Апперцептивное восприятие как отражение личности. Психология восприятия

АППЕРЦЕПЦИЯ - свойство восприятия, существующее на уровне сознания и характеризующее личностный уровень восприятия. Отражает зависимость восприятия от прошлого опыта и установок индивида, от общего содержания деятельности психической человека и его индивидуальных особенностей. Термин предложен немецким философом Г. Лейбницем, понимавшим ее как отчетливое (осознанное) восприятие душой определенного содержания. Он развел перцепцию - как смутную презентацию некоего содержания, и апперцепцию - как ясное и отчетливое, осознанное видение душой этого содержания, как состояние особой ясности сознания, его сосредоточенности на чем‑то. В гештальт‑психологии апперцепция трактовалась как структурная целостность восприятия. Согласно Беллаку, апперцепция понимается как процесс, посредством коего новый опыт ассимилируется и трансформируется под воздействием следов прошлых восприятий. Такое понимание учитывает природу стимульных воздействий и описывает собственно процессы когнитивные. Апперцепция трактуется как результат жизненного опыта индивида, обеспечивающего осмысленное восприятие воспринимаемого объекта и выдвижение гипотез о его особенностях. Различаются:

1) апперцепция устойчивая - зависимость восприятия от устойчивых особенностей личности: мировоззрения, убеждений, образованности и пр.;

2) апперцепция временная - в ней сказываются ситуативно возникающие состояния психические: эмоции, экспектации, установки и пр.

(Головин С.Ю. Словарь практического психолога - Минск, 1998 г.)

АППЕРЦЕПЦИЯ (от лат. ad - к + perceptio - восприятие) - старый философский термин, содержание которого на языке современной психологии можно интерпретировать как психические процессы, обеспечивающие зависимость восприятия предметов и явлений от прошлого опыта данного субъекта, от содержания и направленности (целей и мотивов ) его текущей деятельности , от личностных особенностей (чувств , аттитюдов и т. д.).

Термин «А.» ввел в науку Г . Лейбниц . Он впервые разделил перцепцию и А., понимая под первой ступень примитивной, смутной, бессознательной презентации к.-л. содержания («многого в едином»), а под А. - ступень ясного и отчетливого, осознанного (в современных терминах, категоризированного, осмысленного) восприятия. А., по Лейбницу, включает память и внимание и является необходимым условием высшего познания и самосознания . В дальнейшем понятие А. развивалось в основном в нем. философии и психологии (И . Кант , И . Гербарт , В . Вундт и др.), где, при всех различиях в понимании, А. рассматривалась как имманентно и спонтанно развивающаяся способность души и источник единого потока сознания . Кант, не ограничивая А., подобно Лейбницу, высшей ступенью познания, считал, что А. обусловливает сочетание представлений, и различал эмпирическую и трансцендентальную А. Гербарт ввел понятие А. в педагогику, истолковывая ее как осознание воспринимаемого субъектами нового материала под влиянием запаса представлений - предыдущих знаний и опыта, названных им апперцептивной массой. Вундт, превративший А. в универсальный объяснительный принцип, считал, что А. - начало всей психической жизни человека, «особая психическая причинность, внутренняя психическя сила», детерминирующая поведение личности.

Представители гештальт-психологии сводили А. к структурной целостности восприятия , зависящей от первичных структур, возникающих и меняющихся по своим внутренним закономерностям.

Добавление: А. - зависимость восприятия от содержания психической жизни человека, от особенностей его личности, от прошлого опыта субъекта. Восприятие - активный процесс, в котором принимаемая информация используется для выдвижения и проверки гипотез . Характер этих гипотез определяется содержанием прошлого опыта. При восприятии к.-л. предмета активизируются и следы прошлых восприятий. Поэтому один и тот же предмет может восприниматься и воспроизводиться по-разному различными людьми. Чем богаче опыт человека, тем богаче его восприятие, тем больше он видит в предмете. Содержание восприятия определяется и поставленной перед человеком задачей, и мотивами его деятельности. Существенным фактором, влияющим на содержание восприятия, является установка субъекта, складывающаяся под влиянием непосредственно предшествующих восприятий и представляющая собой своеобразную готовность воспринимать вновь предъявленный объект определенным образом. Это явление, изученное Д . Узнадзе и его сотрудниками, характеризует зависимость восприятия от состояния воспринимающего субъекта, в свою очередь определяемого предшествующими воздействиями на него. Влияние установки носит широкий характер, распространяясь на работу различных анализаторов. В процессе восприятия участвуют и эмоции, которые могут изменять содержание восприятия; при эмоциональном отношении к предмету он легко становится объектом восприятия. (Т. П. Зинченко.)

(Зинченко В.П., Мещеряков Б.Г. Большой психологический словарь - 3-е изд., 2002 г.)

