом и искусством. Вспоминал, думая о поверхностной легкости, о заученных приемах, за которыми не кроется ничего действительно важного или хотя бы искреннего и которые тем не менее подкупают порою зрителя так же неотразимо, как подкупила когда-то нас, несмышленышей из трудовой школы, ловкость рук заезжего мастака.

Умение отличить в искусстве настоящее от поддельного, понять разницу между действительной красотой и красивостью - это не простое дело.

Многие полагают, что понимание живописи дается само по себе, не требует никаких усилий. Но это так же неверно, как и то, что ребенок, едва научившийся складывать слоги в слова, может наслаждаться поэзией Пушкина или прозой Тургенева.

Есть дистанция между первой детской песенкой и симфонией Чайковского. Только пройдя эту дистанцию, начинаешь понимать, какие сокровища человеческих чувств кроются в музыке.

В каждом из нас природой заложена способность воспринимать прекрасное. Но эта способность, как и все другие природные способности человека, нуждается в развитии. (517 слов)

По Л. Волынскому

Врач- по истине великая профессия. Однако не все врачи хотят помогать людям, некоторые занимаются врачебной деятельностью исключительно ради прибыли.

Так каким же должен быть настоящий врач? Какими качествами он должен обладать? Над этой проблемой задумывается Борис Львович Васильев-русский писатель.

Автор размышляет о данной проблеме на примере самоотверженного поступка доктора Янсена. Этот человек, которого почитал весь город, был мастером своего дела, он посвящал всё своё время служению народу и старался спасти каждого. Но, как это обычно бывает, лучшие уходят первыми. Доктор Янсен не боялся за свою жизнь и полез спасать детей, показав тем самым своё мужество, храбрость и веру в благое дело, которое было для него превыше всего.

Настоящий врач должен любить своё дело, спасать жизни. Это главное призвание истинного врача.

В качестве примера можно привести рассказ Куприна « Чудесный доктор». Бедная семья, у которой давно закончились деньги, живёт впроголодь. Дети болеют, а глава семейства собирается покончить жизнь самоубийством. Но вдруг появляется доктор, который бесплатно выписывает лекарства и оставляет деньги на их покупку, даже не сообщив своего имени. После этого у отца появляется работа и жизнь в семье налаживается. Насколько надо быть добрым человеком, чтобы помочь неизвестной тебе семье, не взяв при этом ни копейки?Только вера в таких людей может заставить жить даже самого несчастного человека.

Проблема роли доктора раскрыта в романе Эриха Марии Ремарка «Триумфальная арка». Главный герой, доктор Равик, тоже доктор. Но он эмигрант, и ему запрещено заниматься врачебной деятельностью. Хотя он и любит свою работу, однако после случая, когда он помог девушке, которая получила травму во время происшествия на стройке, его арестовали и выслали из страны. В последующем, Равик старался не выделяться из толпы. И когда случилась похожая ситуация, он просто прошёл мимо, хотя и мог спасти жизнь здесь и сейчас.

В заключении хотелось бы сказать, что роль доктора неоднозначна, как и качества, которыми ему следует обладать. Всё зависит от человека, от его моральных ценностей, а также от ситуации, в которую он попал. Одни могут пожертвовать собой, чтобы спасти жизнь человеку, другие выберут остаться в живых, но впоследствии, спасти ещё десятки жизней.

Вариант 2

Разумно ли приносить себя в жертву ради спасения другого человека? Достоин ли уважения человек, который самоотверженно творит благо во имя других?

Над проблемой способности самоотверженности предлагает задуматься Б.Л. Васильев. Писатель представляем перед нами образ доктора Ясенена, человека, обладающего «редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботить не о себе». Этот врач героически погиб, пытаясь спасти детей, упавших в канализационный колодец. Автор делает акцент на что, действия главного героя были осознаны и все было продумано, он понимал, на что идёт и что его ждет.

В подтверждение своей точки зрения приведу литературный пример. Врач Дымов, герой рассказа А.П. Чехов «Попрыгунья», спасая мальчика, заболевшего дифтеритом, через трубку он высасывал у него дифтеритные пленки, при этом сам заражается и умирает. Этот поступок действительно заставляет восхищаться мужеством, отвагой врача и преданностью своему делу.

Другим литературным примером служит рассказ А.М. Горького «Старуха Изергиль» Данко является примером человека, готового безвозмездно помогать другим. Он готов убить себя, если это поможет спасти людей от неминуемой гибели. Для того чтобы вести их из вечной тьмы, Данко вырвал свое светящееся сердце. Герой понимает, что после этого погибнет, однако его любовь к людям намного сильнее.