АППЕРЦЕПЦИЯ (от лат. ad – к и perceptio – восприятие) – понятие, выражающее осознанность восприятия, а также зависимость восприятия от прошлого духовного опыта и запаса накопленных знаний и впечатлений. Термин «апперцепция» ввел Г.В.Лейбниц, обозначив им сознание или рефлективные акты («которые дают нам мысль о том, что называется «Я»), в отличие от неосознаваемых восприятий (перцепций). «Таким образом, следует делать различие между восприятием-перцепцией, которая есть внутреннее состояние монады, и апперцепцией-сознанием, или рефлективным познанием этого внутреннего состояния...» (Лейбниц Г.В. Соч. в 4 т., т. 1. М., 1982, с. 406). Это различие было проведено им в полемике с картезианцами, которые «считали за ничто» неосознаваемые восприятия и на основании этого даже «укрепились... во мнении о смертности душ»...

Апперцепция (Головин, 2001)

АППЕРЦЕПЦИЯ - свойство восприятия, существующее на уровне сознания и характеризующее личностный уровень восприятия. Отражает зависимость восприятия от прошлого опыта и установок индивида, от общего содержания деятельности психической человека и его индивидуальных особенностей. Термин предложен немецким философом Г. Лейбницем, понимавшим ее как отчетливое (осознанное) восприятие душой определенного содержания.

Трансцендентальное единство апперцепции

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО АППЕРЦЕПЦИИ (нем. transzendentale Einheit der Apperzeption) - понятие философии Канта, введенное им в «Критике чистого разума». Апперцепцией вообще Кант называет самосознание, разделяя эмпирическую и первоначальную (чистую) апперцепцию. Эмпирическая апперцепция имеет временной характер, это взгляд на самого себя глазами внутреннего чувства. Объект эмпирической апперцепции - душа как явление, поток переживаний, в котором нет ничего устойчивого.

Апперцепция (Юнг)

Апперцепция. Психический процесс, благодаря которому новое содержание настолько приобщается к уже имеющимся содержаниям, что его обозначают, как понятое, постигнутое или ясное. Различают активную и пассивную апперцепцию; первая есть процесс, при котором субъект от себя, по собственному побуждению, сознательно, со вниманием воспринимает новое содержание и ассимилирует его другими имеющимися наготове содержаниями; апперцепция второго рода есть процесс, при котором новое содержание навязывается сознанию извне (через органы чувств) или изнутри (из бессознательного), и до известной степени принудительно завладевает вниманием и восприятием. В первом случае акцент лежит на деятельности (см.), во втором - на деятельности нового самонавязывающегося содержания.

Апперцепция (Рапацевич)

АППЕРЦЕПЦИЯ - свойство психики человека, выражающее зависимость восприятия предметов и явлений от предшествующего опыта данного субъекта, от общего содержания, направленности и др. личностных особенностей его психической деятельности. Например, художник видит ландшафт как объект художественного отражения, архитектор - как объект возможной застройки и т.д.

Использованы материалы кн.: Психолого-педагогический словарь. / Сост. Рапацевич Е.С. – Минск, 2006, с. 16.

Апперцепция (Шапарь)

АППЕРЦЕПЦИЯ (лат. ad - при, к + perceptio - восприятие) - зависимость восприятия от прошлого опыта, от запаса знаний и общего содержания духовной жизни человека, а также от психического состояния человека в момент восприятия. Апперцепция трактуется как результат жизненного опыта индивида, обеспечивающего осмысленное восприятие воспринимаемого объекта и выдвижение гипотез о его особенностях.

Трансцендентальная апперцепция

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ АППЕРЦЕПЦИЯ - термин кантовской теории познания; означает априорное единство самосознания, составляющее условие возможности всякого знания. Это единство есть, по Канту, не результат опыта, а условие его возможности, форма знания, коренящаяся в самой познавательной способности. Кант отличал трансцендентальную апперцепцию от единства, характеризующего эмпирическое «Я» и составляющего в отнесении сложного комплекса состояний сознания к некоему «Я», как его центру.

Апперцепция (Конт-Спонвиль)

АППЕРЦЕПЦИЯ (APERCEPTION). Восприятие восприятия, т. е. восприятие себя в качестве воспринимающего, иными словами, самосознание, без которого невозможно осознание чего бы то ни было. Кант называет трансцендентальной апперцепцией самосознание, понятое как чистое, прирожденное, неподвижное сознание, благодаря которому все наши представления могут и должны сопровождаться единым «я мыслю» и без которого мы не могли бы воспринимать их как свои представления («Критика чистого разума», «О дедукции чистых рассудочных понятий», §§ 16-21).

(По материалам Международного конгресса, посвященного 280-летию со дня рождения и 200-летию со дня смерти Иммануила Канта). М.: ИФ РАН, 2005.