Таким образом, личностей, искренне любящих других людей, способных жить не ради себя, а ради других немного. Однако они существуют и подобно доктору Янсену способны на самопожертвование - о них не кричат, но их помнят и любят, ведь эти люди поистине достойны уважения.

Вариант 3

В своем тексте Б.Л.Васильев поднимает проблему самопожертвования.

Б.Л.Васильев убежден в том, что лишь тот, кто любит людей и кто способен пожертвовать своей жизнью ради их блага, способен на самопожертвование и самоотдачу.

Действительно, благодаря таким людям, как доктор Янсен, человеческое общество существует на протяжении многих веков.

Аргументы для подтверждения моей точки зрения можно найти на страницах отечественной художественной литературы. Рассмотрим события из рассказа Л.Улицкой «Дочь Бухары», главная героиня которого всю свою жизнь посвятила воспитанию своей единственной и любимой дочери, которая была больна ДЦП. Для того чтобы вырастить из Милочки полноценную личность, Бухара, без преувеличения, сделала все возможное: устроилась работать в школу для отсталых детей, научила дочь готовить и шить. Зная о своей смертельной болезни и больше всего на свете боясь оставить ребенка в одиночестве, мать-героиня тут же находит для дочери спутника жизни. Таким образом, самоотверженная и любящая Бухара все свои силы направила на то, чтобы сделать Милочку счастливой.

В качестве другого аргумента можно привести события из повести В.Быкова «Обелиск», главный герой которой учитель Мороз во время Великой Отечественной войны пожертвовал жизнью ради спасения своих учеников от виселицы. Несмотря на то, что ни ему, ни ребятам не удалось вырваться из фашистского плена, Мороз стойко и героически встречает смерть вместе со своими подопечными, всячески подбадривая их. Именно об этом подвиге самопожертвования с благодарностью и уважением не раз вспоминали оставшиеся в живых ученики. Так, мы увидели, что молодой учитель Мороз, являясь ярчайшим примером самопожертвования, распрощался со своей жизнь во имя спасения учеников.

Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днём и ночью.
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсе-на был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.
Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.
В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании - стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы - таилась притягательная сила этого развлечения.
Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, «германскую» войну, где применялись реальные отравляющие вещества.
И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.
Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.

Показать текст целиком

Способность жить не для себя, а для других, следую неутомимому внутреннему желанию помочь. Насколько это ценится обществом? Остались ли еще люди, верные неоплатному долгу перед народом? Над этой проблемой заставляет нас задуматься Б. Л. Васильев - русский писатель.

Человек всегда стремился удовлетворить в первую очередь лишь свои интересы. Однако есть люди, для которых помощь ближнему, верное служение своей профессиии призванию без учета собственных интересов стоят на первом месте. Их "великое терпение"и "неутомимые ноги" находят отклики в сердцах людей. Их любят, уважают, почитают.

Б.Л. Васильев рассказывает нам о докторе Янсене, верно служащей своей профессии-помогать людям. Врачебный и человеческий авторитет доктора был выше, "чем можно себе вообразить в наше время", убеждает нас автор. Янсен был всегда внимательным к больному, люди спрашивали его совета по вопросам быта. Васильев говорит, что такие люди "перестают быть только специалистами", а благодарная молва людей приписывает им "мудрость, граничащую со святостью". Автор хочет убедить нас в том,что люди, подобные Янсену, дарят обществу спасение, физическое и духовное, заставляют поверить, что человек не один на один с бедой и помощь обязательно придет.

Подобную проблему в своем произведении "Триумфальная арка" рассматривает Э.М. Р

Критерии

1 из 1 К1 Формулировка проблем исходного текста
3 из 3 К2

Почему доктора Янсена ещё при жизни называли святым? и получил лучший ответ

Ответ от ~ АкваМаринка ~[гуру]
Доктора Янсена ещё при жизни назвали святым, потому что люди видели его в неутомимом и тяжелом труде, сумели ещё при жизни оценить его бескорыстие, преданность делу и любовь к людям. Он обладал даром жить не для себя, а для людей. Доктор шёл на помощь людям даже тогда, когда дело касалось не медицины, а чего-то другого. Самопожертвование было в основе его существа. И люди были ему благодарны, вознеся его в ранг святого.
===
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсена был выше, чем можно себе вообразить в наше время, Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью, И доктор Янсен не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.
Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.
В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании – стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы – таилась притягательная сила этого развлечения.
Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, “германскую” войну, где применялись реальные отравляющие вещества.
И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.
Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял” что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.
Так погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора. (По Б. Л. Васильеву. Летят мои кони...)