Апперцепция (от лат. ad - к и perceptio - восприятие) - понятие философии и психологии нового времени, означающее ясное и осознанное восприятие какого-либо впечатления, ощущения и т.п. Первым это понятие ввел немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц, однако чаще всего оно упоминается в связи с именем его соотечественника - Иммануила Канта. Имеется ли сходство в понятии апперцепции у Лейбница и Канта - вот вопрос, который будет рассмотрен в данной работе. В теории познания Лейбница апперцепциями называются осознанные восприятия (так, напр., в «Новых опытах...», кн. II, гл. XIX, §4 - apperceptions), то есть те, которые отчетливо восприняты умом. Однако под этим термином у него иногда выступает и процесс осознания восприятий (там же, кн. II, гл. IX, § 4 - s"apercevoir), в отличие от их восприятия (perception) и даже само наше сознание (там же, кн. II, гл. II - apperception).

Не останавливаясь подробно на теории малых восприятий, неосознаваемых вследствие их множества, рассеивающего наше внимание, или из-за их оттеснения более сильными восприятиями, следует обратить внимание на то, что сам факт разделения Лейбницем восприятий на осознаваемые и неосознаваемые играет очень важную роль. Предшествующая философия, как рационалистическая (Декарт), так и эмпирическая (Локк), отождествляет восприятие и сознание. В «Правилах для руководства ума» Декарт пишет, что «ничего нельзя познать прежде чем разум, так как от него зависит познание всего остального, а не наоборот; затем, постигнув все то, что непосредственно следует за познанием чистого разума, он среди прочего перечислит все другие орудия познания, какими мы обладаем, кроме разума; их окажется только два, а именно фантазия и чувство» .

Локк в 1-й главе 2-й книги «Опыта о человеческом разумении» говорит, что весьма неправдоподобно, чтобы кто-нибудь мыслил, не сознавая и не замечая этого . Лейбниц на это отвечает, что здесь кроется узловой пункт всей проблемы и что это затруднение смутило многих ученых людей. Чтобы избавиться от него, «следует иметь в виду, что мы мыслим одновременно о множестве вещей, но обращаем внимание на наиболее выделяющиеся мысли; да иначе и быть не может, так как если бы мы обращали внимание на все, то надо было бы внимательно мыслить в одно и то же время о бесконечном множестве вещей, которые мы ощущаем и которые производят впечатление на наши чувства» .

Лейбниц, как уже говорилось выше, рассматривает апперцепцию также и как акт рефлексии, отличая ее от перцепции. «Следует делать различие, - говорит он, - между восприятием-перцепцией, которое есть внутреннее состояние монады, воспроизводящее внешние вещи, и апперцепцией-сознанием, или рефлективным познанием этого внутреннего состояния» . В этих рефлективных актах душа обращена на самое себя, «а мысля о себе, мы мыслим также и о бытии, о субстанции, о простом и сложном, о невещественном и о самом Боге» .

Этим положениям теории познания Лейбница можно дать трактовку, сближающую их с Кантом, а именно: акт апперцепции, несомненно, имманентным образом включает в себя и утверждение «я мыслю»; следовательно, это утверждение сопровождает все сознательные восприятия субъекта, превращая его в основание для тождества личности, о чем подробнее будет сказано ниже.

Выше мы уже указали на другое важное положение теории познания Лейбница, а именно на различение восприятия и осознания. Оно принимает особое значение в контексте нашего рассмотрения сходства понятий апперцепции у Лейбница и Канта. Вот что говорит по этому поводу известный историк философии, исследователь философии Канта, Буркхардт Тушлинг: «Отделением сознания от восприятия, снятием их картезианско-эмпирической идентичности и развитием по направлению к внутреннему различию между виртуальностью и актуальностью мышления, сознания и восприятия Лейбниц создает предпосылку для кантовского «Я мыслю должно иметь возможность сопровождать все остальные представления», следовательно, предпосылку для концепции трансцендентальной субъективности» .

Кант наиболее полно и систематически раскрывает термин «апперцепция» в «Критике чистого разума». После того, как в «Аналитике понятий» был дан перечень всех первоначальных чистых понятий синтеза, «которые рассудок соединяет в себе a priori и с помощью

которых он только и может понимать что-либо в многообразии наглядного представления», Кант осуществляет свою знаменитую трансцендентальную дедукцию категорий. Цель этой дедукции - показать конституирование доступных познанию объектов в качестве результата применения категорий к созерцаниям. В § 15-20 он осуществляет попытку отыскать в самом рассудке первоисточник всех возможных видов связей и синтезов. «Многообразие представлений, - говорит он здесь, - может быть дано в наглядном представлении, которое имеет исключительно чувственный характер, т.е. представляет собой только восприимчивость, и форма этого наглядного представления может заключаться a priori в нашей способности представления, будучи, однако, лишь способом того, как подвергается воздействию (affiziert wird) субъект» .

Однако далее Кант говорит, что соединение многообразия «никогда не может быть воспринято нами через чувства» , потому что оно есть акт самодеятельности силы представления, иными словами, акт рассудка, а значит, соединение означает синтез. Далее мы видим, что кроме понятий многообразия и его синтеза в понятие соединения необходимо должно входить понятие единства многообразия, причем именно оно обусловливает соединение, a priori предшествуя всем его понятиям, а также присоединяясь к представлению многообразия.

В следующем параграфе (§ 16) Кант раскрывает понятие наглядного представления: это «представление, которое может быть дано до всякого мышления» , говорит он. Однако неверно будет предположить, что оно принадлежит чувственности: ведь это акт самодеятельности. Это представление Кант называет чистой апперцепцией; «оно есть самосознание, производящее представление «Я мыслю», которое должно иметь возможность сопровождать все остальные представления и быть тождественным во всяком сознании» .

Имеет место чистая апперцепция, поскольку она выражает объединение всех представлений в понятия об объектах и при этом не зависит от частных опытных процессов. Следовательно, она отличается от эмпирической апперцепции, относящейся к отдельному человеку, которая являет лишь зависимость представлений, восприятий от конкретного предшествующего опыта данного конкретного человека. И это первоначальная апперцепция, поскольку она уже не может сопровождаться никаким дальнейшим самосознанием.

Единство самосознания трансцендентально. Благодаря ему возможно априорное познание. «В самом деле, - говорит Кант, - многообразные представления, данные в известном наглядном представлении, не были бы все вместе моими представлениями, если бы они не принадлежали все вместе к одному самосознанию; иными словами

как мои представления (хотя бы я их и не сознавал таковыми), они необходимо должны сообразовываться с условием, при котором единственно они могут существовать в одном общем самосознании, так как в противном случае они не все принадлежали бы мне» .

Здесь возникает вопрос: как же мы можем доказать тождество своей личности? Эту трудность, кстати, сознавал уже Лейбниц. Выводя истину существования нашей души из простого восприятия, подобно Декарту и Локку, Лейбниц отмечал, однако, что достоверность сведений о душе, извлекаемых из самосознания, простирается недалеко. Даже о единстве субстанции, о тождестве нашей личности Лейбниц говорит, что, познавая его только опытным путем, мы познаем не с безусловной достоверностью. Внутренним чувством познается тождество личности в различных по времени состояниях, но отчетливо оно могло бы быть познано только a priori, а поэтому безусловно-достоверного познания тождества нашей личности у нас быть не может: «Нужно необходимо, - говорит Лейбниц, - чтобы было основание сказать с достоверностью, что мы продолжаемся, т.е. что я, который был в Париже, теперь нахожусь в Германии. Ибо, если бы не было его, то имели бы столько же права сказать, что это другой. Правда, мой внутренний опыт меня убедил а posteriori в этом тождестве, но нужно, чтобы существовало также априорное основание этого. Но невозможно никакого другого основания, кроме того, что как мои атрибуты предшествующего времени и состояния, так и мои атрибуты и состояния последующего времени суть предикаты одного и того же субъекта и находятся в одном и том же субъекте» . Но вот этого-то как раз опыт не в состоянии нам представить, поскольку все предшествующие состояния нашего «я» доступны нам непосредственно только через нашу собственную память, которая, как считал Лейбниц, вовсе, не обеспечивает необходимой логической достоверности .

По Лейбницу, условиями объективности предмета внешних восприятий в нашем сознании служат идеальные, чисто умозрительные требования нашей мысли, которые имеют свое основание в нашем «я», в сознании, в единстве. Как говорит Кассирер, это «я» «по отношению к различным эмпирическим состояниям сознания получает значение чистого фундамента их связи». Так Лейбниц, по мнению Кассирера, готовит инструменты для Кантовского понятия апперцепции .

И действительно, ход мысли Канта примерно такой же, как и у Лейбница. «В самом деле, эмпирическое сознание, сопровождающее различные представления, разрознено и само по себе не имеет отношения к тождеству субъекта. Следовательно, это отношение еще не возникает вследствие того, что я сопровождаю всякое представление сознанием, но достигается тем, что я присоединяю одно [представление]

к другому и сознаю синтез их. Итак, лишь вследствие того, что я могу соединить многообразие данных представлений в одном сознании, возможно, чтобы я представлял себе тождество сознания в самих этих представлениях » .

«Итак, - продолжает Кант, - синтетическое единство многообразия наглядных представлений, как данное a priori есть основание тождества в самой апперцепции, которая a priori предшествует всему моему определенному мышлению. [Во всяком случае] не предмет заключает в себе соединение, которое могло бы быть заимствовано из него путем восприятия и таким образом впервые было бы получено рассудком, но, наоборот, сам рассудок произведет соединение, он есть не что иное, как способность a priori соединять и подводить многообразие данных под единство апперцепции» .

Далее Кант указывает на специфическую роль синтеза данного в наглядном представлении многообразия в установлении тождества самосознания. «В самом деле, - говорит он, - Я как простое представление еще не дает никакого многообразия; многообразие может быть дано только в отличном от Я наглядном представлении и может быть мыслимо через соединение в одном сознании. [...] Итак, я сознаю свое тождественное Я в отношении многообразия, данного мне в наглядном представлении, потому что все его элементы я называю своими представлениями, и [все они] составляют одно [представление]. Но это значит, что я a priori сознаю необходимый синтез их, называемый первоначальным синтетическим единством апперцепции» .