Сочинение по тексту:

Борис Львович Васильев в своём тексте рассуждает о людях, способных пожертвовать собой ради других.

Перед нами текст, из которого мы узнаем о жизни доктора Янсена: Работал врачом, к своей профессии относился очень ответственно, был очень уважаемым человеком, каждый к нему обращался даже за житейским советом. Доктор, спасая жизнь двух мальчишек, провалившихся в колодец, сам погибает.

Мнение Бориса Львовича Васильева очевидно. Он считает, что пожертвовать своей жизнью ради других может тот человек, который любит людей.

Я считаю, что автор прав. Ведь пойти на такой поступок может далеко не каждый. Например, Маргарита из произведения М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" в буквальном смысле жертвует собой. Смыслом всей её жизни становится Мастер. Ради которого героиня соглашается быть королевой бала у Сатаны. После чего её душа с душой Мастера вместе навсегда, хотя физически они оба мертвы.

В современном мире часто встречаются люди, которые готовы жертвовать собой, например сотрудники МЧС. Ежедневно они выполняют опасные задания, рискую собственной жизнью.

Я считаю, что если не все, то очень многие люди, находясь в тех или иных условиях, готовы к самопожертвованию.

Текст Б. Васильева:

Я уже смутно помню этого сутулого худощавого человека, всю жизнь представлявшегося мне стариком. Опираясь о большой зонт, он неутомимо от зари до зари шагал по обширнейшему участку. Это был район бедноты, сюда не ездили извозчики, да у доктора Янсена на них и денег-то не было. А были неутомимые ноги, великое терпение и долг. Неоплатный долг интеллигента перед своим народом. И доктор бродил по доброй четверти губернского города Смоленска без выходных и без праздников, потому что болезни тоже не знали ни праздников, ни выходных, а доктор Янсен сражался за людские жизни. Зимой и летом, в слякоть и вьюгу, днём и ночью.
Врачебный и человеческий авторитет доктора Янсе-на был выше, чем можно себе вообразить в наше время. Он обладал редчайшим даром жить не для себя, думать не о себе, заботиться не о себе, никогда никого не обманывать и всегда говорить правду, как бы горька она ни была. Такие люди перестают быть только специалистами: людская благодарная молва приписывает им мудрость, граничащую со святостью. И доктор Янсен не избежал этого. Человек, при жизни возведенный в ранг святого, уже не волен в своей смерти, если, конечно, этот ореол святости не создан искусственным освещением. Доктор Янсен был святым города Смоленска, а потому и обреченным на особую, мученическую смерть. Нет, не он искал героическую гибель, а героическая гибель искала его.
Доктор Янсен задохнулся в канализационном колодце, спасая детей.
В те времена центр города уже имел канализацию, которая постоянно рвалась, и тогда рылись глубокие колодцы. Над колодцами устанавливался ворот с бадьей, которой откачивали просочившиеся сточные воды. Процедура была длительной, рабочие в одну смену не управлялись, все замирало до утра, и тогда бадьей и воротом завладевали мы. Нет, не в одном катании — стремительном падении, стоя на бадье, и медленном подъеме из тьмы — таилась притягательная сила этого развлечения.
Провал в преисподнюю, где нельзя дышать, где воздух перенасыщен метаном, впрямую был связан с недавним прошлым наших отцов, с их риском, их разговорами, их воспоминаниями. Наши отцы прошли не только гражданскую, но и мировую, «германскую» войну, где применялись реальные отравляющие вещества.
И мы, сдерживая дыхание, с замирающим сердцем летели в смрадные дыры, как в газовую атаку.
Обычно на бадью становился один, а двое вертели ворот. Но однажды решили прокатиться вдвоем, и веревка оборвалась. Доктор Янсен появился, когда возле колодца метались двое пацанов. Отправив их за помощью, доктор тут же спустился в колодец, нашел уже потерявших сознание мальчишек, сумел вытащить одного и, не отдохнув, полез за вторым. Спустился, понял, что еще раз ему уже не подняться, привязал мальчика к обрывку веревки и потерял сознание. Мальчики пришли в себя быстро, но доктора Янсена спасти не удалось.
Так погиб последний святой города Смоленска, ценою своей жизни оплатив жизнь двух мальчиков, и меня потрясла не только его смерть, но и его похороны. Весь Смоленск от мала до велика хоронил своего Доктора.

По Б. Васильеву