«Трансцендентальным единством апперцепции называется то единство, посредством которого все данные в наглядном представлении многообразия объединяются в понятие объекта» . Это единство, таким образом, объективно, в отличие от субъективного единства сознания, которое представляет собой лишь «определение внутреннего чувства, посредством которого упомянутое многообразие наглядного представления эмпирически дается для такого объединения» .

Каждый из нас мыслит по-разному, то есть, как говорит Кант, «один соединяет представление известного слова с одной вещью, а другой с другой» ; поэтому в том, что имеет эмпирический характер, единство сознания не обладает необходимым и всеобщим значением «в отношении того, что дано» . Такие необходимость и всеобщность являются признаками априорного, чистой формы наглядного представления вообще, которая подчинена первоначальному единству сознания посредством чистого синтеза рассудка, a priori лежащего в основе эмпирического синтеза.

является субъектом, моральное и реальное тождество личности которого доказывает апперцепция, то есть осознание нами прошлых восприятий . Это Я является основой для всех - осознанных или же бессознательных - восприятий субъекта. Поэтому, когда встает вопрос о тождестве личности, необходимо обратиться к самосознанию; достаточно лишь наличия посредствующей связи сознания с ближайшим к нему состоянием, так как «наличное или непосредственное воспоминание или же воспоминание о том, что произошло непосредственно перед теперешним моментом, т.е. сознание, или рефлексия, сопровождающее внутреннее действие, не может естественным образом обмануть...»

Страница 5 из 10

Закономерности восприятия: апперцепция, роль моторных компонентов, внимание и восприятие.

АППЕРЦЕПЦИЯ. Восприятие зависит не только от раздражения, но и от самого воспринимающего субъекта. Воспринимает не изолированный глаз, не ухо само по себе, а конкретный живой человек, и в восприятии всегда в той или иной мере сказываются особенности личности воспринимающего, его отношение к воспринимаемому, потребности, интересы, устремления, желания и чувства человека. Зависимость восприятия от содержания психичес­кой жизни человека, от особенностей личности носит название апперцепции.

Многочисленные данные показывают, что воспринимаемая субъектом картина не является просто суммой мгновенных ощущений; она часто содержит такие детали, которых даже и нет в данный момент на сетчатке глаза, но которые человек как бы видит на основе предшествующего опыта.

Восприятие есть активный процесс, использующий информацию для того, чтобы выдвигать и проверять гипотезы. Характер же этих гипотез определяется содержанием прошлого опыта личности. Как показали результаты исследований, при предъявлении испытуемым незнакомых фигур, представляющих произвольное сочетание прямых и кривых линий, уже на первых фазах восприятия осуществляется поиск тех эталонов, к которым можно было бы отнести воспринимаемый объект. В процессе восприятия выдвигаются и проверяются гипотезы о принадлежности объекта к той или иной категории.

Таким образом, при восприятии какого-либо предмета активизируются следы прошлых восприятий. Поэтому естественно, что один и тот же предмет может восприниматься и воспроизводиться по-разному различными людьми.

Так, в эксперименте двум группам испытуемых предъявляли относительно многозначные фигуры. Каждая из этих групп получала два словесных обозначения. Одной группе при предъявлении давали первый список названий, другой группе - второй. Испытуемые должны были после предъявления всех фигур воспроизвести их. Оказалось, что словесное обозначение фигуры существенно влияет на ее воспроизведение. Для той и другой групп примерно 74 процента воспроизведенных фигур оказались похожи на объекты, названные в списке для испытуемых данной группы.

Представляют интерес и опыты с “перекошенной комнатой” американского психолога А. Эймса. Она построена таким образом, что благодаря использованию правил перспективы дает такой же образ на сетчатке глаза, что и обычная прямоугольная комната. Когда в “перекошенную комнату” помещают какие-либо объекты, то наблюдатель воспринимает их искаженными в размере (например, взрослый человек кажется меньше маленького ребенка). По-видимому, люди настолько привыкли к нормальным прямоугольным комнатам, что в восприятии искажаются скорее любые помещенные в “перекошенной комнате” объекты, чем сама комната. Но интересно, что жены не видят своих мужей измененными в такой комнате; они воспринимают мужей обычными, а комнату видят искаженной. В ситуации этого рода перцептивная система должна сделать выбор при наличии противоречивой информации. Результат выбора определяется предварительным опытом субъекта: хорошо знакомые предметы комната не искажает. Знакомство с комнатой путем ощупывания приводит к постепенному уменьшению эффекта искажения других предметов, и, наконец, сама комната начинает восприниматься правильно, то есть перекошенной.

Таким образом, восприятие зависит от прошлого опыта субъекта. Чем богаче опыт человека, чем больше у него знаний, тем богаче его восприятие, тем больше он увидит в предмете.

ВОСПРИЯТИЕ И ВНИМАНИЕ. Для того чтобы событие было воспринято, нужно, чтобы оно могло вызвать ориентировочную реакцию, которая позволит нам “настроить” на него свои органы чувств. Без внимания восприятие невозможно.

Чем больше наше внимание будет привлечено новизной, сложностью или интенсивностью стимула (события или объекта), тем больше вероятность того, что стимул будет воспринят. У ребенка этот механизм действует с самого рождения. Другой хорошо известный определяющий фактор - повторение: реклама, передаваемая по радио или по телевидению, и на сотый раз способна еще привлечь внимание слушателя или вызвать ориентировочную реакцию у ребенка, даже (а может быть, именно в том случае) если выраженная в ней мысль совершенно нелепа.

Однако выбор информации, поступающей в мозг из окружающего мира, больше всего зависит от потребностей и интересов самого субъекта. Голодный человек, идя по незнакомому городу, легче всего будет замечать вывески ресторанов. Сексуально озабоченный человек скорее обратит внимание на вещи, ассоциированные с сексом, будь то люди, изображения или предметы. Страстный любитель машин скорее отметит какую-то деталь кузова, чем человек, для которого машина - лишь средство передвижения. Очень показательно то, как люди листают газеты, останавливаясь на том или ином заголовке: это многое говорит об их интересах и увлечениях. Наше отношение к другим людям также обусловлено предваряющей установкой, ориентирующей на их восприятие в том или ином ракурсе. Описано очень много случаев, когда восприятие объекта искажалось под влиянием установки, подобно тому, как это произошло в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” при появлении Хлестакова в городе, ожидавшем приезда высокопоставленного лица.

Когда человек с особенным вниманием воспринимает действующий стимул, весь его организм активизируется: ритм сердца учащается, сосуды расширяются и появляется легкая краснота, в частности на лице, на коже выс­тупает немного пота, зрачки глаз увеличиваются. Все это результаты возбуждения симпатической нервной системы, ответственной за активацию организма.

Внимание обусловливает избирательность нашего восприятия. Исследователи попытались выяснить, до какой степени внимание ограничено постоянным отбором, производимым мозгом. Например, в дружеской компании сначала мы слышим только общий шум голосов разговаривающих. Однако достаточно, чтобы один из наших знакомых вдруг обратился к нам, чтобы мы, несмотря на продолжающийся вокруг нас разговор, сразу начали воспринимать то, что он говорит. Это явление - так называемый “эффект вечеринки” - был изучен в 1953 году Черри (Cherry).

Через наушники в два уха испытуемого подавались две магнитные записи. Когда Черри просил испытуемого внимательно слушать одну из них, испытуемый легко повторял услышанные слова. Но из другой записи он не улавливал ничего или почти ничего (рис. 3).

Итак, складывается впечатление, что одновременно можно слышать только одно высказывание и что в мозгу, очевидно, существует как бы “фильтр”, который ограничивает нашу способность улавливать сигналы, идущие из разных источников. То же явление избирательного внимания отмечается и в области зрительного восприятия. Когда на сетчатку левого и правого глаза испытуемого подавались одновременно разные сцены, снятые на кинопленку, он мог воспринимать лишь какую-то одну из них.

Однако было установлено, что этот фильтр не всегда действует безотказно. Так, при слуховом восприятии достаточно, чтобы в другое ухо испытуемого было произнесено особо важное для него слово, например его имя, чтобы он автоматически поменял канал восприятия. К тому же если неодинаковая информация передается в левое и правое ухо испытуемого разными голосами, то информацию одного из каналов уловить сравнительно нетрудно. Если же информация близка по значению и передается в то и другое ухо одним голосом, то ее уловить совсем не так легко. Внимание тогда перемещается с одного уха на другое, и испытуемый, в конце концов, теряет нить обоих сообщений.

Это ограничение возможностей нашего внимания проявляется и тогда, когда одновременно действуют слуховая и зрительная системы. Например, в классе во время объяснения учителем нового материала ученик может читать

Рис. 3. Эффект вечеринки

(Когда в каждое ухо посылается свое сообщение, мозг “слышит” только какое-нибудь одно из них. Однако достаточно, чтобы в другом сообщении прозвучало привычное слово, чтобы произошла автоматическая смена приемного канала)

интересную книгу. Однако, если его внимание будет перескакивать с одного канала на другой, вряд ли он сможет хорошо понять хотя бы то, что передается по одному из них, а тем более по обоим.

Содержание восприятия определяется и поставленной перед человеком задачей, и мотивами его деятельности. Например, слушая в исполнении оркестра музыкальное произведение, мы воспринимаем всю музыкальную ткань в целом, не выделяя в ней звучания каждого инструмента. Только поставив цель выделить звук какого-либо инструмента, это удается сделать. Тогда звук этого инструмента выступит на передний план, станет объектом восприятия (фигурой), все же остальное составит фон восприятия.

Если предмет восприятия является многозначным - предметы, воспринимаемые в темноте, звуки доносящиеся до нас через заглушающие их шумы, - то мы склонны придавать ему большее субъективное значение. То, что мы воспринимаем, определяется в значительной степени нашими потребностями и принятыми нами ценностями. Человек воспринимает окружение таким, каким бы он хотел его видеть.

То, что потребности человека являются фактором, значительно влияющим на восприятие, хорошо видно из следующего примера. 108 моряков (кандидатов на обучение для плавания на подводных лодках) приняли участие в эксперименте, который должен был определить влияние голода на восприятие. 44 человека были обследованы через час после приема пищи; 24 через 4 часа, а 40 - через 16 часов после приема пищи. Ставился вопрос так: будут ли свидетельствовать перцептивные реакции более голодных людей об усиливаю­щемся интересе к пище? Каждый испытуемый рассматривал достаточно многозначные картинки на экране. Демонстрации сопровождались словами: “Три предмета на столе. Все люди на этой картинке заняты приятным для них делом, что они делают? На самом деле им не показывали никаких картин. Экраны освещались приглушенным светом или же задымлялись. Оказалось, что в группе “одночасовой” воспринимали пищевые образы 15% испытуемых; в “четырехчасовой” - 21%; в 16-часовой - 23% . Различия между данными одночасовой и шестнадцатичасовой группами были статистически достоверными.

В другом эксперименте испытуемые определяли величины предметов, которые им тоже не демонстрировали. “Перед вами пепельница и колбаска. Что из них больше?” В “одночасовой” группе 50% испытуемых “воспринимали” съедобные предметы большими, чем несъедобные. В “16-часовой“ - 75%.

Следовательно, если воспринимаются неоднозначные предметы, то переживаемая потребность влияет не только на увеличение числа восприятий, связанных с данной потребностью, но и на тенденциозную оценку величины предметов, с нею связанных.

Роль моторных компонентов и обратной связи. Основой становления восприятия как психической функции служит активное движение. Восприятие – это своеобразное действие, направленное на обследование воспринимаемого объекта и на создание его копии, его подобия. Поэтому существенным кoмпонентом восприятия являются моторные процессы. К ним относятся движения руки, ощупывающей предмет, движения глаза, прослеживаю­щего видимый контур предмета, движения гортани, воспроизводя­щие слышимый звук, и т.д.

Так, перцептивный слуховой и зрительный эффект усиливают поворот головы, “замирание”, прислушивание к шороху, тактильный – ощупывание поверхности, характерные движения языком – при пробовании нового блюда и т.п. Основой целостной пространственной ориентации является тело человека. Любые оценки действительности (типа: далеко - близко, большой – маленький, тяжелый – легкий) опираются на восприятие собственного тела. Оно выступает как “точка отсчета”, давая начало эгоцентрической системе координат. Не удивительно, что до сих пор величины сопоставляются в единицах, производных от частей тела: ступнях, локтях, ладонях, шагах.

Особую роль моторные компоненты играют в акте осязания. Известно, что пассивное осязание свойственно всей кожной поверхности организма человека. Активное осязание характеризуется высокой точностью - адекватность отражения предмета возникает при перемещении движущейся руки относительно воспринимаемого предмета.

В работе руки и глаза есть много общего. Глаз, как и рука, последовательно осматривает, “ощупывает” контуры рисунка и предмета. И.М. Сеченов писал об этом: “...Идет ли речь о контурах и величине или об удалении и относительном расположении предметов, двигательные реакции глаза при смотрении и рук при ощупывании совершенно равнозначны по смыслу...”.

Анализ функций движений руки в процессе осязания и глаза в процессе зрения показал, что они делятся на два больших класса. В первый входят движения поисковые, установочные и корректирующие. С их помощью осуществляется поиск заданного объекта восприятия, установка глаза (или руки) в “исходную позицию”, корректировка этой позиции. Во второй класс входят движения, участвующие в построении образа, в измерении пространственных характеристик объекта, в опознании знакомых объектов и т.п. Это класс собственно гностических движений, перцептивных действий.

Активность движения имеет значение для формирования каждого отдельного образа. Структура зрительного образа абстрагируется из постоянных (инвариантных) взаимосвязей между определенными движениями и тем изменением зрительных ощущений, которыми глаз отвечает на эти движения. Это отчетливо видно при анализе исследований движений глаз в процессе зрительного восприятия (см. рис. 4).

Выявлено, что человек осматривает объект не по случайной траектории, а как бы последовательно и планомерно ощупывает взглядом наиболее значимые элементы фигуры.

Рис. 4. Закономерности в движениях глаз при осмотре объекта

Закономерности траекторий осмотра предметов формируются при активном взаимодействии зрительных и двигательных компонентов при обучении, обычно в раннем детстве, когда с данным предметом человек встречается впервые. В тех случаях, когда механизм активного анализа объекта по каким-то причинам своевременно не сформирован, дефекты осмотра проявляются наиболее отчетливо. Отсюда понятно, почему для слепорожден­ных де­тей, которые зрячими становятся после операции в 12-14 лет, видимый мир вначале лишен всякого смысла, знакомые предметы они узнают по?прежнему лишь на ощупь. Даже различие между квадратом и шестиугольни­ком эти дети определяют путем напря­женного подсчета количества углов, которые они нащупывают ру­кой, а петуха они путают с лошадью по той причине, что у обоих имеется хвост. Только после долгой тренировки у них развивается способность зрительно узнавать предметы. Однако и человек с нормальным зрением может иметь проблемы, воспринимая не­что совсем непривычное. Показано, что для необученного глаза дикаря новая картина может показаться бессмысленной, неким хаосом полос и мазков краски, в то время как воспитанный глаз тотчас видит в ней лицо или пейзаж.

Исследования также подтвердили значимость активного дви­жения для развития осязательного восприятия. Так, если челове­ку предложить определить форму невидимого предмета только с помощью пассивного осязания - водить предметом по его коже, то возникающий образ не будет адекватен форме предмета. Если же человек имеет возможность активно осязать предмет, то есть брать его, поворачивать, прикасаться к нему с разных сторон, то создается правильное отражение формы объекта.

Таким образом, движение присутствует в каждом акте вос­приятия. Обратная связь - существенное условие формирования адек­ватного образа. Если ее нет, то даже при наличии активного дви­жения воспринимающего органа взаимосвязи между сигналами двигательного и других анализаторов не устанавливаются. Это хорошо продемонстрировали, например, эксперименты, по­казывающие воздействие на восприятие разнообразных искажа­ющих очков. Такие очки могут менять местами правую и левую или верхнюю и нижнюю части сетчаточного образа. При этом одна из частей может сжиматься, а другая расширяться. У человека, который наденет такие очки, соответственно исказится и наблю­даемая им картина окружающего мира.

Но если человек активно взаимодействовал с ок­ружающими объектами, то, как показали эксперименты Стрэттона и других исследователей, даже при ношении таких очков неискаженное восприятие мира у него может восстановиться. Когда испытуемые, носившие такие очки, несмотря на труд­ности, вынуждены были продолжать заниматься обычной деятель­ностью - ходили по улицам, писали, и т.п., то вначале их дейст­вия были крайне неудачны. Однако постепенно они приспосабли­вались к искаженному восприятию и вслед за тем наступал момент, когда восприятие перестраива­лось и они начинали правильно ви­деть мир. Например, известный психолог Колер поставил себя в положение испытуемого - четыре месяца носил очки с клино­видными линзами, и уже через шесть дней у него настолько вос­становилась правильная координация движений, что он был спо­собен кататься на лыжах.

Фактором, облегчающим переход к правильному видению, во всех случаях являлось очевидное присутствие силы тяжести. Если испытуемому давали груз, подвешенный на нити, он адекватно воспринимал положение этого груза относительно нити, несмотря на то, что остальные предметы могли еще оставаться переверну­тыми. Знакомство с объектом в прошлом также ускоряло переход к разумному видению. Например, свеча, которая выглядела пере­вернутой, пока не горела, воспринималась правильно, как только ее зажигали. Легко видеть, что эти факторы свидетельствуют об огромном значении обратной связи в формировании адекват­ного образа.

Роль обратной связи в перестройке восприятия убедительно раскрывается и в опытах Килпатрика по восприятию простран­ственных взаимоотношений в деформированных комнатах. Эти опыты заключались в демонстрации деформированных ком­нат, сконструированных так, что при определенном положении наблюдателя они воспринимались как нормальные: возникшая от них на сетчатке конфигурация была тождественна получаемой от обычных комнат. Чаще всего показывались комнаты, стены которых образуют острые и тупые углы. Наблюдатель, сидевший у смотрового отверстия, тем не менее воспринимал такую ком­нату как нормальную. На задней ее стене он видел малень­кое и большое окна. В действительности же окна имели равные размеры, но вследствие того, что одна стена была расположена значительно ближе к наблюдателю, чем другая, ближнее окно казалось ему больше, чем дальнее. Если затем в обоих окнах по­являлись знакомые лица, то наблюдатель бывал потрясен необъяс­нимым для него различием в размерах лиц, чудовищной величи­ной лица в “дальнем” окне.

Человек может, однако, постепенно научиться адекватно вос­принимать такую искаженную комнату, если она служит объек­том его практической деятельности. Так, если ему предлагают бросать мяч в разные участки комнаты или вручают палку с раз­решением прикасаться ею к стенам и углам комнаты, то сначала он не может точно выполнить указанные действия: его палка то неожиданно наталкивается на, казалось бы, далеко располо­женную стену, то никак не может коснуться ближней стены, которая странным образом отступает. Постепенно действия ста­новятся все более успешными, и одновременно с этим человек обретает способность адекватно видеть действительную форму комнаты.

Таким образом, восприятие - это система перцептивных действий, и овладение ими требует специального обучения и практики.